Понедельник, 14 ноября 2011 16:18

Тайна успеха коммерсанта

Оцените материал
(1 Голосовать)

 

Последняя из могикан

 

Алексей Светлицкий в этот день, как обычно, задержался в офисе разбираться с тем ворохом бумаг, который накопился от вчерашней и сегодняшней почты. Секретаршу  он отпустил, поэтому не удивился стуку во входную дверь, но недоумевал – кто это надумал посетить его,  генерального директора в столь позднюю пору. Если бы возникли неожиданные обстоятельства   по делам, то могли бы связаться с ним по мобильнику. По личным вопросам всех записывала на прием и назначала  время Стук в дверь был какой-то неуверенный и робкий и он без всякого раздражения, что ему помешают очередной раз

 

 

- Да, да! Входите.

В кабинет вошла его давняя знакомая  Василина Шитова. Они со своим мужем  Василием были одно время даже соседями с семьей Алексея Светлицкого. Тогда Алексей не имел собственной квартиры, а снимал её у хозяев-пенсионеров, проживающих на жилплощади своих отпрысков.

Василина по старому знакомству, стала в первом крупном коммерческом проекте Алексея его первой служащей – менеджером. Да вот так восемь лет и работают на одном поприще вместе.  В проекте, которому Алексей дал кодовое название «Мебельная фабрика «Витязь».

Василина сделала несколько шагов, смущенно остановилась около стола, замялась, не зная с чего начать разговор, и Светлицкий  решил помочь ей:

- С чем пришла в такой поздний час, Василиса Прекрасная? – спросил он её шутливо, с игривыми нотками в голосе и был ошарашен неожиданным ответом:

- Вот увольняться я надумала…

Оторопь у Алексея от этого известия возникла  не случайно. Из той команды Светлицкого, с которой он начал продавать в Питере мебель фабрики «Витязь», уже никого не осталось. Все сотрудники, с которыми он раскручивал свой  проект, свое первое детище, уволились, ушли из фирмы Алексея по тем или иным причинам. Абориген Василина Шитова всё работала, выполняя свою незначительную, маловажную, чем на первоначальном этапе, работу, получая такое же,  соответственно, небольшое вознаграждение за неё, в несколько раз меньше, чем когда-то в начале проекта. И вот первая сотрудница, хоть и последняя, но тоже надумала уйти куда-то, желая поискать счастья в другой стороне.

Но долго сказка сказывается, а быстро дело делается. Пауза в разговоре Василины и Алексея длилась совсем недолго. Намного меньше, чем вам, уважаемый читатель, пришлось  читать мой комментарий. Самообладанию и находчивости Алексею Светлицкому  никогда не требовалось занимать.

- раз надумала, давай заявление, - невозмутимо ответил директор. – Я его тебе подпишу.

- А я его еще не написала, - смутилась Шитова.

- Растягиваешь удовольствие? – иронически произнес Алексей, улыбнувшись  лучезарно. Словно не как горькую пилюлю проглотил он Василинины слова, а как будто вкусил что-то из восточных сладостей. Например, рахат-лукум или халву.

Светлицкий протянул Василине чистый лист бумаги и шариковую ручку, их полным полно, несколько штук, предназначенных для вот таких посетителей, торчало из пластмассового стаканчика, стоящего на столе.

- Присаживайся на стул и пиши свое заявление.

Пока Шитова старательно выводила на бумаге буковки и слова, какие-то неожиданно для самого Алексея, грустные мысли витали в голове Светлицкого. Эта грустинка возникла от ностальгии по прошлому.

-  Сейчас первая моя сотрудница и менеджер  Василина напишет последняя из команды «Витязь» заявление о своем увольнении и уйдет от меня. Но из моей жизни уходит не только последняя из могикан. Вместе с нею уходит от меня целая эпоха моего успешного шествования в мире бизнеса на рынке продаж мебели Научно-технического производственного объединения «Витязь», в которое входила и мебельная фабрика с современным  высокотехнологическим оборудованием, позволяющая фабрике выпускать продукцию – корпусную мебель великолепного качества и оригинального дизайна. Благодаря всем этим факторам, производственное объединение, пусть и с грешной важности титулованной приставкой – научно-техническое, но базировавшееся в одном из провинциально-захолустном городке в западных лесистых районах, на просторах среднерусской равнины, стало лидером мебельной промышленности России. Но мало в нашем меркантильном мире сделать какую-то  приличную вещь. Её родимую нужно ещё удачно и выгодно продать. А для этого нужен особый талант коммерсанта. Если пойти дальше  и вспомнить наши богатые русские традиции прошлого, то для успешного продвижения товаров на рынке всегда требовалась купеческая жилка. Она же редко присуща нашему менталитету, поскольку русский человек торговаться-то в основном не умеет.

И вот эта купеческая жилка объявилась каким-то образом в молодом парне Алексее Светлицком. Его старший брат Денис учился в институте и стал инженером. Хотя он учился на факультете, который петербуржцы называют для краткости военмех, и был направлен работать на завод, который трудился, выпуская продукцию для оборонки, но был ещё инженером 3 категории и получал маленький оклад, который почему-то называли заработной платой.

Деньги же, работая на оборонном заводе, Денис не зарабатывал, а получал  в получку одну сумму из месяца в месяц. Независимо хорошо  ли он работал или плохо. Но плохо Денис почему-то работать не мог и работал хорошо. Считая, что категория, как и его воинское звание (в военмехе была воинская кафедра и Денис  при окончании института стал офицером) время от времени будут повышаться, а благосостояние  семьи и его самого, Дениса Светлицкого, будет расти.

Его брат Алексей в институт поступать не захотел, а пошел служить в армию. Стал солдатом срочной службы. А после неё и занялся торговлей: торговал спиртными напитками, секонд-хендом, а первый комплект мебели с фабрики «Витязь» для покупателя, которого сам же и нашел, привез на машине фирмы, занимающейся грузоперевозками. Алексей пошел в жизни своим путем.

Встал вопрос как корпусную мебель собирать одному в квартире покупателя. Выбирать Алексею особенно из кого-то и не было. Простейший вариант – обратиться за помощью к старшему брату Денису. Они с детства дружны и спешили в любых ситуациях на помощь друг другу.

Но теперь-то выросли и стали самостоятельными личностями с разными и очень сложными характерами. Поэтому всё обошлось без сантиментов. Алексей не стал упрашивать и уговаривать брата деликатными, вежливыми словами. Наподобие:

- Дорогой и любимый мой братишка, помоги мне собрать  корпусную мебель в квартире хозяина, приобретшего товар у меня. Одному волыхаться с громоздкими деталями мебели несподручно и опасно. Не дай бог поцарапаешь только что покрытый лаком дубовый паркет или, задев за стенку какой-нибудь дверцей шкафа, порвешь супермодные обои. Тогда греха не оберешься. Не только не получишь хоть какую-то прибыль за провернутую с таким трудом торговую сделку, а ещё свои кровные денежки придется выложить за испорченную отделку квартиры, сделанную под модный теперь евроремонт и останешься без штанов, а в шляпе.

Алексей Светлицкий не мог терять время на такие длинные душещипательные разговоры. Предложение для старшего брата  было коротким и деловитым:

- Денис, ты хочешь подзаработать? – спросил старшего брата младший.

Инженер 3 категории и с мизерным окладом подзаработать всегда хотел и согласился. Ответив так же коротко: «Да!».

- Тогда приходи сегодня вечером в 18 часов 20 минут по этому адресу, - сказал Алексей, протянув брату бумажку, где был указан адрес, и добавил, - с собой  иметь чистую спецовку, мягкие домашние тапочки, лучше всего на войлочной подошве. И новые чистенькие перчатки.

Не только чекистам нужны чистые руки. Необходимо собирать и модную мебель чистыми руками, вернее в чистых перчатках. Без перчаток, какими бы чистыми руки не были, они вспотеют и на полировке мебели останутся сальные отпечатки наших пальцев.

Если команды, предложения, указания Алексей делал короткими, рублеными фразами, то инструктируя нанятых на работу людей, будь то брат или папа римский, на слова купец Светлицкий не скупился.

Затем был ещё один клиент и совместная сборка мебели с братом, потом третий. Вот тогда-то коммерсант понял, что искать покупателей мебели в городе может и наемный менеджер – Питер город маленький. Каких-то миллионов шесть. Так появилась в маленькой комнатке, да чего там комнатке – комнатушке,  снятой под офис Василина Шитова. Она-то и вернула витавшего в облаках по волнам памяти Алексея Светлицкого в сегодняшнюю реальность.

- Алексей Федорович, я написала заявление. Подпишите мне его сегодняшним числом, чтобы я завтра могла получить расчет, - услышал Светлицкий голос Василины.

Он взял лист, написал в левом верхнем углу резолюцию «Уволить» и размашисто  расписался.

Подав заявление, Василине, буркнул:

- Передашь утром главбуху, она тебя рассчитает. Всё. Свободна.

Василина машинально взяла листок и в оцепенении замерла. Горькая обида подкатила комом в горло и Шитова не могла произнести и слова. Шальные же мысли мелькали, роились в её голове.

- Проработали вместе восемь лет и вот на тебе – «Свободна». Как-то не по-людски расстаемся, не по-человечески. А ведь были времена, когда его жена Наташка меня упрашивала, чтобы я уговорила своего мужа Васю подбросить  на нашей машине Лешку с двумя неподъемными сумками секонд-хенда и раскладушкой до вещевого рынка.

Злость еще больше вскипела в груди Василина, когда она увидела как Алексей, молча, указывает ей на дверь. Мол, вот бог, а вот порог. Она резко развернулась, чтобы коммерсант Светлицкий не заметил её брызнувшие из глаз слезы, и почти бегом бросилась к двери.

Алексей же вернулся к своим настольгическим  мыслям.

- Я неправильно подобрал эпитет в фразе «уходит от меня целая эпоха успешного шествия в мире бизнеса на рынке продаж мебели фабрики «Витязь». Продвижение было не успешным, а победоносным. Да чего же скромничать? Оно было триумфальным. А как по-другому назвать появление моей торговой сети не только в Санкт-Петербурге , а на всем Северо-западе России. Все мои конкуренты были вынуждены покинуть свою занятую нишу. Я их вытеснил с рынка продаж мебели фабрики «Витязь». А новичкам, которые пытались напрямую связаться с фабрикой и стать её дилерами, генеральный директор Производственного объединения «Витязь»  Малютов отказывал, ссылаясь на меня: «В том регионе уже есть у нас надежный партнер, который занимается продажей мебели – Алексей Светлицкий.

 

Начало пути

В кабинет  к генеральному директору Малютову заглянула секретарша:

- Вашей аудиенции  просит некто Светлицкий из Санкт-Петербурга. Он не записан на прием, но вашему следующему посетителю назначено время и вы его примете только через пятнадцать минут. Поэтому у вас есть небольшое окошечко свободного времени. Может быть, вы переговорите с Алексеем Федоровичем? Пустить его к вам?

- Приглашайте, - кивнул головой Малютов.

Казалось, Алексей к встрече не подготовился. Вроде бы спонтанной она получилась. Но Светлицкий всегда  действовал основательно. Он долго уговаривал секретаршу Малютова Верочку записать его на прием, но она холодно, взглянув на высокого рослого парня, показывала листок – график приема гендиректора:

- Видите, ему посетители покоя не дают. Ни одной свободной минутки нет. Толпятся в коридоре, как селедки в бочке. Я никого даже к себе в приемную не пускаю, Леонид Александрович шума не любит.

Но после небольшого подарка Варечка сама подсказала вариант, как попасть к всемогущему Малютову.

- Если я назову генералу новую фамилию, то есть вашу, то он может отказать вам в приеме. А отказав хоть раз, вы уже больше никогда не прорветесь к Малютову. Я согласую график приема, где на стыке двух встреч образуется приличный временной зазор. Леонид  Александрович не терпит безделья и обязательно примет вас в этом промежутке.

Так и получилось на радость Алексея.

Переступив порог, он остановился как вкопанный и произнес:

- Разрешите войти?

Лицо у Малютова потемнело. Из-за припухлости или отечности под глазами выражение лица гендиректора казалось, будто он только проснулся от дремы и раздражен разбудившим его внезапно появившимся в дверях посетителем, который стоит, как пень, да ещё задает нелепые вопросы: «Можно ли ему зайти».

Леонид Александрович недовольно пробурчал:

- Чего спрашиваешь? Ты уже вошел.

Алексей, глядя прямо в хмурое насупленное лицо Малютова, нимало не смутившись, ответил:

- Я не вошел, а только переступил порог вашего кабинета. А войду в него, если вы, уважаемый господин Малютов, соизволите пригласить меня для беседы и разрешите пройти в кабинет.

В глазах гендиректора сверкнули озорные искорки, хорошо отвечает парень, а напускной сонливости как небывало. Он нажал кнопку звонка для вызова секретарши, сделал широкий радушный жест рукой, мол, проходи и присаживайся на стул, увидев, как секретарша просунула в щелочку приоткрытой двери голову, коротко спросив Алексея:

- Чай, кофе? – приказал Верочке, - мне  принеси, как всегда, а Светлицкому двойное кофе, но не очень сладкое.

Потом без всякого плавного перехода спросил, угадав точно цель визита Алексея:

- Наверно, нашим дилером стать хотите? Мечтаете заключить договор на постоянные поставки мебели?

- Мечтаю, - невозмутимо согласился Светлицкий, - это вы очень правильное слово подобрали – мечтаете. Потому что всё зависит от вашей воли, от вашего решения, а мне остается только одно – мечтать. Но проект договора о поставках и нашем сотрудничестве я всё-таки подготовил и привез. Попытка не пытка, как говаривал Лаврентий Павлович. Не желаете хоть мельком, хоть одним глазом глянуть на него?

При этих словах в кабинет вошла Верочка, неся на небольшом подносике две дымящиеся чашки ароматного кофе. Малютов, кивнув головой на Алексея, попросил её:

- Возьми у господина Светлицкого  проект договора и отнеси его нашему юристу. Пусть проверит Виктория его досконально. Всё от А до Я.

Алексея опять резанула уши его  фамилия, прозвучавшая в устах генерала и он, отхлебнув из чашки малюсенький глоточек кофе, насмелился спросить:

- Вы так уверенно произносите мою фамилию, как будто мы с вами уже давно знакомы и вы произносили её сотни раз.

- Нет, - впервые за всё время беседы улыбнулся Малютов. – Просто я вчера просматривал списки разовых покупателей нашей мебели. Среди многочисленных имен мне почему-то бросилась в глаза и запомнилась фамилия Светлицкий. Немного проанализировав ситуацию, понял почему. Яркое, хорошо запоминающееся звучание фамилии оказалось не причем. Я увидел динамику развития в наших взаимоотношениях. Интервалы между покупками комплектов мебели у Светлицкого  постоянно сокращаются, а количество этих покупок за одну единицу времени всё возрастает и возрастает. Поэтому мне захотелось узнать, насколько вы богаты, чтобы знать ваши возможности. До каких пределов вы будете увеличивать количество закупок?

- Я хочу создать торговую сеть мебельных в Санкт-Петербурге, - ответил Алексей.

Малютову понравилось его краткость, но гендиректор был всё же, неудовлетворен ответом.

- Вы не полностью ответили мне на заданный вопрос, - сказал он. – Если вам не хочется раскрывать секрет о своем богатстве, то можете не отвечать. Я не большой  любитель считать чужие деньги в кошельке хозяина или в его кармане. Но мне хотелось бы знать дальнейшую перспективу, хватит ли вам своих оборотных средств, чтобы увеличить интенсивность закупок  или вы полагаетесь на кредиты?

- Если вы настаиваете предоставить сведения о моем богатстве, - пожав плечами, стал отвечать Алексей, - я не собираюсь скрывать от вас, господин Малютов, эти сведения. Тем более через два часа их сможет дать вам ваша служба безопасности с точностью до рубля.  Богатство есть у каждого человека, но оно бывает четырех степеней или скажем уровней. Первый уровень, он же самый низший – человек точно знает, сколько у него сегодня лежит денег в кошельке или кармане. Вторая степень богатства возникает, когда обладатель денег не знает точно, а только  приблизительно сколько у него на сегодня имеется денег.  Третий, более высокий уровень богатства, когда человек знает, сколько денег у него лежит на банковском счете. А при четвертом самом высоком уровне богатства олигарх не знает, сколько у него вообще открыто счетов в банках, а уж тем более, сколько на этих счетах лежит денег. Я отношусь к третьей категории лиц и соизмеряю свои возможности со своими потребностями.

Малютов опять улыбнулся.

- Теперь ответ вроде бы указывает границу и уровень вашего состояния и в тоже время абсолютно абстрактен, - прокомментировал  гендиректор, но их полемику прервала юрист Вика Иванова.

- Я внимательно изучила предлагаемый проект договора. Нашла две неточности, не удовлетворяющие нашу сторону, и сделала поправки. Теперь в целом и в частности проект договора можно принять за основу. Чувствуется, что составлял  документ профессионал. Если вы, Леонид Александрович, обговорили с дилером ценовую политику и нашли консенсус, то можете проставить свои цифры, и договор будет готов для подписания через полчаса. Я внесу все поправки и цифры в договор для  совместного подписания.

Малютов удовлетворенно покивал:

- Хорошо, когда за дело берутся профессионалы. Я рад, что все прошло без сучка и задоринки, Светлицкий. Рад, что мы оба говорим на одном языке – языке профессионалов. Спасибо и тебе, Вика.

Леонид Александрович, произнося слова благодарности Алексею и Виктории, не знал, что в принципе-то они были адресованы одному человеку – его юристу. За два дня до разговора  гендиректора с гостем из Питера, Алексей встретился с Викой Ивановой после работы и наедине без свидетелей, без обиняков, заявил ей:

- Не смогли бы вы подготовить мне проект договора на долгосрочную поставку мебели объединения «Витязь» в мою торговую сеть. Я готов, не торгуясь оплатить ту цену, которую вы назовете за оказанную услугу. Я не собираюсь  сделать вам неприятности, и не буду просить внести хоть какой-то пункт,  в котором буду заинтересован только я. И он, этот пункт, сможет в дальнейшем навредить «Витязю». Я прошу вас составить такой договор, чтобы потом ни один самый классный юрист не нашел бы в проекте договора никаких огрехов. Чтобы комар носа не подточил под этот договор. Кстати, вам же придется самой выносить вердикт гендиректору по вами составленному договору. Поскольку вы будете знать пункты договора досконально, то это сэкономит массу времени. И вам и мне. От такой честной сделки будут все в выигрыше и Малютов и я.

Вика согласилась помочь Светлицкому. Она назвала такую сумму за предложенную работу, что была уверена – Алексей не согласится заплатить. Но он заплатил  не раздумывая.

Когда Вика вышла из кабинета Малютов продолжил разговор с того места на котором собеседники остановились по приходу юриста:

- А много ли времени потребуется вам, чтобы достигнуть четвертого уровня богатства?

Светлицкий на мгновение задумался, а потом тем же спокойным, размеренным голосом стал объяснять:

- Первые три стадии уровня богатства каждый человек может пройти за довольно короткий период времени. А вот между третьей степенью богатства и четвертой – дистанция огромного размера. Между ними лежит пропасть. И редко кому удается её преодолеть. Нет предела увеличению богатства. Добился чего-то, хочется заработать еще и еще. Поэтому я не могу с уверенностью сказать вообще – смогу ли я вообще достичь четвертого уровня богатства. Разве только с вашей помощью, при нашем совместном сотрудничестве.

Малютов улыбнулся третий раз:

- Вы опасный человек, Светлицкий. Пытаетесь рвать подметки на ходу и откровенно льстите мне. Льстецы мне не нравятся, они мне неприятны. Но слушать их лесть сладостно и мне. Но у вас есть отличные качества необходимые переговорщику. Вы обладаете даром убеждения, и умело, и гибко, ловко обходите острые углы в беседе, как заправский дипломат. Поэтому я готов подписать с вами долгосрочный договор. Даже в случае неудачи с вами я немного потеряю…

Светлицкий как будто ждал этого момента. Он энергично вклинился в речь гендиректора, высказал свое суждение по услышанному:

- Вы не только ничего не потеряете, вы приобретете самое главное, о чем только и мечтает производитель – новый рынок сбыта своей мебели.

Малютов поставил закорючку под договором, взглянул на часы, отметил:

- Ваш лимит времени исчерпан. Сейчас я должен принять другого клиента, но не могу удержаться, чтобы не задать последний вопрос на засыпку.

 - Слушаю вас  внимательно, - охотно отозвался Алексей.

- Вот если бы вам поручили весь стратегический запас солдатских овчинных полушубков, хранящихся на армейских вещевых складах нашей холодной России сбагрить не куда-нибудь, а в знойную жаркую Африку. Чтобы вы говорили втюхивая африканцам теплые полушубки. Какие доводы, какие убедительные слова вы бы отыскали, убеждая папуасов из пустыни Сахара, купить овчинные полушубки?

И откуда взялись нужные слова у Алексея Светлицкого, он  и сам до сих пор не знает, но ответил он быстро, четко, не задумываясь:

- У нас в Средней Азии есть почти такая же жаркая, прокаленная безжалостным палящим солнцем пустыня, как и ваша Сахара. Называется она Кара-кум. Там местные жители в прилежащих районах, рядом с пустыней в самую сильную полуденную жару носят  теплые, стеганые на толстом слое ваты халаты. Тем самым спасают свои тела от перегрева. Наши овчинные полушубки эффективнее ватных халатов. Шерсть легче и менее теплопроводна, чем вата, а сами полушубки, как любая кожаная вещь, выглядит красивее тряпки. Нашу Россию называют насмешливо родиной слонов, хотя слонов у нас нет, и они водятся у вас, в Африке. А вот родиной овчинных полушубков можно было бы считать  по праву Россию, но я не хочу кривить душой. Родина полушубков – Африка. Африканский охотник, победив царя зверей – льва, содрав с него гривастую волосатую шкуру и, гордо перекинув её через плечо, таким образом, на два-три тысячелетия раньше, чем в России стал первым изобретателем полушубка. Потому-то продолжайте, дорогие африканцы, свою древнюю  традицию, покупайте и носите на здоровье овчинные полушубки. Львов на земле становится всё меньше и меньше, а овец – несть числа. Их многочисленные отары бродят по бескрайним степям. Африканцы могут не беспокоиться, мы всех обеспечим их традиционной красивой, модной элегантной одеждой – овчинными полушубками. В них вам не мороз будет не страшен, ни жара. Да к тому же эта совершенная одежда достанется вам дешево, почти задаром: овечья шкура в несколько раз дешевле львиной шкуры. Такая одежда будет доступна всем африканцам. Приобретайте её у нас.

Светлицкий с удовлетворением отметил, что он успел уложиться в отведенные ему 15 минут. Секретарша  распахнула дверь и стала докладывать генералу о том, что новый посетитель ждет приглашения Леонида Александровича.

 

Превратности судьбы

Василина  Шитова  уже шагала по плохо освященному тротуару спального района Питера, а горечь обиды от «задушевного» разговора со Светлицким Алексеем так и не улетучивалась. После совместной многолетней работы вот так бесцеремонно выставить её за дверь, пальцем молча указав направление движения. Она не ожидала, что её как школьницу-двоечницу выгонят из класса.

Тротуар возле дома Василины был не только плохо освещен, но и весь разбит. Колдобины да выбоины было трудно увидеть. И она то и дело ступала туфлей то в одну лужу с грязной мутной водой, то в другую.  Раздражаясь еще больше, вспоминала, а в голове рефреном крутилась пошловатая мелодия старинной песенки, которую когда-то любили крутить шарманщики: «Судьба играет человеком, она изменщица всегда: то вознесет его высоко, то бросит в бездну без стыда».

- Да, - думала Василина, - тогда мы с Васей, когда только познакомились со Светлицким Алексеем и Наташей, уже  давно ухватили за хвост жар-птицу. Купили квартиру в престижном месте рядом месте рядом с невским проспектом. У каждого и у меня и у мужа было по личной автомашине. Обедали всегда в кафе или ресторане. Ходили в модной заграничной одежде. А что имели Светлицкие? Торговали секонд-хендом, разложив барахло на раскладушку, снимали у пенсионерки, живущей на нашей лестничной площадке комнатушку и довольствовались в обед тем, что ели шаурму в ларьке у какого-нибудь узбека, запивая чаем, заваренным из пакетика в пластмассовом разовом, как презерватив, стаканчике.

Горестно вздыхая, Василина добрела до своей площадки. Теперь она и её муж живут на съемной квартире. Дефолт 1998 года крепко ударил по бизнесу Васи.

- Да и был ли у Васьки  бизнес-то? – опять, раздумывая над превратностью судьбы, засомневалась Шитова.

Столкнулись тогда на лестничной площадке после переезда Светлицких к пенсионерке на постой обе семейные пары, познакомились.

- Алексей, - сказал сосед Василий, - прежде, чем выбрать и купить дом для житья, нужно сначала познакомиться с соседями. Не дай бог попадется какой-нибудь гаденыш, который будет только одним своим гнусным видом портить и отравлять тебе жизнь. Надеюсь, ты не из таких?

- А ты? – спросил Алексей, и оба засмеялись.

- А почему это мужики никогда не спрашивают мнение у своих жен? – возмутилась Василина. Хорошо, что соседка не тот счастливый случай, когда мнения моего мужа совпадают с моим. Наташенька такая премиленькая и хорошенькая, что я надеюсь, мы будем отличными подругами. От избытка чувств она чмокнула в щеку будущую подругу.

- Василина, - шутливо погрозил пальцем муж.- Дай нам немного спокойно поговорить с Алексеем. Когда собираются хотя бы две женщины, мужчинам они не дадут и рта раскрыть. Иди к машине. Там на улице  так тепло и прекрасно, что вы можете наговориться вдоволь. Я подойду чуть позже.

Но возле подъезда как всегда сидели две местные кумушки-сплетницы – Даниловна и Кузьминична. Наташа, остановившись поодаль от местной достопримечательности, от сплетниц то есть, спросила  восхищенно Шитову:

- Василин, вы такие крутые. Кем же работает твой муж, что у вас дом полная чаша? Есть все, что твоей душеньке угодно.

Василина ответить не успела. За неё постаралась разъяснить кто чем дышит в доме зловредная старушенция Кузьминична. Когда-то на ассамблее ООН советский лидер Никита Хрущев, аккомпанируя себе в такт словам, произносимыми с трибуны, постукивал о ней ботинком, пригрозил дикому западу показать «Мать Кузьмы», так перевели российское присловье «Кузькину  мать» иностранные журналисты. А во дворе этого питерского дома дочь Кузьмы – Кузьминична  клеймила, на чем свет стоит новых русских.

- А кем может работать наш охламон, чтобы купить квартиру в центре Ленинграда, Санкт-Петербурга и две машины тебе самой непонятно? – грозно спросила Кузьминична Наташу, но ответа у оторопевшей девушки дожидаться не стала. Ответила сама.

- Бандитом работает её Васька, бандитом. Сейчас многие бандитами работают. И их издалека узнать можно. Что же ты не видишь, как он одевается: кожаная куртка, спортивные штаны с лампасами, как у генерала, кроссовки. Да и рожа у него та самая бандитская: пострижен наголо и загривок, как у хорошо откормленного бугая.

Василина не хотела вступать в полемику с бабками и подталкивала Наташу к машине, приговаривая:

- Если с ними свяжешься, то такой тут хай поднимут – ног не унесешь. Пойдем в машину, там посидим с комфортом.

А в это время Василий, пригласив Алексея в свою комфортабельную квартиру, угощал гостя за круглым столиком, развалившись в широком кресле,  сиденья и спинка которого были обтянуты золоченой парчой, крепким кофе и хорошим французским коньяком «Наполеон». Вася разлил по рюмкам янтарную ароматную жидкость и произнес тост:

- За знакомство.

Светлицкий машинально чокнулся, а потом, опомнившись, спросил:

- Тебе же сейчас за руль садиться, а ты уже стопарёк махнул?

- Ай, да что со мной с него станется, - отмахнулся от Лешиной реплики Вася. – Менты все продажные. Да любой из них даже если остановит, за несколько долларов, хоть я буду пьяный в хлам, в дробадан, на своей желтой канарейке с мигалкой домой отвезет, а мою тачку подгонят к подъезду.

- Чем занимаешься, не спрашиваю, - выпив рюмочку, сказал Алексей. – По прикиду видно.

Вася зажевал коньяк лимоном. Да, да именно зажевал. Дольку лимона, нарезанного тонкими ломтиками-кружками, он запихал в рот целиком и съел её вместе с кожурой.   После этого ответил Алексею:

- Ты угадал. Я тусуюсь тут в одной команде с братками. Лохов разводим на бабки. Ты парень тоже крепкий, здоровый. Если хочешь, замолвлю за тебя словечко Бурундуку. Но возьмет ли он тебя даже  по моей просьбе – не факт. Бурундука не поймешь, не знаешь никогда, какой он фортель может выкинуть.

- Спасибо, - поблагодарил соседа Алексей, - у меня уже есть свое дело и меня оно устраивает вполне.

