О выборе профессии

Как сказал бы Владимир Маяковский, но, хотя население России в то время было в основном массе безграмотно, а  учителей для  ликвидации безграмотности катастрофически не хватало, что брали на работу даже старорежимных преподавателей, поэт в своей поэме «Кем быть?» профессию учителя не пропагандировал.

У него была другая установка: надо было показать престиж рабочих профессий. А фразу под Маяковского: «Педагогом стать хочу, но пусть меня не мучат», - сказал один мой знакомый. Библиотекарь Центральной детской библиотеки – Юлия Николаевна Бабенко, поправила:

- Надо говорить правильно, не мучат, а не мучают.

- Ну не мучают, - недовольно пробурчал знакомый.

Но я не оговорился, а чтобы созвучно было: «Научат, не мучат». Знаю я, как учителей  сейчас  бальной системой денежного вознаграждения к основной зарплате мучают. Жена – учительница.

Приятель махнул рукой и ушел, а мы с Юлей Николаевной разговорились. Очень уж злободневная тема – проблемы школьного образования в стране. Сплошные революционные  изменения и нововведения – пресловутый ЕГЭ, баллы и оценки. Теперь не только учителя ученикам ставят, но и учителям ставят баллы: заучи и директора школ за количество обучаемых учеников, за внеклассные мероприятия с учениками, за оценки учеников. Хорошие оценки у учеников – высокие баллы у педагогов, плохие – низкие баллы у учителя. В разговоре выяснилось, что Бабенко по образованию учитель русского языка и литературы.

В детстве у Юли, как и у всех девочек и мальчиков в этом возрасте было  семь пятниц на неделе. Сегодня они хотят стать космонавтами, а завтра, посмотрев по телику, как пожарные героически борются с огнем в загоревшемся доме  и выносят из помещений охваченных жгучим пламенем, задыхаясь и кашляя от едких и густых клубов дыма, пожилых  людей и детишек, все как один собираются записаться в пожарную команду.

Однако Юля вскоре заметила, что она частенько не следует стадному чувству соседской детворы, а выбирает для себя будущую профессию от противного.

Обругала Юлю в продуктовом магазине грубая хамка – продавщица, она в ответ ни слова. Но по дороге домой принимает решение:

- После школы стану продавцом. Буду очень хорошим продавцом, вежливым, предупредительным, таким, чтобы покупатели были мною довольны, радовались, как их хорошо обслужили и благодарили бы меня: «Спасибо, Юлия Николаевна, огромное вам спасибо».

Потом ей не понравилась учительница пения. Может быть, она и пела великолепно, да и с музыкой, наверняка, была на «ты», но учительницей эта высокомерная дама была плохой, злой. Дирижируя хором, вместо дирижерской палочки длинной деревянной школьной линейкой, она била «провинившегося» ученика, который в ноту не попадал. Била этой линейкой вместо розги, по рукам. Юля огрызалась, а её соседке всё сходило с рук. Мать соседской девочки задабривала учительницу по пению дорогими и не очень, но тогда почаще, чтобы певичка дольше помнила про заботливую родительницу подарками.

Что поделаешь, любила учительница подарки, а мама Юли их ей не дарила.

Это сказывалось на успеваемости девочек. Юля училась по всем предметам на пятерки, на «отлично», а по пению у неё была тройка. Посредственно, видимо, пела Юля. После этих событий Юля захотела стать хорошей учительницей, а о мечте стать продавщицей, позабыла. Она считала, что став педагогом, никогда не будет обижать детей, унижать их, а тем более бить. Японцы считают, что воспитывать ребенка надо до трех лет – потом уже будет поздно. После трех лет с ребенком нужно терпеливо работать и исправлять те ошибки воспитания, которые уже были допущены. Кропотливо. С добротой и душевной чистотой относясь к детям. Но после четвертого класса, перейдя в пятый, где по каждому предмету были разные специалисты, учительница по пению обнаружила, что у отличницы по пению, соседки  Юлиной совершенно нет музыкального слуха. Но бить соседскую девочку, когда она в ноту не попадала тяжелой деревянной линейкой, не стала, ни по рукам, ни по плечам, а тем более по голове. Ставила ей по пению тройки, а подарки у мамаши  девочки не принимала. Безголосой и без музыкального слуха девочке ставить пятерки учительница стыдилась. Зато сделала еще одно очень важное открытие: обнаружила, что у Юли абсолютный музыкальный слух и красивый голос. За эти певческие качества Юля стала получать и по пению пятерки. Зато не заладилось у Юли с русским языком. Орфографических ошибок в диктантах и сочинениях она не допускала, а вот с  синтаксисом она не ладила. Знаки препинания выходили из под её контроля, и закорючки запятых, а также тире и двоеточие, словно знаки азбуки Морзе, отстукиваемые ключом радиста, рассыпались по страницам Юлиной тетрадки, словно, в  вольном воздушном эфире – хаотично и беспорядочно.

За сочинения Юля  получала как все школьники две оценки: первая – за смысловую литературную содержательность, а вторую за знания правил русского языка. Так вот за первую часть у Юли были всегда пятерки, а за вторую поочередно – то двойки, то тройки.

Юля, стиснув зубы, стремилась преодолеть эту, казалась бы, непреодолимую преграду. Ведь правила расстановки знаков препинания она знала великолепно, а на практике их не могла умело применять. Но терпение и труд – всё перетрут. Справилась Юля и с закорючками запятых и с двоеточиями, и тире. Когда справилась со своей проблемой, то решила стать не просто учительницей, а учительницей русского языка и литературы. Для того, чтобы облегчить детям преодолеть трудности при расстановке знаков препинания, передать им свой богатый в этом деле опыт.

