2015 год

УРОКИ ДОЧКАМ И СЫНОЧКАМ

Чем дальше и глубже я старался понять, в чем же причина такого необычного грандиозного успеха детско-юношеского театра «Мара» и других творческих коллективов дворца, то больше понимал: театр начинается не с вешалки, а с репертуара. Нина Михайловна делала ставку на литературную классику и книги великих писателей всего мира, которые имеются в библиотеке Дворца детей и подростков, стали путеводной нитью всех творческих коллективов этого образовательного заведения, для получения дополнительных знаний.

На спектаклях театра «Мара» зрителями становятся не только друзья и подруги актеров, а и взрослые люди: родители артистов, братья, сестры их, дедушки и бабушки.

И приходят они, а ведь спектакли в театре «Мара» показываются бесплатно как, впрочем, бесплатно учатся во Дворце детей и юношества начинающие художники, певцы, танцоры и прочее, прочее, прочее.

Библиотека, этот «Остров сокровищ во Вселенной книг» всегда дарила свои драгоценные знания бесплатно, бескорыстно и с удовольствием, но и другие преподаватели кружков учат своему мастерству ребятишек также бесплатно.

И вот однажды одна женщина из городского Совета ветеранов пришла со своей подругой, внучка которой выступала на сцене театра «Мара», и посмотрела спектакль по произведению Пушкина «Барышня – крестьянка».

Ей очень понравилась игра юных актеров и на следующий спектакль по Гоголевскому «Ревизору» она пришла со своими подругами.

О своих впечатлениях от талантливой игры подростков женщины рассказали председателю Совета ветеранов Козлову. И на третий спектакль в театр «Мара» пришло зрителей из Совета ветеранов человек около сорока. Так завязалась дружба ветеранов с представителями нового подрастающего поколения.

Ветераны радовались ярким спектаклям, а дети гордились, что пожилые и заслуженные люди с удовольствием посещают их спектакли. Так вот и не прерывается во Дворце неразрывная связь времен и поколений.

Председатель Совета ветеранов Козлов однажды попросил Нину Михайловну поставить еще какой-нибудь замечательный спектакль из классиков и руководитель театра «Мара» обратила свой взгляд на комедию в одном действии знаменитого баснописца Ивана Андреевича Крылова «Урок дочкам».

Оказывается дедушка Крылов не только басни писал, а и театральные пьесы: сатирические сюжеты у него рождались в голове непрерывно и одну из комедий Ивана Андреевича и решила поставить Нина Михайловна Полицан.

Этому предшествовал визит в столицу Беларуси – Минск французского дипломата и писателя Мишеля Луйо, где он затронул на встрече в книжном издательстве о сегодняшних литературных проблемах.

Мишель привел один интересный пример, заявив, что, когда в начальной школе во Франции преподавали Лафонтена, французского Крылова (так сравнил сам Луйо). Но год от года литературная программа стала таять и басни Лафонтена исчезли из программы без следа.

Вывод из этого события, а они актуальны и для наших стран: России и Беларуси, сногсшибательный. Мишель Луйо считает, что нынешнее поколение хуже знает классическую литературу и не пойдет в книжный магазин покупать её. Эпоха великих писателей закончилась, и те, которые теперь получают Нобелевскую премию не стали такими же титанами мысли, как писатели прошлых веков.

Вот и Нина Михайловна обратилась к комедии Ивана Крылова и не прогадала.

Урок нравственности и патриотизма через любовь к родному языку получили и стар и млад, посмотрев спектакль в театре «Мара» - «Урок дочкам».

От изящной, прекрасной игры актеров зал многократно взрывался овациями. А бурные аплодисменты ветеранов вдохновляли играть юных актеров еще более самоотверженно и искренне.

Как всегда не обошелся спектакль «Урок дочкам» без новаторства Нины Михайловны. Только распахнулся занавес и зрители увидели помпезную обстановку девичьих апартаментов, в которых восседала одна одинешенька горничная помещика Велькарова Даша, по свободному проходу между кресел зрительного зала бодро прошагал элегантный молодой человек по имени Семен.

Обычно актеры появляются на сцену из-за кулис. А в спектакле Семен выходил на обозрение почтенной публики из гущи народа – из зрительного зала. И, притом, он не просто шел, а приплясывая под мотив задорной песни: «Эх, вы, сени, мои сени, сени новые кленовые, решетчатые …».

Шел Сеня, напевая про сени, в хромовых сапогах, щегольски завернутыми голенищами. В них были заправлены штанины серых брюк, и шелковая коричневая рубашка хорошо сочеталась с цветом жилетки в цвет брюк. Венчал Сенин наряд, залихватски заломленный набекрень картуз и заброшенная за спину на ремешке балалайка.