- А что же тогда собственной квартиры не имеешь, на съемной живешь?

- Не хочу жить с родителями. Две хозяйки в доме не должно быть, вот я и снял квартиру для себя и жены. Потом загородный дом построю.

- Невестка со свекровью не любят друг друга? – то ли спросил, то ли сказал утвердительно Вася.

- Нет, - не согласился с выводами соседа Алексей. – Это я люблю их обоих: и жену и маму.

- Ну, если так, то замнем для ясности, - кивнул Вася. – Считай, проехали. Но расскажи мне тогда о твоем деле. Я хочу понять почему ты за него держишься. И чем ты до секонд-хенда занимался.

- Всякое привелось испытать: подручным повара в престижном ресторане, торговал спиртным, водярой с Карелии, а теперь вот секонд-хендом.

- Зачем же ты с продажи водки на барахло переключился? – удивился Вася, - такое прибыльное дело было, а ты его бросил. И почему торговал в Карелии?

- и дело прибыльное и быстрый оборот, но если о будущем думаешь, то нужно вкладывать деньги не только в то, что можно быстро продать, а во что-то более основательное, - стал пояснять Леша. – Вот и занялся секонд-хендом. Одежду не сегодня-завтра продашь. Но купленный товар, как деньги не обесцениваются инфляцией ежедневно. Лежит товар себе на складе или дома месяц, квартал, а цена на него не падает, растет. А в Карелии  продавал спиртное потому, что служил в погранвойсках на финской границе и места тамошние хорошо знаю.

- А ты оказывается стратег, - покачал головой Вася. – и скорее всего к нам не пойдешь?

- Скорее всего не пойду, - повторил как эхо вслед за соседом Алексей и застолье сразу прекратилось. Василий потерял к нему интерес и вспомнил о своих делах.

- Давай ещё по одной на посошок, и разбегаемся в разные стороны, - предложил Вася. – Меня уже Василина заждалась в машине.

 После дефолта к Шитову на дом прибыл посыльный Бурундука.

- Шеф тебя  на ковер вызывает. Собирайся срочно, быстро, - потребовал браток и пояснил. – Такой кипешь поднимет – не приведи господь. Не хотел бы и попасть к нему вместе с тобой на разборку на раздачу слонов своим верноподданным слугам.

Васька и сам, зная крутой нрав Бурундука, мешкать не стал – вмиг собрался.

- Где деньги за квартиру на Рубинштейна? – спросил шеф Васю, переминавшегося с ноги на ногу возле двери. – Ну что ты мнешься у порога, будто в сортир просишься и тебе невтерпеж? Подходи поближе и садись напротив меня. Я маленьких не обижаю. Не боись.

Вася взглянул на щуплого, низкорослого Бурундука, по сравнению с которым он сам себе казался великаном и боязливо подойдя, присел на краешек стула. Но остатки самолюбия не позволяли ему упасть сразу вот так, ниже плинтуса, и Васька решил немного поерепениться:

- Я и не боюсь, шеф, - затараторил Шитов. – Ты же знаешь, командир, что произошло непредвиденное – дефолт. Никто же теперь не продает не покупает. Квартира на Рубинштейна не продана. Когда продам, тогда и деньги отдам.

- Это хорошо, что ты меня не боишься, Хряк, - улыбаясь, и ласковым таким доброжелательным елейным голоском произнес Бурундук. Но за внешней мягкостью его скрывалась  такая жесточайшая угроза, что у Васьки по спине потекли ручейки холодного пота.

- Только не ты ли еще две недели назад обещал продать квартиру и принести деньги за неё мне? Сам же пропьянствовал и продажу квартиры прохездал, а теперь на  дефолт  ссылаешься? Дефолт – это афера государственная. Я про него знал, слухи-то ходили, точнее догадывался. Потому тебя, дебила, я и торопил с продажей квартиры. Торопил?

- Торопил, торопил, - поддакнул подобострастно Вася, а Бурундук, пропустив меж ушей его слова, продолжал, - в наследство по завещанию преждевременно усопшего владельца квартиры, алкаша, которого ты угробил, вступил ты месяц назад и обещал отдать мне деньги. Через десять дней. Все сроки вышли до дефолта. И он тут ни при чем. Я тебе сам лично  сейчас дефолт устрою.

- Шеф, -  завопил Вася. – Ну как у тебя язык повернулся сказать такое – я угробил алкаша.  Я его только уговорил подписать документ, бумаги, которые мне выдал наш черный риэлтор. Вот и вся моя вина.

- А о том, что твои подручные братки отравили его паленой водкой, ты как, будто не знал, недоумок? – язвительным  тоном спросил Шитова Бурундук.

- А где свидетели?

- Свидетели? – расвирипел пахан. – Да любая старушка в твоем дворе знает о тебе столько такого компромата, о чем ты и сам не подозреваешь.

Васю теперь бросило в жар. Он вспомнил, что ему после того, как соседи Светлицкие съехали из квартиры пенсионерки Тимофеевны  в свой наконец-то построенный загородный дом, рассказала Василина.

В квартире Тимофеевны появился новый хозяин – солидный господин с надменным, высокомерным выражением лица.

- Вы новый квартирант? – спросила его жена Васьки.

- Я новый хозяин. Квартиру купил, а бабушке приобрел мой риэлтор по её желанию домик в деревне, - ответил солидный господин.

Василина вышла на улицу, где на  лавочке неизменно  восседали завсегдатаи – Кузьминична и Даниловна.

- Куда это ваша соседка исчезла? – спросила, как бы между прочим, как будто бы не зная, куда пропала соседка  Даниловна.

- Новый хозяин, который купил у Тимофеевны квартиру, приобрел ей домик в деревне, - простодушно повторила басню, услышанную от солидного господина Василина.

- Ну, ну, - съехидничала Даниловна. – Только этот домик в деревне оказался банькой, которая топится по-черному. Дождливой осенью привезли Тимофеевну в баню, затопили её, чтобы старушке сладко спалось в тепле, и уехали. А  в отдушину, в которую дым наружу выходит, тряпку запихали. Угорела твоя соседка. Навеки заснула в баньке, которая называется  домик в деревне.

А зловредная Кузьминична тут как тут. И прокурорским строгим голосом вещает о безобразии, сотворенном её мужем:

- Был твой Васька простым бандитом, а теперь вот и душегубом стал. Этот барыга, который вам квартиру оформлял, он и с этим боровом, новым соседом тоже крутился. Значит все вы с одного поля ягода.

- Да, - подумал Васька,  совсем падая духом. Бурундук как всегда прав. Свидетелей в наших аферах, если захотят, то найдут уйму.

Шеф принял молчание Васи, как его полную и безоговорочную капитуляцию и предъявил ему ультиматум:

- Хорошо, что осознал свою вину, меру, степень, глубину. Проворонил сделку с квартирой на Рубинштейна  - продавай свою. Но мне деньги по стоимости квартиры на Рубинштейна вынь да положь. Кстати, она по цене повыше, чем твоя квартира-то будет. Придется тебе, чтобы полностью стоимость возместить и обе машины продать. Вот так-то, голубчик. У меня-то покупатель на это есть.

- Я не буду продавать свою квартиру, а тем более машины. На чем же мы с женой тогда ездить будем? – сбросив оцепенение, закричал Василий.

- И, правда, на чем? – согласился Бурундук. – На продажу квартиры, значит, ты уже соглашаешься?  А ночевать собираешься в машине?

- Нет, нет, я ничего не буду продавать, - мотал головой Васька.

- Прекрати истерику, не реви, как белуга, - сухим, холодным голосом прервал Васю шеф. – Но сходи к гадалке. За базар надо отвечать.

- Это еще, зачем к гадалке-то?

- Мне кажется, - опять заулыбался Бурундук, - что она нагадает, что сначала тебе выпадет на картах пиковый туз, что означает удар судьбы. А потом тебя  ждет долгая дорога в казенный дом. В этом доме я не раз чалился. Но в гаданиях могут быть и варианты. Сначала ты  станешь вдовцом и отцом-одиночкой, у которого на иждивении двое малолетних несмышленых детей. Им будет  тяжело, очень тяжело узнать, что их отца преступника  посадили в тот казенный дом про который нагадала цыганка  пожизненно за убийство. Самих же детишек будет воспитывать государство в детском доме. Вот тебе и личный дефолт. Ребятишек мы не тронем – не воюем с детьми. А то, что они останутся сиротами, останется на твоей совести.

Васька сел за стол и подписал все доверенности подсунутые ему Бурундуком. С последним росчерком пера Василий распрощался и со своей квартирой и с двумя машинами , и со своей беспечной, хотя и материально хорошо обеспеченной в прошлом, друзья мои, жизнью.

Тот скабрезный мотивчик, который рефреном крутился в голове у Василины, когда она брела на съемную квартиру: «Судьба играет человеком, она изменщица всегда: то вознесет его высоко, то бросит в бездну без стыда», прозвучал как похоронный марш в голове Васьки намного раньше, чем в мозгу его жены.

Вот такие превратности судьбы произошли в жизни двух семейных пар: Светлицких и Шитовых. Они как будто бы на качелях в центральном парке культуры  и отдыха покачались. Сначала взлетели ввысь, в небо Шитовы, а их соседи Светлицкие  очутились внизу, чуть ли не башмаками землю доставали. Затем маятник удачи сделал возвратно-поступательное движение и небо в алмазах увидели Светлицкие, а носом в грязь уткнулись Шитовы. От сумы и тюрьмы, говорит пословица, не отрекайся. Всякое может случиться и не по своей воле.

После всех этих событий семейные пары не перестали общаться. Сказать, что они  дружили – погрешить против истины. У них были обыкновенные соседские отношения: перезванивались, встречались за столом на день рождениях, при неожиданных встречах мужчины крепко пожимали друг другу руки, а женщины обнимались и, едва касаясь губами, чмокали друг дружку в щечку.

С этой историей мы забыли про Василину. А она, войдя в дом, сказала мужу:

- Завтра  иду к главному бухгалтеру за расчетом. Уволилась я, Вася. Ушла от Светлицкого.

Неожиданные встречи и события

Ольга Юрьевна Фролова пришла на собеседование к директору через неделю после того, как он принял на работу менеджером Василину.

И Алексей Светлицкий  и Ольга Фролова стремились на встречу, каждый лелея про себя свою надежду, что они станут надежными партнерами, тем не менее опасаясь, а вдруг по каким-то причинам не согласится с условиями работы или не подойдут для работы   в проекте по каким-то профессиональным или личным качествам.

Алексея смущало в предстоящей встрече одно: у него никогда не работала в подчинении  главный бухгалтер. Индивидуальному частному предпринимателю главбух  был не нужен. Отчитывался налоговым органам Светлицкий по упрощенной схеме и вести учет, отмечая в специальном журнале счета с оплатой и получением денег или накладные на приход или отпуск мебели, успевала  его жена Наташа.

Её-то Алексей и попросил встретить претендента  на свободную вакансию. Он назначил  по телефону Фроловой  время встречи в офисе, но  сказал, что неожиданное обстоятельство  может  задержать его минут на двадцать-тридцать. Хотя Светлицкий был пунктуален  и не любил опаздывать, но всякое в жизни бывает.

- Наташ, ты займи чем-нибудь гостью до моего прихода. Угости кофе, поговори с ней, - попросил он жену.

- А о чем я могу говорить с незнакомым человеком? – всполошилась жена.

- Да о чем угодно, -  улыбнулся Алексей. – Вы же обе женщины, а у двух дам всегда найдется, о чем поговорить. Хоть о замужестве   Маши Распутиной или о новом молодом и загадочном избраннике Аллы Пугачевой. В конце концов, похвастайся своим новым нарядом.

- Хорошо, - успокоилась Наташа. – Найдем нужную тему.

На самом деле Алексею ни на какую другую встречу спешить не надо было. Он сел отобедать в кафе по-соседству, заказав сочное свиное барбекю с  гарниром картофелем-фри, салат «Столичный», который официантка подала в овальной огромной тарелке. Через тонюсенькие ломтики свежих помидоров и огурцов, как через стекло, можно было разглядывать посетителя. Их повар украсил зеленью: петрушкой, укропом и сочными листьями салата.

-  Если Фролова прождет меня час, пока я обедаю, это верный признак, что она  уже не раз обращалась к работодателю, а ей отказывали в приеме на работу. Даже если она еще работает, а её визит – поиск лучшей доли и большей зарплаты, то она всё же дождется меня, то  значит, Фролова терпелива и имеет хорошую выдержку. Бухгалтерское дело не требует суеты, и проявленные качества при ожидании меня в офисе  можно будет записать в актив Ольги. К тому же, когда человек устанет, ожидая начальство, и немного понервничает, то его будет легче уговорить принять мои условия, которые  на первый взгляд могут не понравиться визитерке.

Заказав официантке компот  из персиков Светлицкий, неторопливо запивая сладким напитком жирную пищу, подумал о самом экстремальном варианте.

- Если даже  Фролова по какой-то причине засуетится и станет собираться уходить, то Наташа попросит задержаться    еще на пять минут, позвонит мне, и мы кратко поговорим обо всем. Успеем.

Ольга Юрьевна  тоже возлагала огромную надежду на встречу с Алексеем Светлицким. Все в её жизни как-то пошло наперекосяк   в последнее время. Она недавно работала главным бухгалтером в торговой точке, как в советское время сказали бы, общепите. Фактическим хозяином этого злачного места был Шота Алиевич Абрамян. Но директором пышечной и пирожковой, которые спокойно уживались в двух смежных помещениях под одной крышей, значилась жена Шоты – Таня Петрова. А главным бухгалтером – мать Шоты – Фатима. Оля трудилась у Пончика и Пышки, так за глаза называл обслуживающий персонал  абрамяновской  харчевни Шоту и Таню, рядовым бухгалтером. Но, чтобы не святиться своими именами и фамилиями лиц кавказской национальности Абрамяны назначили Фролову главным бухгалтером, хотя все денежные ассигнации по-прежнему проходили через руки Фатимы, ставшей  вдруг кассиром. Ходили  слухи, что к Пончику нагрянет налоговая проверка, и рокировка главбух-бухгалтер  была сделана, чтобы был готов на заклание козел отпущения.

Фролова об этом не подозревала, но эта роль была уготовлена джентльменом  Шотой именно ей. Не подставлять же под огонь едких и ядовитых вопросов  инспекторской  проверки родную мать. Вот Олю внезапно без всякого предупреждения и каких-либо антимоний уволили. За недостачу. Это был весомый аргумент для проверяющих. Проворовавшаяся главбухша хитроумно уволилась перед проверкой, бросив несчастного хозяина на произвол судьбы.

Оля-то знала, откуда происходят недостачи продуктов, но спорить не стала и, забрав трудовую книжку, уволилась. Оля всегда старалась не причинять никому зла, неприятностей, такой уж у нее был характер. Однажды она в конце недели, зайдя в подсобку уборщицы посуды и посудомойки пышечной, увидела  два прозрачных пакета, в которых равномерно  было уложено по двадцать куриных яиц, по полкило сливочного масла, по пять банок сгущенного молока.

- Куда и кому это приготовлено? – спросила Ольга уборщицу.

- Это мне и повару презентует Пончик, - горделиво поведя шеей  так, что нос   задрался в потолок, произнесла уборщица. – Из сэкономленного сырья при приготовлении теста для пышек.

- Если по стольку  продуктов презентуют Абромяны рядовой уборщице, то, сколько же забирают они домой сами? – подумала Фролова. – Бедные посетители забегаловки! Какие же невкусные пышки  они едят. В несдобное тесто  не попадает ни масло, ни яйца, ни молоко сгущенное, ни сладкого сахара. В тесто замешивают только муку. Сахарная пудра, которую делают, наверно, не из сахара, а из сахарина, - вот и все деликатесы в пышках.

В пирожковой, в которую попадали посетители, минуя пышечную, ассортимент был тоже  не богат.  Там за стоячие  места за высокими столиками, а-ля-фуршет подавали  официантки пирожки с рисом и с мясом, а запивать суховатые кулинарные изделия  предлагали куриным бульоном  из кубиков Галины Бланки,  разведенных на крутом кипятке.

Бульон наливался в керамический бокальчик с глазурью непонятного сероватого цвета изнутри и снаружи. Чтобы их было легче отмывать от жира. Хотя какой там жир в бульоне из кубиков Галины Бланка. Зато во второй глазированный бокальчик наливали прозрачную и дезинфицирующую сорокоградусную жидкость, после которой бокальчики, и мыть-то не нужно было. Но непрозрачность  бокальчиков была важна и в этом случае.  В первом – скрывалась антисанитарная обстановка, а во втором – конспирация от постороннего взгляда. Чтобы в милицию какой-нибудь подлец не настучал, что в пирожковой незаконно водкой торгуют. В рюмочную пирожковую превратили.

Пирожки хоть и назывались с рисом и мясом, но никаким мясом в пирожках и не пахло. Их можно было  бы  называть ливерными, поскольку рис смешивали с фаршем изготовленным из перемолотых на мясорубке свиными печенью и легкими.  Если приходили мусульмане, то официантки заученно отвечали:

- Какое в пирожках мясо? Да не беспокойтесь – мясо – свежее говядина.

Зная все эти маленькие хитрости дружной семьи Абрамянов, Оля  и не стала спорить,  уволилась  без истерик и скандалов, хотя и уходила в никуда.  Работ сейчас всегда найти трудно, но что поделаешь.  Каждый выживает, как может.

У Фроловой скоро начнется сессия, и она останется без пособия на это время от предпринимателя. Умный Шота Алиевич и это предусмотрел. А ведь Оле нужно заплатить еще и в институте.  Заочники учатся в экономическом институте как и она на факультете  - бухгалтерский учет, оплачивая учебу самостоятельно.  Госбюджет оплачивает учебу студентов отличников и хорошистов только на очном отделении.

Деньги Ольга Юрьевна для оплаты за первую сессию  накопила, но когда   она поехала оплачивать за учебу в институт, по дороге, скорее всего это было в автобусе, в тесноте и толкучке воришки-карманники вытащили их у неё из сумочки.  Есть еще в Питере ловкие мастера фокусники, оттачивающие свое умение на зазевавшихся пассажиров в общественном транспорте.  Ольга вспомнила, как возле нее толкались два ловких парня.  Один из них хотел пройти в начало салона, а другой в конец. С одной стороны оказалась Фролова, а с другой они сами мешали разминуться друг другу.  Ругались, просили уступить дорогу и чуть было не подрались.  Итог этой интермедии был плачевен для Оли - открытая сумочка и  исчезнувший кошелек.

Фролова, обнаружив кражу, глотая слезы, пошла, куда глаза  глядят, и очутилась в городском скверике на скамеечке. Ей и домой-то нельзя пойти. С утра она поссорилась с мамой из-за её поклонника. Мужчину официально звали Валентин, но все его почему-то называли уголовно-собачьей кличкой – Валет.  Этот неопрятно одетый и небритый кавалер приносил в выходные дни с утра для  затравки бутылку дешевого вина, называемого в народе бормотухой, а потом предлагал матери Оли – Тамаре Ивановне, сбегать  за спиртным еще.

- Не послать ли нам гонца за бутылочкой винца? – напевно произнося фразу, спрашивал Валет Тому.

Как гонец он был  легок на ногу, зато никогда не имел за душой ни копеечки.  Тамара Ивановна  раскошеливалась и к вечеру они были уже никакие.  Хотя не напивались до поросячьего визга и на карачках по полу не ползали, но членораздельно разговаривать не могли.

Особенно Валет. К вечеру его и без того малочисленный словарный запас иссякал до минимума, поэтому мужчина либо похотливо мычал. Как племенной бык: «Му – у – у!»,  или же гукал как филин в ночи: «Угу – угу!».

Перед глазами у Валета не только двоилось, но и   в его душе происходило раздвоение личности. Он  временами не отличал кто есть кто и путал Олю с Томой. Вчера он, как лунатик, забрел на кухню, когда Ольга   наливала в чашку, где уже лежал пакетик «Липтона», кипяток. Булькающая жидкость возбудила  хватательный рефлекс Валета и он,  думая, что это Тамара разливает по стаканам водку,  машинально схватил рукой чашку и обжег пальцы, опрокинул её на стол, облили кипятком себя – выплеснув содержимое чашки на брюки.  Темное пятно расползалось  по штанине от бедра до колена, а вопль Валета разнесся по всей квартире. И он, как ошпаренный, хотя почему же «как»? Ошпаренный Валет понесся, только пятки засверкали, из кухни в комнату к Тамаре Ивановне, и пожаловался ей на дочь, которая чинит геноцид всему мужскому населению квартиры. То есть ему.

Вот утром мать, когда все страсти улеглись, сама зашла на кухню к Ольге и сказала ей неприятные слова:

- Вот что, доченька! Ты уже давно взрослая девочка и тебе пора жить самостоятельно,  не вмешиваясь  и не мешая моей личной жизни.

Как бы ни было Оле горько и обидно выслушивать слова матери, она, собрав волю в кулак с видимым спокойствием ответила ей:

- Хорошо, мама, я сегодня же постараюсь  снять  комнату или квартиру и оставлю вас с Валетом в покое.  Занимайтесь сколько хотите своей личной жизнью.

Тамара Ивановна оказалась в некотором замешательстве. Не ожидала она от тихой и скромной дочери такой отповеди, и хотела было смягчить свои резкие фразы, сказанные в горечах, но из комнаты послышалось раздраженное клокотание Валета:

- Сколько времени ты еще будешь рассусоливать с террористкой? Сказала уходи, так пусть и уходит. А то я на хулиганку в милицию заявление напишу, как она мое чуть было мужское  достоинство не ошпарила и меня без наследства не оставила. Унизила дальше некуда.

Тамара Ивановна, пожав плечами,  заторопилась утешать униженного и оскорбленного Валета.  А Оля, достав все свои сбережения, чтобы хватило снять жилье, отправилась  на автобусную остановку.

 Вспомнив, что у нее украли не только деньги, приготовленные  заплатить в институт, но и за съемную квартиру, Оле  стало еще неприютнее сидеть на скамейке скверика, и она горько заплакала,  причитая тихонько,  чтобы не привлекать внимание случайных и редких прохожих,  проходящих мимо по дорожке сквера.

- Ну вот я и превратилась в бомжиху в один момент. Ни денег, ни крова нет, с работы выгнали, с матерью разругалась -  хоть в петлю полезай.

 Мысль о самоубийстве  испугала Олю, и от этого ужаса у неё вернулось чувство реальности:

-  Прочь от меня нечистая сила, прочь.

Фролова Ольга протерла глаза и пелена, застившая её, куда-то исчезла.  Зато послышались откуда-то ангельские голоса.  Она подняла голову и увидела перед собой храм, Никольский собор.  Это из него неслось песнопение церковного хора.

 - Там начинается  служба, -  подумала она.

Оля перекрестилась на храм и вошла в  его врата.

-  Надо поставить свечку и помолиться на икону Николая Чудотворца, - решила она. – Пусть отведет от меня напасти.

Молитв Ольга не знала, поэтому произнесла только три слова, которые сами по себе возникли в памяти, когда крестилась на храм:

- Господи, спаси и сохрани!

После молитвы Фролова направилась в метро.

- Попрошу контролершу пропустить меня не через  турникеты, а возле себя.  Ни денег, ни жетонов у меня нет – обворовали. Неужели не поймет?  - всхлипнув, убеждала себя Оля. – Метро довезет меня до подруги.

Возле  самого метро увидела объявление: «Требуется главный бухгалтер». А второе гласило: «Сдаю однокомнатную квартиру в только что  сданном доме, без мебели. Не дорого».

  Впервые за этот день Оля отошла от стресса и немного успокоилась.

- Вот он и добрый знак мне подан. Два объявления, а в них может быть  заложена и исполнения моих желаний и надежда на лучшую жизнь.  Что бог не делает – всё к лучшему, - подумала она.

 

Лучик света сквозь мрак туч

Наталья  Светлицкая встретила  Ольгу Фролову за столом мужа и, узнав, кто пришла, сообщила:

- Алексей Федорович задерживается немного.  Просил извиниться за опоздание и подождать его.  Он с минуты на минуту придет.

 - Секретарша, - подумала про Наташу Оля, которая любит в отсутствие шефа посидеть на его месте и поизображать из себя его заместителя или хотя бы референта.

Но когда Наташа по-свойски стала рассказывать о продаже секонд-хенда  совместно с Лешенькой с раскладушки, подумала, что как вариант она любовница шефа.  Но как только Светлицкая, рассказывая о своем новом сшитом платье – в другие она уже просто не влазит – поднялась из-за стола, предоставив Оле на обозрение. Что она беременна,  свой огромный живот, то Фролова поняла – перед ней жена гендиректора.

С минуты на минуту оказалось часом и вот собеседование  началось.

- Какой у вас стаж бухгалтерской работы и как долго работали вы главным бухгалтером? – спросил Ольгу Алексей, когда весь церемониал знакомства закончился.

-  Главбухом я работала недолго, если считать официальную сторону вопроса, - стала пояснять Оля. – Но рядовым  бухгалтером  проработала прилично и одновременно тянула лямку за главного бухгалтера.  Она числилась номинально  главбухом, так как была матерью хозяина. Записи и официального продолжительного стажа у меня нет,  зато есть опыт.

- Да вы успокойтесь, -  подбодрил Ольгу Светлицкий. – Я понимаю, что трудовая книжка отражает не все качества владельца её.   Я потому и принимаю на работу не после изучения резюме, а после собеседования. А какой институт  вы закончили? Планово-экономический?

- Я еще учусь, - засмущалась Ольга. -  Остался один курс, поэтому меня и назначили главбухом, что имею уже незаконченное высшее экономическое образование.

Это  смущение Ольги Фроловой и её искренность понравились Алексею.

- Это даже хорошо, что мы начнем с чистого листа, - подумал он  и спросил, - может быть, у вас есть какие-нибудь проблемы? Расскажите мне о них. Чем могу, помогу. Считаю, что мне подходит ваша кандидатура. Вы, не закончив институт, уже работали главбухом. Это говорит о вашей целеустремленности.  То что вы работаете и учитесь, говорит о вашем желании повышать свой профессиональный и интеллектуальный уровень.  Поэтому все, что вы считали минусом и искренне признавались мне  в этом, я считаю вашими плюсами. И если и в дальнейшем мы будем доверять друг другу, и открыто заявлять обо всех своих сомнениях, то наверняка сработаемся.

Ольга была растрогана таким приемом. Внимание, доброжелательность Светлицкого для неё были неожиданными. Она не ожидала  такого теплого отношения от директора к себе. Поэтому осмелела и, пересилив себя, обратилась с просьбой, рассказав, только в общих чертах о своих бедах.

- Вы знаете меня вчера  обворовали. Мне теперь нечем заплатить за первую сессию в этом году. да это куда ни шло. В случае чего до сессии есть еще время, и я постараюсь уговорить деканат вносить оплату частями и какую-то часть даже оплатить после окончания сессии. Но у меня сложились на сегодня так обстоятельства в жизни, что мне необходимо срочно снять жилье. Я уже его подыскала. Мне предлагают однокомнатную  квартиру без мебели в только что сданном в эксплуатацию доме за 12 тысяч рублей. Очень будет жалко, если хозяин квартиры сдаст её другому претенденту. Она находится неподалеку от вашего офиса. Конечно, я приму все меры, чтобы за три дня занять эту сумму у моих знакомых подруг, но чужая душа потемки. Не каждый в сегодняшнее время даст деньги в долг.

- Я тоже не даю деньги в долг, - сказал Алексей Светлицкий. – Деньги должны делать деньги.  А отданные деньги в долг, не делают такую необходимую для них работу. Я выдам вам аванс 15 тысяч рублей.

- Я не знаю, как вас и отблагодарить! – глядя восхищенно на гендиректора, сказала Фролова Ольга.

В груди её так и клокотало: «Вот это щедрость, благородство, широта души. И вместе с тем деловая хватка, холодный расчетливый ум и рациональный подход ко всему».

- А благодарить меня не надо, - ответил спокойно Алексей на эмоциональный всплеск Оли. – Я обязан заботиться о нормальных жизненных условиях моего сотрудника. У кого они на должном уровне, тот  и трудится плодотворно и добросовестно, и думает только о работе, не оглядываясь, не отвлекаясь на бытовуху. Поэтому  мне выгодно, чтобы у сотрудника были нормальные бытовые условия.

Ольге даже не верилось, что разговор с Алексеем происходит наяву, а не во сне. Она боялась, что вдруг что-то упадет, громыхнет, стукнет, брякнет, а она от этого шума проснется и вновь окажется в неизвестности на скамеечке в сквере около Никольского собора.

Но чудеса продолжались.

- Когда подойдет время сессии, я разрешу в дневное время посещать институт для сдачи зачетов и экзаменов. Но свою бухгалтерскую  работу вам придется делать в нерабочее время, вечерами, - продолжил разговор Алексей.

У Оли опять загорелись глаза:

- Да я готова работать день и ночь и вы можете не беспокоиться – с бухгалтерской отчетностью будет всё в полном порядке, - пообещала директору Ольга.