Первые радости, первые огорчения

Юлия Николаевна осуществила свою мечту, стала учительницей русского языка и литературы в сельской школе. Поселок этот находился неподалеку от крупного города и амбициозные родители  некоторых городских учеников со средними способностями переводили своих чад в сельскую школу в выпускные и предвыпускные старшие классы, чтобы их детки побольше пятерок нахватали, раз уж они с неба звезд снимать своими  руками не могут. На фоне тусклых знаний  тупой и забитой деревенщины они, городские щеголи, блистать будут знаниями. Или хотя бы быть чуть-чуть повыше в образованности и интеллекте перед сельскими ребятишками. Не тут-то было. Знания сельских учеников «подкованных» Юлией Николаевной были глубже, серьезнее, весомей, чем у поверхностных городских верхоглядов. Не всегда вершки слаще корешков: городские сначала скатились на тройки, но педагогический талант учительницы русского языка и литературы Юлии Бабенко помог им преодолеть барьеры6 сначала они стали хорошистами, а потом и пятерки  появились на их небосклоне знаний. Горькие жизненные моменты по освоению орфографии и синтаксиса пережитые самой Юлией Николаевной когда-то, помогли им без излишних стрессов получать заслуженные своим трудом отличные оценки.

Да и в педагогическом коллективе были очень доброжелательные отношения.

- Посмотрите, друзья мои, - размахивая над головой тетрадкой, восторгалась учительница математики. – Недотепа  и тугодум Петров сам!!! – сам, ни у кого не сдувая, решил довольно сложную для него задачку.

Ура педагоги не кричали и не бросали вверх  чепчики, но радовались бурно, шумно.

- Неужели сам?! Наконец-то сподобился!  Поздравляем тебя, - и чмокали в щечку математичку.

Не менее радостней встречали известия Юлии Николаевны о том, что городским школьникам удалось стереть черту между городом и деревней, если не на бытовом  уровне, то хотя бы на уровне образования.  Уровень городских школьников повысился  до уровня сельских. Вот тут и «Ура!» прозвучало. Знай, мол, наших. Да здравствует сельская учительница – Юлия Николаевна Бабенко, сумевшая подтянуть «хромавших»  знаниями городских школьников до высокой вершины сельских ребятишек.

А если говорить не ерничая, то свобода творчества, которая царила в сельской школе, окрыляла Юлию Николаевну, и ей казалось, что наяву видит чудо: вот она её долгожданная взаимосвязь литературы, искусства  и народа  порождает общую  культуру.

Но, попав в другую школу, увидела, что не всё золото, что блестит. Блестеть может и умеет обыкновенная мишура, которая гроша ломаного не стоит, но притом блестит даже ярче, чем драгоценный металл.

В другой  школе было какое-то преклонение перед методистами: не надо ничего выдумывать и творить, действуй строго по предписанию, которое записано в методическом пособии. А свобода творчества? Остынь, пожалуйста, а то ещё сгоряча натворишь чего-нибудь такого на свою голову, что мало не покажется. А тебе это надо?

Юлии Николаевне это было надо. Ей творчество и свободное общение с детьми было необходимо. Ей казалось, что с живыми, энергичными детьми нельзя быть равнодушной. Равнодушие взрослых убивает, отбивает  всяческую охоту и желание к знаниям.

В пятом классе Юлия Бабенко проводила урок – «Бунин. Детство». Принесла картину «Яблоневый сад». На ней мальчик срывает с яблоньки яблоко. Сад красив и зеленью  листвы и разноцветьем яблок. Учительница литературы и русского языка решила привлечь для проведения бинарного совместного урока Цуканову Елизавету Васильевну. Она   не только учила ребятишек  музыке, но и сама была великолепным музыкантом. Цуканова по просьбе Юлии Николаевны, подобрала музыку на синтезаторе, которая бы соответствовала настроению, исходящему от картины и Бунинских строк. В аранжировке у музыкантши  звучали две мелодии, одна – веселая, задорная, а вторая -  музыкальное произведение Баха «Судьба стучится в дверь». Как и вся музыка Баха – «Судьба…» была волнующа и тревожна, возвышенна и торжественна минорна.

Задавая детям вопрос, какая же музыка им понравилась, Юлия Бабенко, была уверена, что ребята назовут первую мелодию. Ведь цель музыканта Цукановой и была сделать  музыкальную  композицию контрастной. А разве картина «Яблоневый сад» не радовала глаз школьников? Все так и произошло, как и предполагала Юлия Николаевна. Дети назвали веселую мелодию – она отражает настроение картины. Лишь одна девочка Оля сказала, что по её мнению настроение картины «Яблоневый сад» и строки текста Бунина «Детство», отражает музыка Баха.

Дочка Юлии Бабенко сидела на парте впереди Оли. Она повернулась к ней и спросила:

- Оля, почему? – и заплакала. Заплакала вместе с Олей, одновременно.

Девочки плакали, а Юлия Николаевна переживала: «Нельзя проводить психологические эксперименты над детьми».

А потом  её озарило: «Может быть, правы не большинство класса, а как раз те девочки, которые  заплакали от переполнявших их эмоций, от восприятия картины, оттененной гением Баха? Ведь музыка  -  «Судьба стучится в дверь». Вот судьба  и постучалась в дверь пятого класса, но весь класс её не услыхал. Услышали стук судьбы только две девочки.

С такими противоречивыми мыслями Юлия Николаевна зашла в учительскую.

- Что с вами, Юлия Николаевна? – спросила её завуч, увидев расстроенную учительницу. – На вас лица нет!

- Да вот, довела двух учениц до слез, - ответила Бабенко и рассказала о происшествии. – Нельзя так с ребенком играться.

- Полно вам тоску на себя нагонять! – отмахнулась от помрачневшей учительницы директор школы. – Моя дочка тоже недавно ревела. Она задачку домашнего задания не смогла решить. У всех девчонок  глаза на мокром месте. Зачем же сокрушаться?

В унисон с директрисой стали высказываться и другие педагоги, чем ещё больше огорчили Бабенко: «Никто из них не проникся   в детские переживания. Они просто не понимают, от чего же  девочки так разволновались и заплакали, что творилось у них на душе».

А потом мысли и вовсе отяжелели: «Вот такая жестокость взрослого и рождается от равнодушия. Люди с таким  мышлением и не дают творчеству ход».

Стала читать  методичку  по методу Поташкиной, и тут Юлию Бабенко подстерегало разочарование.  В длинных столбцах словарного запаса перечислялись  породы собак. Не дай бог, написать неправильно слово иностранного произношения – «рейзеншнауцер». А куда подевались из словаря Поташкиной наши красивые русские слова?  +но смазал бальзамом душу Бабенко талантливый педагог, обобщающий русский язык – Ковалев.  Разбирая словарный запас однокоренных слов он раскопал и вынес для обсуждения  на урок свое открытие, обогатившее русский язык и его научную работу – что пещера и печь – слова однокоренные. От старославянского слова «пещь». Вот, где собака зарыта.

