Царевна-лягушка

Русские народные сказки

Записал по складам довольно складно

Владимир Крайнев

 

В неком тридевятом царстве,

В тридесятом государстве

Мудро правил царь Горох,

Ни хорош он был, ни плох,

 

Сеял страх в округе всей.

Трое взрослых сыновей

Ему править помогали,

Поражения не знали.

 

Братья не были женаты.

Но когда являлись сваты,

Отправлялись все в поход,

Защищать честной народ.

 

Как царю без внуков жить?

Сыновей решил женить.

Рано утром на заре

Дали братьям по стреле:

 

«Где стрела укажет место –

Там живет его невеста».

 

Это горюшко не горе…

Собрались на косогоре,

Натянули туго лук,

И на север иль на юг,

Запад или же восток

Может целится стрелок.

 

Прозвенели тетивой,

Каждый сделал выбор свой.

 

Старший сын был ростом мал,

А в боярский двор попал.

Средний ловок был и скор,

И в купеческий забор

 

Он своей стрелой попал –

Быстро счастье отыскал.

Третий, младший сын Иван,

Не дурак и не болван,

 

Но сильно вверх стрелу пустил

И моментально загрустил:

Появилась вдруг забота

Обходить вокруг болота.

 

Но стрелял он вверх без зла.

Видит – вот она стрела,

 

У корявого пенечка

Приютила её кочка.

Кочки мшистая макушка,

А у стрелы сидит лягушка.

 

Взял стрелу свою стрелок,

А лягушку в узелок

Спрятал он от лишних глаз,

Помня батюшкин наказ:

 

«Где стрела укажет место,

Там живет твоя невеста».

 

*                     *      *

 

Сына царь не укорил,

С горя трубку закурил.

 

А вот братьям – тем потеха,

Чуть не лопнули от смеха

Этим царь был раздражен:

«Испытаем-ка мы жен!.

 

Пусть же каждая невеста

До утра замесит тесто,

Да натопит жарко печь,

Чтобы вкусный хлеб испечь.

 

А затем на стол тишком

Хлеб, прикрытый рушником,

Мне слуга подаст к обеду,

Чтоб я этот хлеб отведал

 

И не зная, кто испек,

Свой бы приговор изрек».

 

*                     *      *

 

Наступила быстро ночь

И купеческая дочь

 

Вместе с дочерью боярской

Собрались на кухне царской.

Стали думать и гадать –

Как им хлеб на стол подать

 

 

Не желать друг другу зла.

Но пока теплилась зола,

Все теряли время зря.

Глядь – уж светится заря.

 

А что Иван? Пришел в светлицу

Бросил на пол рукавицу.

«Что мой милый загрустил?» -

Голос женский вдруг спросил.

 

«Что Иванушка не весел,

Что головушку повесил?

Не печалься ты, мой свет,

Испеку царю я хлеб.

 

Ты же спать ложись скорей –

Утро вечера мудрей».

И сморил Ивана сон…

А лягушка бьет поклон

 

Трижды резко прокрутилась

И в девицу превратилась

Лоскут кожи на пол сброшен.

Трижды хлопнула в ладоши:

 

«Няньки-мамки, собирайтесь,

Только, чур, не наряжайтесь

Чтобы милого сберечь,

Нужно вкусный хлеб испечь.

 

 

 

*                     *      *

 

Солнце движется к обеду

Трое братьев ждут победу

Царь сидит уже зевая

Перед ним три каравая.

 

Хлеб боярский царь не  ел

Сразу видно – подгорел:

«Хлеба этого заслуги

Пусть оценят мои слуги».

 

Хлеб купеческий – второй:

«Сразу видно – он сырой

Знать бы, где зимуют раки –

Пусть едят его собаки».

 

А вот третий каравай

Надкусил и словно в рай

На минутку царь попал:

«Лучше хлеба не едал».

 

«Это кто ж такая душка?»

А Иван: «Моя лягушка».

И уже не жмурив глаз

Новый выслушал приказ.

 

«Жены ваши так скоры,

Пусть за ночь соткут ковры».