Даша, увидев в окно знакомого ей парня, восторженно вскрикивает от удивления:

- Не чаяла я увидеться с любезным моим Семеном.

Он также изумлен встречей:

- А думал ли я, проскакав с почтой, как угорелый семьсот километров от Москвы, встретить мою дорогую Дашу? Как же тебя занесло в такую глушь?

Даша остра на язычок и спрашивает:

- А тебя-то, куда нелегкая несет? Я так и горю, как в огне и мне хочется рассказать тебе …

Семен сердится, что его любимая девушка слово не дает вымолвить и чертыхается:

- Тьфу, пропасть! Даша, у тебя во рту не язык, а маятник. Не даешь слова выговорить. Ну, рассказывай, коли уж тебе не терпится!

Этот тон Сени Даша не приемлет:

- Вот еще какой! Да болтай себе, коли охота пришла… Рассказывай про свои похождения.

И Семен признается, что пошел на службу к хозяину, который все деньги разбазарил и растратил на барышень и в карточной игре. А у него с деньгами полное раздолье:

- В моих карманах хоть выспись – такой простор – горько шутит парень.

Семена играет Владислав Хлиманов и все его слова слушаешь на одном дыхании – смех сквозь слезы, но нотки оптимизма из голоса еще не улетучились.

Не слаще его чувствует и Даша:

- Ну, Семенушка, и мне не более тебя посчастливилось, – так свадьба наша опять затянулась. Горе, да и все тут, - сколько дней золотых потеряно.

Девушка рассказывает, что её подопечные барышни прожигали свое свободное время в столицах, объясняясь с кавалерами своими только на французском языке. И вот хозяин и отец барышни Феклы и Лукерьи, с очень подходящими именами для любительниц французского языка вывели Велькарова из себя своей непонятной ему болтовней, что он запретил им говорить по-французски. А чтобы дочурки не смогли даже между собой общаться на французском, приставил к ним верного стража – няню Василису. И вся челядь, и гости говорили только на русском языке.

Семен, ехидно улыбаясь, сочувствует:

- Бедные барышни! То-то они натерпелись русского-то языка! Неужели у них такая страсть к иностранному?

- Она у них такова – кивает Даша, что они бы теперь вынули последнюю сережку из ушка, лишь бы только посмотреть на француза.

Семена эта фраза заинтересовала, и он с таинственной улыбкой спросил Дашу:

- Скажи-ка, щедры ли твои барышни и легко ли их разжалобить?

- Легко – вздыхает Даша – только не русскими словами, в Москве у них иностранцы пропасть денег выманили.

У Семена уже глаза загорелись, но и облачко сомнения застилает глаза.

- Деньги – палки, палки – деньги – задумчиво произносит Дашин жених, словно видит и то и другое, а вслух произносит. – Черт знает, как быть – и надежда манит, и страх берет.

Разговор прерывают голоса Феклы и Лукерьи. Они поют песню, разумеется, на французском языке «О, Париж». И шагают по зрительному залу к сцене, посылая воздушные поцелуи зрителям, покачивая бедрами и шляпками. Пряди волос на их прическах пестрят яркими красками. Преобладают красные, оранжевые и голубовато-фиолетовые цвета.

Слышу, как соседка слева спрашивает свою подругу:

- Почему у одной из дочек такие сизо-фиолетовые волосы?

- Да это же повзрослевшая Мальвина. – Иронизирует моя соседка. – У нее в детстве были голубые волосы, а теперь они потемнели и стали фиолетовыми.

А Семен, пока барышни не поднялись на сцену. Скрылся за кулисами.

Но как только Лукерья и Фекла появились в апартаментах, тут же появляется нянька Василиса, присаживается на стул, вяжет шерстяной чулок и сидит, следя за их разговором. Чтобы они по-французски ни-ни…

Барышни остро реагируют на надзор:

- Да отвяжешься ли ты от нас, няня? - ворчит недовольно Фекла.

- Да провались ты сквозь землю, Василиса, - вторит ей также доброжелательно Лукерья.

Няня нисколько не смутившись, отвечает:

- С нами Бог! Ведь я господскую волю выполняю. Какая мне и вам прибыль батюшку гневить? Неужели у вас язычок болит говорить по-русски?

Дочери Велькарова начинают танцевать чуть ли не канкан, вставляя в речь иногда французские словечки.

Няня их одергивает:

- Извольте говорить и танцевать по-русски.

На что они ропщут, вспоминая свою вольготную жизнь в Москве.