У Юлии Николаевны был слабенький ученик – трешник. Но на практике, разбирая моторы  машин, он проявил себя как изумительный механик. Может быть, на уроках учителя не смогли его заинтересовать своими предметами, а, махнув рукой на средненького  ученика, выводили ему в дневнике троечку – тоже государственная оценка. Успеваемость от тройки не хромает, она  на тройке держится, так устойчиво и крепко, как раньше в древности держалась наша Земля на трех слонах, которые стояли на спинах трех китов.

А её новоявленный Кулибин появился из горячих споров, которые возникали у ребят при обсуждении тем сочинения. У каждого писателя есть несколько произведений, которые рекомендованы программой. Но в каком порядке их изучать, решает учитель. Юлия Николаевна не задавала на дом зубрить правила, а во фразах именитых литературных авторитетов, просила обратить внимание и найти, как же они расставляли знаки препинания. Но произошло ещё одно событие, которое повлияло на судьбу Юлии Бабенко.

Что больше ценится: игра или подарок

Ещё до рождения сына  перед Юлией Николаевной встала дилемма: продолжать заниматься своим любимым делом самозабвенно обучать  в школе детей русскому языку и литературе  или же добросовестно растить и воспитывать своего собственного ребенка.  Оба занятия благородны, почетны, но взаимоисключаемы. Учителю русского языка и литературы нужно, чтобы школьник усвоил хорошо предмет, работать, как, я уже упоминал выше, самозабвенно.  То есть полностью позабыть о своих семейных нуждах и отдаться всей своему профессиональному долгу.  Нельзя пропускать уроки, чтобы ребятишки могли получать систематические необходимые им знания.  А как их не пропускать, имея на руках грудного ребенка?

Тут не  хочешь, а поневоле пропустишь школьные занятия, которые жестко регламентированы внутренним расписанием уроков – маленькие дети имеют свойство часто болеть.  Поэтому Юлия Бабенко понимая, что у неё будут частые пропуски, отказалась на время преподавать русский язык.  Опыт у неё уже есть, первого ребенка дочку уже вырастила. И согласилась на предложенную ей должность: стала работать  педагогом-организатором   в Центре развития творчества у детей и юношества.

Взялась Юлия Николаевна за сложный и психологически очень трудный социальный проект: путями доброты академика Лихачева со своими подопечными  Бабенко  ходила в детский дом заниматься, общаться, обогащаясь взаимно с воспитанниками детского дома.

На неё руководители сначала взглянули недоуменно: к чему нужны тебе занятия с неблагополучными детьми, у которых нет родителей? Государство о них и так достаточно   хорошо заботиться.  «У тебя на полу линолеум настлан, - говорили ей. – А в детдоме полы  паркетные».  Юле помог преодолеть  барьер непонимания её задуманного социального проекта непререкаемый авторитет академика Лихачева. Ведь его путь доброты, как и пути Господни, были неисповедимы – только теплом добра можно покорить сердце с ребенка, оставшегося без  родных и близких одному пусть хоть  государственном, но, по сути, чужом, не родном   детском доме. Сердечную же теплоту  никакие паркетные полы не заменят.

И вот первый визит в детдом под Новый год. Старшеклассники взялись помочь Бабенко и принесли  к  её подопечным детдомовским ребятишкам  в подарок игрушки, конфеты, печенье. Юлия Николаевна начала общение с простого вопроса:

- Вам сначала подарки вручить, а потом поиграть? Или же мы с вами сначала поиграем, а потом мы вам вручим подарки?

Бабенко ожидала, что детдомовцы  дружным хором ответят наперебой: «Подарки! Подарки! Подарки!». Потому, даже немного растерялась, когда услышала не звонкоголосый хор, требующий вручения долгожданного подарка, а тихую, как шуршание речной волны по прибрежному песку, фразу,  со звучавшей в ней просьбой  с умоляющими нотками: «Поиграйте с нами, пожалуйста… Нам приятно познакомиться с новыми людьми».

Социальный проект Юлии Николаевны имел успех. На конкурсе подобных проектов в управлении образования города «Путями доброты» занял первое место, получил награды, грамоты и … О нем позабыли. Как только Юлия Николаевна ушла в декретный отпуск.

Как всегда компанейщина  закончилась, а заурядные будни затерли светлую и хорошую идею.   О ней позабыли сразу же после подведения итогов конкурса. Учителей замордовали подготовкой к очередному ЕГЭ и они стали штудировать тесты, вопросы, отвечая на которые не требовалось разглагольствовать  подолгу, а требовалось отвечать односложно: «да» или «нет». Никакого творчества, а тем более душевного тепла при подготовке к ЕГЭ не требуется.

От педагогов требовалось сделать выбор – или ты занимаешься с учениками творчеством и проваливаешь с треском экзамены, или тупо зубришь какой же ответ нужно дать на предполагаемый тест: «да» или «нет».

Правильный ответ в этом импровизированном  ЕГЭ  для самых учителей на вопрос: ты с директором школы или с детьми, за зубрежку или творчество, был до примитивности прост и прогнозируем. Да, мы с директором школы и за зубрежку. Нет, не за детей и не за их творчество.

Хотя уже Юлия Николаевна была не у дел, она всё же обзванивала своих ребят, что-то советовала  им, что-то подсказывала, но без хозяина, или хозяйки не только дети становятся сиротами,  но и сам дом – сирота. Прошло время и про «Путями доброты» все позабыли. А Юле было горько и обидно вспоминать о так великолепно начинавшемся социальном проекте и так бесславно закончившемся социальном эксперименте.

На работу она вышла в …  библиотеку. Но, как же, можно прожить учительнице русского языка и литературы без общения с детьми?  Поэтому Юлия Николаевна очень благодарна  директору Центральной библиотеки Валентине Николаевне Агарковой, что приняли её в детскую библиотеку. А Ольге Юрьевне Мурашко за то, что  она передала ей творческую группу подростков, которые были увлечены поэзией.

Юлия Николаевна не только обучала детей литературе, читала им и разбирала от корки до корки стихотворения наших классиков, но и сама писала стихи.  Поэтому занятия в литературной мастерской с детьми влюбленных   в поэзию, были для Бабенко как нельзя, кстати, пролились бальзамом на её мятущееся сердце.