Старшим как не разозлится,

Перекошены их лица:

 

 

«Это ж надо, это ж надо

Только Ваньке и награда.

Как приляжет Ванька спать

Глаз всем с жабы не спускать».

 

*                     *      *

 

Наступает снова ночь

И купеческая дочь

Вместе с дочерью боярской

Собрались в светлице царской.

 

Стали думать и гадать

Как царю ковер соткать.

Все теряли время зря –

Глядь, уж светится заря.

 

А Иван пришел к лягушке,

А лягушка на подушке.

И Ивану говорит:

«Ах, какой унылый вид!

 

Ты имей Иван в виду,

Отведу твою беду

Как случалось до сих пор.

Сотку батюшке ковер.

 

Я к утру смогу соткать

А ты ложись-ка милый спать.

Цвет озер, и цвет небес

И звезды, слетевшей в лес

Уложу я на ковер

И сотку из них узор».

 

И сморил Ивана сон,

А лягушка бьет поклон

Трижды резко прокрутилась

И в девицу превратилась.

 

Лоскут кожи на пол сброшен

Трижды хлопнула в ладоши:

«Няньки-мамки, собирайтесь

Только, чур, не наряжайтесь.

 

Нужно нам ковер соткать

Царю-батюшке подстать».

Снова двое братьев старших

Пьяных, сонных и уставших

 

 

Не сумели надивиться

На красавицу девицу:

«Чтоб до чертиков напиться

Нужно утром похмелиться».

 

 

 

*                     *      *

 

Солнце движется к обеду

Трое братьев ждут победу

Но укрыты до поры,

Пред царем лежат ковры

 

Первым был ковер боярский

Брошен он по воле царской:

«На пол ноги вытирать!

Его место – что скрывать…»

 

А купеческий – второй:

- Моего коня накрой! –

сыну с грустью царь сказал.

- Твой ковер не идеал.

 

Третий царь ковер открыл,

В изумлении застыл:

Гладь озер, дремучий лес,

Звезды падают с небес.

 

Гуси-лебеди плывут

Да ковер создаст уют.

«Я, Иванушка, хвалю

Рукодельницу твою.

 

Позову с округи всей

Нынче к ужину гостей

Закачу веселый пир,

Пусть меж вами будет мир».

 

Братья все заулыбались,

Жены их заволновались:

При таком большом параде

Как им быть, в каком наряде?

 

А Ивану эта речь

Вбила голову до плеч:

Как нести на пир лягушку,

Взять под мышку, на подушку?

 

Братья ж эту небылицу

Разнесут на всю столицу.

И с поникшей головой

Наш Иван пошел домой.

 

*                     *      *

 

А лягушка ждет, пождет,

Когда миленький придет:

«Что Иванушка не весел

Что головушку повесил?

 

Не печалься ангел мой.

Будешь ты в гостях с женой.

А пока иди один,

Сам себе лишь господин.

 

Как придешь ты в царский дом

Да услышишь стук и гром,

Скажешь: «Гости, не пужайтесь

По углам не разбегайтесь.

 

Это скачет лягушонка

К нам на праздник в коробченке».

Сам как будто невзначай

Выходи меня встречай.

 

*                     *      *

 

Вышел Ваня на крыльцо

И румяное лицо

Озарилось вдруг в улыбке.

Видит девушку в накидке

 

С темно-русою косой

С неземною красотой

Что ни в сказке рассказать,

Ни пером, ни описать.

 

А выходит, что она -

Его  верная жена.

Уж как год её подружку

Превратил колдун в лягушку.

 

А минует этот год,

Шкурка тотчас пропадет

Как закончится проклятье

То носить ей снова платье.

 

А сейчас, а сейчас

Быть ей в платье только час.

 

*                     *      *

 

…Царь встречает молодых,

Кто ж оставит их одних?

 

Ваню за руку берет

И за стол его ведет.

Мед и пиво пьет Иван,

А жена вина стакан

 

Наливает в рукава.

Где стакан, так там и два.

И без ярости и злости

В рукава бросает кости.

 

Жены старших в этот раз

От нее не сводят глаз

Ничего не понимают,

Всё за нею повторяют.