- Пустишься по модным лавкам, заметишь тысячу свиданий, на целую неделю, будет что рассказывать – говорит Фекла. – А вечером едешь на бал или собрание, где одного мучаешь жестокостью, а другому даешь жизнь улыбкою, третьего с ума сводишь равнодушием …

- Танцуешь как полоумная – обрывает сестру Лукерья. – Словом, опомниться не успеешь, как рассветает. И как полумертвая едешь к себе домой…

- А здесь в деревне, в степи, в глуши… - добавляет другая, – я от зла задыхаюсь в бешенстве… Так зла, так зла, что…

С губ Лукерьи слетает французская реплика, и её тут же одергивает няня Василиса:

- Матушка Лукерья Ивановна, извольте гневаться по-русски.

Эта фраза няньки еще больше раздражает матушку:

- Да исчезнешь ли ты от нас, старая колдунья, вопит Лукерья.

Ей вторит и Фекла:

- Не убийственно ли это милая сестрица? Не видеть здесь ни одного человеческого лица, кроме русского и не слышать голоса кроме русского. Утешает меня лишь попугай Жако, который говорит по-французски хотя бы одну фразу. Ах, шер ами! (Мой друг). И эта фраза переводится так грубо: «Вы дура!»

Нянька замечание про дуру пропускает мимо ушей, а шер ами её задевает за живое, хотя она сочувствует барышне:

- Матушка Фекла Ивановна, извольте печалиться по-русски. Батюшка, право, гневаться будет.

И тут в комнату дочерей входит Велькаров и спрашивает Василису:

- Не нарушали ли дочери мое приказание?

- Нет, государь, - покрывает барышень няня, - они такие деликатные…

Хозяин делает знак Василисе – удалиться, и она, собрав вязание удаляется восвояси. А Велькаров говорит дочкам:

- Вы, сударыни, будьте готовы принять ласково и вежливо двух гостей, Хопрова и Танина. Они люди достойные, степенные, притом богатые… Словом весьма выгодное для вас замужество. Откиньте хоть на час кривляние и жеманство, ваши журавлиные шейки и всю дурь и походите хоть немного на нормальных людей.

Лукерья надувает губы:

- Я, право, не знаю, сударь, на каких людей хочется вам, чтобы мы походили.

А Фекла поясняет отцу:

- Наша гувернантка мадам Григри делала все для нашего воспитания.

Велькаров отмахивается от их слов:

- Не испытывайте моё терпение.

Сестры начинают бурно пререкаться и доводят своего отца до сердечного приступа. Он хватается за сердце и, топая ногами, кричит:

- Молчать! Какое у вас воспитание, если вы родному отцу не позволяете слово вымолвить. Какие ваши дарования? Неутомимо прыгать и кружиться на балах, да болтать по-французски? Не вздумайте при гостях щеголять, болтая на иностранном. Уже не одних женихов вы своим языком отпугнули.

Появляется в комнате слуга Сидорка, которого играет Женя Юдин:

- Какой-то француз просит позволения войти.

- А как его зовут? – спрашивает отец, его играет прекрасно Владислав Тылец, так правдоподобно, что этого опытного солидного мужа играет подросток.

Сидорка выскакивает в прихожую, то есть за кулисы и, возвращаясь, говорит.

- Его зовут маркиз. По отчеству не знаю как, а пробирается в Москву пешком.

Сестры шепчутся, комментируя информацию Сидорки, и просят оставить погостить француза хотя бы на несколько дней. Велькаров согласен:

- Я русский дворянин, в гостеприимстве у меня никому нет отказа.

У Даши, когда входит маркиз в девичью комнату, сердце захолодело: Это же её жених Семен. На нем черные брюки, а вместо сапог какие-то башмаки, на теле не рубашка, а белого цвета манишка без рукавов, но зато повязан вместо галстука пышный бант. На плечах наброшено холщовое покрывало, на манер плаща мушкетера.

Сеня объясняет хозяину, что по дороге его ограбили лиходеи.

Велькаров отводит лжемаркиза в сторону и ставит ему условие:

- Про грабежи у нас не слыхать, но дам знать, кому должно: сыскать воров и возвратить вам вещи и бумаги. А вы оставайтесь у меня и погостите. Но твердо помните мое условие – ни слова по-французски.

Семен клянется:

- Милостивый государь! Я буду свято выполнять ваше условие, как будто ни одного слова по-французски не знаю. Я же очень долго жил в Москве, хотя сейчас я ехал из Парижа.

Даша тихонько, чтобы никто не услышал:

- Вот плут!

Когда отец уходит, дочери засыпают маркиза вопросами. А он, грассируя на французский манер, объяснял барышням по-русски. Что «нештясия» (несчастия) посыпались на его голову словно прыткие молнии из великих (огромных) туш – туч. И его серсе (сердце) от педы (беды) колыхалось подобно шлюпке на морских волнах, предрекая ему скорую гибель. Хорошо, что батюшка мадмуазеляй оказал милость.