Только зря надеются те, кто думает, что поэтом можно стать в литмастерской или позанимавшись в литературном объединении, в их среде вдруг родится новый великий поэт.  Все поэты, как показывает жизнь и статистика, рождаются не в литобъединениях, а в роддоме. Но зато привить вкус к поэзии в литобъединении можно любому.

Юлия Николаевна не огорчалась, что дети ходят на её занятия в литмастерскую, слушают внимательно стихи, а сами их не пишут. Талант дается природой, а она кропотливо, работая с энтузиазмом, учила  ребят главному: различать в  каких стихотворных строчках заложена настоящая возвышенная поэзия, и отличать её от стихотворной подделки.

На одном таком литературном вечере, Юлию Николаевну услышала  женщина, которая пришла в детскую библиотеку  со своим сыном Ваней выбрать ему книжку с русскими народными сказками. Ванина мама была поражена, как под чарами Юлиного воодушевления, вдохновения преображаются лица подростков. С каким благоговением они слушают поэтические строчки, произносимые Бабенко. И она спросила Юлю:

- А маленьких ребятишек, дошкольников вы в свою группу берете?

- Да, пока таких малышей в нашей литературной мастерской ещё не было, - ответила неопределенно Бабенко.

Тогда Ванина мама решила уточнить и привела, как ей показалось веский аргумент:

- Вы не беспокойтесь, мы будем платить!

Юлия Николаевна   этот довод восприняла в штыки. Она была противницей всяких платных курсов, наподобие «Буквоежки» на которых дошкольную ребятню за деньги учили азбуке, счету. Свою принципиальную позицию Бабенко и объяснила женщине. Но заниматься с дошкольниками не отказалась, спросив собеседницу:

- А кто же, ещё желает изучать изящную словесность?

Новые любители искусства

В группу   Юлии  Николаевны пришли сначала три человека: мальчики -  Ваня, Никита и одна девочка – Роза. Когда библиотекарь поняла, что её маленькие слушатели горят желанием посещать библиотеку, то привела в это мини содружество любителей стихов и своего маленького сына.

Если ребятишкам нравилась их «учительница», то Юлия Николаевна  любила подходить к любому новому делу, к которому она приступала, основательно, капитально, стала готовиться к занятиям с малышами. Она зашла в детский сад за сыном и попросила методические пособия. Взялась изучать психологию детей дошкольного возраста.

Её усилия дали первые плоды. Ваня был стеснительным мальчиком, в детский сад не ходил, не выносил шума и суеты детской  компании, а из-за своей стеснительности даже с взрослыми не здоровался, стал улыбаться.

У мальчишки появилась радость в глазах. И Юля, увидев у ребят желание делать маленькие открытия в стране слов, стихов и песен, стала приобретать на собственные деньги нужные для обучения книги. Первую книжку, которую она купила, был «Большой мифологический словарь для детей». Теперь, рассказывая какую-нибудь русскую народную сказку детям,  или же они натыкались в тексте на незнакомое «волшебное» слово, то в словаре сразу же могли найти его толкование, разъяснение его смысла.

Потом Юлия Николаевна купила и красочный фразеологический словарь для детей,  большой толковый словарь и книгу с пословицами и поговорками русского языка. Были у неё и книги, где приводились примеры рифм: галка – палка, цветок – василёк. В этой книжке Бабенко  покоробил пример одной рифмы: газеты – сигарета.

- Надо ограждать детей от грязи, не допускать в разговоре грубых слов, а тут маленьким ребятишкам подсовывают в пособии для сочинений стихов сомнительное слово – сигарета, - возмутилась  педагог и придумала  блистательную рифму к слову «газета». Вот посмотрите, как звучит эта рифма: газета – луч света.  Ребятишки, по крайней мере, были в восторге.

Прививала детям Юлия Николаевна не только создавать словесный виртуальный образ, но и видимый – художественный в прямом смысле этого слова, то есть рисованный. Например, рисовала на листочках у каждого ребенка треугольник и просила подрисовать к нему ещё какие-то детали, чтобы получился какой-нибудь знакомый им предмет. У Розы треугольник превратился через несколько минут в елочку, а у Вани он стал крышей домика. Всех удивил Никита. Он в треугольнике увидел … плавник дельфина. Никита вообще собирался стать ученым ихтиологом и рисовал в основном только рыб.

На свое первое занятие с детьми Юлия принесла плакат, на котором было изображено море с «волнами»-кармашками, в которых лежали карточки со словами и рисунками, изображениями предметов, которые и обозначали слова. Развесила Бабенко и репродукции  с картин Левитана «Золотая осень» и Васильева «Заброшенная вырубка», и сказала детям:

- Мы с вами находимся в литературной  мастерской. А что в мастерской делают? Правильно! Мастерят. У нас в библиотеке всё необычное, то и мастерская необычная. Мы будем учиться мастерить с вами сказки,  рассказы, стихи. А из чего? Правильно – из слов. Вот поэт Александр Шибаев написал великолепное стихотворение:

Язык – и стар и вечно нов!

И это так прекрасно:

В огромном море – МОРЕ СЛОВ –

Купаться ежечасно!

- Так вот и мы окунемся с вами в море слов.

Юля подошла к плакатам с морями и продолжила беседу:

- В море много воды, а в нашем море много слов и мы можем с головой окунуться в это удивительное море. Море слов. Из его волн мы выловим рыбок.

Бабенко достала из кармашков-«волн» карточки, на которых были написаны слова, и прочитала их детям вслух: «Солнышко, звонить, резать, мама, пушистый, колючий, сладкий, пестрый, плетень, валежник».   Предварительно предупредив ребятишек, что если слово им знакомо, то нужно хлопнуть в ладоши.  Это будет означать, что они знают его. А если не знакомо, то топнуть ногой.

Ребятишки дружно хлопали, когда Юля произносила слова и только два раза топнули ногой при слове: «пестрый» и «валежник».  Бабенко показала на картине Левитана «Золотая осень» разноцветье красок, которые и называются одним словом – «пестрый».  А на картине репродукции Васильева «заброшенная вырубка» сухие сучья и сгнившие стволы деревьев, упавших на землю, назвала одним словом – «валежник». После этого она прочитала два отрывка из стихотворений Маршака: «Апрель»:

«Пробирается медведь

Сквозь лесной валежник.