 

А подвыпивший народ

Затевает хоровод.

Жены старших в тот же час

Вперебой пустились в пляс.

 

А царевна-то лягушка

Шепчет милому на ушко

Что, тепереча б, неплохо

Поразвлечь царя Гороха.

 

И в веселый хоровод

Белым лебедем плывет.

Как взмахнула рукавом,

Виден моря окаем.

 

Как опять взмахнет девица,

С рукава взлетает птица.

Жены старших не зевают,

Все за нею повторяют.

 

Как взмахнули рукавом,

Всех обрызгали вином.

Во второй взмахнули раз,

Кость царю попала в глаз

 

Царь конечно ж озверел –

В одночасье окривел.

 

*                     *       *

 

А Иван-то под шумок

Как кузнечик прыг да скок,

 

Добегает до светлицы,

Видит шкурку царь-девицы,

Слышит голос: «Вань не тронь».

Бросил шкуру все ж в огонь.

 

Обернулся на подушку,

Видит снова там лягушку.

Ваня, Ваня, маху дал -

Горько, горько зарыдал.

 

Ведь не даром говорится:

«Горе счастья не боится»

Тут  Ивану б не помог

Ни герой, ни царь, ни бог.

 

Не поверил голосам

Так решай проблемы сам.

Стыд, лицо залила краска,

Боль сжимает все в груди.

 

Но это присказка, а сказка…

Сказка будет впереди.

 

*                     *       *

 

Часть II

 

Быстро сказывалась сказка

Жизнь идет же чередом

 

 

И царевич  раз на пасху

Как-то стал и сам царем.

Позабыл он про лягушку

Как дитя про погремушку

И не долго огорчался

А  с другою обвенчался.

 

*                     *      *

 

На златом крыльце сидели,

Сладко пили вкусно ели

Царь с царицей молодой

Православною женой.

 

 

У царя везде друзья:

То бояре, то князья

Если царь затеет пир,

То на весь крещеный мир.

 

Соберутся в терем гости

Но не только гложут кости:

Пьют заморское вино

Хоть и зелено оно.

 

*                     *       *

 

Так проходит десять лет,

А царевича все нет.

Но царь слыхал, что у народа

Нет детишкам перевода

 

А коль случается напасть,

Наступает бабки власть.

Бабки власть, а бабке Нюше

Не тела подвластны – души.

 

Ну а если сам ты царь

И стране сей государь?

Ведь как сойдется власть на власть

То кто-то может и пропасть…

 

Но царица молодая,

Десять лет детей не зная,

Царя-батюшку корит,

Бабку Нюшу звать велит.

 

На царице нет лица

И  ведунью два стрельца

Привели, под светлы очи -

Говори с ней хоть до ночи.

 

Бабка Нюша не ворчит,

Речь как реченька журчит:

«Не поймаешь без труда,

Даже рыбку из пруда.

 

Рыбки плавают у дна

А нужна тебе одна.

Эта рыбка не простая,

Эта рыбка золотая.

 

Не уклейка, и не сом,

Рыбка с красным плавником

Но такая рыбка есть,

Ты должна ту рыбку съесть

 

И примерно через год,

Ты продолжишь царский род».

Говорит царица Нюше:

«Все слова да Богу в уши».

 

Одарила царским взглядом.

Благодарно, но без слов

И отправила с отрядом

Верноподданных ослов.

 

Удостоилась труда

Глянуть в сторону пруда

И дает приказ пока:

«Эй, позвать мне дурака».

 

*                     *      *

 

Дураком был наш Иван.

С детства был он Ванькой зван

Издавна ведется так:

Что ни Ванька, тот дурак.

 

А ведь наш Иван умен,

С детства силой наделен

Так все  ж  наши дураки

Заглядение каки!

 

К госпоже идет Иван

Хоть с похмелья, но не пьян.

Не об пьянке будет сказ…

И царица свой приказ

 

Отдает для дурака:

«Хоть вода и глубока

Рыбку должен изловить,

Сжарить, спарить, иль сварить,

Мне подать под красный звон:

«Мое слово всем закон».