- Я в этом и не сомневаюсь, - кивнул Алексей. – Просто хотел оговорить все нюансы наших взаимоотношений. За все дни сессии, кроме зарплаты вы получите еще и денежную компенсацию, которую получают все студенты заочники от предприятия.

- Так я же только устроилась и ничего не заработала, но еще раз благодарю вас: огромное спасибо, - пролепетала Фролова Ольга.

- Полно вам. Мои   действия не стоят благодарности. Государство возвращает, может быть частично, через налоги частным предпринимателям  социальные расходы:  на декретный отпуск женщинам, на средний  заработок  студентам-заочникам и другие всякие социальные штучки. А вот я потребую от вас так же компенсировать мне мои материальные затраты…

- Конечно же, - торопливо заговорила Оля, - я сделаю откат в той сумме, которую вы назовете.

Алексей Светлицкий готов был рассмеяться – ему предлагает откат  эта попавшая в беду, не имеющая и ломаного гроша за душой девушка.  Но он сумел сдержаться, чтобы не обидеть Фролову. Он даже для порядка недовольно поморщился.

- Какой там откат. Вы должны поделиться со мной не деньгами, а знаниями, которые вы получите в институте.  С бухгалтерским делом я мало знаком и мне хотелось бы не сидеть над скучными учебниками, читая мудреные,  заумные формулировки бухгалтерских правил, понятные только профессионалам-специалистам. Я хотел бы овладеть бухгалтерской премудростью   в игровой форме. Мы будем проигрывать реальные ситуации, а роли распределим так: вы будете всегда однообразным истуканом главным бухгалтером, а я многоликим налоговым инспектором, аудитором, служащим пенсионного фонда, чиновником администрации…

- Это здорово, - оживилась Оля. – «Весь мир театр, а люди в нем актеры»,  - сказал  Вильям Шекспир.

Глядя в широко распахнутые глаза Ольги, Алексей невольно отметил про себя: «Никак девушка влюбилась в меня. Но свою тайну она не умеет скрывать. Выдают глаза». Но эти мысли директора были предназначены не для Фроловой. Вслух он сказал:

- Я сумею, наверно,  нужно даже помочь вам и с обустройством пустой квартиры. Там вы сказали нет никакой мебели, а мы всё-таки собираемся создать торговую сеть по продаже мебели «Витязь».  Некоторые демонстрационные экземпляры  уже давно  потеряли свой товарный вид, и я с большой скидкой продаю эту мебель своим сотрудникам. А вам самое необходимое для обустройства быта: стол, кровать, шкаф, стулья или кресла, из-за ваших чрезвычайно трудных обстоятельств, просто подарю.

Увидев, что Ольга готова снова рассыпаться  благодарностью, Алексей сделал ладонью руки предупреждающий жест – минуточку молчания и набрал по мобильнику какой-то номер.

- Денис, -  произнес Светлицкий – ты не смог бы подъехать ко мне? Я хочу переговорить по одному деликатному вопросу.

Алексей помолчал, слушая то ли возражения Дениса, то ли возмущения, а потом сказал в трубку:

- Уж больно ты деловой, друг мой. Всё тебе разложи по полочкам и во всем ты чувствуешь  или подвох или какую-то тайную интригу. Ничего я не скрываю и никаких тайн ты не услышишь. Они пока не предвидятся. Я тебе скажу и для чего нам необходимо встретиться тет-а-тет. Нужно помочь одной юной очаровательной леди. Я думаю, ты, как истинный джентльмен, не  сможешь отказать в помощи даме.

Видимо Денис действительно не мог отказаться помочь даме, потому что Алексей добавил:

- Хорошо, подъезжай. Мы ждем.

Вот так и познакомилась Оля с Денисом.

 

Во время работы и после неё

- Как вас зовут? – спросил новую знакомую Денис, когда вышли из кабинета директора и в ответ услышал:

- Фролова Ольга Юрьевна.

Денис даже сморщился.

- зачем же так официально. Мы же не на выборы голосовать пришли, где необходимы точные паспортные данные. Давай перейдем на «ты». Называй меня односложно Денисом. А  я буду называть Олей, Олечкой. Слышишь, как мелодично звучит твое имя в моих устах?  Словно кто-то тихонько звонит в колокольчик.

- Называй меня, Денис, хоть горшком, только в печь не сажай, - согласилась Оля.

- как некачественно, нехорошо ты обо  мне думаешь, Олечка, - нарочито возмутился Денис. – Разве можно тебя да в какую-то печку запихать. Ни за что. Даже не пытайся уговаривать. Но ладно, шутки в сторону. Ты, Олечка, иди сейчас с Наташей ознакомься с бухгалтерской документацией,  а вечером часам к шести я за тобой заеду. Сейчас тоже не буду тратить время зря. Съезжу на склад и посмотрю, что там есть из мебели, бывшей в употреблении, а вечером поедем на квартиру. Я осмотрю её площадь, конфигурацию и увижу, что же из мебели, которая лежит без движения на складе, тебе подойдет.

Он приехал, как и обещал без пяти минут шесть. Олю обрадовала его пунктуальность. Она быстро собралась и пошла вслед за Денисом к его машине – Волге.

- Оригинально, -   удивилась Фролова. – Это что? Ностальгия по прошлой советской жизни или вызов индивидуума современному прогрессу.

-  Волга раньше была символом семейного благополучия и престижа на службе. Машину можно было купить по высочайшему соизволению. А соизволение было можно заслужить исключительно за выдающиеся заслуги. Я был когда-то знаком с сыном известного кинорежиссера Иосифом Хейфица.  Они жили в величественном здании сталинской эпохи и мой приятель с иронией говорил: «Во дворе дома в советское время стояли несколько Жигулей, а папина красавица Волга  особняком стояла одна. Теперь Жигуликов вытеснили  престижные иномарки. На въезде во двор поставили шлагбаум и машины въезжают на стоянку по специальным пропускам. И среди этих многочисленных автомобилей-иномарок в нашем дворе стоит только одна папина Волга.

- Здорово подметил твой приятель. Веяние  времени, - сказала Оля. – Волга как символ  престижа творческих людей и Волга, как символ унизительного положения в новом обществе творческих людей.

Подъехав к съемной квартире, Денис вытащил с заднего сиденья и багажника два стула и небольшой журнальный столик. Сложив стулья сиденье к сиденью, направив спинки  в разные стороны, он ухватил столик, прислонив столешницу к правому боку, скомандовал:

- Приглашай в гости.

- Давай я хоть что-нибудь понесу, - возмутилась Оля. – Тебе же тяжело и неудобно будет нести.

- Не выдумывай: «Понесу!». Они и в самом деле тяжелые. Только я вон какой большой и здоровый, а ты такая маленькая и худенькая. Возьми-ка лучше мой портфель, ключи, закрой машину и веди к себе домой.

В квартире Денис поставил журнальный столик посреди пустой комнаты, разместил два стула с мягкой обивкой  напротив друг друга, сел на один и, достав из портфеля лист бумаги и карандаш, положив листок на столик, быстро набросал эскиз комнаты.  Затем сходил на кухню, промерив оба помещения шагами, закончил чертить план квартиры.

- Готова, мать, понова, - с удовольствием  произнес Денис, укладывая аккуратно сложенный лист вчетверо в портфель.

А потом, как фокусник из цилиндра с двойным дном, стал извлекать поочередно и очень быстро неожиданные предметы. Сначала вынул вазочку и один цветочек, обернутый в целлофан и украшенный веточкой с иголочками, как у елочки вместо листочков. Но какой необыкновенной красоты был этот чуть ли не сказать аленький цветочек. Нет, этим цветком была темно-красная, почти бордового цвета роза. Бутон её был пышным и огромным. Тут же сочные темно-красные лепестки, так плотно    закручивались по спирали от краев к центру, что казалось тьма, которая укрывалась внутри между лепестками, отбрасывает тень на красный цвет лепестков.

Вот эта  тень, падающая из тьмы, укрывшейся между лепестков, и приглушала ярко-красный цвет благородной розы.  Но, может быть, приглушенный цвет ее делал внешность бутона розы таким прелестным и благородным. Может быть тень, просачивающаяся изнутри бутона, и придавала цветку необычайный шарм? Денис протянул розу Ольге:

- Поздравляю тебя, Олечка, с новосельем!

Он сбегал на кухню с вазочкой, и налив воды, поставил  на журнальный столик. Ольга уже освободила розу из целлофановой обертки, водрузила цветок, как победный флаг, в вазочку, задумчиво произнесла:

- Есть песня, в которой такие слова: «Черная роза – эмблема печали, красная роза – эмблема любви». Ты подарил мне розу необычного цвета. Она и не черная и не красная. Какой же у меня будет жизнь?

- Значит, жизнь у тебя будет самая обыкновенная: ни любви, ни печали, - пошутил Денис.

Ольга  никак не отреагировала на шутку. Не улыбнулась, а с грустинкой в голосе проговорила, не для Дениса, а как бы для себя:

- А я не хочу такой жизни – ни то, ни сё.

- Вот и хорошо, - с пафосом воскликнул Денис, ему не нравилось, что Оля загрустила, и он изо всех сил пытался поднять ей настроение. – Давай-ка загадай желание и мы, молча, выпьем шампанское за его исполнение.

Ольга не успела крикнуть: «А, где же мы возьмем шампанское?», как Денис выхватил из портфеля высокую бутылку темно-зеленого цвета с пробкой, украшенной серебристой фольгой. На столешнице, откуда ни возьмись, возникли, будто из воздуха, полиэтиленовые стаканчики, а около них горстка шоколадных конфет «Белочка». Пробка, громко хлопнув,  словно выстрелив, полетела пулей в потолок, но, слава богу, не сделав на побелке отметину, свалилась где-то   в углу  на пол.

Денис умело, как бармен, хотя сам не пил спиртное, капли в рот не брал, разлил красиво пенящуюся  влагу по стаканчикам.

Оля выпила, а он, пригубив, оставил его на столе.

- Это ты  допьешь. Я не пью совсем. Да и за рулем.

От выпитого шампанского Ольга раскраснелась и засмеялась:

- Зачем же тогда огорчаешься,  что не пьешь. Ведь это так великолепно, когда мужчина не пьет.

Денис согласно кивнул головой и объяснил Ольге:

- Сегодня как раз тот редкий случай, когда я сожалею, что не пью. Я не могу пить на брудершафт, а так бы был повод поцеловать тебя.

Оля засобиралась:

- Спасибо тебе, Денис, за сегодняшний вечер… Но уже поздно. Боюсь, что моя подруга заждалась меня.

Мужчина быстро отреагировал на реплику:

-  Да, пора по домам.  Я довезу тебя до метро. А завтра вечером около шести часов встречаемся опять. Я приеду уже с мебелью. Ты спокойно работай целый день и не беспокойся ни о чем. Надеюсь, что ты, Олечка, не прогадаешь, положившись на мой вкус. Минимальный уют в квартире мы из имеющейся мебели на складе создадим.

Утром Ольга познакомилась с Василиной. Она развила во всю ширь свою кипучую энергию по поиску покупателей мебели фабрики «Витязь» и звонила Алексею Светлицкому на мобильник, просила какому-то  имярек назначить их будущему клиенту встречу. Директор все финансовые, ценовые вопросы, скидки, условия поставки не позволял никому. Он сам лично подолгу  оговаривал  с потенциальными покупателями все интересующие их вопросы. Поэтому  только он один владел самой важной информацией. Все подписанные договора  хранились у него в сейфе. Когда Василина пыталась предложить свою помощь, Светлицкий  обрывал её на  первой  фразе:

- Помогу! -  восклицал он с пафосом. – Ты решай, дорогая моя помощница, свои вопросы динамично и энергично. Это и будет твоя самая эффективная мне помощь. Решая свои вопросы, ты исполняешь добросовестно подчиненное тебе дело, а решать мои не надо. Никто их не решит за меня и без меня. Я запрещаю тебе думать о каких-то решениях. Выброси об этом из головы все мысли. Все вопросы, которые надо решать  здесь, решаю только я и никто другой.

Но как только клиентура в какой-то день редела, он упрекал Василину с таким же,  пафосом, ругая её за безынициативность:

-  Как вы мне все надоели! Шагу без меня ступить не можете. Всё вам скажи, да расскажи, разжуй и в рот положи. Неужели такую мелочь, такой пустяк сама решить не можешь.

Ольга сумела разговорить Василину и узнала неожиданно, что менеджер  Шитова получает вознаграждение от Светлицкого в два раза больше, чем она, главный бухгалтер. У Фроловой хватило ума не возмущаться перед Василиной:

-  Как так, главбух в любой фирме является вторым лицом после генерального директора и их две подписи регистрируются  в банке и они отвечают в случае чего за финансовую дисциплину перед налоговыми органами. А мне зарплату он положил в два раза меньше.  Это несправедливо.

Но Ольга Фролова не стала произносить эти пламенные обличительные речи.

Про себя она с легкой грустью подумала, что не стоит никогда раньше времени идеализировать человека.  Щедрость Алексея Федоровича, которая казалась бы не знает пределов и границ, всё-таки была ограничена какими-то рамками. Не такой уж он благодетель.

Потом Оля встряхнула головой и, отогнав от себя сомнения, занялась самоедством.

- Как же я посмела усомниться в благотворительности Светлицкого.  Он сразу поверил в меня и сделал столько презентов, выдал столько авансов за мою будущую работу, не зная о том, будет ли она успешной, что ни один человек на свете никогда бы такого не сделал. Неблагодарная я, неблагодарная… Пойду сегодня в церковь и поставлю там свечку за здравие раба божьего Алексея. Там на небесах все мы рабы, это только здесь на земле Светлицкий   для меня господин и повелитель.

Денис вечером подкатил на Волге, в которой на заднем сиденье сидели трое крепких молодых ребят. Это были грузчики из его склада.

- Олечка, садись на переднее сиденье. Газель с мебелью уже стоит у твоего дома и поджидает нас, -  поздоровавшись, сказал он. – Там в кабине водителя сидит еще один наш человек. Вшестером мы занесем и расставим мебель в квартире за один час.

Так всё и произошло.

- Ребята, вы только расставьте всю громоздкую мебель по местам. И свободны. Все ручки, крючочки, фурнитуру я установлю и прикручу сам.

Это сообщение заведующего складом воодушевило грузчиков и они махом, облепив грузовой автомобиль, как муравьи, затащили все то,  что привезла газель в квартиру Фроловой.

Сам же Денис, осмотрев помещение,  остался доволен, но заявил, что ставить точку в благоустройстве рано:

- С груба все  расставлено, но мелочевка, о которой я уже говорил ребятам, потребует времени в несколько раз больше, чем мы сейчас затратили. Тем более прикручивать и устанавливать фурнитуру буду я один, а не вшестером. Правда, Олечка? Ты потерпишь мое присутствие с тобой в одной квартире еще несколько дней, пока  я всё тщательно не подгоню и не установлю

- Денис, как у тебя язык повернулся сказать такое: «Потерпишь меня»? да я не знаю, как тебя отблагодарить за сделанное. Моя подруга и так уже стала косо поглядывать на меня. Только что прямо не говорит: «Когда же ты, моя любезная Олечка, перестанешь мельтешиться перед моими глазами и уберешься восвояси».

- Благодарить    меня не надо, - сказал Денис, - я добросовестно и честно выполняю указания, а если по большому гамбургскому счету, то приказание директора. А поведение подруги не осуждай. Приютила в трудный момент и на том спасибо. Ведь в гостях гость три дня гость: первый день – золотой, второй уже серебряный, третий – бронза, а четвертый – медь.

- Почему четвертый медь, - удивилась Оля. – Я такое присловье знала про три дня, а вот про медь – впервые. Почему же всё-таки медь?

- Да потому медь, - засмеялся Денис, - что на четвертый день гость из  гостей – геть!

Посмеявшись, Фролова робко попросила его:

- Может быть, съездим завтра на квартиру к маме. Я там возьму кое-что из посуды. А тарелки, кастрюли такие тяжелые, что мне будет одной не донести.

- Олечка, ты опережаешь события. Я в тайне мечтал подарить тебе на новоселье, настоящее новоселье новую посуду. А ты вот такая умная сумела заставить меня раскрыть эту тайну. И мой неожиданный сюрприз не получился. Не стоит тащить старые вещи в новый дом и беспокоить своим визитом твою маму. Алексей мне по секрету сказал. Что он с тобой начал работу с чистого листа. Начни и ты сама свою жизнь с чистого листа.

Денис  прикрутил несколько ручек и засобирался домой.   Каждый вечер теперь не в шесть часов, а на много позднее, у Ольги Фроловой не стало хватать времени, чтобы разобраться с врученными ей документами и свести воедино  в стройный бухгалтерский  баланс, она стала задерживаться.

Но Дениса это не раздражало. Он заезжал, заходил в комнатку, которую Алексей отвел Ольге под кабинет главбуха, и терпеливо дожидался, когда же расправится Фролова с цифрами, как повар с картошкой. И каждый вечер, сделав что-то, он заявлял, придумывая себе новую работу на завтра.

- Олечка, что-то вода в унитазе громко шумит. Но сейчас уже поздно, завтра заеду за тобой и мы его с тобой за вечер отрегулируем.

- Хорошо, - соглашалась Фролова. – Только Алексей уже вроде бы стал недовольно поглядывать в мою сторону. Отчего же это его брат Денис Светлицкий так зачастил в бухгалтерию. Какие такие дела  его туда тянут. Как будто в бухгалтерии что-то медом намазано. Девочки, наши продавцы-менеджеры за моей спиной слухи распускают, сплетничают: «Ой, прилип, чегой-то к  главбухше  брат директора».

- Ну, бабы всегда и везде бабы, - безапелляционно заявил Денис, - и с ними все ясно. В любом коллективе, пока женщины друг другу кости не перемоют – не успокоятся. А Алексей, мне кажется. Возомнил, что ты тайно  влюблена в него. Да и сама ты ему нравишься не только за деловую хватку, но и как красивая женщина.

Ольга смутилась и, зардевшись, сказала:

- Не выдумывай и не преувеличивай. Какая уж я красивая, самая обыкновенная. А ему, зачем на меня засматриваться?  Он женатый человек. Ему Наташа скоро второго ребенка родит.

- У тебя слишком заниженная самооценка. Ты очень обстоятельная  и симпатичная  женщина. А он, как любой мужчина, увидев хорошенькую девушку, мечтает хоть на полчаса стать холостяком.

Роза  в вазочке простояла долго  - дней семь. Вечером, когда Денис подкручивал шурупы или регулирующие винты на дверцах платяного шкафа, роза  еще горделиво  красовалась. А поутру Ольга проснувшись, увидела, что она  пожухла, скукожилась, и лепестки, потеряв свой шарм, осыпались на столешницу журнального столика. Если великий поэт, увидев осенью осыпавшуюся листву деревьев, написал бессмертные восторженные строчки: «Унылая пора, очей очарованье», то Ольга Фролова очень огорчилась, что розу нужно убрать из вазы, а её красивые лепестки, превратившееся в обыкновенный невзрачный мусор, выкидывать на помойку.

- Приедет вечером Денис, а розы-то нет, - крутилась тоскливая  нотка в голове у Оли.

Но когда Светлицкий-старший приехал, она не осмелилась ему признаться, что ничто не вечно под луной – роза завяла.

Но она не ожидала, что Денис, увидев вазочку пустой, обрадуется.

-  Ты что же это, Олечка, обладаешь даром ясновидения или догадалась, что я решил именно сегодня  подарить  свежую розу в знак особой признательности к тебе и внимания к твоей неувядающей красоте. А так же, чтобы ты перестала комплектовать – ты самая очаровательная женщина на свете.

Он открыл портфель и достал оттуда точно такую же розу, которую дарил первый раз. Настала очередь удивляться Оле.

- Если кто-то ясновидящий из нас, так это ты: «Как ты мог догадаться, что роза к утру осыплется? Она еще вечером выглядела такой великолепной, а к утру пожухла. Ничто не предвещало это, а ты вот догадался.

Денис ничего не ответил, но каждым вечером приезжал и что-то мастерил в квартире, сверлил, крутил, прикручивал. Когда подошел срок, и увяла вторая роза, то он вовремя подарил третью, потом четвертую.

Оля как-то с иронией спросила его:

- Скажи мне, пожалуйста, вот подойдет время, и тебе нечего будет прикручивать в квартире. То какой повод ты найдешь снова. Чтобы вечером появиться у меня в квартире?

- Олечка, - сказал Денис, - ты назвала меня ясновидящим, так вот я предрекаю, что это время наступит сегодня. Мне кажется, что поломается замок от входной двери, я не смогу его открыть изнутри и тогда придется остаться в квартире ночевать.

Ольга схватила ключи от входной двери , вприпрыжку подбежала к ней,  вставила ключ в замочную скважину, попытавшись покрутить его в ней. Не тут-то было, ключ не поворачивался ни на один оборот, ни вправо, ни влево.

Ура! – закричала она. – Замок действительно поломался!

Утром они спускались в лифте вниз, а Денис, закрывавший квартиру, все еще крутил ключи в руках. Оля потянулась за ними.

- Не отдам, - отдернул от неё руку Светлицкий-старший. – Закажу ключнику дубликат, чтобы сегодня вечером мы наверняка открыли замок. Чтобы он больше   никогда не капризничал, и дверь открывалась и закрывалась, когда нам захочется: сим-сим откройся.

Сим-сим, откройся! – вот какие слова не знала влюбленная парочка, чтобы дверь открылась. А может быть,  знала, но не хотели знать, что на замке есть маленькая кнопочка, которую если нажать вниз, то дверь не откроется ключом, ни изнутри, ни снаружи. Мне кажется, что знали. А иначе, как же  открыли они входную дверь утром, не вызывая МЧС.

 

Мастер Маргарита

Ольга Фролова  считала день, когда у неё состоялся первый разговор с Алексеем Светлицким, самым счастливым днем. Но счастье никогда не приходит одно. Рядом с ним или вслед за ним следует  и беда. Вот такая сладко-горькая парочка – баран да ярочка.

Она и не подозревала, что в этот же день после того, как она вышла из кабинета директора, со Светлицким вела переговоры другая претендентка на свободную вакансию главного бухгалтера конкурентка Фроловой – Маргарита Николаевна Понырева.

Боле того, Оля её даже  видела в кабинете у Светлицкого, когда они с Наташей поджидали Алексея. В дверь заглянула дама  бальзаковского возраста и спросила, обращаясь:

- Когда могу я увидеть Алексея Федоровича, - спросила молодящаяся дама. Ее молодежная одежда: трикотажная кофточка подчеркивала пышность её груди, но не закрывала пупок, а короткая темно-серая юбка каким-то чудом удерживающаяся  низко на самых бедрах пуговицей, имела такой откровенный разрез спереди от этой округлой пуговицы до самого низа   подола юбки. Юбка была ни мини и ни макси – она не доходила до округлых  коленок дамы сантиметров на тридцать. Потому-то разрез и показался Оле и Наташе вызывающе откровенным. Когда посетительница делала широкий шаг, были видны  частично две оголенные ноги.  И эти полные, но и в тоже время довольно стройные ноги, показались женщинам, растут, как у топ-модели – прямо из ушей. Для этого у модной дамы бальзаковского возраста и был сделан спереди на юбке длинный разрез.

Наташа вышла из-за стола и сказала:

- Он задерживается.

- Вы секретарша? – спросила её дама.

- Я его жена, - ответила Наташа.

- Ну, конечно же, ну, конечно же, - закивала головой  дама. – Как же то я опростоволосилась и сразу не поняла.  У вас же живот уже нос подпирает. Конечно же, жена. Секретарши до такого размера живота в офисе не доживают. Их или вовремя отправляют на аборт, или же увольняют, заплатив выходное пособие месяцев этак за шесть, за полгода то есть. А то и за все девять.

- Что вам надо? – оборвала этот издевательский разговор Наташа.

- Хочу с ним переговорить, как только он появится, - вежливо, но сухо ответила дама.

- Ничего у вас не получится, - заявила Наташа. – Его уже вот эта девушка дожидается. По очень серьезному вопросу, на обсуждение которого часа два-три потребуется. Сходите, погуляйте на улочке и часа через три, три с половиной подходите.

- А он никуда не уедет после беседы? – высказал опасение дама.

- Да, нет, - успокоила её Наташа. – По вечерам он долго в офисе работает, допоздна. А я, как только дождусь его, сразу же уеду домой. Он меня с водителем отправит. Мне бы сейчас не в офисе сидеть, а дома на диванчике полежать. Живот у меня и вправду уже под нос подпирает. А если вы с ним созвонитесь, то он обязательно вас примет, он человек слова: сказал – сделал. Как бы ни был он занят, всё равно вас примет, если обещал.  Выкроит время обязательно.

Дама пришла на прием к Светлицкому когда все разошлись, хотя пришла до окончания рабочего дня. Прогуливалась по тротуару на противоположной стороне улицы, чтобы не привлекать на себя внимания выходящих из офиса сослуживцев Алексея. Не стала, как часовой в дверях, а ходила неторопливо и размеренно там, где её никто не приметит.

Вошла в кабинет Алексея и по поведению и внешне женщина, совсем не напоминающая утреннюю посетительницу. Дама бальзаковского возраста была в простеньких туфельках на низком каблучке и в светлом песочного цвета длинном плаще, наглухо застегнутом на все пуговицы.

- Вы к кому? Рабочее время уже окончилось, - пожав плечами, спросил ей директор.

- Я к вам пришла по поводу свободной вакансии главного бухгалтера, - женщина положила на стол Алексея свою трудовую книжку и паспорт. – А. когда я разговаривала с вами  по телефону, договариваясь по телефону, то вы не назначили мне точное время визита. Сказали: «Во второй половине дня прийти… Вот я и пришла».

- Да, я говорил так,  но только уточнил почему. Утром буду разговаривать  с первым претендентом на должность  главбуха, которой уже назначил встречу. Переговоры прошли и ваша коллега уже принята на работу. Вам, - Светлицкий взял паспорт посетительницы и, заглянув в него, чтобы узнать, как её зовут, произнес, - Маргарита Николаевна,  следовало бы позвонить сначала мне и узнать о результате первой встречи. А так, без звонка вы потеряли только время.

- Встреча с интересным мужчиной и бизнесменом-директором. Никогда не бывает пустой тратой времени. – Смиренно, опустив глаза, сказала Маргарита. – Я ведь уже заходила утром в офис, инкогнито, чтобы посмотреть на своего конкурента, не сомневалась, что молоденькая красивая девушка вам понравится и вы выберете её, когда жена беременна и вам приходится воздерживаться от половых контактов с ней, оберегая женушку, приятно иметь рядом смазливую любовницу. Но всё-таки решила встретиться с вами и использовать свой последний шанс.

- У вас нет никакого шанса, - Алексей опять посмотрел в паспорт. – Маргарита Николаевна. Вакансии уже нет, она занята. Мне был нужен главный бухгалтер,   и я его принял, а о моей интимной жизни не вам судить, Маргарита Николаевна. Хотя одинаковость имен с героиней булгаковского романа  «Мастер и Маргарита» толкает, видимо вас, плести любовные интриги и интрижки с вашими мужчинами сослуживцами?

На этот раз Алексей, называя полное имя  Маргариты, не стал  заглядывать в паспорт, и Маргарита сразу заметила это и оценила, как добрый знак  для неё.

- Запомнил,  запомнил, хоть с третьего раза запомнил, как меня зовут. Значит, есть, есть у меня шанс.

Молчание Маргариты Светлицкий   расценил, как смущение и, чтобы сгладить неловкость, пошутил:

- Раз уж так случилось, отправляйтесь к своему Мастеру.  И любите его в своем уютном теплом гнездышке,  как я свою жену. Мне не нужны любовницы, нужны специалисты.

И тут Маргарита попыталась использовать свой единственный шанс, возможно на миллион. Она, грустно вздохнув, тихо сказала:

- К сожалению, мастера, как мужчины у меня нет. Я живу одна, но как Маргарита тоже продала душу дьяволу, но лишь затем, чтобы любить не одного мужчину, а любого, который понравится мне. Но я зато настоящий Мастер своего дела. У меня огромный стаж не только в качестве главного бухгалтера, я долгое время работала в аудиторской фирме. И если бы вы приняли  на работу меня, то как специалист в аудиторской деле, помогла бы вам  избежать неприятностей при аудиторской проверке. Да вы откройте, пожалуйста, Алексей Федорович, не только мой паспорт, но и трудовую книжку и сами, прочитав послужной список, убедитесь в ценности специалиста, которого отвергаете.

- Да не отвергаю я вас, Маргарита Николаевна, но и листать трудовую книжку не буду, верю на слово. Но решение мной принято, а я не привык мотаться туда-сюда, как штаны на заборе, после принятия решения. Но ваш аудиторский опыт, конечно же, мне бы пригодился. Но уже ничего не изменить.

- Изменить кому: своему слову или жене, - опять затронула запретную тему Маргарита. – Жена не стенка, можно на время  секса с любовницей и в сторону подвинуть. Все начальники забавляются любовными утехами с понравившимися им сотрудниками. А если слово - то это  свято. И я глубоко уважаю вас за крепкое мужское слово, от которого вы не отступаетесь. Но возьмите хотя бы себе на память мою визитку с телефоном. Вдруг вам понадобятся мои услуги хотя бы в аудите, то я всегда готова оказать эти услуги.