Стали птицы песни петь,

И расцвел подснежник».

В нём ребята снова услышали ранее незнакомое слово «валежник».

Затем Юля прочитала  четверостишье из «Зеленой страницы»:

«Вот в одинаковых платьях, как сестры,
Бабочки сели в траве отдыхать,
То закрываются книжечкой пестрой,
То, раскрываясь, несутся опять».

Слово «пестрый» ребята узнали и в этот раз не топнули ногой, а хлопнули в ладоши -  знаем, знаем это слово.  Юля улыбнулась и сказала:

- Вот какое сегодня вы сделали  удивительное  открытие: слова бывают знакомые и незнакомые. Вначале для вас слово  «пестрый»   и «валежник» были  незнакомы, а теперь  они ваши новые знакомые. И очень много новых слов вы будете узнавать, читая книжки.

Приятно познавать мир

На следующее  занятие Юлия Николаевна принесла  кленовый листочек.  Повертела им перед ребятней и рассказала сказку-малышку, маленькую, Геннадия Цыферова: «Нашли гусь с лягушкой на дороге кленовый листок. Поспорили, чья эта лапка.

- Твоя, - толкует гусь, - зелёная.

Забрала лягушка листочек. А через неделю его обратно гусю принесла. Порозовел листочек по краям, будто гусиная лапка».

Дети  бурно обсуждали сказочку.  Ведь кленовый листочек так похож на лапку лягушонка и на лапку гуся. Только цвет лапки лягушонка – зеленый, а у гуся розовый.  Сорванный с клена зеленый листочек покраснел, порозовел – каким осенью становится он даже на дереве, вот лягушонок через неделю и принес гусю порозовевший листочек. Он уже не зеленый и не подходит под цвет кожи ему, а гусю в самый раз -  лапки у гуся розовеньковые, красноватые.

Юле понравилось обсуждение сказки с детьми, и она прочитала ещё одну сказку Цыферова «Про чудака лягушонка»:

« - А что такое бабочки? - спросил кузнечик.

- Цветы без запаха, - ответил лягушонок.

- Утром они расцветают. Вечером они осыпаются. Однажды я сидел на лугу: отцвела голубая бабочка. Её крылья лежали на траве - их гладил ветер. Потом пришёл я и тоже погладил. Я сказал: «Откуда эти голубые лепестки? Наверное, облетает голубое небо».

Если голубое небо облетит - оно станет розовым. Если голубое небо
облетит - расцветёт солнце. А пока мы должны сидеть на лугу и гладить
голубые лепестки».

Ребята опять стали спорить, когда же небо становится розовым: утром или вечером. Потом сошлись в одном: оно становится из голубого розовым и утром и вечером. На закате и при восходе солнца.  Вот тогда-то и расцветает ослепительно-яркое золотистое солнце розовым цветом, заглушая небесно-голубые тона на горизонте.  А крылья бабочки очень похожи на лепестки цветов. Они же пестрые, разноцветные.

Юлия Николаевна добилась, чтобы дети вспомнили новое слово, услышанное на прошлом уроке, и задала вопрос:

- А с чем можно сравнить яркое солнышко, катящееся по голубому небу?

Посыпались как горох из мешка ответы:

- На золотой клубочек.

- На наливное   румяное яблочко

- На  начищенное до блеска блюдце

- На рубиновую брошь.

Тогда Бабенко сказала, что каждый человек представляет в уме увиденный  предмет не только  от свойства и полета своей   фантазии, но и в зависимости от его характера и даже профессии.  Она прочитала для наглядности  сообщенной ей реплики стихотворение школьницы Ани Еськовой  «Что такое солнце?».

   «Солнце - монетка, - скупой проворчал.
 Нет, сковородка! - обжора вскричал.
 Нет, каравай, - хлебопёк произнёс.
 Компас, - сказал убеждённо матрос.
 Солнце- звезда, - астроном объявил.
 Доброе сердце, - мечтатель решил».

- А какая по характеру эта девочка, написавшая такое хорошее стихотворение? – спросила ребят Юля.

- У неё доброе сердце, - ответил за всех Ваня.

- Сегодня на улице тепло, - сообщила Юля. – Люди называют эту погожую осеннюю пору – бабьим летом.  Посмотрите, когда пойдете домой и подумайте,  на что похожи осенние листья. Мне кажется, когда листья летят, они похожи на бабочек, на птичек. Когда плавают в луже, то на маленькие кораблики. А вот  поэт Анатолий Блинов нарисовал в своем стихотворении такую необычную картинку:

«С ветки на ветку, зацепив за сук,

Тоненькую сетку протянул паук.

Желтый лист осинки   ветряной порой

Бьется в паутинке рыбкой золотой».

И Юля, на минуточку замолкнув, затем спросила у ребят их мнение:

-  С чем сравнил поэт осенний листик?

На этот раз первым  отвечать вызвался Никита. Его, как  будущего ученого-ихтиолога, заинтриговал поэтический образ золотой рыбки, в которую превратился в паутинке осиновый лист.

- Паутинка похожа на рыбацкую сеть, - взахлеб, проглатывая от торопливости слова, отвечал мальчик. - Желтый листочек – на золотую рыбку, которая попала в сеть и бается в ней, пытаясь выскочить, освободиться из плена.

- Очень хорошо. Давайте на следующем занятии продолжим тему осенних красок, а потом перейдём, как можно словами изображать звуки.

Штрашная иштория

Следующее занятие   Юлия Николаевна начала опять со сказки Геннадия Цыферова:

«Бельчонок родился весной. Всё вокруг было зеленым. А, когда появился первый красный лист, бельчонок испугался:

- Пожар! Пожар!

Он дул на лист, а лист всё равно оставался красным. Потом покраснели  и остальные листья… Пришла осень.

С тех пор в лесу говорят: осень приходит тогда, когда глупые бельчата дуют на первые красные листья».

- На ветру желтые, красные листья трепещут, и нам кажется, что это полыхает пламя, - ответила Роза. – Вот поэтому бельчонок   и закричал: «Пожар!  Пожар!». Но вы обещали нам рассказать, как словами изобразить звуки.

- Я обещание свое тот час и выполню, - пообещала девочке Бабенко.  Все знают, как каркает ворона?