А сестры между тем расшаркиваются перед «французом», и оправдываются за «грехи» батюшки.

Фекла извиняется за отца:

- Ах, маркиз, мы просим прощение у вас за деспотизм батюшки.

А Лукерья сожалеет о дикости отца:

- Извините нас, если вы видите в нем остаток варварского века. Нам совестно, что мы его дочери.

Звучит веселая музыка «В Париже танго», и сестры танцуют с маркизом церемонно как на великосветском балу. А он змейкой вьется вокруг них, танцуя то с одной, то с другой.

Семен – Хлиманов явно хочет показать свою любовь, как сочетание приятного и бесполезного. Ведь в карты ему не везло больше, чем обычному порядочному человеку. А в дальнейшей беседе зрители понимают «высокоинтеллектуальный» и потенциал француза и косноязычие «светских» дам. Лукерья его спрашивает:

- Как это приятно что, живши там, можно получать несравненно скорее, нежели здесь все новые романы и песенки. Скажите, маркиз, кого там более читают?

Редкое неправдоподобное сочетание романов и песенок подчеркивает узость взглядов мадмуазели. Но и маркиз потрясает своей «утонченностью»:

- Фи! Фи! Как это неблагородно! Ми все, кто познатнее, никого не читаем!

Фекла радуется этой реплике:

- Ну, вот сестрица, а батюшка вечно гневается, что мы мало сидим за книгами. Видишь, что в Париже по-французски только говорят, а не читают.

Это очень похоже на современный эпизод. Однажды Никиту Богословского как-то спросили:

- Не такие уж у нас в Министерстве дураки…

На что острый на язычок композитор ответил:

- Такие! Такие!

Наконец-то маркизу удается рассказать душещипательную выдуманную им историю, как он остался на бобах и гол. Как сокол.

Сестры растрогались, и горючие слезы ручьями текут из глаз.

Няня Василиса ни с того, ни с сего тоже начинает плакать навзрыд:

- Гляжу я на вас, индо меня горе разобрало. Вспомнила я про внука Егорку, которого за пьянство в рекруты отдали, согрешила я окаянная.

Слышу реплику: «А теперь про пьяниц и гулян пишут в некрологе: «Покойный был большим жизнелюбом».

Но слезы сестриц прерывают не замечание няни о Егорке, а появившийся в дамском будуаре писарчук конторщик Сидорка, которого играет Женя Юдин.

Он одет в ярко-красную рубашку, и черная жилетка подчеркивает красивый наряд Сидорки. Конторщик обращается к Василисе:

- Петровна, где француз, который по-русски говорит?

Няня указывает рукой на Семена:

- Вот он, мой батюшка!

Лукерья возмущена до глубины души ответом Василисы и, заискивая перед маркизом, восклицает, всплескивая руками:

- Неуч! Да говори же повежливее!

Фекла тоже старается загладить неловкость:

- Извините его, Маркиз! Как глуп Сидорка! Непростительно же говорить так грубо: француз, француз! Мог бы сказать учтивее.

Но Сидорка не лыком шит и изящно дает отпор барышням:

- Виноват, сударыня! Я не знал, что француз – бренное слово. Барин мне его не в брани сказал, напротив он хочет француза, который говорит по-русски, показывать всем как чудо. И для того прислал ему со мной новое платье, чтобы он отменно оделся, и двести рублей денег.

Даша в сторонке радуется за удачу Семена, и мелко перекрестившись шепчет:

- Помоги, любовь, моему маркизу! Семен же улыбается своей невесте Даше и тихонько говорит ей: «Ура, маркиз!» А, повернувшись Сидорке, с надменным видом, произносит:

- Скажи, мой друг, своему господину, что маркиз его благодарит.

Но тут вмешивается Лукерья:

- Ах, боже мой! Право батюшка выходит за границы благопристойности! Взгляните, Маркиз, что за кафтан!

- И, повернувшись к Сидорке гонит:

- Поди, поди вон с платьем! Грех какой!

Семену этот кафтан понравился, и он, ухватившись за предлагаемый ему наряд, скороговоркой обращается к Сидорке:

- Нет, нет, надобно и угождать старым людям! Я возьму этот грех на себя.

И взял себе с удовольствием новое платье. Да, Семен явно протянул руку дружбы дворянину Велькарову, только почему то он держал ладонь этой руки вверх, как будто просил милостыню.

Маркиз направился в боковую комнату переодеваться, на ходу бросив сестрам:

- Вы увидите, сударыня, что я во всяком кафтане тот же я. А Сидорке предложил сопровождать его:

- Пойдем, слуга!