Алексей взял визитную карточку Маргариты, положил её в кожаную визитницу, лежащую на столе и сказал:

- Ладно, может быть, действительно когда-нибудь придется прибегнуть к вашим услугам.

Маргарита попросила разрешения у Алексея снять плащ, сказав, что у неё  бросило в жар. Получив разрешение, она отошла в угол, где стояла рогатая стойка-вешалка и, сняв плащ, повесила его на одну загогулину ветви рогов.

- Рога, как у оленя. Ох, как хочется мне соблазнить этого парня, чтобы у него засияли на голове рога, о которых и не узнает его любимая женушка.

Маргарита, отвернувшись к стене, накрасила губы ярко-красной помадой и в утреннем откровенно-вызывающем прикиде и без туфель босиком, виляя бедрами и покачивая плечами, как будто топ-модель на подиуме демонстрации модной одежды направилась к нему медленно, иногда даже приостанавливаясь на месте, чтобы стоя крутнуться вокруг своей оси. Пусть Алексей полюбуется её женской красотой. Пусть увидит и голый пупок на открытой поверхности живота, и увидит стройные ножки, оголявшиеся при её каждом шаге в раскрывающимися кромками в разные стороны переднем разрезе короткой юбки.

 Алексея потрясла метаморфоза, происходящая с Маргаритой.

- И впрямь она связалась с нечистой силой, - думал он. – Я как впился глазами ей ниже пояса, так и не в силах отвести глаза от разреза юбки. Всё пытаюсь увидеть, когда она шагает пепельно-серую узкую полосочку плавок-трусиков.

Алексею удавалось частенько сделать это, но каково же, было удивление его, когда он вдруг обнаружил, что видит не узкую полоску плавок, врезавшихся в полноватые ляжки, а пепельно-серые волосатое покрытие лобка.

- Когда же она сумела снять трусики? – удивлялся Алексей, не отрывая глаз от захватывающего дух зрелища. Вроде бы у вешалки только туфли сняла Маргарита, а не нагибалась и тем временем препятствие не перешагивала. Как будто сквозь пепельно-серую пелену кудрей проглядывает, словно утренняя заря, алая полоса света.

- Ах, чего же я туплю-то, - догадался он. – Она их и не снимала, потому что была без них.

Маргарита уселась на стул напротив Алексея и промолвила, рассеяно вертя, крутя в руках пластмассовый цилиндрик корпуса губной помады, которую она позабыла засунуть в карман плаща:

- И так, уважаемый Алексей Федорович, я же вижу какими жадными и голодными глазами вы ощупываете мое тело. Они такие горячие, что оставляют  на нем ожоги. Когда я пошла, снимать плащ, вы были не так возбуждены и спокойно сказали: «Может быть, мне придется, когда-нибудь прибегнуть к вашим услугам».   А зачем же нужно этот приятный момент откладывать в долгий ящик? Я могу оказать вам профессионально интимные услуги, не только аудит, прямо сейчас.

Алексей судорожно сглотнул слюну и возразил:

- Вы намного старше меня, а надеетесь на взаимность молодого парня. Думаю, что для этого вы нанесли на лицо, на ваши губы, боевую окраску, как воин индеец, идущий в бой с бледнолицыми  завоевателями, чтобы скрыть свой возраст. Вы позабыли, что я заглядывал уже в ваш паспорт. Мы с вами не пара.

-  Об этом я хорошо помню. Но, когда  охватывает страсть, ровесницу не ищут. Да, вы заглядывали в паспорт, но это не главное. Главное, что вы заглянули мне и под юбку и увидели, что ярко-красный цвет губ рта мало чем отличается от цвета того места,  от которого вы глаз не отводили. Тут от неосторожного  движения руки Маргариты пластмассовый цилиндрик губной помады выскочил, вырвавшись из растопыренных пальцев, и покатился под стол.

- Ох, Алексей Федорович, будьте так великодушны и любезны, поднимите помаду. Вы же, как джентльмен надеюсь, не позволите  мне, приняв позу «зю» залезть на карачках под стол?

Алексей без лишних слов полез под стол со своей  стороны стола и обомлел. Пока он наклонялся и вползал под стол, Маргарита расстегнула  единственную, хотя и очень большую, как будто для пальто или плаща, пуговицу на  пояске юбки.  Все четыре уголка её, как вялая кожура с очищенного банана безвольно повисли с сиденья стула.

Но Алексея уже не интересовала сброшенная прочь с тела юбка, не искал он на полу под столом и губную помаду. Он увидел под столом нижнюю, самую привлекательную часть прекрасного женского тела. Теперь   увидел то, что он пытался хотя бы мельком увидеть в распахнутом разрезе  под юбкой. Она щедро демонстрировала ему широко раздвинув ноги. Цвет губ был действительно сочный и ярко-красный.

Алексей подполз к ногам Маргариты и неожиданно для себя, встал перед ней на колени. Он. Соприкоснувшись к теплой и гладкой коже колена женщины, рукой, перебирая пальцами и скользя ими по ножке Маргариты, потянулся всё выше и выше.

 Но и Маргарита не могла долго   сидеть как истукан. Она громко застонала и сползла  со стула вниз навстречу к жаждущим обласкать её всю-всю рукам Алексея. А они лихорадочно поглаживали тело Маргариты, доводя её до исступления, выполняли послушно желание своего хозяина. Маргарита обвила Алексея и руками и ногами, разбудив в нем, наконец, самца, зверя, который не связан с понравившейся ему самочкой ни брачными узами, ни семейными обязательствами, ни клятвами жены в вечной любви, а спаривается с самкой из страстного желания утолить возбудившуюся плоть, подчиняясь главному инстинкту жизни.

После кульминации страсти, инстинктивно  долго не отпускали друг друга из объятий, но думали каждый о своем.

- Я добилась своего и затянула на себя этого парня, который и в самом деле намного младше меня, лет на двадцать. Я ему в матери гожусь, а с какой он страстью меня ласкал. Видно на самом деле так долго постился и, оголодав и озверев без женской ласки, был готов пронзить меня насквозь. Ах, какое блаженство я испытала от его мужской грубой силы.

А Алексей всё не мог опомниться от неожиданного полового контакта с женщиной,  которую презрительно называл еще недавно потаскухой или шлюхой. С которой  ин е помышлял сблизиться, каким бы голодным не был, и как бы ему не хотелось женщины.

 - Несомненно, она обладает или гипнозом или магией, - стал оправдывать себя задним числом. Если  и не себя, ему было сейчас так светло и радостно, будто он сблизился с женщиной в первый раз, то хотя бы перед немым виртуальным укором своей жены. До реального укора дело не дойдет. Наташа надеюсь не узнает о сегодняшнем грешке. Нет, это и не грешок. На меня наваждение какое-то нашло. Всё вышло против моей воли. А раз против воли, причем же тогда я. Верно, говорит Маргарита, когда вскипает кровь от страсти, тут не ровесницу ищут, а довольствуются любой доступной в это время женщиной. Никуда не попрешь против природы, и никто из мужчин не устоял бы, как и я в такой изумительной и удивительной ситуации. Раз это случилось, значит, и должно было случиться.

Молчание Алексея нарушила Маргарита. Она приподнялась, опершись на локоть, и пальчиками другой руки шаловливо потеребила кончик носа Алексея:

- Ты что-то загрустил мой милый? Может быть, я что-то сделала не так и ты разочаровался? Скажи мне всё честно, как на духу  и я готова отдаться тебе, как ты сам того пожелаешь. Ведь я была сегодня благодаря тебе и твоей необычно приятной ласке на седьмом небе.

- Не бери в голову, Маргарита Николаевна, - ответил Алексей. – В постели ты бесподобна, опыт великое дело. Не знаю, какой ты аудитор, но в интимных делах – Мастер, профессионал. Откуда у тебя что берется: ты Марго, не сердись, я вижу, как ты скукожилась, когда я тебя называл машинально Маргаритой Николаевной, я хочу понять тебя. В тебе уживаются как будто два разных человека. Ты ласковая и нежная женщина в личном общении, иногда ведешь себя вульгарно, цинично, как закоренелая эгоистка. Ты готова полностью отдаться вся целиком мужчине и одновременно забрать его в себя без остатка, добиваясь наслаждения только для себя, не обращая на желания мужчины никакого внимания.

- Вот видишь, а говоришь, что я бесподобна в постели. Если я где-то переборщила со своей неудержимой страстью, то готова теперь стать с тобой самой нежностью, растелиться перед тобой так, как тебе захочется. Я стану сейчас твоей рабыней и буду безропотно выполнять твои самые фантастические желания. Я так соскучилась по настоящему мужчине, что готова на всё. Сейчас для начала я тебя расцелую всего-всего. Все твои интимные места и местечки не останутся без ласки.

Алексей уже пожалел о своем откровенном высказывании. Он уже пересытился от Маргаритиной  любви. Алексей анализировал не их сексуальные игры на полу под столом, а характер Маргариты. Но было уже поздно.

Ласки Маргариты  смогли бы поднять мертвого. Когда они вовсе обессиленные отвалились друг от друга, Маргарита вспомнила:

- Ты очень наблюдательный человек, мой мальчик. Я и в самом деле вульгарная и циничная эгоистка по отношениям к мужчинам. Да и не только по отношению к ним. Я жестока и к женщинам, потому что все мужчины, с которыми я занимаюсь сексом, женаты. А значит, они изменяют своим любимым женам, занимаясь любовью со мной. Вот тут я старюсь взять как можно больше мужской ласки и получить наслаждение только себе, не обращая на его желания никакого внимания. А научилась я этому и стала эгоисткой, прочитав книгу одного психолога, то ли какого-то идеолога, который пытается создать свою теорию, сварив компот из мистики и религии и психологии поведения людей в обществе. Его фамилия Свиюш или Синяш и учит он считать себя личностью, ставить свое Эго, свое Я выше всех других людей. А их считать свиньями или ничтожными никчемными существами. Никаких эмоций – голый цинизм.

- Но ты же, живешь в этом обществе. Поэтому если и будешь относиться к людям равнодушно и действовать как эгоистка, то и к тебе будут относиться также. Не каждый это переживет, - сказал Алексей. – Кстати, как бы прочитать эту книгу? Как она называется?

- Она называется «Разумный мир. Как жить без лишних переживаний». Я тебе не могу подарить, потому что книга у меня одна, а служит мне настольной книгой. Дам только почитать.

 

Как в голливудском кино

Маргарита  позвонила Светлицкому через неделю.

- Привет, мой милый Лешенька! Как жизнь молодая, как дела?

Её звонок был неуместен, предстоял трудный разговор с персоналом, и надо было сосредоточиться. Но послать Марго сразу по соответствующему адресу не решился и ровным голосом   ответил:

- Как дела? Да, как сажа бела. Извини, но книгу не всю прочитал, хотя очень заинтересовался темой психологии. Так, что потерпи, верну  её чуть позже.

- Ах, Леша, да больно мне нужна эта книга по психологии! Я с наслаждением вспоминаю, как мы вместе читали на полу свою книгу любви. Вернее книгу любовной страсти. Я теперь хочу читать её и перечитывать, пока твоя любовная книга, которую ты уже читаешь много лет, лежит в шкафу на книжной полке. Мне не терпится, я страстно желаю с тобой встретиться и повторить наши любовные игры и утехи. Многие считают, что нельзя дважды в одну реку войти, ты не верь этому. Я же верю: «остановись мгновенье – ты прекрасно». А раз мгновенье остановлено, то его можно многократно повторять. Хочу встретиться с тобой сегодня.

Алексей понимал, что льстивые. Сладкоречивые слова – только слова. Но на сердце от них становилось теплее, и они тешили его самолюбие. Он желаем, его хотят видеть, любить, ласкать. А его мужские качества и способности возносят на небывалую высоту. Даже те слова про жену, что книга, которая по ряду обстоятельств лежит пока на книжной полке, то и пускай себе полежит там, не покоробили его.

Наташа никогда так бурно, как Маргарита, не высказывала свои чувства, она не показывала никому свои эмоции. Даже Алексею после близости не признавалась о своих внутренних переживаниях. Тихо, молча, засыпала.

- Сегодня я не смогу. Слишком занят, - отказался от встречи Алексей. – Появишься ты в офисе вечером, а кто-то после совещания еще будет работать и столкнется  с тобой носом к носу. Как я смогу объяснить твой поздний визит ко мне? Ведь будет тотчас известно о нем и Наташе.

- Леша, ведь мы же  обговаривали этот нюанс. Скажешь, что я консультирую раз в неделю по аудиту.  Сугубо служебные отношения и ни намека на секс. Хотя он-то нам сейчас, пока жена беременна, и крайне необходим. Как только этот период пройдет, ты обо мне никогда не услышишь. Клянусь.

Алексей помолчал немного и, подумав, сказал:

- Только не сегодня. Давай-ка перенесем нашу встречу на завтра. Приезжай завтра часиков в восемь, в полдевятого вечером.

- Как скажешь, мой дорогой. Слушаюсь и повинуюсь тебе, мой повелитель, - с грустью в голосе произнесла Маргарита, а в душе все бурлило и ликовало.

- Сколько счастливых и удачных совпадений произошло в тот день моей первой встречи с Алексеем Светлицким и представить до сих пор не могу. Если бы не эти чудесные стечения обстоятельств  и не моя напористость. Которая более походила на беспардонное нахальство, бесстыдство и назойливость, не удалось бы затянуть в свою медовую ловушку этого  парня, - думала Маргарита, вспоминая и смакуя картины, кадры их половой близости. Точно крутой порнофильм просмотрела.

Алексей, не поняв её молчания, спросил:

- О чем ты думаешь? Что-то забыла и вспоминаешь?

Маргарита Николаевна смиренно произнесла на прощание:

- Я не вспоминаю, а представляю, как у нас завтра всё будет так красиво, как в голливудском кино.

- В кино красиво  только на экране, - сказал Алексей, – а в киношной жизни нет ничего интересного?

- Откуда ты это знаешь?

- Снимался в одном кинофильме.

После этого разговора у Алексея в памяти всплыли воспоминания. Зацепила его реплика Марго  про красивую жизнь в голливудском кино. Он уже заканчивал последний класс в школе и свежесть весеннего воздуха, и предчувствие жизненной свободы    кружили ему и одноклассникам голову. Но больше всего их головы кружились от романтики всеобщей влюбленности.

На статного, обаятельного парня почти все девочки из его класса заглядывались. Некоторые, поймав хотя бы благосклонный взгляд Алексея, не говоря уже об улыбке, загорались надеждой на взаимность.  Другие девчонки, на которых он посматривал  свысока, грустно вздыхали, а иногда тайком могли и всплакнуть. И только одна, Светлана, не обращала на Алексея никакого внимания.

Подруга Светланы,  она была на год старше Лешкиной одноклассницы,  поступила  в прошлом году во ВГИК на актерское отделение. Теперь, когда подруга поступила в институт, все мысли самой первой школьной красавицы были там в киномире.  Вокруг Светланы крутились постоянно  девчонки, которым не терпелось узнать, когда же баловень  судьбы её подруга Лена  будет сниматься в кино.

- Ну, что вы девочки, - отвечала им Света. – Сниматься  в фильме  Леночка станет, когда постигнет все тайны актерского мастерства, будет уметь вживаться в образ героини, научится петь, танцевать, играть на музыкальных инструментах. Для этого  и учатся актеры в институте пять долгих лет.

Алексей стоял рядом около толпы почитателей красоты надменной Светланы, которая  принципиально игнорировала популярность у одноклассниц Леши и не обращала на него никакого внимания. И ему захотелось поставить занесшуюся и зарвавшуюся от своего высокомерия Светку на место.

- Света,  зачем ты вешаешь девочкам лапшу на уши. Актерскому мастерству нельзя научиться  ни за пять, ни за десять, ни за пятнадцать лет, если у тебя нет способностей.  Чтобы стать актрисой или актером нужно иметь одно самое главное качество – талант. А петь, танцевать и играть на музыкальных инструментах  умеет почти каждый.

- Леша, если ты научился тренькать на гитаре и напевать под неё во дворе какие-то пошлые песенки, то считаешь, что этого хватит стать актером? – возмутилась света неожиданным выпадом на неё Алексея. – Ты,  например, никогда не станешь артистом.

- А вот и стану, - улыбнувшись, сказал Алексей. – И снимусь в кинофильме, где буду петь и, как ты великолепно выразилась сейчас, тренькать на гитаре.

- Ха – ха – ха, - нарочито громко, но не весело, а с каким-то злорадством и злостью рассмеялась Светлана. – Оказывается ты большой  фантазер и выдумщик, Лешенька. С огромным не соответствующим действительности  самомнением. Не хочешь поступать как я во ВГИК, а мечтаешь сниматься в кинофильме. Никогда тебе не удастся  это сделать.

- Посмотрим, - пожал плечами Алексей. – Время покажет и  рассудит наш спор.

Светлицкий и в самом деле не был никогда прожектером, а тем более фантазером. Играть на гитаре первым стал Лешкин старший брат  Денис, нотную грамоту постиг быстро, но он не собирался демонстрировать свое умение перед  огромной аудиторией выступать на сцене.  Для него было достаточно сыграть мелодию популярной песенки, для друзей которую могли спеть его однокурсники по Ленмеху  в доброй теплой компании.

Выходить на публику Денис не хотел, да и стеснялся. А Алексей играл на гитаре мастерски и любил выступать перед публикой.  Его приятель писал стихи и они создали творческий союз. Мишка сочинял стихотворения для песен, а Леша подбирал на слова мелодию. Композиторский дар в нем проснулся с первыми гитарными аккордами. Но своим авторством Алексей особо не хвастался. Он понимал, что где-то в мелодии, которую подбирал для Мишкиной песни, уже звучат нотки какого-то известного  всем шлягера. Алексей не собирался заниматься  плагиатом, но чужая мелодия, которая звучит на каждом углу, могла непроизвольно на подсознательном уровне проникнуть в их с Мишкой песню.

И Алексей так уверенно заявил Свете, что сумеет сняться в этом же году в кинофильме, так как он уже до разговора с этой заносчивой девчонкой предпринял кое-какие шаги в этом направлении.

Как-то раз, проходя около киностудии «Ленфильм», Алексей свернул с тротуара в скверик и подошел к парадному входу. Около него на стенде висело объявление-приглашение для участия в массовке  при съемке кинофильма жители города с определенными типажами лиц.

Светлицкий не стал откладывать дела в долгий ящик, а открыв дверь, вошел в киностудию, решив сразу взять быка за рога. Он отыскал  помощника режиссера и спросил его:

- А моя физиономия не соответствует тому типажу, который вам нужен?

Помощник режиссера, удовлетворенно хмыкнув, что сразу обнадежило Алексея – его типаж явно походит киношнику, стал крутиться около парня, как возле манекена. Он поворачивал  голову Алексея, то в одну, то в другую сторону, поднимал его руку вверх, просил опустить, а потом снова поднять.

После этих всех манипуляций, его заинтересовала гитара Алексея:

- Ты эту балалайку носишь для форса или, в самом деле, умеешь играть?  А раз умеешь, то может быть, мне и споешь что-нибудь.

- Почему же, что-нибудь? – обиделся немножко Алексей на помощника режиссера. – У меня есть авторская песня, но написанная для женского голоса. Зато тема трагическая, почти Шекспировская. Спеть?

- Спой, светик, не стыдись.

Алексей хрипловато, как Дездемона, которую Отелло не задушил до конца, отпустив горло, великодушно предоставил ей высказать свое последнее слово, запел:

- Все обиды терпела, сносила

  Отойди  ж от меня ты, мой милый

  Со своею мольбою постылой.

- Да, - опять одобрительно хмыкнул помощник режиссера. – Если  бы сейчас еще был жив Шекспир, то он наверняка бы умер от зависти. Но о качестве текста  не мне судить. Принеси-ка срочно мне фотокарточку. Фотоателье  за углом и оставь свой телефон. Переговорю с режиссером и позвоню тебе. Мне ты понравился, но решение принимаю не я, а мой шеф. И всё-таки и мое мнение для него важно. Тем более голос у тебя красивый.

Прошло довольно много времени и Алексею позвонили с киностудии «Ленфильм». Пригласили сняться в эпизоде. Оставили в этом эпизоде и место для гитары и песни. Только  слова для неё предложили подобрать другие. Менее  трагические, более лирические.

Кинофильм, где Алексей снялся в  эпизодической роли, одноклассники его смотрели по несколько раз и восхищались:

- Леша, здорово получилась твоя роль и поешь ты замечательно. Только киношники дураки они вислоухие, надо было поручить  тебе, сниматься  в главной роли.

Но, ни героя, ни эпизодической роли Алексей уже не получил. Ему была уготовлена другая роль – стать защитником Родины, его призвали в армию.

 

Не страшна мне солдатская служба

Хотя  и здесь у Светки  все же, был выбор.

- Лешенька, -  говорила, уговаривала сына мама. – Сейчас в армии такая страшная дедовщина, что многие солдатики  здоровья лишаются, а то и погибают от издевательств старослужащих. Поступай в Ленмех, в котором и твой брат Денис учится. Там военная кафедра, станешь инженером, получишь офицерское звание. Зачем же тебе нужно идти в армию простым солдатом, рядовым.

Алексей старался отшутиться:

- Ты знаешь, мамочка, что  согласно поговорке, каждый солдат носит в ранце за спиной маршальский жезл. А маршальское звание повыше звания лейтенанта запаса, которое получит Денис.

И стал  Алексей Светлицкий пограничником. Служил на финской границе.  Пришлось ему дежурить на контрольно-пропускном пункте с капитаном Ермолаевым 19 апреля.  Приходилось дежурить Алексею на этом КПП и раньше, но в этот раз Светлицкому бросилось в глаза, что в Финляндию направляется очень много машин с номерами прибалтийских республик – эстонскими, латвийскими, литовскими.

- Не провокация ли какая готовится? – подумалось Алексею, и он со своими выводами обратился к капитану.

- Не бери в голову, рядовой Светлицкий. Какая там к черту провокация, - отмахнулся от Алексея Ермолаев. – Завтра день рождения Гитлера. Финляндия во вторую мировую войну выступала на стороне Германии и там есть много людей, которые отмечают день рождения Гитлера.  Официальные финские власти не запрещают своим гражданам праздновать этот день. Вот прибалтийские фашисты  из Советского Союза и прутся в Финляндию, чтобы со своими единомышленниками свободно и спокойно отпраздновать день рождения фюрера.

- Товарищ капитан, - решил взять реванш у офицера Алексей. – 22 апреля будет день рождения Ленина, не попрутся ли через наш пост на границе финские коммунисты, сторонники и почитатели Ленина в нашу страну – СССР, накануне  дня его рождения?

Капитан обладал чувством юмора и сразу раскусил за напускным добродушием Алексея, которое граничит с глуповатостью, скрытую издевку. Но, не подав вида, буркнул:

- Смеешься? Смейся, смейся паяц над разбитой любовью. Теперь в Ленина только ленивый камень не бросит и может посмеяться и позлорадствовать  и посмеяться над вождем революции, даже в нашей стране. Так что же, говорить о финнах?  Он, Ленин, ничего для них хорошего не сделала. А войну с Советским Союзом каждый финн помнит, и  чувство обиды  на нас живет и поныне. Никто из финнов не рванется через границу к нам, чтобы почтить память Ленина. А вот, чтобы вволю попьянствовать в Питере, так это они за милую душу – прикатят. В Финляндии почти сухой закон. Каждый финн может по талону взять одну бутылку водки раз в неделю на рыло. Вот они и оттягиваются по полной программе в Ленинграде. Денег через границу разрешается перевозить ограниченное количество, а финны, раздеваясь  до трусов, продают или меняют свои заграничные  шмотки на водку. А потом голышом в полубессознательном  состоянии заползают в экскурсионный автобус.

Ермолаева злить и дальше Алексей не решился и спросил:

- Товарищ капитан, а можно с вами поговорить на отвлеченные темы, раз нам  не угрожает провокация со стороны прибалтийских фашистов?

- Давай, валяй. За беседой время в наряде махом пролетит, - снизошел до снисходительности офицер. – Что тебя волнует и беспокоит?

Но Светлицкий не стал выкладывать сразу же свою просьбу. А зашел издалека:

- Вот все прапорщики и офицеры говорят про меня, когда мы строевой подготовкой занимаемся, что лучше запевалы нет во всем подразделении. Только мне хотелось не только драть глотку, она у меня не луженая, на плацу,  горланя строевую песню. Мне хотелось бы петь армейские песни со сцены.

- А кто тебе мешает петь в нашем клубе? У нас же есть художественная самодеятельность, хор есть, - удивился такой примитивной простой просьбе Светлицкого капитан. Ходи в клуб и пой на здоровье.

- Нет, товарищ капитан, - сказал Алексей. – Если мы договорились, что побеседуем неформально, то позвольте возразить вам. Сначала по Ленину…  Финляндия находилась в составе царской России. Ленин дал ей право на самоопределение, и Финляндия отделилась от России и стала самостоятельной и свободной страной. Во-вторых, финны помогали Ленину в смутное время между двумя революциями – февральской буржуазной и октябрьской социалистической.  Один финн укрывал Владимира Ильича в шалаше на своем покосе у озера Разлив, а второй финн по фамилии Рахья   был его телохранителем  и сопровождал его по ночному Петрограду  в штаб революции - Смольный. Но делать прогноз – поедут финские коммунисты на день  рождения Ленина в нашу страну, я и в самом деле по вашему совету теперь не собираюсь. Зато хочу вам высказать прямо противоположное мнение о нашей, как вы сказали,  художественной самодеятельности.

- А, что тебе там не нравится? – уточнил капитан.

- Всё. Хора нет, есть ребята, у которых есть приличные голоса, но поют они кто в лес, кто по дрова.  Но, мало хорошо петь, нужно это делать на сцене красиво, артистично ...

Капитану не понравилась критика Светлицкого, потому что Ермолаеву было поручено политотделом курировать художественную самодеятельность  воинского подразделения, и он оборвал Алексея на полуслове, хотя и понимал, что прав его солдатик. Он говорит правду – художественная самодеятельность в гарнизоне от слова «худо». Никуда не годится, а впереди предстоит хору выступать на конкурсе военной песни среди всех самодеятельных художественных коллективов Северо-Западного пограничного округа.

- Артистично… - передразнил капитан Светлицкого… - Что ты понимаешь, артист,  погорелого театра, в колбасных обрезках.

Алексей, услышав, что в голосе Ермолаева звучит металл, что он скорее сожалеет или разочарован в художественной самодеятельности погранзаставы и пошел в наступление.

- Я, товарищ капитан, в погорелом  театре никогда не выступал, а снимался в кинофильме на киностудии «Ленфильм». Помните её фирменную заставочку: Петр Первый на  взмыленном коне – Медный всадник, освященный с обеих сторон лучами света, льющихся из прожекторов.

Ермолаев опешил:

- Назови-ка мне название кинофильма. Я закажу в нашу фильмотеку, и мы продемонстрируем руководству, какие артисты служат в нашей части.

- Да я же там снялся в эпизодической роли, -  предупредил капитана Алексей. – Не надо впадать в эйфорию. Но петь пел и играл на гитаре.

- А я о чем говорю! Пусть послушают пение.

И тут Светлицкий   решил нажать на болевую точку капитана и выудить его к решительным действиям

- На носу конкурс всего Северо-Западного пограничного округа. А у нас есть хор, есть солисты и певцы, но нет настоящего руководителя хора. Прапорщик только щеки надувать умеет, но ему медведь на ухо наступил. Его место в каптерке, грязные солдатские подштанники считать, а не хором на сцене дирижировать.

- Это так, - почесал за ухом капитан, как бы сомневаясь. Может быть, и ему медведь на ухо наступил. – Я бы этого прапора еще  вчера бы из клуба выгнал, но заменить его некем. Вот ты критиковать, горазд, а кто вместо прапорщика Деревянко будет руководить хором подразделения?

- Я, - ответил Светлицкий.

- А это идея, - обрадовался капитан. – завтра сделаем рокировку в длинную сторону. Прикроем тобой хвост королю.

Алексей стал готовиться к смотру-конкурсу, не жалея ни себя, ни участников хора. Выпросил у капитана льготы. Всех участников художественной самодеятельности освободили не только от строевых, но и политзанятий. Повару было приказано кормить артистов не по расписанию, не согласно распорядку дня, а когда их в столовую приведет Светлицкий.

Капитан побаивался, что, делая поблажки, у солдат, занятых в хоре, будет хромать дисциплина. Но вскоре убедился, что его опасения напрасны. Алексей установил жесткую диктатуру. Мимо него без спроса муха не осмеливалась пролететь. На смотре-конкурсе они заняли лишь третье место, но оригинальность постановки  номеров, репертуара была отмечена специальным призом жюри. Когда узнали, кто автор и вдохновитель этих оригинальных номеров, то пригласили Алексея в хор Северо-Западного пограничного округа. Если смотреть правде в глаза, то пригласили – это очень громко сказано. На Светлицкого, как это и полагается начальник штаба оформил приказ о переводе солдатика из одного подразделения в другое.