 

Дуракам закон не писан

Если писан, то не читан,

А если читан, то не так.

Что поделаешь – дурак.

 

И понятно все Ивану –

Нужно ехать к океану

Ведь в пруду, детей спроси,

Лишь дерутся караси.

 

*                     *      *

 

Но, друзья, все дело в том

Что ехать надо же на чем.

Колосится в поле колос,

Кличет Ваня в полный голос:

 

«Эй ты, Сивка, эй ты Бурка,

Ой, ты вещая Каурка

Ну-ка встань передо мной

Будто лист перед травой».

 

Гром гремит, земля трясется,

Конь за курицей несется.

Он бежит, земля дрожит,

Из ушей аж дым валит.

 

Ваня принял странный вид:

Конь как вкопанный стоит.

Этот конь до океана

В пять минут домчит Ивана

 

Пролетел через лесок,

И у моря на песок

С Сивки Ваня соскочил,

Даже ног не промочил.

 

День прошел, настала ночь.

Вот уже и сутки прочь.

И Ивану стало ясно,

Что рыбачит он напрсно

 

Тянет невод он шелковый,

А дел, на грош, не на  целковый

А в ушах стучит как звон:

«Мое слово всем закон».

 

Но без ужаса и страха

Наш Иван опять с размаха

Сеть бросает и смеется:

«Может жаба попадется».

 

И поскольку не неряха,

Ваня потную рубаху

Постирать решает в море.

Тут на счастье иль на горе

 

Полотно затрепыхалось –

Рыбка та в рукав попалась!

Ваня за ночь так устал

Даже невод не достал

 

На коня быстрей садится

И стрелой летит к царице.

 

*                     *      *

 

Дальше было как во сне:

Заглянул домой к жене

 

Ни поесть, ни погостить –

Рыбку сжарить, иль сварить.

А возле дома хоровод

Колыбельную поет:

 

«Спокойной вам ночи

Приятного сна

Желаем вам видеть

Козла и осла.

 

Козла до полночи

А после осла

Спокойной вам ночи

Приятного сна».

 

Ваня лишь присел на стул

И мертвецким сном заснул.

А жена сварить решила,

Быстро рыбку вспотрошила:

 

Не дает смотреть козла

Позвала с небес орла.

А орел не петушок,

Но поклевал он потрошок.

 

Тут как добрые соседи

В гости к ней пришли медведи

Пожевали потрошок

И уселись на мешок.

 

А орел уж ради скуки

Потрошок забросил щуке.

 

*                     *      *

 

Кутерьма не долго длилась

Вот уха уже сварилась.

 

Вот проснулся наш Иван

И к царице срочно зван

Суп принес под красный звон

И стрельцами выгнан вон

 

Ведь Иван же  не герой,

А у царицы  пир горой

Я в гостях там  то же был

Мед, вино и пиво пил.

 

По усам вино бежало

В рот ни капли не попало

И моя ли в том вина,

Что хмелел я без вина,

 

Да по терему ходил,

Людям сказки говорил,

А когда стихи слагал,

То ни капли не солгал.

 

 *      *      *

 

Пролетело двадцать лет

Царь уже и стар и сед

И царица, и царица

Уж давно не молодица

 

Не нужна старухе лесть –

У царицы дочка есть

Словно в небе месяц ясный,

Василисою Прекрасной

 

Дочку царскую зовут,

Женихи гурьбой идут

Так назваться  спор вели

Все в округе короли.

 

Но царевна им в ответ

Говорила только: «Нет».

 

*                     *       *

 

Ну а как Иван-дурак?

Его сын расцвел как мак

 

Ведь жена Ивана – Шура,

У неё губа не дура.

Суп, сварив, не утерпела

И, конечно, уху ела

 

Я лишь то имел в виду,

Что повар пробует еду.

А их добрые соседи?

Родились у них медведи

 

Без печали нет и зла –

Есть орленок у орла

И как балованный ребенок

В море плещется щуренок.