А потом и к бессловесному наряду обратился:

- Голубчик кафтан, чуть нас с тобой не разлучили!

Сестры заохали от восхищения:

- Какой ум! Какая острота! Какое благородство, какая чувствительность!

Даша тоже оценила действия француза. Но по своему, с иронией:

- И все лишь от того, что он маркиз!

А сестры продолжали восхвалять необычайное благородство иностранца. Лукерья выдвинула свою теорию:

- Как видна ловкость в любом пальчике его!

А Фекла продолжила славословие:

- В каждом суставчике его приметно что-то необыкновенное, привлекательное.

Даша, будто размышляя, вслух:

- Куда все это денется, как узнают, что он Семен?

И чем дальше длится диалог сестер, тем больше разгораются страсти-мордасти.

Фекла, заламывая руки, сострадает:

- Ну, воля твоя, сестрица! Я нашего маркиза узнаю между тысячи русских – манеры и ухватки не те, взгляд не тот, а притом, как несчастлив! Ах! Я чуть не изорвалась от тоски, слушая его приключения.

По этому монологу можно понять, до чего же наблюдательна Фекла. Влюбленность застилает ей глаза. Не зря гласит русская народная пословица: «Любовь зла – полюбишь и козла!». И её сестре, словно кто очи зашорил, ей вторит вслед:

- Как мучительно сознавать, когда увидев, таких достойных людей в сравнении со здешними необразованными животными. Особливо таких, как наши любезнейшие женишки, Хопрев и Танин!

Дальше зрители слышат мечты и девичьи грезы сестер. Одна сожалеет, что не рождена во Франции, а то была бы не столбовою дворянкой а маркизшей. Другая не прочь стать виконтессой. Затем их обеих озаряет, словно вспышка молнии, одна и та же мечта. Лукерья вскрикивает словно от ожога:

- Сестрица, мне пришла в голову одна прекрасная мысль!

Фекла осторожно, чтобы не ошибиться. Робко спрашивает её:

- Уж не та ли, милая сестрица, мысль, что пришла невзначай и мне?

Лукерья сладострастно улыбаясь кивает головой и утверждает, что её сестра на правильном пути к отгадке:

- Верно, я по твоим глазам узнала твое желание, но это нас не поссорит, мой ангел. Природа недаром нам дала, нам тонкие чувства и ум.

Даша, незаметно ухмыляясь, язвит:

- Где тонко, там и рвется!

Но у Феклы уже загорелась искорка надежды:

- Может быть, судьба и подлинно готовила одну из нас стать маркизшею?

Сестры удаляются, наказав Даше сообщить им, как только француз появится у них в комнате. Появляются Семен и Сидорка. Конторщик под мышкой несет приходно-расходную книгу. Сеня, забыв, что нарядился не в кафтан, а натянул на голову не по Сеньке шапку, самодовольно говорит слуге:

- Да, приятель, запиши в расходную книгу, что двести рублей изволил получить маркиз.

Но въедливого конторщика Сидорку чванливым видом с толку не собьешь.

- Ну да коли маркиз-то чин, так как же прозвище ваше? – спрашивает француза писарь. – Вить мне надо толком записать и показать барину, а он и так ворчит, что я не умею порядком в расход занести.

- Мое прозвище! Прозвище … замялся Семен и спешит за помощью к Даше, - Послушай девушка! Француз наклоняется к ушку Даши и тихо спрашивает её:

- Не помнишь, какого французского имени.

Его невеста вспоминает, что в её сундуке пылится третий том о похождениях маркиза Глаголя. Семен облегченно вздыхает и сообщает Сидорке с важным видом имя свое:

- Изволь, мой друг, меня зовут Глаголь.

Сидорка, прежде чем записать имя в расходной книге, чешет лоб и бормочет:

- Маркиз Глаголь! Право чудно… Ах ти, батюшки. Ну ни дать, ни взять, будто буква «Г» из русской азбуки! Глаголь!

Записав имя маркиза, Сидорка уходит из апартаментов, а Даша и Семен, впервые оставшись наедине, хохочут. Спрашивает Дашу, смахнув с лица улыбку, погасив смешинку:

- Смелым бог владеет. Королева моя, посмотри какой вид, чем не маркиз? Каково меня одели? – похваляется Семен. А Дашу уже одолели сомнения:

- Прекрасно. Знать бы как тебя раздевать будут? Каким же надо быть дерзким и бесстыжим, чтобы назваться французом, не зная ни одного слова по-французски.

- Ничего, ничего. Для барышень, если имя не русское, они уже ни на что не смотрят. А старик… Я уже с твоих слов знал, что он мне запретит говорить по-французски.

- Это правда. Только я чего-то боюсь! – пожала плечами Даша.