- Ка – а – р! Кар – кар! Кар! – наперебой превращались дети в воронью стаю.

- Молодцы, - одобрила их Юля. – А теперь послушайте стихотворение Орлова «Ворона»:

« - Кра! – кричит ворона.  - Кража!

Караул! Грабеж! Пропажа!

Вор прокрался утром рано

Грош украл он из кармана!

Карандаш!

Стой, ворона, помолчи!

Помолчи ты, не кричи!

Жить не можешь без обмана!

У тебя же нет кармана!

- Как! – подпрыгнула ворона

И моргнула удивленно.

- Что ж вы раньше не сказали?

Кар – р – раул! Кар  - р – манн укр – р – ралли!».

- Здорово, -  сказал Ваня. – В каждой строчке звучит одно воронье карканье.

- Не в каждой строчке, а в каждом слове слышится вороний крик:  «Кар – р – р, кар – р!», - добавил Никита и похвастался, - а я сочинил стихи на те рифмы, которые вы нам задали на дом:  елка – пчелка, краски – маски.

- Отлично, Никита. Расскажи свои стихотворения ребятам, - предложила мальчику Юля.

Никита вытянулся, расправил плечи и продекламировал: «На новогодней ёлке висит игрушка – пчелка». «Взяли в руки краски и рисуем маски».

- Неплохо, неплохо, - похвалила Бабенко Никиту.

Он, обрадовавшись, вызвался рассказать ещё одно двустишие, которое больше походило уже на четверостишие,   притом  неожиданным образом и рифмой:

- Наш дельфин

Нырнул в графин,

А на елку

Села пчелка.

- Вот   так дельфин, удивилась Роза. – Как же он умудрился нырнуть в графин: он такой большой, а у графина такое узкое  горлышко? Чудно!?

Роза развела руками, а Ваня тотчас решил поразить своими стихами друзей и воскликнул:

- А у меня стихи ещё чуднее!

Да, Ваня так и сказал: не чудеснее, а чуднее. Ведь Роза же удивилась, сказав «чудно». А производное слово от «чудно» и будет «чудное». Маленький филолог  нисколько не ошибся и потому стал невозмутимо читать свои вирши:

«На лугу гулял барашек

Съел зеленый карандашик

Я животик  смазал йодом

Молоком поил и медом».

- Очень даже здорово, -  оценила его поэтические изыскания Юлия Николаевна.

- Только я не услышала стихов с рифмой пчелка – елка.

- Так я же ещё не успел их прочитать, - с обидой в голосе ответил Ваня и выдал очередной шедевр:

У меня живет щенок

Летом сплел ему венок,

За венком погналась пчелка,

Но щенка укрыла елка.

Роза опять отметила творчество, теперь уже Ванино:

- Зря Ваня нацепил  щенку венок на голову. Пчелка полетела  на цветы, мед собирать, из которых был сплетен венок и могла бы покусать щенка. Хорошо, что  он догадался спрятаться от пчелы  под ёлку.

- Так,  прошу успокоиться, - попросила тишины Юля. – Послушайте, как чередуя слова: то похожие на грохот, то на тихий шелест  можно добиться разного звукового эффекта.  Каждый  из вас грыз когда-нибудь сахар рафинад или леденцы, но даже те, кто не слышал, как хрустит под крепкими зубами кусочек сахара, могут себе свободно представить издаваемые звуки, услышав стихи:

«Громко сахаром хрустел:

Сахар, сахар, сахар ел…».

- Услышали: «Гр – хр!»?  Но сразу и об мягком шелесте  слов и о твердости  звуков, говорится в следующем четверостишие поэта:

«О твердом камне говорит

И слово твердое – гранит.

А для вещей, что мягче всех,

Слова помягче: пух, мох, мах».

А вот поэт Шибаев в шести   строчках написал симфонию начала грозового ливня: От тишины сменяемой грохотом грома и от накрывающих капелек дождя до барабанящего по крыше ливня:

«Была тишина, тишина, тишина

Вдруг грохотом грома сменилась она!

И вот уже дождик тихонько – ты слышишь?

Закрапал, закрапал, закрапал по крыше…

Наверно, сейчас барабанить он станет…

Уже барабанит! Уже барабанит!».

- Сейчас    осень, -  вздохнул Никита, – а вы напомнили нам о летнем проливном  дожде. Осенью такого сильного, но короткого дождя не бывает. Если и зарядит дождик, то будет идти долго, нудно и монотонно, капать и капать нам на голову будет.  Быстро надоест такой дождь.

- Вы хоть и грустите о прошедшем лете, но мне придется ещё раз вам напомнить о нём, - с сожалением в голосе продолжала Юля свой рассказ о подражании голосом звукам природы в стихотворных литературных произведениях.

- Я приготовила ещё одну занимательную штучку про произношение не только звонких и глухих  согласных «з – с», но и парных  шипящих  «ж – ш». Это явление хорошо подмечено  поэтом Петром Синявским в стихах  «Штранная иштория»:

Встретил жук в одном лесу

Симпатичную осу:

- Ах, какая модница,

Позвольте познакомиться.

- Увазаемый прохозый,

Ну, на сто это похозэ?

- Вы не представляете,

Как вы шепелявите.

И красавица оса

Улетела в небеса

- Штранная гражданка…

Наверно, иностранка

Первые открытия

«Стихи   для детей, - говорил максим Горький, - нужно писать как для взрослых, только еще лучше». Юлия Бабенко, изучавшая, а потом и преподававшая русский язык и литературу в школе по-другому писать и не могла: стихи для детей она писала, как для взрослых только  еще лучше. Потому-то её стихи нравятся и детям и взрослым.

Вот в её программном стихотворении «Первые открытия» это название стихотворения стало и названием всего сборника стихов Юлии Бабенко, поэтесса от имени ребенка делает открытие, которое взрослым кажутся прописными банальными истинами. Но, вспоминая свое детство,  взрослые вспоминают, как  когда-то сделали сами невероятное открытие: «Луна нужнее людям даже, чем солнце. Ночью темно, когда нет луны, а днем, если на небе нет солнца, всё равно светло». А разве не приятно ли было узнать, что огромный, очень огромный – выше человеческого роста камешек называется особо – глыба. И так далее и тому подобное. Поэтому стихотворение «Первые открытия» Юли интересно и взрослым и детям, хотя считается детским:

«Знаю я, что СОЛНЦЕ ночью называется ЛУНА.