Выступал в хоре округа Алексей до самой демобилизации. А когда демобилизовался, то остался петь в армейском хоре. У него были и сольные номера, а в какой-то музыкальной постановке у него была ведущая партия.

Но и став гражданским человеком в армейской среде, он добился максимальной цели. Алексей стал руководителем хора округа. А это, дорогие мои читатели, в табели о рангах высокая административная величина. А в самом хоре – первое лицо, царь, бог и воинский начальник.

С концертами Алексей Светлицкий объехал со своим хором почти  всю страну. В каждом её регионе находятся военные гарнизоны, в которых солдаты с нетерпением  ждут гастролеров. «Чужие» артисты всегда кажутся более  талантливее своих, у них голоса звучат чище и репертуар лучше. А если приезжие солисты  поют старые песни, то всё равно они поют их по-новому. И значит, слушать их интереснее. Что поделаешь, как гласит народная мудрость – нет пророка в своем Отечестве.  И для других военнослужащих гарнизонов Алексей Светлицкий был пророком, мессией, полубогом.

Но сам-то руководитель хора округа почувствовал, как муравей  из  басни дедушки Крылова «Стрекоза и Муравей», что всю жизнь не пропоешь. Когда-нибудь фортуна хлопнет дверью и сурово провозгласит, опять как это упрекнул Муравей Стрекозу за её легкомысленность летом, и не впустил в свой теплый дом – муравейник (прообраз наших многоквартирных домов-высоток), когда началась зима: «Ах, ты пела? Это дело… так пойди же попляши».

Светлицкому надоели разъезды, гастроли, вся суета при постановках концертов. В этих разъездах, сначала они радовали и приносили моральное удовлетворение. Но моральное удовлетворение не положишь на сберкнижку, а было много расходов. И с пустым кошельком перестает казаться увлекательным любое путешествие.  Да и реалистические события в стране происходили такие, что стоило задуматься. То, что ценилось раньше, духовное и нравственное начало стремительно девальвировалось, а меркантильно-потребительское стало выступать на первый план. Алексей решил не идти против течения, а шагать в ногу со временем. Тем более, что административный опыт и организационные способности позволяли заняться коммерцией самостоятельно. К тому же, старорежимный языческий бог торговли Меркурий, взмахнув легонечко крылышками, закрепленных вместо пропеллера на его сандалиях, как основная движущая сила, поманил Алексея Светлицкого пальчиком за собой: «Это только инертные, безынициативные люди говорят, что нельзя взлететь над землей. Не верь им, делай как я, и приложив усилия над скептиками. Поднимешься выше неверующих…».

 

Главная цель не сама работа, а извлечение прибыли…

Эту фразу недовольно произнес Светлицкий  на совещании. На которое он ссылался. Отказывая от немедленной встречи с Маргаритой. Не нравились Алексею результаты работы сети. Он расширяет её, уже двенадцать магазинов открыл, поставки мебели идут из «Витязя» по согласованному графику, а прибыль…

- В чем дело, господа-товарищи? Торговля в количественном значении растет в геометрической прогрессии, а прибыль в арифметической. Если кто ещё не позабыл математику и знает эту пропорциональность, то значение одной от другой отличается в разы, на несколько порядков, - возмущался директор.

Все сотрудники молчаливо рассматривали, не свалились ли вразумительные ответы на вопросы Светлицкого им под ноги на пол, как манна небесная. Но как бы пристально не вглядывались, на полу около ног они видели лишь мутные потеки, которые ставили сами же, сотрудники на паркете от сырой обуви.

 Директор пошел по второму кругу. Может быть, не слишком доходчиво он поставил сотрудникам задачу? Нужно проанализировать каждому свой результат и найти самому – где собака зарыта, в чем же загвоздка. И он прибег в сравнениях к своему кулинарному опыту:

-  Все продавцы и менеджеры в основном женщины, а значит, все занимаются приготовлением пищи и варили, например, борщ. Сначала вы берете овощи: картошку, морковку, капусту, свеклу и начинаете их чистить, резать, шинковать мясо. Потом вы заправляете в бульон все подготовленные ингредиенты, выжидаете время, пока борщ упреет и будет готов и пробуете. А попробовав, вдруг обнаружите, что борщ-то невкусный и вся семья, для которой вы так старались, останется недовольна. Кушать можно, но удовольствие от пищи не получишь. Вот так и у нас. Прибыли нет и зарплата уменьшается у каждого.  И привычные траты каждому  на домашние вкусности и пряности придется урезать. Получается дискомфорт.

Известие, что может уменьшиться зарплата, взбудоражило продавцов и менеджеров. Все стали наперебой что-то предлагать, но ничего ценного и существенного от сотрудников Алексей так и не услышал. Тогда он, сердито стукнув рукой по столу, резко произнес:

- Все свободны.

Все обрадовались, что пришел конец их мучениям и пыткам, зашевелились, повскакивали со стульев   и потекли к выходу. Вот тут Светлицкий и сказал, обращаясь к Фроловой, как когда-то папа Мюллер советскому разведчику Штирлицу:

- А вы, Ольга Юрьевна, останьтесь!

 Она возвратилась и уселась за стол. Когда все вышли из кабинета, в него заглянул Денис. Алексей недовольно махнул ему рукой, мол не до тебя. Но подумав, встал из-за стола и, подойдя к Денису, взяв его под руку, вышел в коридор. А там сказал брату:

- Ну зачем ты афишируешь всем свои личные отношения и симпатии к Фроловой Ольге. Куда не пойду в любом углу про вашу любезную привязанность мои сотрудницы судачат. Ну не надо, пожалуйста, Денис, улаживать свои семейные отношения у меня в офисе. На рабочем месте. Находите время и место общаться вне офиса.

- Ладно, что ты так распалился. Я подожду её в машине, – попробовал смягчить неловкость Денис.

- Как хочешь, брат. Но ждать придется тебе слишком долго.  Я пока не уясню, почему нет надлежащей прибыли, в чем причина моих неурядиц, из офиса не уйду.

Но ответ брата не смутил Дениса. Наоборот он  даже сочувственно посоветовал Алексею:

- Леш, нельзя так измываться над собой. Ты же готов сутками работать и без выходных. У нас  раньше говорили: «Каждый гражданин имеет право на труд». Этого у тебя хоть отбавляй. А тебе надо понимать, что ты тоже умеешь право и на отдых. Ну, боишься ты оставить свою работу даже на минутку, думаешь, а вдруг все не так пойдет, как ты задумал. Прекрати. Можешь хоть на пару недель, хоть дней на десять уехать куда-нибудь в Тмутаракань, и отдохнуть. Ну, раз в году ты выключи свой телефон и побудь на природе.

Алексей недовольно  сморщился и, сказав заученную до автоматизма дежурную фразу: «Хорошо, я подумаю»,  скрылся за дверью кабинета.

- Ну что ж, Ольга Юрьевна, обратился Светлицкий к главбуху, - а каково ваше мнение: почему объемы продаж растут, прибыль пропорционально не увеличивается. Как объяснить такой парадокс?

- Очень просто, - ответила Фролова. – Кроме нас на рынке по продаже мебели «Витязь» работают ещё несколько дилеров. Но у них розничная цена ниже нашей, несмотря, что оптом они получают продукцию «Витязя» через нас. То есть через вас, Алексей Федорович. Долгосрочный договор  заключен только у Светлицкого и дилеры субподрядчики зависят от наших поставок, но умудряются все-таки продавать мебель «Витязя»  дешевле нас.

- Что же делать? Какой выход? – забеспокоился Алексей. Главную причину кризиса Фролова смогла определить, так требуется придумать контрмеры против своих же субподрядчиков – дилеров.

- Мне следует повысить продажную цену мебели в своих магазинах, - вслух высказал свои мысли директор, а Ольга Фролова, подхватив идею, добавила:

- И повысить отпускную цену для дилеров. Уже этим маневром мы будем зарабатывать на рознице фабричной цены и той,  по которой раньше покупали дилеры, намного больше.

- Хорошо, Оля, хорошо, - обрадовался и перешел на «ты» Алексей. – Только не стоит зарываться. Ты просчитай до какого предела можно поднять цену. Чтобы и волки были сыты и овцы целы. Что еще ты придумала?

- Мы закупаем  мебель у фабрики по согласованному графику, а если спрос покупателей возрастает, то пока привезем от «Витязя» дополнительную партию продукции, у покупателя и желание пропадет. Нужно запас мебели здесь в Питере не только для себя, но и для дилеров сделать. А для этого необходимо арендовать более  емкий по площадям  региональный склад. Но я не знаю, хватит ли на это мероприятие оборотных средств.

- Поеду снова к Малютову и буду просить сделать нам большую скидку на мебель, в связи с увеличением количества продаж. Потребую от дилеров долевого участия в оплате аренды. С помощью их тогда решу и свои проблемы. Есть ещё что-нибудь толковое или уже все свои запасы домашних заготовок исчерпала, Оля?

Фролова, улыбнувшись, достала фотографии, положила на стол перед Алексеем и сказала:

- Вот ещё один резерв для повышения прибыли.

- Что это такое? Причем тут фотография? – удивился Светлицкий.

- А это фото моей съемной квартиры. Мы с Денисом сделали ремонт, наклеили новые в тон мебели обои и посмотрите как заиграла мебель. Это же вы разрешили мне получить со склада бывшую в употреблении мебель от фабрики «Витязь». И смотрите, как она смотрится, как новенькая. В магазинах образцы мебели уставлены компактно, рядом стоит мебель  спальной и зала и впечатление смазывается. А в квартире объемно: спальня – это спальня, а зал, как будто зал музея. Зал он снимал у моей подруги.

Посмотрев ещё раз фотографию, Алексей заулыбался.

-   Попрошу Дениса ещё раз сделать фотосессию твоей  квартиры и хочу сам присутствовать на ней.  Пустите меня взглянуть на ваше гнездышко?

- Какие ещё могут быть вопросы? Вы для меня всегда желанный гость, - ответила Оля, а сама подумала: «Как замечательно, что я попала работать к такому директору. Светлицкий советуется со всеми и во всем. Хотя и принимает решения только сам. Но основывается-то  после консультаций со своими сотрудниками на их мнении. А если бы попался опять самодур, как Шота, то и работа была бы не работа, а каторга. А тут работаешь, как песню поешь».

- Ты о чем-то думаешь, о прекрасном, Оля, -  заметил изменившееся настроение Алексей. – Твои глаза так и светятся какой-то радостью

- Думаю о вас, - призналась честно Фролова, - а вообще-то, конечно, не о вас персонально, Алексей Федорович, а о нашей слаженной совместной работе с вами.

С Малютовым Светлицкий  встретился как со старым знакомым.

- Ну, что еще вы предложите мне, Алексей Федорович, чтобы укрепить наши производственные связи и нашу личную дружбу, как говорят на правительственном уровне наши дипломаты? – спросил Светлицкого Малютов. -  А дипломат из вас  получился замечательный. Я это на прошлой встрече уже отметил. Задача дипломата скрывать тайны своего правительства и выведывать их в разговоре, как бы, между прочим, у посла дружественной страны. Но на прошлой встрече мне, ни разу не соврали, хотя и старались обходить острые углы. Не так ли?

- Да, - согласился Алексей. – Нельзя заставить настоящего дипломата врать. Но никто не заставит его, и сказать другому дипломату всю правду. А скрытая, сказанная полностью, правда – это не ложь.

-   Вот вы видите, какие словесные кульбиты вы умеете закручивать, Алексей Федорович. Перестанем же соревноваться в красноречии  и перейдем к делу.

- Согласен, - кивнул головой Светлицкий. – У меня есть предложение арендовать огромный региональный склад и исключить дискретность транспортных  перевозок мебели. Но это можно организовать, чтобы аренда не была накладна для меня, а торговля мебелью «Витязь» оказалась рентабельной. Только в том случае, если вы  часть продукции будете поставлять мне без предварительной оплаты.  Часть мебели, которая будет храниться на моем региональном складе, будет принадлежать временно не мне, а вам. И вы сможете, имея удобную транспортную схему с коротким плечом пробега грузовых автомашин осваивать торговлю в других, в соседних с Питером регионах.

-  Заманчиво,  заманчиво, - задумался Малютов. – А почему бы вам самому не взяться расширить свою торговую сеть и освоить соседние с Питером регионы?

- Широко шагаешь – штаны порвешь, Леонид Александрович, - лаконично ответил Алексей. – Свой-то Северо-Западный регион, где у меня есть кое-какие деловые связи, дай бог освоить. Куда же мне с суконным-то рылом в калашный ряд. А для вас, освоение новых регионов, жизненная необходимость. Ведь вы производитель мебели, а я продавец. Поскольку вам нужны для броска вперед в неведомое плацдарм, то я и предлагаю совместно реализовать мой новый проект о региональном складе на паритетных началах.

- Мои компаньоны станут на дыбы от такого предложения. То, что вы предлагаете и говорите о приоритетных началах, заморозит нам на достаточно длительное время месяца на три на четыре приличный капитал. А не работающие деньги, притом очень приличная  и огромная сумма, которые будут лежать мертвым грузом в виде мебели на региональном складе, всегда  вызывают негодование моих дорогих партнеров.   Вы хотите войны моих людей против меня?

- Я никому никогда не желал воевать, - возразил Алексей Светлицкий. –Скверная это штука война. Я мирный человек и не хочу войны людей против таких же людей. Я признаю не войну людей, а войну идей.

Теперь пришла очередь возражать Малютову. Леонид Александрович,  что и сделал:

- Но, как сказал в свое время марксист Ленин, идея только тогда приобретает  право  на жизнь, когда она овладевает массами.

-Так пусть же и идет война не у людей, а среди их идей, - улыбнулся находке Алексей.

Потом, сделавшись серьезным, продолжил:

- Но произведенная и нереализованная продукция тогда накопится у вас здесь, на фабричных складах.  И когда оно заполонит все имеющиеся площади складов. Вам придется в одиночку, без сторонней помощи брать в аренду дополнительные площади. Эти траты ваши  компаньоны воспримут должным образом? А если мебель будет храниться за две-две с половиной тысячи километров от новых рынков сбыта, то прощай мечта об динамичном освоении этих рынков.

-   Хорошо, я постараюсь убедить своих компаньонов, как это сделали вы, убедив меня, - сдался Малютов. – Но скажу одно: наша продукция имеет такое качество, такой прекрасный внешний  вид, как у драгоценного, хорошо ограненного камня. Она даже без всякой рекламы и других денежных вливаний сумеет пробиться к покупателю.  С чем еще пришли ко мне?

Алексей достал  из папочки листы ватмана с дизайнерскими работами расстановки мебели «Витязь» в квартирах различной планировки, сделанных Светлицкому, будущим архитектором. С фотографии Дениса и каталогами мебели фабрики «Витязь» Алексей разыскал в Строительной академии на архитектурном факультете талантливого студента. После сытного и вкусного обеда в кафе и аванса их хрустящих бумажек зеленоватого цвета будущий архитектурный гений, создав свой первый шедевр, за пару дней, сделал изумительные эскизы. Раскладывая на столе ватманские листы, как карточный пасьянс, Светлицкий искоса наблюдал за реакцией Малютова. По его лицу было трудно  угадать: рад он эскизам или недоволен, но и интерес в его глазах появился. И Алексей решился прокомментировать рисунки.

- Вы абсолютно правы, Леонид Александрович, что ваша мебель  фабрики «Витязь» возможно покупатели высоко ценят, как драгоценный бриллиант, над которым хорошо потрудились ваши ювелиры-мебельщики. Они выбрали из груды  сырца придорожных камней не обработанный крупный алмаз. Потом, огранив его, превратили сырье в бриллиант, и он заиграл всеми цветами радуги. Но любой драгоценный камень всё же не совсем смотрится благородно без хорошей оправы. Посмотрите на эскизах дизайнера, как великолепно смотрится мебель «Витязь»:

- Я это уже и сам увидел, пока вы, испытывая мое терпение, так медленно и тщательно раскладывали карточки ватмана в сложный рисунок пасьянса.  И мы и пасьянс удачно сошлись во мнении – эскизы неплохо выполнены, - согласился Малютов.

- Но мебель заиграла всеми своими качествами, радуя глаз покупателя, - продолжил Алексей. – Потому что всякому бриллианту я подготовил необходимую для него оправу. Вот такими должны быть бренд-секции в мебельных магазинах для демонстрации образцов вашей мебели. Вот мебель для зала. Она должна смотреться   не только на эскизе, а и в магазине, как в царском Зимнем дворце в Эрмитаже. От восторга  дух перехватывает и без всяких напоминаний музейных табличек: «Экспонаты руками не трогать», «На царский трон не садиться», в душе возникает такой трепет, что самому страшно притронуться руками к такой неописуемой красоты мебели. В бренд-секции важна каждая деталь, какие рамочки стоят  на овальном столике в гостиной, в какой вазочке поставлен  красивый букет цветов, какая картина висит над диваном: «Неизвестная» художника Ивана Крамского или его же «Всадница». Обои в зале-салоне  должны быть именно такого цвета и никакого другого. На полу для создания этой благодатной  ауры нужно уложить буковый паркет, а не дубовый. На окнах висеть должны вот такие гардины и шторы с бахромой по краям и крупными  кривыми кистями, которые обхватив занавес, как соломенный жгут сноп, создавали впечатление комфорта и уюта. Ко всему этому современный элемент  - во всю стену плазменная панель японского плоского телевизора.

- Для чего вы   мне это рассказываете с такой пылкостью и с такими подробностями? – поинтересовался Малютов.

-  А для того, милостивый государь,  Леонид Александрович, чтобы вам не пришлось придумывать новые аргументы для убеждения своих партнеров, потратится на создание регионального склада в Петербурге. Я буду создавать бренд-секции во всех своих  магазинах и мне эта затея будет стоить тоже немалых денег. Обойдется в копеечку, но я добьюсь результата.

- Вам сколько лет, Алексей Федорович, спросил Малютов, вроде бы ни к селу, ни к  городу у Светлицкого, но как оказалось неспроста.  Леонид Александрович  прекрасно  все знал о госте из Питера. Как всегда при встрече с клиентом он внимательно просмотрел досье на  дилера.

- Мне тридцать три года, - ответил Алексей.

- Хороший возраст, - оживился Малютов. – Это же возраст Иисуса   Христа. Он к этому сроку уже создал свое учение.  Пора и вам, Алексей Федорович, создать нечто подобное, вы  не собираетесь написать новую Библию.

- Библию написал не Христос, а его апостолы или богословы, - ответил Алексей. – До перестройки, когда-то мне с важным видом заявляли, что Библия – это книга книг.  Всё в ней написано, обо всём рассказано, но написать и придумать что-то новое нельзя, невозможно, я от души хохотал. Говорил  знатокам: «Какую же глупость вы сморозили». 

- А. что же теперь, – поинтересовался Леонид Александрович. – вы изменили мнение?

- Да, вы точно угадали, -  сознался Алексей. – Я изменил свое мнение. Когда несколько раз перечитал Библию. Как это ни странно, но в ней, действительно, обо всем написано и  обо всем рассказано. Так  что ваш иронический совет Леонид Александрович, совершенно напрасен.

- А мне кажется, не напрасен. Жизнь настолько  многолика, многогранна, что все её детали, нюансы не вмещает ни одна мудрая книга. В Библии изложены основные законы жизни, механизм её развития и пружины, которые позволяют работать механизму. Никому не запрещено сказать свое слово, так что скажите и вы, Алексей Федорович, свое веское слово в коммерческом мире.    


 

Братья Светлицкие – единство и борьба противоположностей

По закону    жанра, если  роман называется  «Тайна успеха коммерсанта Светлицкого», то  не нужно иметь огромную проницательность, чтобы   догадаться: главное действующее лицо литературного произведения,  его главный герой – коммерсант Алексей Светлицкий.

Но если после первого вывода вы решите, что его брат Денис Светлицкий незначительный персонаж романа, то вы глубоко ошибаетесь, уважаемый читатель. По своему складу ума, по менталитету, по характеру братья Светлицкие – антиподы.  А согласно закону диалектики: единство и борьба противоположностей, их различные качества должны  дополнять друг друга, а из-за различия взглядов  противодействовать и конфликтовать. Но закон диалектики абстрактен и обобщен, он применим к любой группе людей. А в нашем-то случае Светлицкие -  братья. И сбрасывать нам со счетов влияние между ними родственных чувств нельзя.  Поэтому и кажутся иногда их поступки по отношению друг к другу нелогичными. Но и это одно из проявлений закона диалектики.

До поры до времени братья двигались по жизненному пути каждый, выбрав свое направление, по своему складу характера.

Денис поступил учиться в институт и, став инженером, свои научные знания использовал на производстве. Он проектировал детали механизмов и сами механизмы, контролировал и испытывал опытные образцы, то есть производил продукцию. Следовал совету своего отца, воспитанного в советское время в социалистическом духе:

- Сынок, Родина тебя вырастила, выкормила, выучила, воспитала и ты должен отдать ей долг, теперь честно и добросовестно работая на благо своей страны, своей Родины.

Рассудительный  Денис так и поступал, тщательно взвешивая свои поступки, инженерная жилка не позволяла работать, не рассчитав и не спрогнозировав результат. А рассудительный Алексей не стал поступать в институт и,  полагаясь на свой ум, природный талант, когда наступила  пора рыночной экономики, отважно, но явно не безрассудно бросился и окунулся в стихию рынка. Были взлеты и падения. Методом проб и ошибок, приобретая опыт, Алексей пытался падений избегать  и стал директором торговой сети.

Денис методично и успешно шагая по ступенькам карьерной лестницы, не перешагивая ни одну из них, так же добился успеха: инженер третьей категории, второй, первой. Ведущим инженером он стал, когда ему не было и тридцати лет.  Когда началась  конверсия  и заводы, работавшие на оборонку, бросили выпускать продукцию для военных, для армии, а пытались наладить на имеющемся оборудовании производство гражданской продукции: вместо ракет,  например, кастрюли.

Но Денису повезло. Он руководи реконструкцией  цеха  по хромированию штоков кранов  в Иваново.  А Алексей тоже не с пустого места с бухты-барахты взялся за создание торговой сети мебельной фабрики «Витязь», которая модернизировала производство и продукция выпускалась на самом современном оборудовании, изготовленного по последнему слову науки и техники. Он начал торговать мебелью попроще, но по качеству вполне приличной. Да и цена соответствовала  качеству. Изготавливалась эта мебель  в том же городе, где Денис реконструировал цех – в Иваново. 

Денис работал почти сутками, не жалея ни себя ни других. Вечером, а иногда уже и ночью, придя домой он, чтобы  снять стресс, усталость, напряжение, выпивал, полстакана водки и засыпал безмятежно, как младенец. Через некоторое время  полстакана водки оказалось мало. Чтобы отогнать  прочь проклятую бессонницу, Денис стал выпивать стаканами. И пошло, поехало – чем дальше в лес, тем больше партизанов. А об дрова и валежник тоже иногда спотыкался: переругался и перессорился из-за своей пагубной привычки чуть ли не со всеми своими сотрудниками.

Вот тут-то, приехав в Иваново в первый раз   за мебелью из Питера, Алексей и зашел вечером в квартиру к Денису. Алексей, не зря его Малютов считал потом великолепным дипломатом, не стал упрекать своего брата за пьянство.

-   Денька, -  обратился  он к старшему брату, как когда-то в детстве, тепло и сердечно по уменьшительному имени. -   Ну чего ты прилип к этому Иваново, к этому городу невест. Их туту так много, что у тебя, наверно, глаза разбегаются. Столько времени здесь живешь, что и командировочным-то тебя  уже считать нельзя, а постоянным жителем Иваново, а выбрать себе девушку так и не выбрал.  Поехали со мной в Питер.

- А что я там позабыл? Тут у меня интересная работа…, - сказал Денис.- Ну, не смотри на меня так, Лёша, не смотри так скорбно и презрительно. Не в форме я сегодня…

- Эх, Денис, за кого же ты меня принимаешь? – нарочито возмутился Алексей. – Как же  я могу смотреть на своего любимого старшего брата презрительно? Типун тебе на язык. Я пришел просить тебя, чтобы ты мне помог.

- Чем же я тебе смогу помочь? – спросил Денис. – Я производственник, а ты торгаш. Торговать я не умею и считаю, надо сначала что-то сделать, а потом продавать. Вот тогда и продать можно удачно: знаешь сам, сколько потрачено труда, денег на материалы, то и цену сумеешь определить адекватно, а не ставить заоблачную, за которую  товар мало кто купит.

- Я так не поступаю и продаю мебель по реальной цене,  - ответил Алексей.

- Ну так это ты. Таких  умных  у нас в стране только двое: ты и я, - пошутил Денис. – А многие живут по принципу  - «Дурень думкой богатеет».

- Леш, я собираюсь не только продавать мебель, а и мастерить её. Тут в Иваново  я осмотрел внимательно производственные  цеха мебельной фабрики, оборудование. Если закупить несколько деревообрабатывающих  станков, то можно будет сделать и опытный экземпляр мебели.  Уже такую продукцию, которую выпускают в Иваново и мы с тобой сумеем сделать. Вот почему ты мне и нужен. Как производственник. Для начала ты будешь получать…

Алексей назвал такую астрономическую сумму, что у Дениса слетели остатки хмеля:

- И когда же ты собираешься купить станки? – спросил он брата.

- Как только, так сразу, - пошутил  Леша, а потом  став серьезным, пояснил. – Как только появится…

Тут младший брат замялся. Он хотел произнести слово «сверхприбыль», но понял, что его Денис встретит опять какой-нибудь скептической репликой,   сказал, -  «достаточно высокую прибыль». И как в воду смотрел.

- Улита едет когда-то будет, -  вздохнул разочарованно старший брат,- мне-то, что прикажешь пока делать?

- Зная твою скрупулезность, дотошность, ответственность, - начал со льстивых слов свою речь Алексей. – Примешь первую партию мебели, которую я приплатил ивановцам, на складе.   Там к комплекте такое количество деталей, фурнитуры, что если сразу не завести на складе армейский порядок, а свалить все в одну груду, в кучу, в которой сам черт, ногу сломит, а потом никто не разберется, где что лежит, то иначе мне  удачи не видать. Уповаю только на тебя. Мебель уже через три дня будет в Питере. Только…

Алексей снова замялся и Денис, поняв ход его мыслей, занервничал и резко спросил:

-  Ну, что только? Не тяни кота за хвост. Говори, не жалей мое самолюбие, бей прямо в лоб.

- Только, - повторил Леша и продолжил, - не будет ли твое увлечение… твое хобби мешать работе.

- Знаешь, как говорят алкаши? – улыбнулся впервые за вечер Денис. – Они говорят: «Если пьянка мешает работе, брось работу». Я не буду бросать работу – не алкаш. Я брошу пить, или как ты мягко отметил – свое увлечение, хобби. Брошу не только пьянствовать, а вообще пить. Ни при каких обстоятельствах  не брать и капли в рот спиртного.

Первое испытание Денису пришлось пройти, когда в Питер прибыла первая партия мебели из Иваново. Склад был покрыт металлическими профильными  листами, чтобы длинный лист не прогибался  и нес снеговую и ветровую нагрузку, он был гофрированным. Но кровля была без утеплителя. Стены были выполнены в такой же конструкции – вертикальное ограждение стен сделано из такого  профнастила как и кровля и также не утеплены.

В складе  не было только ветра, а мороз пронзал своими  жгучими колючками лицо и уши грузчиков. В этот день температура на улице, а в складе казалась еще холоднее, была рекордно низкой, совсем не ленинградской -  минус 32 градуса. Запомнился этот денек Денису на всю жизнь.

Казалось, что пятки да и все ступни ног, примерзают к подошве обуви. А пальцев никто из грузчиков вообще не чуял. Пришлось Денису сбегать с портфелем в магазин и купить несколько бутылок водки и через каждые полчаса наливать грузчикам как на фронте, для поднятия настроения и боевого духа, наркомовские сто граммов.   Соблазн был велик – выпить сто грамм, чтобы согреться, хотелось и самому.  Но Денис подавил эти подленькие мыслишки, а грузчикам наливал водку в стакан с завидной регулярностью.

Самому ему нельзя было на месте  стоять, и он носился по складу, не для того, чтобы  согреться при крепком забористом морозе. Денису  пришлось бегать от одного грузчика к другому, потому что  экспедитор не уложил в грузовик  вместе с мебелью схему сборки и количество привезенных деталей.  В накладной было указано только вес груза – тысяча двести килограммов. А сколько в этой тонне слишком груза уложено шурупчиков, который весит не грамма два-три штучка, угадать было трудно.  Вот и крутился  Денис на складе, как белка в колесе. А номенклатуру деталей угадывал на ощупь.

Иногда приходили на ум мрачные мысли, когда он вглядывался  в посиневшие лица грузчиков:

- Грузом двести, а у нас груз созвучен с этим кодом «афганских» летчиков, называли так   гробы, обитые оцинкованным железом, в которых пилоты самолетов доставляли тела погибших в Афгане, воевавших там наших ребят-солдат.  А у меня хватит ли водки, чтобы моих ребят мороз не вогнал в гроб?