- Вздор! – отмахнулся Семен. – Двести рублей уже у меня в кармане, и комедия уже подходит к концу. Завтра распрощаюсь с барином чин по чину, и полетим в Москву. Открою там цирюльню и лавочку с пудрой, помадой, духами французскими. Даша, элегантно приседая, важно надув губки, говорит:

- Не забудься, маркиз, перед тем как отправиться в Москву, совершить одну безделицу.

- Какую же, душа моя?

- Обвенчаться здесь со мной. А то такие знатные вельможи, как ты, бывают слишком забывчивыми.

Семен не успел ответить. Как появляются Лукерья и Фекла. Первая заявляет, вручая Даше письма:

- Дашенька, поди на крыльцо и стереги, когда приедут наши прелестные женишки Хопров и Танин, вручи им письма, а мы пока поговорим с маркизом.

Даша в ужасе. Ведь без няни они зададут лишь один вопрос Семену на французском языке и обман тут же вскроется. Она спрашивает барышень с удивлением:

- А где же ваша няня Василиса?

Лукерья, заливаясь смехом, сообщает горничной неприятную весть:

- Мы её заперли в нашей комнате. Поди вон от сель.

Даша пытается образумить хозяйских дочерей, мол, батюшка будет недоволен, что они останутся без присмотра няни Василисы, но на нее цыкает и Фекла:

- Что ты привязалась! Поди вон, коли говорят! Притворно соглашается:

- Побегу поскорей! – Но в сторону, чтобы дочки барина не слышали, бросает:

- Выручать Семена.

Лукерья и Фекла набрасываются на Семена, стрекоча по-французски, как сороки. И Сеньке приходится отбиваться, ссылаясь на приказ Велькарова на французском языке не говорить. Он умоляет их:

- Боже мой, я дал вашему батюшке слова говорить только по-русски. И не могу нарушить свое слово.

Дверь распахнулась и к барышням влетает взлохмаченная няня:

- Затейницы, что вы надо мной спроказничали! Я вить индо охрипнула кричавши!

Лукерья возмущенно:

- Что б тебе охрипнуть не кричавши!

Но уже появляются в комнате горничная и барин. Даша оправдывается:

- Ей – богу, сударь, я не знала ни намерений барышень насчет Василисы, ни того, что в письмах сказано. Они не дадут мне соврать!

Велькаров машет руками на Дашу, мол, и без твоего оправдания ясно, как божий день, а на дочерей кричит и топает ногами:

- Бесстыжие, безумные долго ли вы будете мучить своими дурачествами?! Почему вы в письмах изволили грубо запретить Хоприну и Танину ездить ко мне в дом?

Лукерья объясняет отцу:

- Воля ваша, батюшка, мы не хотим, чтоб они и надежду имели на нас жениться.

Фекла в тон сестре жалуется и просит:

- Ах, не унижайте нас!

- Что, что вы, сумасшедшие! – кипит, клокочет Велькаров. – Да они благородные, молодые и достойные люди!

Лукерья и Фекла бросаются на колени и просят, умоляют отца, приводя причины написания своих писем.

- Если бы они были люди, то походили хоть немножечко на маркиза. Не будьте так жестоки и не заглушайте наших благородных чувств. Неужели вас не привлекает иметь родню в Париже – говорит Лукерья.

Велькаров морщится и требует:

- Встаньте, встаньте немедленно. Это не няня, а вас стоит запереть. Боже, какое мучение! Мой дорогой гость успел вскружить вам голову. Я его проучу!

А в это время входят Семен и Сидорко, конторщик докладывает барину:

- Деньги, сударь, которые получил маркиз Глаголь, я в расход занес.

Велькаров вскрикивает в недоумении:

- Маркиз Глаголь?!

Лукерья прикидывается на Сидорку

- Опомнись!

А батюшка поясняет:

- Вот наши русские порядочного имени не могут затвердить.

Но конторщика с толку не сбить. Он тут же отвечает:

- Да помилуйте, я ль ему дал имя? Его милость давеча приказал в книгу записать так. Даша вить это было при тебе?

Даша смущена от неожиданного вопроса:

- Когда? Давеча? Я что-то не помню!

Велькаров удивлен:

- Ба, и Даша в замешательстве! Тут, верно, какой-то обман!

И он уточняет у француза:

- Так вас называют маркиз Глаголь? Семен не подает вида, что смущен и нахально заявляет барину:

- Милостивый государь, я удивляюсь, что это вас удивляет! От волнения Семен дважды повторяет слова удивляюсь, удивляет. Эта тавтология насторожила Велькарова и он взрывается:

- Да ты плут, господин Глаголь!