Знаю совершенно точно, что у НЕБА нету дна.

Знаю я что СНЕГ – не вата,

И не сливки с молоком.

Это сахар кисловатый,

Знаю где у ГРОМА дом.

А ещё я точно знаю:

ЛИСТЬЯ на деревьях СПЕЮТ,

Постепенно облетают,

После ветер их развесит.

Знаю, что собака – рыба

Называется ТЮЛЕНЬ.

А большущий камень -   ГЛЫБА,

А у дерева есть ПЕНЬ».

А вот  в других стихотворениях у Юлии Бабенко и взрослые, и дети удивляются высоте сделанному им совместно открытию. Взять стихотворение «а у нас во дворе». И название-то Юлия взяла из строчки, когда-то  очень  популярной песни: «а у нас во дворе есть девчонка одна…». Но стихотворение, любовно написанное Бабенко вовсе не о романтической любви парня к девчонке, на которую он смотрит и не в состоянии глаз отвести – вот как влюбился. Она пишет о любви и ребенка и взрослого ко всему двору, именно для всех  здоровых девчонок и мальчишек, мам и пап. Они сотворили маленькое чудо:

«А у нас во дворе… Вы не знаете?!

Белый мишка живет. Представляете?

Он лежит на боку белой горкою,

Аппетитно хрустит снежной коркою.

На детей не рычит, не кусается

И погладить его разрешается.

-  А откуда пришел косолапый?

-  Это я его вылепил с папой!».

Папа лепит снежного   мишку вместе с сыном – радость неповторимая для папы, необыкновенное счастье для сына и мамы.  Другие папы и мамы радуются, что появилась во дворе добрая душа или добрые души и сделали их малышам такой шикарный подарок: своего ручного белого медведя, который не рычит, не кусается, да к тому же, ещё и погладить себя позволяет. На дворе соорудили на радость всей детворе и никому не надо надрываться и кричать: «Автора, назовите автора этой гениальной скульптуры».  Сам автор без излишней скромности ходит по двору и, пропагандируя  свое творчество, несет искусство, как говорили раньше в массы.

Или взять, к примеру, стихотворение Юли «Листопад». Кому не хочется испытать осенней порой  «Очей очарованье» от осеннего листопада. Но, оказывается, делает открытие Юлия Бабенко, такой человек в их дворе имеется. Это дворник. Ему  надоели  падающие с неба снежинки и листья не в радость. Только работы прибавляют. Но … подожду до поры до времени, и пока не буду открывать  тайну финала:

«Листопад. Листопад.

Кто, скажи тебе не рад?!

Твоим листикам разным:

Красным, рыжим, золотым.

Их веселому порханью,

Их забавному шуршанью.

Рады! Рады! Рады все,

Листопад, твоей красе.

Только дворник наш ворчит,

Он сердито говорит:

- Что ж ты с самого утра

Портишь внешний вид двора?

Пока сыпал там и тут,

Целый день  - мету, мету!

Дядя дворник, не сердись.

Дядя дворник оглянись.

Посмотри, какой ковер!

А узор-то, а узор!

Дядя дворник оглянулся:

- Красота!  - и … улыбнулся».

Вот эта улыбка человека, которому листопад добавляет и добавляет работы, мешает его размеренному ритму трудового дня, не оставляет ни одной лишней минутки для отдыха и согревает души малышей,  радующихся и красоте природы и красоте души человека, позволяющему  порадоваться вместе с детьми чуду природы.

В стихотворении «Я сегодня капитан» Юлия Бабенко берет абсолютно противоположную ситуацию.  Происшедшему событию радуется только один маленький мальчик, а все остальные обитатели квартиры озабочены и воспринимают  событие как наказание божие, как кару себе:

«Я теперь не просто мальчик,

Я сегодня – капитан!

Был вчера тут океанчик,

А сегодня – океан!

Возмущается народ:

- Прорвало водопровод!

Взрослым это неприятно,

Ну, а мне наоборот.

Не теряя ни минутки,

Я спущу на воду флот.

У меня  есть даже трубка,

Боцман – Васька, рыжий кот.

Тут пришел водопроводчик, 

Починил водопровод.

Взрослым сразу облегченье,

Ну, а мне  наоборот.

Пропадает океан,

Высыхает океанчик!

Ну, какой я капитан?!

Я теперь обычный мальчик».

В следующем  стихотворении «Подарок мамочке» у Юли девочка мечтает, какой подарок сделать любимой мамочке. У неё громадье планов, да вот силенки пока маловато, чтобы это громадье совершить. Но так хочется получить от мамы похвалу,  что приходится заменить  программу максимум  по программному  минимуму:

«Восьмого марта поутру

Я рано встану, пыль протру

Посуду вымою и пол,

Торт испеку, накрою стол.

Проснется мама – удивится:

- Какая дочка мастерица!

Так буду маму поздравлять,

Я лет, примерно через пять.

А пока… А пока нарисую облака,

Солнце в небе голубом,

Кошку Мурку, дом с крыльцом.

Обведу всё рамочкой.

Вот подарок мамочке!».

Дом моей мечты

Заслуги  учителя засчитываются не по мастерству его самого, а по успехам  учеников. Дарье Паниной ещё немного лет, но в поэзию она входит уверенной походкой. Есть ещё кое-где и в её творчестве шероховатости, но эти технические  недочеты появляются кое-где от недостатка поэтического опыта.  Зерна же в стихах Даша давно отделила от плевел.  Взять хотя бы первое четверостишие стихотворения «Мама»:

«У алтаря стою, взор к небу поднимая,

Молитву я шепчу и Господа прошу,

И верю всей душой, что мне Господь внимает:

Ведь лишь для мамы счастья я вымолить спешу».

Такое, что написала  Дарья Панина нельзя придумать, сочинить. Это всё должно совершаться в душе у человека.  Он должен пережить возникшее в нём чувство благоговения перед матерью и выстрадать его задолго  до обращения к Богу.  Даша, это чувство уже познала.