Но потом кто-то из них кричал: «Денис, подойди ко мне. Не пойму, створки шкафа вроде бы одной конфигурации, а расположены зеркально друг к другу. Нужно разобраться, куда их укладывать. И он бежал разбираться.

Записывать на морозе, где какой мебельный артикул размещен, было невозможно.  Пальцы не гнулись, а паста шариковой ручки мгновенно замерзала и как не нажимай, ни одной черточки-полосочки на бумаге не проступало.  Поэтому Денис приехал на следующий день на «Волге», заехал на ней прямо во внутрь склада и в тепле салона автомашины составил подробнейший реестр деталей мебели. А брату сказал:

- Есть компьютерная программа складского участка. Придется тебе, Леша, купить её. Нужно шагать в ногу со временем. С этой программой не только я, но и ты в любой момент сможешь узнать, где что лежит на складе.

 

Чувство собственной значимости

Дейл Карнеги    в одной из своих книг отметил,  что движущей силой  социального прогресса общества являются человеческие потребности. Человек, желая их удовлетворить, сбрасывает с себя лень и начинает активно действовать, трудиться.  Карнеги указал три главных потребностей людей: первое – удовлетворение голода и жажды, второе -  своих сексуальных потребностей и третье, Карнеги считал из всех трех наиболее важным,  ощущение человеком чувства собственной значимости его в обществе, в котором он живет.

Если первые два желания в обыденной жизни удается удовлетворить каждому из нас, то с третьим получается загвоздка. Не всякий может добиться, чтобы окружающие люди по достоинству оценили его значимость. Кто-то болезненно переживает: «Ах, не понимают меня люди, не ценят мой талант и мои способности. Доколе это будет продолжаться?». Другой, с заниженной самооценкой, не обращает на мнение друзей, сослуживцев никакого внимания. Размышляя по принципу: «Чувство собственной значимости? А на хрена козе баян?».

Но если мужчина не добился в жизни, не испытал чувства собственной значимости, то женщины, у них более обостренное восприятие реального мира, и она относятся к инерции близкого ей человека  не болезненно, а очень болезненно.  Переживает за него и вместо него  мечтает, что его инертность когда-нибудь сменится на активный поиск способа добиться того, чего сумел добиться дядя Онегина: «Он уважать себя заставил и лучше выдумать не мог!».

Ольга Фролова была в восторге от своего избранника: внимательный, умный и остроумный, энциклопедические знания, добродушный и щедрый – о чем еще может мечтать женщина. Но её угнетало, что такой выдающийся человек и работает заведующим складом у своего младшего брата – бизнесмена, который и директор, и финансист, и вхож во властные городские структуры.

Но спросить Дениса, почему он мирится с таким положением дел, долго не решалась. Не знала, как он отреагирует на  подобный вопрос, не обидится ли на него.  Однажды сам Денис случайно затронул эту запретную для Оли тему.

- Сегодня меня Лешка огорошил, - сказал он Ольге. – Вижу, говорит, что ты чувствуешь, работая со мной, как, будто не в своей тарелке.

- Денис, - обрадовалась Оля. – Я давно это чувствовала сама. Расскажи мне, пожалуйста, о сути вашей беседы.

И Денис рассказал.

- Денька, -  сказал Леша брату. – Ты много и хорошо трудишься. У тебя налажен учет так, что всё идет без сучка и задоринки. Но ты чем-то удручен, будто работа тебе не нравится.

- А мне в самом деле не нравится работа. Я привык к творческой, созидательной работе. Я – профессионал в другой сфере.

- Денис, я и сам понимаю, что в коммерции ты непрофессионален. А занялся работой на складе, потому что ты мой брат и захотел мне помочь. Вижу, что работаешь со мной не ради денег, а из-за чувства родственного долга. Я же слышал, как мама однажды просила тебя: «День,  не уходи от Леши. Ему одному будет очень трудно, он не сможет без тебя работать». Вот ты и работаешь, хотя работа тебе не нравится, в разладе с самим собой.

Ольга сжалась от жалости и умиления к Денису, обняла его за плечи и прошептала:

- Денис, а стоит ли ценой своей изломанной жизни, только ради денег и благополучия брата, работать в разладе с самим собой? Зачем же ты согласился уехать из Иваново, отказался от своей любимой  и значимой для страны  работы. Цех по хромированию гидравлических штоков подъема стрелы крана «Ивановец» очень существенная веха в жизни любого производственника.

Денис долго молчал, а потом признался:

- Извини, Оля, что я так долго  молчал о  своем, когда-то  очень огромном изъяне. Я же тогда сильно пил. И увидел  в предложении Леши сменить обстановку, бросить поездки в Иваново, перестать быть вечным командировочным, вернуться домой в Питер,  свое спасение.

- Меня тоже, когда-то  твой брат  спас от смерти. И я так ему благодарна, - высказала свое мнение Фролова Ольга. – Я же не знала, что ты раньше пил. Видишь, как благородно поступил твой брат.

Последнюю фразу Денис не воспринял и, протестуя, произнес:

- Олечка, не надо громких слов и излишнего пафоса о благородстве. Я принял Лешкино предложение во благо себе, но и он, воспользовавшись ситуацией, моим бессилием из-за пагубной привычки, из-за пьянки использовал меня для своих целей. А у меня дурацкий принцип – взялся за гуж, то не говори, что не дюж.

- Зато Алексей спокоен и уверен, что взяв на работу брата на склад, где хранятся многомиллионные ценности, их не растащат по мелочам и не разворуют по крупному.

- И тут ты, Олечка, глубоко ошибаешься, - возразил Денис. – да в моем случае ты права. Я никогда не был ни мелкотравчатым  крохобором, ни крупным, махровым ворюгой. Но в целом,  в масштабе, я не побоюсь этого слова, бывает, дело обстоит так, что очень часто как раз и обманывает родственник родственника. Притом делает этот обман с особым цинизмом, нагло и беспардонно, получая огромное удовольствие, что он ловко обворовал своего родственника. А этот лопух и не подозревает, какой ущерб нанес ему дорогой, в буквальном смысле этого слова родственничек.

Ольга забеспокоилась:

- Ой, Денис, какие-то сегодня мрачные мысли одолевают тебя. Не к добру. Я беспокоюсь за тебя, какая муха тебя укусила?

- Мне не понравилось сегодня, что ни с того, ни с чего Лешка вдруг проявил  непонятное для меня рвение, доброхотство.  Решил вдруг поучаствовать в моем жизненном устройстве и спросил:

- День, не пора ли тебе построить загородный дом, такой же большой и уютный как у меня.

А я ему ответил:

- У меня недавно был в гостях бизнесмен такого же масштаба и ранга, что и ты. Так вот у него построен коттедж, в котором  кроме массы подсобных помещений есть не только одна для семьи спальная комната, но еще семь гостевых спален. Так вот он, прожив какое-то время в этом коттедже, на своей вилле пришел к логическому выводу: «Жилой дом – не гостиница. Зачем же я, идиот, построил дом с восьмью комнатами, если я могу находиться одновременно только в одной спальне».

И Алексей  меня и мои слова  оценил по достоинству. Он удивленно сказал:

- Да ты, Денис, тру-панк.

Я плохо расслышал последнее слово Леши. Мне показалось, что он сказал: «Трепанг». Это такое беспозвоночное существо, которое добывают в виде  морепродуктов на Дальнем Востоке рыбаки вместе с морским ежом и крабами. Трепанги еще на бытовом уровне называют морским огурцом.

- Неужели мой брат сравнил меня с примитивным моллюском, спрятавшимся в свою раковину для своей безопасности и спокойствия? – подумал я.

Но Леша поправил меня, разбив мои домыслы в пух и прах.

- Я, - сказал Денис, - не трепанг, а тру-панк.  Ты слышал, конечно же, о панках? Это такие молодежные пофигисты, которым  ничего не надо. Они живут в своем выдуманном мире. А «тру» - по-английски «правда».  Тру-панк – это настоящий, правдивый или самый правдивый панк. Поэтому я и произнес «тру-панк» - ты именно такой панк. Ты еще одной ногой остался в советском прошлом.

Денис ответил брату спокойно:

- Ты верно подметил, Леша. Я на самом деле тру-панк. Я, как твой старший  брат на четыре года больше прожил в Советском Союзе, пока он не рухнул и поэтому, скорее всего я не праведный и не правдивый панк, а правдолюб.  Я ослышался и,  подумав, что ты назвал меня трепангом возмутился, но ты, чтобы смягчить мою обиду поправил – тру-панк. Однако, хрен  редьки не слаще, разницы никакой и трепангу и тру-панку почти ничего не надо.  Они довольствуются малым, как и я. Зато очень верно ты сказал, брат,  что я продукт советской эпохи… Что же  поделаешь  я обтесан идеологией той жизни со всех сторон, как кубик: все мои грани одинаковы с какой стороны не посмотри.   Но ты-то знаешь, что я не примитивен.

Леша был уже не рад, что затеял разговор на такую опасную, скользкую тему и попробовал отыграть назад:

- Поспорь, поспорь со мной, Денька. В спорах рождается истина…

Дух противоречия уже захватил все существо Дениса, и он снова вступил в спор, не обращая, что брат хочет перемирия.

- Я не согласен с тобой, Леша, - сказал он. – В спорах истина не рождается. В спорах истина гибнет. Ведь спор – это азартная игра, а в азартной игре идет борьба. Каждый спорщик приводит свои аргументы, доводы в споре с одной целью,  чтобы победить в споре, даже если он не прав. Зачем ему истина? Он, победитель спора желает показаться после победы всем, какой он есть – мудрый и великий. Покрасоваться  - вот какой я яркий, сочный, выпуклый, а вокруг него плебеи.

- Ну, зачем бросаться сразу в крайность, День, причем тут плебеи. Это не оскорбительное слово. В Древнем Риме это слово означало народ. В этом значении оно дошло и до  наших дней. Слышал же слово плебисцит, обозначает всенародное голосование. Голосуй плебей – народ.

- Да голосуют плебеи – народ. Только, как и в Древнем Риме народ голосует, а решение принимают депутаты – сенаторы, то есть патриции – аристократы. Способы манипулирования демократией изменились со времен Древнего Рима.

- Да очнись ты, брат, -  попытался остановить  возмущенного Дениса Алексей. – Советское социалистическое общество  перестало существовать. Сейчас в России уже возникло общество  потребления.

- Вот тут с тобой не поспоришь, - согласился неожиданно Денис. – Общество потребителей возникло. И мы  потребляем, потребляем и потребляем. Люди общества потребления, превратившись в потребителей,  стали совсем непохожими на самих себя. Им не нужно собственное лицо, фигура, ум, честь и совесть. Потребители превратились даже не в трепангов, а в одноклеточные существа, нет в двухклеточные, и теперь состоят из двух частей – желудка с гениталиями.  И оба составляющие потребителя двигаются на кривых и хилых ножках, чтобы откушать чего-нибудь и спариться с подобным потребителем другого пола. Впрочем, и ножки потребителю уже не нужны – везде и всюду, куда ему надо, потребителя доставит автомобиль.

- Круто, - покачал  головой Леша, а Денис, пропустив  замечание, продолжил:

- Да, действительно живу по старой заточке, всё еще стою одной ногой в прошлой жизни и горжусь, что тогда было общество созидателей, а не общество потребителей, а скорее всего пожирателей вкусной и здоровой пищи. А мне не хочется потерять свое лицо.

- День, ты слишком драматизируешь происходящее в жизни перемены. Никто из людей не имеет крылышек за спиной. Все мы далеко не ангелы и в основе жизни многих лежит жадность и зависть. И две эти составляющие людских пороков заставляют их поступать неправедно. Иные готовы как звери вцепиться в глотку друг другу и вырвать из пасти сладкий кусок, чтобы, как ты выразился, сожрать этот кусок самому.

Критический запал у Дениса  не пропал и он опять привел  весомый аргумент:

- Отчего же ты привел, только два людских порока? Есть еще два не менее мерзких, как зависть и жадность.  Вот они – трусость и ложь. Благодаря и им нас изгнали из рая, и мы попали в мир, где правит дьявол.  Мы с тобой стоим  на разных платформах. Ты рассуждаешь как материалист и атеист, не берешь во внимание божественное начало. Человек – творение божие и только он на земле имеет душу. А ты сравниваешь божье творение с каким-то зверьем.

Алексей усмехнулся и возразил:

- Можно обоим стоять и на одной платформе, дорогой мой братец, а поезда, из которых мы вышли, чтобы встретиться, друг с другом отправятся в разные стороны. Ведь прибыли-то мы на этих поездах с разных сторон из разных мест нашего сознания.

Денис закончил свой рассказ и, повернувшись к Ольге, подвел итог:

-  Дальше пошла сплошная схоластика, и я прервал разговор.

 

Большие дела – большие проблемы

Приехав в Санкт-Петербург от Малютова, Алексей Светлицкий сразу же вызвал к себе в кабинет Фролову Ольгу.

-  Получил еще у Малютова приличную скидку на следующие поставки мебели «Витязь», но придется нам получать мебель на склад и дилеров, - выпалили директор Светлицкий ей радостную весть. – Хочу поблагодарить за идею о бренд-секции. Дизайнерские эскизы генерального директора научно-производственного  объединения Леонида Александровича заинтересовали. Они-то и стали козырной картой, которая перебила его нерешительность, а стоит ли мне делать скидку. Он согласился утвердить в новом договоре более льготную цену. А мне пришлось взять на себя обязательство выполнить ремонтные работы по проекту архитектора за свой счет. Все затраты в конечном счете окупятся по моей прикидке месяцев за семь-восемь. Но как не хочется тратить оборотные деньги на ремонт. Может быть, Ольга, стоит взять кредит?

-За кредит нам такие проценты банк   накрутит что, как только увидите, во что эти кредиты выльются, сразу же  раздумаете брать кредит, - ответила Фролова.

- Так как же нам выбраться из патовой ситуации? – развел руками Алексей.

Ольга задумалась, а потом, как когда-то Архимед, открывший физический закон, сидя в ванной: объем тела неопределенной конфигурации, погруженного в воду, равен объему вытесненной воды, воскликнул «Эврика», повторила возглас великого ученого. У Алексея Светлицкого сразу же в глазах засияла надежда:

- Алексей Федорович, - стала излагать директору свою задумку Ольга, - если дилеры согласились  покупать у нас мебель «Витязь» по нашей поднятой цене, то заявите им, что от вас генеральный директор  потребовал сделать  в магазинах ремонт по эскизам дизайнера-архитектора, где будет продаваться мебель «Витязя». Малютов, поставив вам это условие, и вручил для исполнения в бренд-секции  ремонта эти эскизы. Пусть дилеры субподрядчики сделают ремонт в своих торговых точках, а вы отчитаетесь перед Малютовым за количество сделанных руками дилеров ремонт в бренд-секциях, как за свои собственные. Пусть порадуется   генерал вашей расторопности и оперативности. А мебель можно пока принимать и в неотапливаемый  склад. Там места много.

- Хорошо. Мне предстоят трудные переговоры с дилерами-субподрядчиками, но думаю, что дожму их, - сказал Алексей. 

-  Да вы предупредите их, что Малютов откажется поставлять мебель тем дилерам, которые не выполнят его условия – сделать ремонт магазинов.  Торговля  должна идти цивилизованно, а качество обслуживания покупателей должно находиться на высочайшем уровне, - продолжал развивать план атаки на партнеров Оля.

- Великолепно. Но мне же, всё равно придется делать ремонт в своих магазинах поздно или рано, - вздохнул с сожалением Алексей.

- Не вздыхайте так тяжело, Алексей Федорович, - посочувствовала директору Ольга. – Зачем делать ремонт рано, когда его можно сделать поздно. А если следовать присловью: «Лучше поздно, чем никогда», то перефразировав его, можно заявить для  себя укороченный вариант присловья – лучше никогда.

- Как так – никогда? А что на это скажет мне Малютов, если его агенты увидят, что я свои магазины не ремонтирую? – забеспокоился не на шутку Алексей.

- если дилеры-субподрядчики смогут у нас выкупить всю завезенную в Питер мебель фабрики «Витязь», то зачем же нам содержать свои магазины, в которых наберется  уже около двадцати единиц. Представляете, сколько сократится обслуживающего персонала? А это тоже незапланированная  прибыль и минимизация расходов.

- Добре… - сказал, как выдохнул Алексей. – Надо посчитать, подумать.…  Но ведь есть люди, с которыми я работаю уже много лет, как быть с ними.

- Можно и подумать, - согласно кивнула Ольга и тут же откинула в сторону  свою  нерешительность. – Думай не думай – сто рублей не деньги.  Нам будут не нужны продавцы-менеджеры, зато нам понадобятся для работы дилерами администраторы, ревизоры.  Сокращение пройдет огромное, но те люди, которые дороги вам из-за долговременной совместной работы смогут переквалифицироваться  и остаться работать в нашей сети в другом качестве.

Фролова, давая правильные советы устно, восхищалась:

- Умеет же Светлицкий  делать бизнес за чужой счет.

Ольга поделилась планами  Алексея Светлицкого с Василиной Шитовой о грядущих кадровых перестановках.

- Ты же, Васса, работала с продавцами, тебе и карты в руки, - предложила Шитовой Ольга помочь директору Светлицкому отсеять через сито проверки на профнепригодность всех служащих сети, оставив тех, что сможет быстро перестроиться на новый лад. – Дай каждому сотруднику характеристику.

- Подожди немного, Оля, - засуетилась Шитова, - присядь за мой стол и я тебе поведаю всю подноготную, охарактеризую каждого, не отходя от кассы.

Ольга охотно опустилась на придвинутый стул.

- Давай, валяй, а я послушаю тебя. Заодно и   отдохну от прессинга директора. Ему как втемяшится что-то в голову, так сразу вынь да положь!. Хочется и на елку влезть и не оцарапаться. Вот я и предложила минимизацию расходов.

- А я, случайно, не попала в этот плен по минимизации  расходов, - спросила для начала, для затравки разговора Василина. – Или и мне придется тоже исполнять танец – цыганочка с выходом?

- Ах, вот, что тебя беспокоит, - заулыбалась Фролова Ольга. – Не беспокойся – ты  в списках аборигенов числишься. А их он трогать запретил. Ты начинай устные характеристики давать на новичков. Или начни с золотой середины.

- Ладушки, - согласилась Василина. – Скажем вот продавец – Зоя Архипова. Не проявляет никакой инициативы. Чуть что, вопросы: «Вы мне скажите, разъясните, что нужно делать, и я неукоснительно выполню ваши рекомендации и указания». Всё ей  надо по полочкам разложить, разжевать и в рот положить. Тогда она сама хоть проглотить сумеет. Исполнитель из неё выходит неплохой.

У Фроловой после первой же характеристики пропало административное рвение.

- У Архиповой, она тетенька уже в годах, сердце пошаливает, - с грустью подумала Ольга. – Скажи-ка Зое  Викторовне об увольнении, так её кондрашка хватит.

И Оля, молча, знаком остановила Василину.

- Погоди-ка, я забыла, что мне срочно нужно Алексею Федоровичу предоставить расчеты по ремонту и подготовки  бренд-секций для демонстрации мебели в салонах магазинов. Подготовь письменные характеристики и положи их на стол директору. Пусть он сам решает: кого казнить, а кого помиловать.

- Ладно, - согласилась Шитова. – Какие будут его неотложные просьбы.

- Светлицкий просил подобрать из продавцов хорошего администратора. Сможешь быстро представить директору достойную кандидатуру на должность администратора?

- Конечно же, смогу. Есть у меня в магазине «Бубенцы» подруга. Она там продавцом работает. Шустрая, как электровеник. Звать – Анна Сотникова.

- А тебя не подсидит?

- Не родился ещё тот человек на свете, кто меня подсидеть сумеет, -  самодовольно  заявила Шитова. – Ах, как пожалеет потом о своей самонадеянности Василина.

А Ольга Фролова, как сердцем почуяла, что не стоит становиться посланницей недоброй вести об увольнении для Зои Архиповой.  Когда Алексей сообщил продавщице о своем решении, у неё случился сердечный приступ. Зою Викторовну увезли в больницу на скорой помощи, в реанимационную палату положили. Врач поставил диагноз – инфаркт.

Анна Сотникова, которую Алексей назначил администратором, никогда не занималась  организационной работой. Работала продавцом много лет и не помышляла, ни о какой служебной карьере. Но, когда  Сотникова приступила  к работе, то Фролова сразу почувствовала огромный организационный талант Анны. Сотникова словно родилась администратором.

Подойдет к образцам мебели, уставленных в зале магазина на обозрение покупателей, тронет дверцу – петля на ней ослабла и разболталась.

- Непорядок, - определяет Аня и зовет столяра. – Подкрути, наладь. Негоже так демонстрировать клиентам образцы мебели потенциальным клиентам, не позволю!

Увидит, перегорела лампочка в светильнике верхней подсветки образцов – вызовет  электрика:

- Замени срочно лампочку. Я тебе покажу днем светло, еще не вечер. Придет покупатель и, увидев выключатель, обязательно щелкнет им,  чтобы посмотреть есть ли свет. И, что он увидит? Лампочка не горит у этих продавцов-разгильдяев. Быстро, марш-марш вперед за лапочкой. Я стою и жду: одна нога здесь, другая там.

- Ань, что ты так рьяно взялась за дисциплину? – спросила свою подругу Шитова, увидев её огромное рвение. – Всех лодырей не переделаешь и не исправишь. Человек по природе ленив. Но электрик старается.

- Не надо оправдывать лодырей, Василина, - обрезала резким громким голосом Шитову Анна Сотникова. – Ты считаешь, что труд лентяя только потому, что он лодырь, похож на подвиг?

У Василины сразу прошло желание спорить с Сотниковой.

- Ну, тебя к черту, Анька, - сказала Шитова. – Ты ведешь себя чересчур принципиально.

Пришлось Анне преодолевать и внутреннее, скрытое сопротивление сотрудников. У них после инфаркта Зои Архиповой, случившемуся после её увольнения из сети, изменилось отношение к директору Алексею Светлицкому.

Ольга Фролова слышала случайные реплики сотрудниц:

- Алексей Федорович стал другим. Он сильно изменился. Раньше у него в голосе было больше задушевности. А теперь?  Раз гаркнул – съели, во второй раз  крикнул – заткнулись, а в третий раз уже привычно, молчим в тряпочку.

Оля пока никаких изменений в директоре не видела. Зато понимала, как невзлюбили аборигены, давно работающие сотрудники Анну Сотникову. И за что?

Алексей пока только её единственной за всё время работы позволил принимать администраторские кое-какие минимальные решения. Немудрено, что вслед Сотниковой слышалось змеиное шипение:

- Стукалочка, змея подколодная, доносчица.

Особенно ненавидела Сотникову её бывшая закадычная подруга, и даже наперсница Василина Шитова. Если еще недавно Василина  получала  в два раза больше Ольги Фроловой, то с приходом Анны в офис, Шитова лишилась этой привилегии. Василина стала получать в два раза меньше Фроловой. В связи с модернизацией, проведенной Алексеем Светлицким, у Шитовой сузился круг её обязанностей. А вся тяжесть организационной работы легла на плечи Сотниковой. А Анна словно  и не чувствовала этого груза ответственности. Она совсем была непохожа на ломовую лошадь. Работала легко и грациозно, передвигаясь по офису, как трепетная лань.

Не заметил никаких изменений в поведении брата и Денис. У него, как у правдолюба и правдоруба из-за его  излишне эмоционального характера и обостренного чувства социальной справедливости частенько случались конфликты с Алексеем.  Однажды Денис, после вечерне-ночного шторма и шквала сверхурочной работы по разгрузке очередной партии мебели, обратился к брату:

- Леш, надо бы премировать грузчиков за ударную хорошую работу.

Алексей пожал плечами:

- С какого такого испуга? Они по договору, где оговорено их  жалование, а жалование твои ребята получают точно до копеечки и в срок, обязаны хорошо трудиться. Если же они подумаю у меня дурака валять и работать спустя рукава – так шаляй-валяй, то их придется тебе, Денис, выставить за ворота.

- Ты не прав, Леша. Работа на самом деле была ударная. Я это не для красного словца произнес. Они до полуночи машину разгружали, они заслужили поощрение. И надо бы заплатить им премию.

- Опять ты, Денис, за кого-то хлопочешь, - усмехнулся криво Алексей. – Что это за манера у тебя такая дурацкая – за других вступаться.  Вчера они поднапряглись и потрудились на славу: тяжеловато разгружать сразу и подряд несколько машин. Но сегодня по графику разгрузка не предвидится, и они будут, не спеша слоняться по складу,  как сонные мухи.  Будут заниматься легкой работой. Перебирать на стеллажах какую-то мелочевку.   За что же я им должен заплатить?  Если тебе их жалко, плати из своей зарплаты сам.

- За ударную работу, - не сдавался Денис. – Если бы автотранспорт поставщика простоял лишние сутки,  то тебе бы пришлось заплатить за простой машин приличную, кругленькую сумму. Я же не прошу истратить на премию всю сумму неустойки. Заплати ребятам хотя бы десятую часть этих денег. И не прошу премию для себя, поэтому у меня не с чего платить им из своей зарплаты. Ты мне определили сумму и я твое решение не оспариваю. Хотя мне приходится работать наравне с грузчиками, сверхурочно. Пусть хоть они получат премию.

- Денис, ты становишься, излишне назойлив! Никакой премии им не полагается! Но я могу разрешить тебе распоряжаться выделенным тебе на месяц фондом заработной платы на выполняемый объем работ. Сократи количество твоих грузчиков, сборщиков мебели и дели на них сумму   причитающихся за работу денег на меньшее количество людей.  Зарплата сразу же возрастет у твоих ребят. Более того, ты можешь уволить их с работы и всех и выполняй её сам один. Тогда и все деньги, которые причитаются на бригаду, ты получишь один и станешь вмиг миллионером.

- Почему же миллионером? – спросил, насупившись, Денис. -  С тобой можно пойти далеко и сразу стать  миллиардером. А вот за право распоряжаться фондом заработной платы спасибо. У меня теперь развязаны руки и появились дополнительные экономические рычаги. Ими можно влиять на ребят.

 

Принципы разумного мира

Вечерние встречи с Маргаритой происходили у Алексея регулярно, благодаря обстоятельствам способствующим Марго. Сначала жена его была беременна, потом в роддоме, затем все время отнимал у Натальи беспомощный малыш: кормление грудью, пеленки-распашонки, бессонные ночи и отсыпания днем.

Маргарита встречи с Алексеем и регулировала. Она, как и обещала, не надоедала  Светлицкому  излишне и встречались они не чаще чем раз в неделю. Зато редкие встречи превращала в праздничное пиршество души и тела. Без последнего Алексей  уже не умел обходиться и подсчитывал, сам того не замечая дни, часы, минуты, когда поздно вечером заявится на порог офиса Маргарита, и они, рванувшись на встречу друг другу, будут лихорадочно сбрасывать с себя одежду, пока не останутся в  костюмах Адама и Евы, и не утопят себя в поцелуях и объятиях. А, окунувшись в омут любовной страсти, впадут в нирвану и позабудут, что они решили жить по законам и принципам   разумного мира. Книжку, в которой описаны семь разумного на взгляд автора книги, принципов мира, в  которой человек старается исключить все иррациональное.

Маргарита и Алексей в обычной жизни договорились следовать правилам разумного мира. Но на тайных встречах любовники отступали от любых принципов,  эмоции захлестывали их, исключить все иррациональное не получалось, когда обнаженные тела сплетаются воедино, сливаются в одно целое и желают только одного: наслаждения и утоления плотского желания.

Потом, утомленные, они брали в руки не восточную книгу о способах любовных утех «Камасутру», а книгу «Разумный мир».

Хотя в книге «Разумный мир» и говорилось и пояснялось, как прожить без  лишних переживаний, но Маргарита  твердо  была уверена, что только с теорией «Разумного мира»  можно применить на практике с Алексеем все сексуальные позы Камустры и переживала, что, познав все советы этой эротической книги, Светлицкий перестанет с ней встречаться.

Еще при повторной встрече Маргарита постаралась довести все семь основных принципов разумного мира  Алексею.

- Я тебе их перечислю, так как знаю их наизусть, чтобы тебе не перелистывать книгу. Прослушаешь и прокомментируй их, пожалуйста.  Мне жутко интересно твое личное мнение по сути, которая заложена на страницах книги.

Маргарита замолчала, вспоминая порядок изложения принципов, чтобы не сбиться, когда будет их перечислять.

- Принцип первый – ты сам формируешь события своей жизни.  Второй – нужно карабкаться на одну вершину, выбрав предварительно,  по какой из нескольких вершин карабкаться.  Третий – плыви по течению, не стоит тратить силы, пытаясь плыть против течения. Четвертый  и пятый исходит из основы третьего: «Дружи со своей энергией» и «Будь сильным». Шестой гласит – не суетись! В седьмом напоминание о Всевышнем – «У Бога нет других рук, кроме, твоих рук».