Семен пытается сохранить хорошую мину при плохой игре и с обидой говорит:

- Я не смею спорить с вашей почтенной фигурой.

Сестры вступаются за маркиза, и Лукерья наседает на отца:

- Батюшка, можно ли так обижать знатного человека?

Не выдержала жесткого тона и Фекла:

- Помилуйте, вы обесславите себя перед всей Францией.

Велькарова уже охватил кураж, и он твердо заявляет дочерям:

- Сейчас проведем опыт. Господин маркиз, расскажи по-французски про свое жалкое приключение, как тебя в лесу ограбили.

Даша огорченно вздыхает:

- Прощай, маркиз!

А Семен бухается на колени и смущенно произносит:

- Ах, сударь!...

Велькарова охватил кураж, и он язвительно продолжает ломать комедию:

- Полно, полно! Не стыдно ли так знатному человеку унижаться? Изволь рассказывать, пусть мои дочери вдоволь наслушаются французского языка.

Раньше всех сообразила, что маркиз-то самозванец няня Василиса. Она подошла к Семену, стоящему на коленях и попросила:

- Уже мой батюшка, позволь и мне послушать, куды давно мне так хотелось.

Семену ничего не остается сделать, как рассказать всю правду. Владислав Хлиманов, исполняющий роль маркиза, превратился из пижона, из франта в безвольного, словно парализованного ударом молнии и оглушенного раскатом грома человека. Такое резкое неожиданное перевоплощение актера мне напомнило рассказ другого артиста и тоже Семена Морозова, который играл главного героя озорного подростка в кинофильме «У семи нянек», который снимал Ролан Быков.

Режиссер был часто недоволен Семеном Морозовым, напоминал часто, что способности у Сени слабенькие. Но вот подошла кульминационная сделка «У семи нянек», где Сенька – Афоня в отчаянии разбивает пепельницу и, дерзко набросившись на воспитателей, с остервенением кричит: «А вы кто? Чего? Сами-то».

После нескольких проб Быков разозлился и повел Морозова за декларации, приговаривая на ходу: «Какой же ты тупой! Иди за мной!» Зажав подростка в темном углу, Ролан Анатольевич – набросился на Семена с гневной речью: «Ты тварь! Я тебя бы с удовольствием убил!» И толкнул Морозова в грудь.

Подросток – максималист взбунтовался, тоже толкнул режиссера, что сухонький Ролан отлетел в угол. Сеня сорвал с противопожарного щита кирку и, замахнувшись на Быкова, заорал благим матом: «Ты меня убьешь? Это я тебя … убью!» Лицо режиссера осветила счастливая радостная улыбка, и восторженный вопль вырвался из груди Ролана: «Молодец! Вот так и сыграй последний эпизод в фильме. Теперь я верю, что ты его сыграешь классно!»

Хлиманову нужно было сыграть не ярость, а смирение и у него это получилось бесподобно. Он, стоя на коленях, трепетал, как осиновый листок на ветру, и что-то несуразное и несвязное лопотал:

- Ах, простите кающегося грешника. Я, сударь… ах, я не маркиз, я, сударь, ах, не француз, а просто вольный человек. Служу господину, который проездом в армию остановился в вашей деревне. А зовут меня Семеном.

У Лукерьи лицо перекосилось, и она была готова, как разозленная кошка, с шипением наброситься на «француза»:

- Бездельник! И ты мог… От обиды барышня больше не смогла слова лишнего произнести.

А Семен, не обращая на неё никакого внимания, продолжал свое покаяние:

- Виноват, сударь, страстная любовь сделала меня маркизом.

Даша, как подкошенная трава падает тоже на колени и со слезами на глазах, обращается к хозяину:

- Простите нас, сударь!

Велькаров изумлен:

- И ты, Даша, тут же?

Но Семен уже оправился от шока:

- Ах, сударь, мы уже давно любим друг друга, и нам не на что жениться, не могли достать с русским именем. Вот и употребил невинную хитрость и назвался маркизом. Милостивый государь, простите нас.

Ему вторит и горничная:

- Сжальтесь над верными влюбленными.

Велькаров в растерянности:

- Однако, право, мне досадна и смешна выдумка этого плута. Но я тебя прощаю за то, что ты дал урок моим дочкам. Бери свою Дашу и уезжай. Сидорка, разочтись с ней и выдай им на дорогу.

Семен и Даша быстро ретируются вслед за уходящим Сидоркой, а Велькаров продолжает воспитательную работу с дочерями:

- А вас, сударыни, я научу, как грубить добрым людям и нашим соседям. Я выгоню всякое желание из вас сделаться маркизшами, пока не научитесь скромности, вежливости и кротости и перестанете морщиться от русского языка. Останетесь здесь в деревне два, три года, десять лет, пока не отвыкнете от вздора и не перестанете восхищаться всем, что носит не русское название! Василиса Петровна, не отходи от них.