 

*                     *       *

 

Всем бы жить да поживать,

Да добра бы наживать,

Но однажды царь Кощей

Так объелся кислых щей,

Что немного занемог

И разбил ночной горшок

А возвышался ж от горшка

Злой Кощей на два вершка

 

Но всегда имел коварство

Полонить царево царство

В небе с ведьмами летал

Да в полон детей таскал

 

Царь Кощей не ел ухи,

Но тоже рвался в женихи

А  услышал он в ответ:

«Ты и  стар, и слаб, и сед.

 

Худ, как чертик из мешка,

Ростом только в  два вершка,

Что он иссох, и он зачах –

И если жить на кислых щах.

 

Так ей,  царевне молодой

Уж через месяц быть вдовой.

Так он ей верьте, иль не верьте

Но крикнул: «Нет Кощею смерти».

 

И царевну, и царицу

Уволок в свою темницу.

 

*                     *       *

 

Царь, узнав, стал зол и яр

Приказал созвать бояр.

Но бояре и князья

Только в праздники друзья,

А как почувствуют беду

Все в кусты, и ни гу-гу.

 

Пригорюнился наш царь

Издает указ как в старь

Но не грозный, а слегка:

«Эй, позвать мне, дурака».

 

И к Царю идет Иван,

Хоть с похмелья, но не пьян

Говорит царю: «Беду

Я один не отведу.

 

Мой сынишка Ваня тоже,

Отвести беду поможет.

Лишь заминка, мой Иваныч

Все портки повесил на ночь.

 

Но как высохнут штаны,

Все, что надо для страны,

Сын исполнит в тот же час.

Отдавай ему приказ.

 

А я с грамотой такой

Отправляюсь на покой.

Заберусь к себе на печь.

И лишь о сыне дальше речь.

 

*                     *       *

 

Получил Иван приказ –

Искры сыплются из глаз:

«Вот затея, так затея -

Бить бессмертного Кощея».

 

Но раз случилась вдруг напасть

Наступает бабки власть

Бабки власть, а бабке Нюше

Не тела подвластны – души.

 

И у леса на опушке

Бабка в маленькой избушке

Уж с утра Ивана ждет,

Скоро ль крестник к ней придет

 

Ваня быстро как из пушки

Очутился у избушки

И командует парадом:

«Ко  мне дверью, к лесу задом.

Ты избушку поверни,

Курьи ножки разомни.

И с тревогой на лице

Очутился на крыльце.

 

*                     *       *

 

Бабка Нюша не молчит

Речь как  реченька журчит

«Возле моря дуб стоит,

На ветвях сундук висит

 

Толи, правда, толи шутка,

В сундуке зарыта утка

В утке спрятано яйцо…

Вот заветное словцо:

 

«В том яйце лежит игла

В той игле весь корень зла:

Кто сломает ей конец,

Тут Кощею и конец.

 

Дам тебе ещё клубок,

Чтоб поспел ты к морю в срок

А потом уж сам старайся

Не струхни, не растеряйся».

 

За клубком, не чуя ног,

Ваня мчит через лесок.

Возле моря дуб стоит

На ветвях сундук висит

 

Дуб огромный на пути

Не проехать, не пройти.

Уж хотел Иван реветь,

Но пришел к нему медведь.

 

Говорит: «Как брат мне люб».

И с корнями вырвал дуб

Обломился крепкий сук

И разбился весь сундук

 

Из ларца взлетела утка

Не прошла еще минутка,

Ваня глазом не повел,

Утку рвет большой орел

 

Из неё – какое горе:

Бух яйцо, да в сине море.

Там, как баловный ребенок,

В море плещется щуренок.

 

И его черед настал,

Он со дна яйцо достал

И своей зубастой пастью

Разорвал яйцо на части

 

Через тину, слизь и мглу

Достает Иван иглу

Острый кончик надломил

И Кощея погубил.

 

*                     *      *

 

Тут выходят из темницы

И царевна, и царица

И Иван, как сокол ясный

С Василисою Прекрасной

 

В Божьем храме обвенчался

И на царство с ней остался

А осеннею порой

Пир устроил он горой

 

Я и сам в гостях там был

Мед, вино и брагу пил

По усам вино бежало

В рот ни капли не попало.

 

Сказке вовсе не конец,

Но кто слушал молодец.