Маргарита закончила   перечислять принципы разумного мира, а Алексей, лежа на спине с закрытыми глазами похоже и не собирался выполнять желание Марго. Не пытался комментировать новый Катехизис. И Маргарита, поглаживая пальчиком, грудь мужчины засюсюкала с ним, униженно упрашивая его:

-  Ну, миленький Лешенька,  мой родной, дорогой и любимый. Открой глазки и не молчи. Не хочешь возвращаться в этот проклятый разумный мир, который видимо и днем надоел до чертиков, давай окунемся снова в мир иррациональный. Мне так захорошело после твоих ласок и хочется, чтобы и тебе стало не менее приятно.

Пальчик Маргариты заскользил по телу Алексея: от груди к животу, а потом и ниже. Ну как же можно было после такой провокации марго рассуждать о разумном мире?

Мир из разумного перешел даже не в иррациональный. Он снова превратился в безумный, где остается место только для сумасшедшей страсти. Наконец-то, безумие прекратилось, и Алексей заговорил:

- Марго, когда ты соблазняешь и возбуждаешь меня, мозг совсем перестает соображать. На уме у меня только одно, вернее одна мыслишка, которая, пульсируя, заставляет и направляет  мой организм стремиться к одной заветной и прекрасной цели – свободно и беспрепятственно  войти во врата рая. Но, как только достигну цели, я с удовольствием начинаю философствовать о Разумном мире.

- Я вся внимание, мой учитель и философ, - с торжеством в голосе произнесла Марго.

- Так вот, если десять заповедей выдержали испытание на прочность и, спустя более трех тысячелетий,   неопровержимы, то прочитав про семь принципов Разумного мира, забываешь, как только   перевернешь последнюю страничку книги и захлопнешь её обложку. Любой из этих постулатов  можно легко опровергнуть. Любое заявление автора спорно и его легко можно разбить в пух и прах. Если сочинитель рассчитывал написать его на века, то век этот не длиннее комариного хоботка.

- Начало впечатляющее, сурово, но непонятно для моего среднестатистического  ума, - съехидничала Маргарита. – Я жду твоих пояснений, Лешенька.

- Взять хотя бы первый принцип – полный абсурд, - стал отвечать Светлицкий. – Чтобы самому сформировать события своей  жизни надо стать Богом. Чтобы предвидеть, что и какие события произойдут в своей, твоей жизни нужно стать провидцем или быть пророком. Недаром у нас у русских существует поговорка: «Если бы знать, где упасть, то там соломки бы подстелил».

- Хорошо, Леша, - посерьезнела и Марго.- Принимаю во внимание твои доводы по первому принципу Разумного мира. Но с вторым-то трудно будет поспорить: «Карабкайся на одну вершину». Не стоит распыляться и пробовать залезать то на одну вершину, то на другую. Так  напрбуешься, что ни одну не покоришь, не на одну не взберешься.

- Я в бизнесе добился успеха лишь потому, что не лез тупо только на одну гору. А вдруг бы эта вершина оказалась не та, о которой ты мечтал? У японцев есть одна притча. Юноша, рассматривая ночью звездное небо, увидел, что они роятся прямо около вершины высокой горы. И он, решив дотронуться рукой до звезды, пополз на вершину. Путь был крут и извилист, тернист. Чтобы достичь вершины, юноше пришлось потратить всю жизнь. И вот он, став седым старцем, стоит на вершине горы. А звезды так же ярко и высоко сияют над его головой, а перед ним разверзлась бездонная пропасть. Я добирался до истины методом проб и ошибок, но зато не потратил безумно драгоценное время. Это только говорят, что дураки учатся на своих ошибках, умные учатся на чужих ошибках. Ничего подобного. И умные и дураки все учатся только на своих ошибках. Пока сам не ударишься, не поймешь со слов другого, как это больно. И боясь обжечься очередной раз, мне часто приходилось дуть на воду.

Маргарита заулыбалась.

- Ты, что, Марго. Насмехаешься надо мной? – спросил, удивившись ее игровому настроению Алексей.

- Даже не собиралась, мой миленький, - ответила Марго. – Просто вспомнила, как в романе «Угрюм-река» инженер-немец на золотых приисках коллекционировал русские пословицы, но записывал  их по слуху и по своему. Так, например, ту, что ты только что привел «Обжегшись на молоке, дуешь на воду». Немец записал очень смехотворно: «Обжегся на молоке, дуешь водку».

- Ладно, прощаю тебе хиханьки и хаханьки, - успокоился Алексей, - и продолжаю комментировать дальше. Третий принцип слишком смехотворный – «Плыви по течению». А если внизу по течению реки, по которой ты бревном плывешь вперед, радуясь жизни, а там расположен Ниагарский водопад и ждет тебя возле него  костлявая старуха с косой – Смерть. Полетишь в бездну, куда кинет тебя волна водоворота и в низовьях реки найдут местные жители твое когда-то красивое и нежное тело, превращенное от ударов его об острые камни уступов скал в сплошной обезображенный кусок кровавого месива.

- Какие жуткие вещи ты произносишь, Леша, - зябко поежилась Маргарита, услышав слова о печальном финале фаталиста, рискнувшего преодолеть, вплавь Ниагарский водопад и как его тело после эксперимента превращается в кровавое месиво.

Алексея  Светлицкого реакция Марго не смутила

- Сама захотела послушать мои философские рассуждения, а теперь уж терпи, - сказал он. – К тому же, ты и без меня сделала довольно смелый вывод, считая, что четвертый и пятый принципы вытекают из третьего. Но и у меня есть мнения по поводу их разумности. Возьмем четвертый – «Дружи со своей энергией».  Но кто способен лично сам определить и разделить на составляющие части свои способности, свою энергию? В моей жизни случалось частенько – думаешь одно, а получается в итоге воплощения в жизнь планов задуманного  один пшик. Получается  и очень часто не то, что тебе хотелось бы получить.

Маргарита помолчала.

- А пятый -  «Будь сильным», - продолжил Алексей. – В народе говорят: «Велика Федора, да дурра!». А у Гоголя в «Тарасе Бульба» есть одна замечательная фраза о пленении сильного, вольного и смелого Тараса – «Сила одолела силу».

- Притом, если учесть, что вместе с чувством собственного  превосходства сильного над слабым, у сильного по твоим приведенным примерам, Леша, появится смелость, - согласилась Маргарита, но из-за вечного своего   каприза и противоречивого характера, - решила поперечить Светлицкому и сказала, - Смелость – это не глупость. Сегодня какой-то  выдающийся спортсмен сильный, а через три-четыре года глядишь, и появляется атлет еще сильнее. Так что сила – понятие абстрактное.

- Марго, ты по своей вредности захотела поспорить со мной, - улыбнулся Алексей. – а по сути дела развиваешь мою мысль. Послушай сначала мое мнение о шестом принципе: «Не суетись». Не перебивай, а потом уже спорь. В нем есть доля истины. В любом деле, принимаясь за него, не следует спешить: сначала все обдумай, а потом начинай работать. Но жизнь непредсказуема! И нельзя просчитать все неожиданные препятствия, которые могут  возникнуть на твоем пути.  А бывает, случаются такие ситуации, что все решают секунды и любое промедление смерти подобно. В этом случае следует немедленно действовать, а не рассуждать. Даже если противник немного  сильнее тебя, иногда приходится идти против здорового смысла и ринуться в бой. Максим Горький сказал про такую ситуацию очень здорово: «Безумству храбрых поем мы песню».

- Но тот же, Горький    написал легенду о подвиге Данко, который, чтобы вывести людей своего племени из мрака непроходимого леса, вырвал свое горящее сердце из груди и пошел, освещая людям дорогу, вперед и вывел их на равнину. Прежде чем совершить такой самоотверженный поступок, Данко не суетился, а хорошо обдумал свои действия и принял трудное, но единственно правильное разумное, а не безумное решение: лучше погибнуть самому, чем всем.

- Это разумное решение на грани безумия, - возразил Алексей. – такие горячие люди, очень неудобны для окружающих, они раздражают руководителей. Зачем начальнику чего-то постоянно ищущий подчиненный. Кстати, ты помнишь, чем заканчивается легенда о горящем сердце Данко?

Маргарита, подумав, что Алексей решил посмеяться над ней, ответила:

- Ты задаешь провокационный вопрос, мой хитроумный милый друг. Легенда тем и закончилась, что Данко  вырвал из груди горящее сердце и вывел людей из леса.

- Ах, как невнимательно ты читаешь книги классиков, марго, - покачал головой Светлицкий. – Да и не ты одна, прочие отвечали на мой вопрос так же. А оканчивается легенда мудро, загадочно, иносказательно. Данко упал замертво на землю, а сердце,  выпав, выскользнув на степную траву из безжизненных  пальцев, затухало, тлело. И один, очень разумный человек, заметь, Маргарита, разумный человек из Разумного мира осторожно наступил на сердце Данко и оно  рассыпалось  на мерцающие огоньки – угольки по степи.  Осторожный разумный человек сделал все, чтобы не было на свете горящих сердец, чтобы не было в жизни места подвигу. И никто из последующих поколений  не помнил и не знал о подвиге Данко.

Маргариту потряс рассказ Алексея. Когда она справилась со своим волнением, осторожно спросила Светлицкого:

- Наконец-то  мы подошли к финалу. И такой высокий и великий седьмой принцип автора книги тебе не покажется абсурдным: «У Бога нет других рук, кроме твоих рук», как это ты заявил по первому принципу?

- Этот принцип еще более абсурден, чем первый. Богу нет никакого дела до твоих рук. В Библии есть великолепная фраза: «Я воздам по делам твоим». И не надо человеку заноситься высоко, заявляя, что кроме твоих рук у Бога ничего нет. Да кто мы в этом мире для Бога? Песчинки, ничтожные существа. Мечемся между силами добра и зла. Зачастую не ведаем, что творим. Не каждый может уберечь свою душу от соблазнов дьявола. Иногда ради собственного благополучия иные без зазрения совести продают за гроши душу дьяволу.

Маргарита встрепенулась. Наконец-то в рассуждении Алексея она уловила неточность, несоответствие аргументов и тут же решила использовать опять своей единственный шанс. Один на миллион.

- Леш, ты в последнем случае выступаешь как бизнесмен, и как проповедник. С одной стороны  ты проповедаешь оберегать нашу бессмертную душу от всех соблазнов, а с другой  стороны в тебе проснулся бизнесмен, торгаш, который сожалеет, что другие люди, пусть и лохи умудряются продавать душу дьяволу за гроши.

 Но Алексея трудно было поймать на слове. Стреляного воробья на мякине не проведешь.

- Каждый  думает и оценивает другого в меру своей испорченности, - ответил Алексей на колкость Маргариты колкостью. Предложи тебе Сатана продать душу, ты бы, сражаясь  с ним на мечах, выторговывая для себя приличную плату за такой эксклюзивный товар, который и цены-то не имеет – он бесценный, как душа.

- Да, - воскликнула Маргарита. – Я очень меркантильная женщина. Только почему-то ты её, то есть меня, используешь, как хочешь, и когда хочешь, как это тебе удобно. А мою просьбу – принять меня на работу, никак не выполнишь.

- Я уже тебе объяснял, что Фролова Ольга для меня ценна не только, как главбух, но и как генератор идей и мой камертон по минимизации расходов и получения дополнительной прибыли.

- И тут ты берешь от специалиста всё, что тебе надо, не думая нисколько о человеке. А каково ему? – Маргарита опять ухватилась за спасательный круг, чтобы удержаться на плаву  в поединке со Светлицким.  – Сам же говорил, что беседуешь с Фроловой о способах увеличить прибыль целыми днями и не можешь понять, что девочке Оле приходится вечерами, ночами восполнять то время, которое ты забрал у неё днем, делать внеурочно свою обязательную работу главного бухгалтера: отчеты, проводки банковских операций и прочее, прочее, прочее. Не боишься, что надорвется Ольга? Сейчас у тебя для неё настолько прибавилось работы, что пора брать на службу второго человека. Пусть бы Фролова работала у себя в кабинете тихонечко и спокойно по бухгалтерской отчетности, а я бы занималась перспективной работой, обсуждала бы планы в твоем кабинете по снижению  расходов и увеличению доходов. Обучала бы тонкостям бухучета и проверяла с учетом  своего опыта аудитора документы, что готовит Фролова Ольга. Все бы были  загружены под завязку. А на оплату за сверхурочную работу я не претендую, хотя, когда тебе понадоблюсь, то всегда к твоим услугам. Смогу оставаться вечером по любому требованию. И будешь жить, Лешенька, катаясь, как сыр в масле.  Без излишних переживаний. Я вижу ты книгу   хорошо изучил. Хотя и критикуешь ее, а сам принципы применяешь на практике и экспериментируешь, проводя психологические опыты над своими сотрудниками.

Алексей воспринял последующую реплику Маргариты в свой адрес, как благо. И, чтобы не отвечать на поставленный прямо и остро вопрос о трудоустройстве Марго, стал объяснять свою позицию о книге «Разумный мир».

- Сейчас очень многие крупные бизнесмены поняли, что извечные методы управления людьми: кнут и пряник, немного устарели. Теперь нельзя сунуть работнику в руки пряник – какую-то сумму денег и рявкнуть: «Иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». Не всегда подходит  и кнут. Вякнешь, стеганув его фразой – «Да я тебя за такую работу, выгоню завтра же к чертовой матери», а он возьмет завтра же, и уволится. Сейчас многие бизнесмены обращаются к психологам или к книгам типа «Разумный мир» и узнают от них или из них, как можно в «задушевной» беседе навесить лапшу на уши своим сотрудникам.

- Все бизнесмены хотят использовать   психологические знания, как инструмент развешивания лапши на уши, да не каждому это удается сделать, - сказала Маргарита. – Я как-то пришла к моей подруге психологу, а к ней на прием явился бизнесмен. Подруга говорила долго с ним о целях и средствах в психологических    беседах. Что для неё главная цель помочь человеку в решении его проблем, в которых он запутался и зашел в тупик. Бизнесмен оплатил оговоренную сумму,  и предложил: «А вы предлагайте своим клиентам делать скидку, если они подкатят к вам других посетителей. Если мне вы существенно  снизите оплату за каждый сеанс, то знаете, сколько клиентов я вам пригоню. У меня есть много состоятельных  друзей и им нужна помощь психиатра.

- И что же ответила ему, этому тупоголовому  жлобу твоя подруга, - поинтересовался Алексей. – Хотя он наверняка мнит себя крутым бизнесменом.

- Она ответила ему просто, - сказала Маргарита. – «Вы не поняли меня, главная цель психолога помочь другому человеку в решении нравственных проблем. Работа для меня конечный результат, а не бизнес, где ценится только прибыль. Задача же психиатра вылечить  человека, помочь избавиться ему от физических проблем, поправить ему здоровье». А потом предложила клиенту: «Вы уж выберите   для себя что-то одно и решите, кто же вам нужен в дальнейшем: психолог или психиатр». Так что, Лешенька, прошу и тебя не увиливать от прямого моего вопроса и дать конкретный ответ – примешь меня на работу или же нет.

Алексей, не раздумывая, дал свой проверенный временем универсальный ответ на любой случай:

- Хорошо. Я подумаю об этом.

 

Маргарита проявляет свои способности бухгалтера и аудитора

Марго  появилась  в офисе впервые днем и уже не как рядовая посетительница или знакомая Алексея Светлицкого. Маргарита вошла в кабинет директора утром совсем в другой ипостаси. Она стала сотрудницей торговой сети Алексея. Вызывающий  внешний вид Маргариты так же бесследно исчез, а в кабинет вошла дама в костюме бизнес-вумен – строгом, неброском, подчеркивающем деловую официальную сторону персоны, на которой костюм так ловко сидит, подчеркивая энергию и интеллект хозяйки.

Когда Ольга Фролова вошла в кабинет директора, она, сначала бегло скользнув по лицу и фигуре посторонней женщины, не узнала Маргариту Николаевну. А ведь вечерами, уходя домой и, докладывая об этом директору, она частенько сталкивалась взглядом с глазами-буравчиками Марго. Но Маргарита Николаевны сменила не только легкомысленный прикид женщины легкого поведения на строгий костюм. У неё изменилось даже выражение лица. Оно преобразилось, стало властным и жестким, как у человека, хорошо знающего себе цену и готового навязать свою волю любому, кто осмелится усомниться в значимости его.

Алексей Светлицкий чувствовал себя не в своей тарелке, присутствуя при двух конкурирующих особах,  одна из которых Ольга и не предполагала, что власть в бухгалтерии сейчас переменится, начал беседу издалека:

- Понимаешь, Ольга, скоро заканчивается год, а в следующем году по плану налоговая проверка. Ты и так загружена по самые уши, поэтому я решил принять на работу, чтобы избежать неприятностей при проверке налоговиков Маргариту Николаевну. У нее за спиной колоссальный аудиторский опыт работы. Ну, что ты молчишь Фролова?

- Я не привыкла обсуждать  ваши решения  и распоряжения, Алексей Федорович, а приняла информацию к сведению, - ответила Ольга.

- Я вызвал тебя, чтобы ты знала всё о наших кадровых перемещениях.

- Алексей Федорович, я все знаю, что творится в нашем офисе в рамках моей  компетенции и что касается меня лично. И никогда не сую нос в чужие дела. Ведь говорят же, что излишние знания только умножают печали.

Теперь замолчал Алексей Светлицкий, подумав: «Она, как будто чувствует, что я задумал. Не случайно она упомянула про умножение печали», вслух же стал объяснять, для чего он пригласил Ольгу.

- Я назначаю Маргариту Николаевну финансовым директором, а ты как была главным бухгалтером, так и останешься им. Отчет нужно будет сдавать в июле следующего года и наша новая финансистка успеет с твоей помощью, конечно, вникнуть в суть дела.  Она уже сама будет сдавать отчет в следующем году.

- Хорошо, - Оля кивнула в знак согласия головой, поднявшись со стула, собралась уходить, но Алексей остановил её.

- Ты понимаешь, Ольга, что финансовый директор имеет статус несколько иной, чем главбух по своему определению. Финансовому директору придется подготавливать договора для работы с новыми дилерами-субподрядчиками, а для обсуждения договоров необходим отдельный кабинет. Он наиболее приличный есть только у тебя. Ты освободи его Маргарите Николаевне.

- Отлично, - сказала Фролова. – Куда мне переместиться, вы определились?

- Разумеется, - вздохнул с облегчением  директор. Он не ожидал, что разрулит ситуацию так просто. Женщины – народ непредсказуемый. Ольга могла закатить истерику, вступить в спор о своем приоритете на новую должность, а вместо скандала  смиренные ответы: «Хорошо», «Отлично». И Алексей отдал распоряжение Фроловой с легким сердцем:

- У нас в подвале в самом дальнем конце коридора есть небольшая комнатушка, но для размещения одного человека вполне хватит места в ней. Я планировал хранить архивную документацию и кое-что из бухгалтерских бумаг уже хранится в комнате на стеллажах. Так что тебе не придется в случае необходимости бегать в архив за какой-нибудь прошлогодней справкой и информацией. Всё у тебя будет под рукой. Письменный стол, стулья, настольную лампу принесут грузчики. Я уже распорядился.

- А зачем мне понадобится настольная лампа? – спросила Ольга.- Неужели светильники неярко горят? Так проще заменить их.

- Они горят очень ярко, но комната, которая отводится тебе под кабинет, подвальная темнушка – без окон. А с настольной лампой будет удобнее и уютнее работать с документами.

- Спасибо за вашу заботу. Я всегда восхищалась вами, как очень доброжелательным человеком, - поблагодарила директора Фролова Ольга спокойным голосом, не предвещавшим никакого бунта или возмущения. Хотя внутри её всё кипело и клокотало. «Запихать меня в подвальный склеп, замуровать в комнатушке-темнушке без окон и дверей… Не комнатушка, а кадушка с огурцами, как в западне», - подумала Оля. Ей было обидно и горько, по мановению руки Светлицкого, который ни с того ни с чего, словом не обмолвившись с ней, что грядут кадровые перемены и в отношении её. Она оказалась изгнанной из светлого лучезарного рая, которым казался ей её кабинет в офисе, и попала сразу в преисподнюю мрачного, темного  подвала, в котором без настольной лампы и работать трудно.

Фролова отвела Маргариту в свой бывший кабинет, ревниво посматривая на конкурентку. Возможно, она и догадывалась об истинной причине появления в Эдеме Маргариты Николаевны и, хотя многие завистницы распускали слухи, что Ольга Юрьевна тайно влюблена в директора Алексея Светлицкого, но ревновала Фролова к Марго не поэтому поводу. Она и впрямь была влюблена в Светлицкого, да только Федот то был не тот – в Светлицкого Дениса. Ольга не понимала маневр Алексея. Столько разных ухищрений, экономивших деньги при коммерческих сделках и операциях она  напридумывали вместе с директором. И так плюнуть ей в душу.

- Я не заслужила такого беспардонного отношения ко мне, - размышляла Оля, но чувствуя свою правоту и уверенность в своих делах, решила, что незаменимых людей нет, без неё директору придется туго. Не зная тонкостей бизнеса, трудно что-то посоветовать дельное, реальное, живое дело. А в документах это не увидишь. Определишь, зафиксируешь какой-нибудь факт, а как исправить фактическое положение дел, бухгалтерские документы ни одному бухгалтеру или аудитору не помогут.

Кабинет главного бухгалтера был неподалеку от приемной директора, и Марго обрадовалась:

- Алексей часто вызывал к себе эту девчонку  в кабинет советоваться. И мне не придется далеко бегать к Светлицкому, когда он будет дергать меня, вызывая к себе для разговора по всякому поводу и без повода.

Но Алексей Светлицкий вскоре убедился, что Маргарита Николаевны совсем не ориентируется не только в производственных делах, а даже в рутинных документальных. Особенно при подготовке договоров с субподрядчиками-дилерами. Дело это было новое, раньше продавцы подчинялись только ему и с его высочайшего соизволения иногда и с администратора. Но если в договоре проморгать какой-то пунктик, который субчик-дилер включил с провокационной целью,  выудить у него, Светлицкого  выгоду. Так что вызывать по поводу и без повода Маргариту Николаевну не было смысла.

Пришлось Алексею попросить Марго после того, как она не смогла посоветовать ему, что же делать  с договорами, пригласить для совместного разговора втроем Фролову Ольгу. Светлицкий даже пошутил по этому поводу:

- Вот такой совсем не любовный, а служебный треугольник создадим мы. Сбегай-ка  за Ольгой Юрьевной. Она как мышка забралась в свою норушку и носа из подвала не кажет.

Но Марго от шутки директора не повеселела, а обозлилась:

- Я тебе не крыса по подвалам бегать.

- Ладно, - невозмутимо ответил Светлицкий. – если тебе тяжело свой зад от стула приподнять, то я сам могу сходить за Фроловой, хоть в подвал, хоть в соседний кабинет, где гордо восседаешь ты. Место, где сидела Ольга еще хранит её тепло. Но только в её кабинете только одно место, а не два. И на нем пока… Пока сидишь ты.

Марго как ветром со стула сдуло. Через несколько минут она вернулась вместе с Олей.

- Ольга Юрьевна, - размеренно нажимая на каждый слог, сказал Алексей, и намеренно называя опальную главбухшу по имени отчеству, - я же просил тебя на первых порах приходить ко мне в кабинет для обсуждения текущих проблем вместе с Маргаритой Николаевной. А ты самоустранилась и ни разу за последний месяц не переступила порог приемной. Ты чем-то недовольна?

- Я очень довольна, Алексей Федорович, сегодняшним положением дел. Раньше мне голову было не повернуть, приподнять от бумаг. Сутками работать приходилось: днем мы обсуждали текущие дела в вашем кабинете, а вечером я сидела допоздна и выполняла свою основную бухгалтерскую работу. Теперь я успеваю выполнить  её в основное рабочее время.

- Я чего же не приходишь с Маргаритой Николаевной на летучки, на оперативные совещания, если у тебя появилось свободное время? Меня игнорируешь? Ты мне свои психи на работе брось показывать. И эмоции свои дамские умей сдерживать, здесь не институт благородных девиц.

- Но и не публичный дом, - хотелось выкрикнуть Оле, но она умела сдерживать себя и сумела подерзить директору и без крика:

- Маргарита Николаевна ни разу не пригласила меня на оперативку, хотя телефон у неё стоит на столе перед самым носом. Самой же мне увидеть, как царский штандарт взвивается на матче флагманского корабля и подается команда: «Свистать всех наверх!», не удается из моей подводной лодки. Перископом подвал не оборудован.

Впервые Алексей увидел сквозь маску бравады на лице Ольги затаенную обиду и недовольство.

- А ведь совсем недавно она меня боготворила, - подумал Светлицкий и поставил вопрос ребром, как когда-то революционер Чернышевский: «Что делать?». Кто виноват из них троих в возникшей проблеме. Алексей еще не спрашивал.

Ольга хоть и не показывала свое торжество: «Ага! И я наконец-то понадобилась, и мои мозги оказывается очень даже нужны!», горькая обида глубоко застряла в её душе. Но отвечать сразу не стала, хотя только, выслушав вводную директора поняла, что же, нужно в этой ситуации предпринять. И она как можно равнодушнее, чтобы Светлицкий не почувствовал ни одной нотки злорадства в голосе, сказала:

- Я же не бесплатный еврей при одесском губернаторе и не могу вот так спонтанно и быстро отвечать на серьезные вопросы. Пойду, подумаю в кабинете и позвоню. Можно идти?

- Иди, - отмахнулся от Оли Алексей. А, когда Фролова вышла из кабинета, холодно сказал Марго, - А ты чего расселась здесь. О, великий знаток аудита? Или уже созрела для ответа? Нет, так иди вон, пока я окончательно не рассердился.

Через минут пять из подвала позвонила Оля, и словно со дня морского золотая рыбка заговорила. Только не столь витиевато, как у Пушкина: «Не печалься, ступай себе с Богом», выполню, мол, старче, твою просьбу, а простым языком:

- Сейчас вам нужны советы не бухгалтера и не аудитора. Вам сейчас, Алексей Федорович, нужен профессионал другого профиля – юрист. Как-то вы восхищались  мастерством Малютовского юриста Викторией Ивановой. Пусть она возьмет на недельку отпуск за свой счет и приедет в Питер. Пока идет договорная кампания, вы успеете придумать и согласовать текст с классным юристом. Но поскольку новый вектор будет иметь юридическую направленность, то пригласите, уговорите Вику на постоянную работу. Каким бы отличным специалистом Виктория Иванова не была, но живет-то она в провинции. А любая провинциалка мечтает о приглашении в столицу. Если и не в первопрестольную, то хотя бы к нам в Питер. Может быть, удастся, хоть краешком прикоснуться через Вику к секретам империи Малютова. Но это уже сверхзадача и скорее всего не выполнимая.

- Отчего же, невыполнимая? – удивился Алексей. – Нет таких тайн, которые бы были не раскрыты. Тем более индустрия промышленного шпионажа теперь у многих бизнесменов поставлена на широкую ногу.

- Дело тут не в ширине шага,  - возразила Оля, - а в глубине порядочности и наличие совести. Как обстоит с этими  факторами  у Вики Ивановой, я не знаю.

А Маргарита, придя в свой кабинет, лихорадочно продумывала план возмездия.

- Я тебе покажу – пошла вон, - шептала она. – Я тебе покажу – о, великий знаток аудита.

Марго взяла бухотчет за прошлый год и стала тщательно изучать и сопоставлять каждую циферку. Проверять работу кого-то всегда намного легче, чем выполнять её самому. Поэтому Маргарита, путаясь в своих цифрах, не умея преподнести свою работу директору, как конфетку, наковыряла, хотя копала и не глубоко, а прямо с поверхности, много изъянов в работе Фроловой. Как бухгалтер, она оказалась слабенькой, а как аудитор вроде и ничего. Криминала, будь он в отчетах Фроловой, Маргарите бы все равно бы не найти, а вот блошиных укусов для Ольги в докладной директору Марго  появилось достаточно. Ведь Алексей не будет долго почесываться от зуда укусов. Возьмет да и прихлопнет своей карающей рукой распрыгавшуюся по его телу блоху. А Маргарите большего и не надо. Всё познается в сравнении, а сравнивать её работу с Ольгиной, оказалось не в её пользу.

Так пусть же знает девчонка, что против лома фальсификации нет приёма.

 

Исполнение мести

Но осуществить  свою задумку в реальной жизни всегда сложнее, чем это предполагается в мечтах.

Наказание невиновной Ольги Фроловой откладывалось на неопределенное время по вине…самой же Маргариты Николаевны. Нахватать из отчета жареных фактов у неё мигом не получилось. А, когда получилось, то Ольга причину длительной подготовки Маргаритиного возмездия молоденькой, но умненькой и поэтому дерзкой  девчонке объяснил Денис.