Что ж, история, рассказанная Иваном Андреевичем поучительна, а может вечна. Она актуальна и до сих пор, потому Нина Михайловна и выбрала эту пьесу дедушки Крылова. Ход истории, её развитие всегда скажет свое весомое слово. Мы же не можем сами творить историю, а подвластны ей. Перевести вперед стрелки своих часов с летнего времени на зимнее, не значит замедлить или ускорить ход и течение времени.

ЭПИЛОГ

Владислав Хлиманов в 2014 году осуществил свою мечту и поступил на первый курс Государственной Академии театрального искусства в городе Санкт-Петербург на отделение «Режиссер телевидения и кино». Решил твердо идти по стопам своей наставницы Нины Михайловны Полицан. Хотя она всем своим воспитанникам говорит – главная её задача не добиться, чтобы все юные актеры «Мара» стали обязательно профессиональными артистами, тем не менее, список имен её бывших учеников и воспитанников довольно длинный и внушительный.

Например, Малиновская Татьяна, окончившая Витебский колледж искусства и культуры стала методистом во Дворце детей и юношества и ведет подготовительную группу театра «Мара». Выступление я этой группы я видел, и её актрисы и произвели на меня неизгладимое впечатление. Пьеска «Багаж с картонкой и маленькой собачонкой» сама по себе уже забавная, ироническая и веселая. Но мимика актрис и жесты на грани гротеска сделали маленькую пьеску настоящим шедевром театрального мастерства.

Соколова Татьяна училась в Смоленске а государственном институте искусств, и, придя в Витебске в театр «Мара» стала правой рукой Нины Михайловны. Её должность – заведующая постановочной частью театра.

Екатерина Кацер из Витебска окончила Белорусский Государственный университет культуры. Сейчас работает преподавателем колледжа искусств.

Козлова Татьяна, так же окончившая Государственный институт культуры Беларуси уехала в Израиль и устроилась работать в театр «Гегиер» в Иерусалиме.

Владислав Журавлев после окончания Белорусской Академии театрального искусства стал актером театра имени Якуба Коласа в Витебске.

Антон Шут работает на центральном телевидении РФ, и живет в городе Москва – столице России.

Ляпин Алексей в Витебске после учебы в Белорусском Государственном университете культуры стал режиссером образцовых коллективов. Для образцовых коллективов просто необходим образцовый режиссер, который первые свои шаги на сцене сделал в образцовом театре «Мара».

Буховцев Алексей в Москве окончил цирковое училище и работает актером в театре «Кривое зеркало» Евгения Петросяна.

Ялия Ясинская после окончания БАТИ стала актрисой театра в столице Беларуси Минске.

Так же поступил и Глеб Шапко.

А Юлия Овсянникова выбрала для себя северную столицу России. Она стала актрисой театра «БУФФ» в Санкт-Петербурге.

Самым именитым в списке воспитанников Нины Михайловны стал Андриенко Александр, окончивший Белорусскую Академию театрального искусства. Он преподаватель по стрип-пластике и мастерству актера в Международном танцевальном центре «9 залов», который находится в Москве!

А театр «Мара» несет радость и воодушевление не только ребятишкам, которым нравится играть на сцене. Они своей детской непосредственностью и талантливой игрой, помогают, как я уже упоминал, и пожилым людям и… инвалидам воинам-интернационалистам, которые получили ранения в горячих точках войны за пределами границ нашей страны. Я видел на стене кабинета Нины Михайловны Полицан, висит благодарственное письмо от государственного учреждения здравоохранения «Витебский областной клинический центр медицинской реабилитации для инвалидов», который благодарит образцовый детско-юношеский театр «Мара» в лице художественного руководителя Полицан Нины Михайловны за неиссякаемый потенциал и высокое исполнительское мастерство. Есть строчки о Витебском образцовом детско-юношеском театре «Мара» в Белорусской энциклопедии имени Петруся Бровки, в томе № 2 «Культура Беларуси», изданном в Минске в 2011 году. Но в любой энциклопедии приводятся очень емкие и точные, но все-таки сухие факты и детали.

А наиболее эмоциональные строчки о деятельности образцового детско-юношеского театра «Мара» все же сказал не литературный деятель, а главный врач Витебского областного клинического центра медицинской реабилитации для инвалидов Щуко. Врач обязан ставить точный, объективный диагноз, и он соответствует действительности: «За неиссякаемый творческий потенциал и высокое исполнительское мастерство».

Эти качества и держат на плаву и театр «Мара», и многие другие секции и кружки Дворца для детей и юношества.

Владимир Крайнев