Неплохо написано у Паниной Дарьи стихотворение «Берёза». Про это дерево, символ России столько написано стихотворений очень известными и знаменитыми поэтами, что браться писать о берёзе, это значит или повторять уже созданный образ или  заниматься компиляцией  - создавать вариации на тему. Но Даша осмелилась и взялась написать про берёзу.  В её стихотворении «Берёза» появились такие неожиданные штрихи-образы, что многие мэтры смогли бы позавидовать пока ещё неизвестной девочке-подростку.

«Упорхнул последний лист…», - пишет Дарья, заметьте, что написано не по шаблону. Не кружится, витает и тает, не падает, не уносится у неё лист, а упорхнул. Лист как будто шустрый воробей юркнул в сторону с голой ветки, чтобы не привлекать хищную птицу своим видом и скрылся в близлежащих кустах из виду.

А «на перинах  туч уснули грозы», такой потрясающий поэтический образ мне не встречался ни у одного классика. Не слышал  я и рифмования: метели -  соловьиные трели. Весьма необычно, но очень логично. Не поют соловьи зимою, но напевают березоньке колыбельные песенки метели, её гнут до долу злые ветры их пронзительного злобного свиста и страшится деревце – российский символ – березка.  Да и сравнение – метафора про устало моросящий мелкий дождик, тоже не избитое. Как в прочем  и замечание Даши про неуютное состояние березы.

Дарья Панина и вправду говорит, будто не о бездушном  дереве, а как будто о живом человеке. Поэтому-то и живет в стихотворении её  в каждой строчке:

«Упорхнул последний лист с берёзы

Грустные теперь ей снятся сны

На перинах туч уснули грозы,

Улетели птицы до весны,

И страшат берёзоньку метели.

Хоть ночами ей поют они,

Всё же, для неё приятней трели,

Что весной выводят соловьи.

Мелкий дождик моросит устало.

Клином журавли летят на юг.

И березке неуютно стало.

Грустная стоит среди подруг».

Особняком от других отстоит стихотворение Дарьи Паниной «Дом моей мечты». Это тоже, как и у Юлии Бабенко, программное произведение поэтессы.  В нём  изложены не только мечты девочки, а и жизненное кредо Даши. Посмотрим сначала о чем же мечтает Дарья Панина. А мечтает она, о чём и должен  мечтать нормальный здоровый духовно  и нравственно чистый человек о красивом светлом доме,  где царят добро и вежливость.  В нём не бывает ссор, в нём не обижают люди друг друга. Не строят козни, не воруют и никого не оскорбляют и не унижают.  Друг всегда придет на помощь, а не продаст за копейку свою дружбу врагу. В доме уважают старость, и дети не бывают сиротами и с соседями живут в мире.

Вот о каком великолепном доме мечтает маленькая девочка, с уже  обладая сложившейся не по годам огромной гражданской ответственностью.

Вникнув  в суть мечтаний Дарьи Паниной, невольно удивляешься, что таких прописных истин, которые для Даши  нерушимы и непоколебимы,  не понимают занимающиеся высокие государственные посты «архитекторы», участвующие в строительстве нашего общего для совместного проживания дома. Ведь без тех нравственных основ невозможно будет проживать в этом  светлом и красивом внешне доме никому. Но, прежде чем приступить к более глубоким выводам, думаю, что необходимо прочитать стихотворение Дарьи «Дом моей мечты»:

«В мечтах я часто представляю

Себе красивый светлый дом

И даже в мыслях удивляюсь,

Как хорошо живется в нём!

И атмосфера там такая:

Добро и вежливость царит

Там ссор и козней не бывает,

Там счастье в воздухе царит. 

Никто друг друга не обидит,

И ничего не украдет.

Нужна нам помощь –  друг увидит,

В минуту трудную поймет.

Там не бывает оскорблений,

Там не унизят  никогда.

Помогут в выборе решений,

Укажут верный путь всегда

Там нет войны и терроризма.

И злу в том доме места нет.

Там лишь приятные сюрпризы,

А неба только синий цвет.

В том доме старость уважают,

Там мир с соседями всегда

Детей-сирот там не бывает…».

Я не досказал  стихотворение до конца. Осталась в нём одна строчка. Но спазмы, сжавшие в горле голосовые связки, не позволяют  произнести её, эту последнюю строчку. Но мысли в голове мелькают, скачут, мечутся, роятся, как пчелы в улье. И, как сказал  философ: «Раз я думаю – я существую», поэтому беру ручку и пишу последнюю строчку стихотворения Дарьи Паниной «Дом моей мечты» крупными буквами:

«И ЭТОТ ДОМ – МОЯ СТРАНА!!!».

Ведь  много из того о чем мечтает девочка в нашей стране было. Были, конечно, и недочеты и какие-то негативные моменты – жизнь есть жизнь. Но в целом была социальная защищенность в МОЕЙ СТРАНЕ.  А в Дашиной стране её  пока нет. Вот и приходится девочке мечтать о счастливой, доброй, мирной жизни в своей стране.

А, что же «архитекторы», эти ученые мужи, не могут понять то, что понимает маленькая, но очень мудрая девочка. Я недавно слышал один иронический афоризм: «Ученые и мудрецы – это не одно и тоже понятие. Ученые очень много знают, а мудрецы ещё и понимают, то, что знают».

Парадоксально, но это так. Даша душой у неё очень мало ещё жизненного опыта понимает, какой должна быть наша страна, а «архитекторы», ученые мужи, думают, что очень много знают, как нужно строить страну, а не понимают, что главная цель и мощь  страны – это социально  защищенный, свободный от всяких ущемлений, угроз, злых козней человек.

Каждому хочется, как Даше, с гордостью воскликнуть: «И этот дом – моя страна», да язык пока не поворачивается это произнести. Приходится опускать  пониже голову, слушая последние теленовости:  взорвались склады с боеприпасами, разбился очередной  пассажирский самолет, украли  и в центре и в регионах миллионы, миллиарды рублей, обманули стариков, изнасиловали детей и эт сетера…

И всё же я горжусь, что в моей стране появляется новое поколение, у которых есть такие мысли и мечты о своем доме – стране, как и  у маленькой мудрой девочки Даши. Азам мудрости она научилась в детской библиотеке, познавая премудрость поэзии под руководством бывшей учительницы русского языка и литературы (хотя  бывших учителей не бывает), а ныне библиотекаря Центральной детской библиотеки Старого Оскола Юлии Николаевны Бабенко.