- У Маргариты Николаевны не хватало уровня знаний, даже проверить уже сделанные отчеты. Видимо она, когда училась в институте, то посчитала согласно известной истине, что излишние знания умножают печаль. А ведь существует и другое правило: кто умеет отлично что-то делать, он делает. Кто не умеет выполнять хорошо свою работу, но стремится её выполнить прилично, тот спрашивает, учится, как же, её качественно сделать. А кто не может или не хочет делать ни то, ни другое, тот начинает  учиться у других, выполнять хорошо ту работу, в которой и сам ничего не смыслит. Вспомни, как всё было и как всё произошло.

И Фролова моментально всё вспомнила. Марго, когда поняла, что в цифрах отчета не только она, а черт ногу сломит, не стала напрягать свои мозги. Если в голове пусто, а от напряжения башка звенит, как пивной котел, из которого еще с похмельного утра вычерпали пиво, то, как ни напрягай такую головушку, ничего путного в ней не появится.

Маргарита Николаевна, позабыв свою высокомерность, стала шастать очень часто в подвал и ластится лисонькой, конечно, к Оле, а не к зайчику. Кто в детстве читал сказочку про избушку ледяную и лубяную, тот  про несчастную судьбу лопоухого наверняка помнит.

- Оля, - спрашивала Марго Фролову, заглянув в её бетонный бункер, который выдержал бы и ядерный взрыв, но не устоял под напором мстительной конкурентки. – Я не совсем врубаюсь вот в эту графу отчета. По-моему цифры в ней не бьют.

-  Ну как же не бьют-то, Маргарита Николаевна? – начинала объяснять бухгалтерша азы суперспециалисту Ольга. – Баланс есть баланс, а в цифрах дебет сходится кредитом. Как в аптеке, так и тут, сорок фунтов – значит пуд.

- Не надо каламбурить и шуточки шутить, знаем мы все эти присказки. Ты мне дело, дело говори. Объясняй популярным русским языком, - чуть ли не заводилась Марго, но вовремя спохватывалась и просила Олю елейным голоском, не торопясь объяснить нюансы, которые ей с наскока не понять.

Ольга добросовестно, как учительница начальных классов первокласснику, начинала растолковывать Маргарите бухгалтерские премудрости, приближая быструю развязку, вооружая финансового директора фактами, которые используются для её же обвинения. Марго сидела с блокнотом и записывала, записывала какие-то цифры, какие-то фразы.

А Фролова по простоте душевной подбрасывала, да подбрасывала дровишки в костер ненависти и злобы, который готов был вот-вот   заполыхать от одной спички и гореть и опалить Ольгины крылышки.

- Вот здесь, Маргарита Николаевна, я сама допустила ошибку, - показывала пальцем на цифру Ольга. – Правда потом сама же и обнаружила её и исправила. Но если бы тогда нагрянула налоговая проверка, то нам бы пришлось заплатить пени.

Но как бы по-разному не садилась Маргарита Николаевна на стулья вокруг Олиного письменного стола, играть первую скрипку в оркестре Алексея Светлицкого ей не удавалось. Фролова Ольга, заглянув в документы отчета, который теперь в начале июля уже должна была  сдать сама Марго, покачала головой. Сначала она не хотела говорить о промахах Маргариты Алексею Светлицкому – как бы чего не подумал плохого про неё директор, мол, наговаривает она на Маргариту Николаевну, но не утерпела.

- Что-то неладное творится в нашем датском королевстве, - сказала она Алексею, когда тот пригласил её на очередную беседу. Потом подробно привела недочеты в работе Марго.

Выслушав главбуха, Светлицкий как раз подметил то, о чем Ольга не хотела, чтобы директор подумал: «Мол, наговаривает Фролова на Маргариту Николаевну». А Ольге сказал:

- Я не от кого не желаю выслушивать сплетни, мне не нужны дрязги и склоки. Сходи, пригласи ко мне и Маргариту Николаевну. Я сейчас проведу следственный эксперимент – устрою вам очную ставку.

Ольга не предполагала  коварства Маргариты. Марго каждое утро заходила  к директору и со страдальческим видом, чуть ли не рыдая, жаловалась:

- Меня Фролова пытается сжить со света, натравливает на меня сотрудников, распуская вздорные слухи о моей некомпетентности из-за которой они лишаются приработка – прибыли всё снижаются и снижаются.

Но плач Маргариты до поры до времени Алексей не воспринимал. Никто из его служащих, когда Светлицкий устраивал  им допрос с пристрастием не смог припомнить случая, чтобы   Фролова Ольга хоть раз кинула упрек в сторону огорода Марго. А тут вдруг сама Ольга пришла к нему в кабинет и заявляет о недобросовестной работе Маргариты.

Поэтому после визита Ольги, Алексей так и взорвался. Хотя еще утром сделал выволочку Марго:

- Ну, что вы с Ольгой кресла не поделите? Ведете себя непристойно. (Оля первый раз намекнула директору о проколах Маргариты) цапаетесь, как кошка с собакой, а дело страдает. Ты можешь по-дружески переговорить с Фроловой. Вам не стоит быть злопамятными, ведь предстоит долгая совместная работа.

-  Вот-вот, - оживилась Марго. – Я ей говорила  об этом  недавно – не надо быть злопамятной.

- А что она? – спросил Алексей.

- Ответила в своей манере: «А что же делать, если я злая и память у меня хорошая».

Ольга, не ожидая подвоха, не взяла с собой ни одного бухгалтерского документа или хотя бы краткую справку о состоянии дел. А на руках у Маргариты величаво покоился гроссбух, толстый и объемный, как древний фолиант, манускрипт, как орудие казни Фроловой.

Алексей, пока обе дамы не появились в его кабинете, успокоился и с усмешкой предложил:

- Что же начнем наш разговор с той фразы, которую несколько минут назад произнесла Ольга Юрьевна: «Что-то неладное творится в нашем датском королевстве». Прошу ответить каждую, глядя в глаза друг другу, на этот сакраментальный вопрос. Предоставляю первой слово Маргарите Николаевне.

Никогда в жизни Ольга не была так подавлена морально. Её Маргарита просто размазала по стенке, прихлопнув газеткой, как зловредную моль. И тут-то у Фроловой не бьет цифра и там Ольга допустила ошибку. Эти мелочные придирки  раздражали Алексея, и он не знал, когда же истязание главбуха закончится. А Марго еще перелистывала свой гроссбух  где-то в начале фолианта.  Ольга пыталась возразить, доказать, что Марго передергивает цифры и делает это так умело, как карточный шулер. Но всякий раз Алексей обрывал её одной и той же фразой:

-  Помолчи, еще успеешь сказать что-то в свое оправдание.

Иногда Оля успевала вставить в длиннющий монолог Марго словечко:

- Кто оправдывается – тот виноват! А мне оправдываться не зачем. Эти документы, которые, якобы составлены неправильно и в них ошибка на ошибке сидит и ошибкой погоняет, прошли несколько ревизий, и никаких нареканий от комиссий не было.

Но у неё сейчас не было с собой документов, и Светлицкий не мог удостовериться в правоте Фроловой. Но когда аудиторша  с таким блеском и язвительностью расписала ошибку Оли, за которую при проверке налоговиков торговой сети грозило начисление пени, Светлицкий и вовсе не выдержал. Лопнуло у него терпение.

- Это столько денег пришлось бы заплатить мне за твои прегрешения? – возмутился Алексей. – Маргарита Николаевна, высчитайте эту сумму, восемь тысяч триста двадцать рублей из жалованья Фроловой. Сразу же в конце месяца.

- Как это высчитать, – возмутилась Оля, - когда их с предприятия не взыскивали? И не смогут взыскать. Я сама свою  эту единственную ошибку обнаружила и в отчете  следующего месяца исправила. Да и не Маргарита Николаевна её обнаружила, а я сама ей показала свою ошибку. И на старуху бывает проруха.

Но Алексей был неумолим.

- Высчитать деньги с Фроловой, - повторно, грозно приказал Алексей марго. – Виновата она или  не виновата, я разбираться сейчас не буду. А пока наказать её, чтобы неповадно было плохо выполнять свои обязанности Ольге Юрьевне и впредь.

-  Поступайте, Алексей Федорович, как знаете, как вам совесть позволяет. Хозяин-барин, - махнула рукой Оля.

Она устала сопротивляться и боялась, что слезы вот-вот брызнут из глаз. Поэтому держала измусоленный носовой платочек в руках наготове. Фролова его во время беседы всё комкала и комкала, комкала и комкала. Не замечала, что Марго, поглядывая на её нервные движения, злорадствует, улыбаясь ехидной улыбкой инквизитора, и сожалела, что не сможет, как в средние века, представив Ольгу Светлицкому, как ведьму сжечь главбухшу на костре инквизиции.

Но собралась и, встав со стула, тихо произнесла:

- Я не хочу больше находиться на этом судилище, устроенном, чтобы унизить меня и расправиться, не давая мне даже слово произнести в вою защиту. Раз мне это нельзя сделать устно, то я отвечу на все нелепые обвинения в мой адрес вам, Алексей Федорович, письменно.

Ольга не только написала объяснительную записку на имя директора, но вместе с ней подала заявление на увольнение. Отдав эти два документа                Светлицкому, ушла домой. Алексей не остановил Фролову, так как не знал, что Фролова наступает решительно и идет на разрыв отношений с ним. Оля положила свое заявление вниз под объяснительную.

Она чувствовала себя не только морально подавленной, но и физически  разбитой. Несправедливое решение Светлицкого подействовало на Фролову оглушительно, убийственно, как взрыв фугасного артиллерийского снаряда, разорвавшегося в метре от него. Одной бы Маргарите она смогла бы дать сокрушительный отпор, но в бой вступила тяжелая артиллерия – гаубица в лице Алексея Светлицкого. А против лома, как считала Марго, нет приема.

Денис примчался домой рано. Сразу же, как только стрелки часов слились в одну вертикальную линию и показали, что уже шесть часов, официально рабочий  день закончился, он сел в «Волгу» и уехал со склада.

Оля лежала ничком на диванчике. Денис осторожно тронул её за плечо.

- Олечка, - тихо спросил он Фролову. – Ты хорошо всё обдумала, решившись на увольнение? Я тоже бывало в горечах, что только не предпринимал. А потом посижу, успокоившись, подумаю и понимаю лучше свои промахи и по-другому смотрю на поспешные поступки.

Ольга повернулась к Денису. Она так же, как и он, долго думала над содеянным ею демаршем, успокоилась и по-другому оценила свой поступок. Увольнение Фроловой не казалось такой огромной трагедией вселенского масштаба. Произошла небольшая стычка с руководством, но поступок её совершен верно,  и свои действия Ольга не осуждала.

- Денис, - сказала она ему. – Я не могу работать с человеком, который мне не доверяет. У меня очень ответственная работа, в которой доверие руководителя – неотъемлемая часть её. А раз доверия ко мне у него нет, то и работать с ним нельзя. Я работаю, разумеется за деньги, но эти какие-то жалкие восемь тысяч, которые Алексей высчитал с меня, я бы пережила. Но я же работаю не за страх, а на совесть. Поэтому пусть высчитают с меня деньги с отпускных, если это так нужно директору сделать в воспитательных целях. Но    дальше пусть воспитывает он кого-то другого. Кто будет работать после меня. А я ответственный самодостаточный человек  и повязывать мне, как грудному малышу  слюнявчик на грудь, чтобы я ненароком манной кашкой распашонку не перепачкала не надо.

- Зря ты, Олечка, так осерчала на Лешку, - сказал с сожалением Денис. – Я не знаю, какая его сегодня злая муха укусила, что он стал кидаться на своих верных и преданных сотрудников, как ты. Заглянул к нему в конце рабочего дня – переживает. Обычно  он сдерживает свои эмоции и других поучает уметь сдерживать себя. А тут вот разошелся, что даже не позвонил тебе?

- Ты не угадал, - ответила ему Ольга. – Он звонил сегодня мне много раз, что телефон раскалился докрасна. Но я не хочу разговаривать с ним. Я написала  ему письмо и высказала всё, что о нем думаю

- Ты, Олечка, словно пушкинская Татьяна Онегину через письмо  общаешься: «Но я в другого влюблена и буду век ему верна».

Ольга улыбнулась:

-  Ну, Денис, умеешь ты на кривой кобыле к любому человеку подъехать. Но суть твоих слов точна. Я действительно в другого влюблена и буду век ему верна. Только на тебя и надеюсь – ты моя надежда и опора… А без работы не останусь, главбухи или, в крайнем случае, простые бухгалтеры любым фирмам крупным и малюсеньким всегда нужны. Смотрела я в газете «Шанс» объявления: требуются, требуются, требуются. Не стоит горевать – небольшое несчастье.

Денис немного успокоился. Он видел перед собой прежнюю Олечку и постарался обыграть её фразу о небольшом несчастье.

- Так уж в жизни заведено, - сказал Денис, – счастье получаешь всегда за счет других. Или даришь счастье другим за счет себя.

- А нельзя ли эти два момента благоденствия соединить вместе? – вздохнув, спросила Оля.

- Хотелось бы, - ответил Денис. – Но можно об объединении двух вариантов обретения счастья предположить теоретически. Но практически в жизни по-другому не получается, а только: или – или.

 

Жизнь продолжается

Для  Алексея Светлицкого   неожиданная развязка в последнем разговоре  тоже оказалась стрессовой, оставила глубокий след в его душе. Он не ожидал от такой покладистой тихони Ольги Фроловой таких решительных действий. Значит, задел он Олю в том разговоре за живое – чувство собственного достоинства унизил что ли?

А для той злой мухи, что укусила, заела, запилила директора Светлицкого всё как с гуся вода. Он не понимал сам, как он пошел на поводу у Маргариты Николаевны. Но в глубине души-то шевелилось сожаление по поводу неприятного инцидента с Фроловой.

- Прошло всего несколько дней, а в бухгалтерии кавардак, словно Мамай по папкам документов прошел. Все эти бумажки бухгалтерские смешались в одну бесформенную кучу, как под копытами конницы Орды. Нужную справку сразу, как она понадобится получить невозможно, - думал Алексей. – А Маргарита порхает себе, как бабочка, как мотылек из одного кабинета в другой и в ус себе не дует. Хотя от её с виду бурной деятельности проку мало. Хотя нет, впервые внесла Марго одно дельное предложение.

Она влетела в кабинет Светлицкого с такой жизнерадостной улыбкой, будто бы отыскала шифр банковского сейфа в Швейцарии, где сложено золото партии.

- Алексей, у нас же Анка Сотникова обучалась на головном предприятии мебельной фабрики «Витязь» и прошла стажировку в их торговой сети. Два месяца бесплатно на них отпахала. А почему бы и нам не обучать продавцов для подобных нам магазинов из других городов? Ты же, Лешенька, за обучение Анки-пулеметчицы приличную сумму денег заплатил. Пусть хотя бы одну продавщицу обучим и затраты на свое обучение отработаем.

- А кто будет вербовать для обучения учениц или студенток, будущих продавщиц? Уж не ты ли? – скептически улыбнулся Алексей. Идея Марго неплоха, но мелковата. Нет у неё масштабности Фроловой.

А Маргарита, не уловив  иронии  в голосе Алексея или не захотев её замечать, радостно заявила:

- Да хотя бы и я.  Я любой работы не чураюсь. А первая кандидатура на учебу уже есть. С Казахстана  аж прикатила в Питер уму-разуму набираться. Звать эту девушку Юля Алимова. Если время есть, то хоть сейчас позову на собеседование.

- Нет, - отказался Алексей. – Я сейчас занят и со своими абитуриентками сама барахтайся. Сейчас подойдет юрист из «Витязя» Вика Иванова и мне предстоит серьезный разговор.

Улыбка на лице Маргариты погасла. А слово «барахтайся» резануло ей слух.

- Уж не превращается ли моя триумфальная победа над Фроловой Ольгой в пиррову победу. Царь Пирр тоже победил своих врагов, но остался без армии – почти все воины погибли. И победа его равнялась поражению. Не потерпела ли поражение и я?

С такими грустными мыслями вышла Маргарита из кабинета. Но была рада уже тому, что Светлицкий согласился прижать эту задаваку Анну Сотникову.

- Пусть она сейчас «порадуется» этой новости, нечего нос задирать, - думала Марго. – А с Юлечки  Алимовой я уже заранее срубила «капусту» для себя – есть, на что лишний раз в кафе сходить, не тратя свои кровно заработанные денежки. Алимова безропотно  согласилась платить мне взятку и за обучение. Видимо, есть у неё капитал. Хочет сама свой мебельный магазинчик открыть, а где, как не у нас, научиться умению торговать?

Алексей же выпроводил  Марго не из-за  встречи с Викторией. С ней у него были все вопросы оговорены, и она должна принести несколько проектов договоров на согласование. Светлицкий был недоволен своими  отношениями с Викой, её отказом приоткрыть занавес финансовой политики мэтра Малютина. Когда он предложил юристу Ивановой открыть кое-какие секреты, увеличивающие прибыль фабрики «Витязь», Виктория  спросила его:

- Алексей Федорович, вы умеете хранить тайну?

- Конечно же, умею! – воскликнул, обрадовавшись Светлицкий, думая, что Виктория согласна кое-что рассказать о «Витязе», но боится огласки.  Оттого-то и спрашивает его: умеет ли он держать язык за зубами. Ответ Вики Ивановой Алексея разочаровал. Она сказала ему:

- Я тоже умею хранить тайны.

- До чего же трудно работать с женщинами, - подумал директор. – Трудно понимать их логику. Если спросить мужчину: «Сколько шансов есть, выйдя на улицу, встретить живого динозавра?», то ответ будет понятен: «Вероятность встретить живого динозавра на улице один шанс на миллион». Женщина же ответит на первый взгляд нелогично. Хотя в её ответе тоже есть логика – женская логика: «Шансы встретить живого динозавра, выйдя на улицу, равны – пятьдесят на пятьдесят. Я или встречу динозавра, выйдя на улицу, или не встречу». А упрямства женщины хватит на десятерых мужчин. Определенно за терпение при работе с  женщинами  надо мужикам выдавать молоко за вредность. Но упрямство их не переломить жестким выпадом. Нужно переменить тактику общения с Ольгой Фроловой и проявить мягкость и доброжелательность.

Алексей раскрыл визитницу и нашел визитку Оли с мобильным телефоном. Он его в горечах уже стер из памяти мобильного телефона и стал набирать его. Но в ответ, он который раз услышал длинные гудки.

- Не берет трубку, не желает со мной разговаривать, обиделась на меня не на шутку, - подумал Алексей и, взяв лист бумаги, стал подготавливать черновик для  sms-сообщения. Женщины любопытны. Телефон она ни за что не включит для разговора, а  эсемеску прочитает с удовольствием.

А Ольга каждым вечером, как только приезжал с работы Денис, невольно возвращалась к своему неожиданному и оскорбительному увольнению из торговой сети. Но в этот вечер она встретила Дениса с улыбкой:

- Вот, наконец-то, нашла для себя вроде бы подходящую работу. Завтра иду на собеседование, а резюме уже отправила электронной почтой. Но каков жесткий, бессердечный твой брат. У него никакой жалости, я столько сделала хорошего, полезного для его фирмы, а он с треском выгнал меня, на недавно устроившуюся к нему на работу Маргариту. Даже не потрудился выяснить – справедливы ли приведенные доводы.

- Олечка, у меня сердце  на две части  разрывается, когда ты бросаешь упреки в адрес Алексея. Я нахожусь между двух огней. Ты мне дорога, я тебя люблю и радуюсь, что  ты нашла себе работу. Для тебя Алексей жестокий и равнодушный к бедам других людей директор. А для меня он младший любимый братишка. И если быть объективным, то Лешка тебя не увольнял. Это ты, обидевшись на его вполне несправедливое, не тактичное поведение в отношении тебя, сама написала ему заявление на увольнение и, уходя, громко хлопнула дверью. Он тебя не увольнял, ты сама ушла от него.

- Да, я сама ушла, - согласилась Оля. – Я больше никогда не затрону эту болезненную для тебя тему. Не хочу, чтобы ты рвал свое сердце из-за моих горьких для тебя слов.

- Да я не о том говорю, Олечка. Я же упрекаю тебя, а пытаюсь объективно оценить действия Леши, анализирую его поступок. Ведь он сам никогда первым не увольняет работника, считая,  что  если ему не хочется работать с таким директором, то пусть увольняется сам. Так произошло и с тобой. Методика Алексея проста. Я тоже много конфликтовал с ним, только ты не знала. Он считает, что человек ленив от природы. А, когда начальник требует от него трудиться с полной отдачей сил, то многим не нравится требования командира. Работяга считает, что он ущемляет его самолюбие, что начальник глумится над ним. Не зная всей сути порученной ему работы, начинает учить начальника как правильно её делать, начинает его учить, как надо жить. Вот сказали рабочему: «Вычерпай лужу», а он поступил по-своему и засыпал лужу землей. Не понимая, что вся вода просочится в помещение склада и деформирует мебель от влаги, попавшей в склад,  она отслоится.

- Когда действия или бездействия работника приносят вред, то директор вправе его и наказать, взыскать с него сумму нанесенного ущерба, - сказала Оля. – а с меня-то Алексей высчитал за виртуальный ущерб. Деньги за мою погрешность не высчитали и никогда не высчитают с директора. Я свою ошибку сама же нашла, сама исправила.

- Твой случай особый. Но жизнь такова, что не рабочий подчиненный диктует директору, а своему подчиненному диктует условия на корабле, отвечает за себя и за всю команду директор. Можно сколько угодно обижаться, что не ты лидер коллектива, а капитан. Но он стал их лидером и надо подчиняться капитану или он в ближайшем порту снимет непослушного матроса на берег. Но труднее, тяжелее быть им.

- Да, Денис, против твоей логики трудно устоять и противоречить ей. А лидером быть не только тяжело, но и выгодно. Это-то как бухгалтер я хорошо знаю.

- Но ты же не можешь изменить сложившийся расклад сил. Потому и идешь к другому директору на собеседование, - ответил  Денис.

В это время «звякнул» мобильник Ольги «ти – ти, ти – ти».

- Эсемеска пришла от Алексея, легок он на воспоминания, - удивилась Фролова и стала читать текст послания.

- Что он там тебе написал? – поинтересовался Денис.

- Ты знаешь, как вовремя он прислал эсемеску, - сказала с восторгом Оля. – Завтра бы уже было поздно. Он так хорошо, по доброму, так тепло обращается ко мне. Пишет, что любой человек может допустить ошибку. Но любую ошибку можно исправить. Но самое главное, что Алексей просит вернуться на работу. 

 

Как прожить без переживаний

Встреча  Ольги Фроловой с Алексеем Светлицким была до предела короткой.

- Как будем работать, Алексей Федорович? – спросила директора Оля. – Чем мне заниматься? Я бы не хотела общаться с провокатором скандала Маргаритой Николаевной. Буду действовать как курьер: принесу в её кабинет документы на проверку или заберу у неё их для работы.

- Общаться на работе по личным  вопросам – грех, - ответил Алексей. – У вас должны  быть сугубо деловые отношения – ничего личного. А на первые два вопроса: чем заниматься и как работать, я уже написал подробно в эсемеске.

Ольга усмехнулась:

- Спасибо за sms, но написать-то текст можно двумя способами, а в устной речи одно и, то же, слово можно произнести с множеством оттенков и интонаций, так, что смысл этого слова при произношении может меняться тысячу раз. Талантливый актер и мудрый человек Ролан быков на одной телепередаче показывал, что даже пушкинские слова  из отрывка романа «Евгений Онегин»: «Мой дядя самых честных правил…», могут звучать по-разному: восхищенно, повествовательно и даже агрессивно. Я уловила три интонации, но при чтении Быкова было столько эмоций…

- Вот-вот – эмоций, - перебил Ольгу Алексей. – Многие считают, что бухгалтеры из-за своей специфики работы – точный  счет, голые цифры, сухие и черствые люди у которых  и эмоций-то, кажется, не проявляется, но в любом правиле есть свои  исключения.

- И я как раз то самое исключение из ваших строгих правил? – подхватила Ольга.

- Перестань, Оля, цепляться за слова: исключение из сухих строгих правил, - решил поправить накаляющуюся ситуацию Алексей. – Я хотел сказать этим, что ты исключительный человек,  с ярко выраженной индивидуальностью. Но эмоции у тебя – не приведи и господь… Они захлестывают  тебя через край. И иногда это обстоятельство очень мешает тебе работать.

- Это ваше личное мнение, - пожала плечами Ольга. – А я считаю, какие бы эмоциональные бури не бушевали во мне, с работой я справляюсь.

- Всё, всё, всё, - поднял вверх руки Алексей. – Я не хочу с тобой спорить. А в знак примирения приготовил тебе подарок. Вот почитай книжку «Разумный мир. Как прожить без лишних переживаний».прочитай её и поймешь, что эмоции мешают не только работать, а и жить. Для меня некоторые мысли из этой книжки стали мантрой.

- А что такое мантра? – удивилась Оля. – Какое-нибудь ритуальное действие из восточных религий?

- О, не стоит влезать так глубоко в дебри. Мантра, в переводе на русский язык – заклинание, - объяснил Алексей и с какой-то напускной торжественностью вручил Фроловой Ольге книгу, - читай на здоровье и делай выводы.

Через некоторое время, которого Оле вполне хватило пройти коридор и спуститься в подвал, в кабинете директора Светлицкого появилась Маргарита Николаевна с перекошенным от злобы лицом и возмущенно заговорила.

- Это что за фокусы, Леша? Почему ты выкидываешь такие фортеля? Ни с того ни с сего появляется на работе Ольга Фролова, которую ты выгнал намедни.

Алексей, указав марго на стул, мол, присаживайтесь, сударыня, спокойно заговорил:

- Не надо так волноваться, Маргарита Николаевна. Нервные клетки, как известно, не восстанавливаются, что чревато в вашем возрасте.

- А вам, Алексей Федорович, - сменила тон Марго, - не стоит хамить даме. Не по-джентельменски напоминать, намекать женщине  про её возраст. Тем более, что любви все возрасты покорны. А я любила и люблю вас. Когда мы занимались любовью, вы почему-то забывали о моем возрасте. Да и разница в каких-то десять лет, разве может помешать любить друг друга?  Вон  Алка Пугачиха была старше своего  двадцатипятилетнего Филимона вдвое и даже замуж за него вышла. 

- Мне сумасбродство пожилых женщин не указ, - усмехнулся Алексей, протянув книжку про разумный мир,  сказал Маргарите. – Я возвращаю вам поучительную книжечку обратно. Её хорошо проштудировал, изучил и взял кое-что на вооружение. И теперь могу сам лекции читать о том, как нужно уметь сдерживать свои эмоции. Перед вами  я уже сделал наставление одной, хорошо вам известной особе. Но оно вам сейчас не понадобится. Вы уже этот школьный материал проходили, и уроки хорошо выучили.

 Маргариту такая отповедь шефа и любовника шокировала. Но она решила сохранить хорошую мину при плохой игре и глухо выдавила из себя фразу:

- Повторенье – мать учения. А вы, отдавая мне книгу, взятую на прокат, хотите  сказать, что ничего мне больше не должны? Прошла любовь – завяли помидоры.

Теперь Алексею пришлось напомнить Маргарите об этике:

- Вы же только сейчас укоряли меня в хамстве. Так будем взаимно вежливы. Тонкий намек на толстые обстоятельства, про женитьбу Аллы и Фили понятен, но неужели вы так наивны, что предполагали, будто я брошу свою жену и двух сыновей? Семья дороже десяти любовниц.

- Но я же искренне любила! – заплакала Марго.

- Это скорее всего было ваше разыгравшееся воображение. Нельзя принимать симпатии к молодому мужчине за любовь, - резко отрезал все притязания Маргариты Светлицкий. А она переменила тактику и стала давить на жалость, на совесть.

- Вы отдали мне книгу, а когда я отдавалась вам, истосковавшемуся по близости с женщиной по ряду обстоятельств, вы не чувствовали в моих ласках любви? Или вы привыкли брать себе что захотите?   И использовали меня как обыкновенную  шлюху, не испытывая никакого чувства ко мне?  Утолили свою похоть, а теперь можно, и пнуть под зад?

Алексею показалось, что череда вопросов и упреков никогда не закончится. Поэтому решил прервать Марго, перегородить её словесный поток.

- Я не буду с бухгалтерской точностью определять, кому больше из нас хотелось утолить свою похоть.  Мне, если бы стало невтерпеж, стоило только глазом моргнуть и многие бы из моих сотрудниц, а огромный коллектив мой состоит почти весь из женщин, оказались бы со мной в постели. У вас же был выбор весьма ограничен, а тем более из знакомых вам молодых мужчин.

- Это от чего же мой выбор ограничен, - возмутилась Маргарита. – Я сексуальная женщина и вижу, проходя по улице, как многие молодые крепкие парни жадным взглядом ощупывают  мою привлекательную фигуру, мое тело.  И подморгни я им, то они бы со щенячьим визгом побежали бы валом за мной.

Алексей, скривив рот, постарался остудить полемический запал Марго.

- Подмигивают  молодым крепким парням, поднимая повыше подол юбки для надежности быть понятной, только шлюхи. Но не у каждого из этих жаждущих ребят есть деньги, чтобы потом оплатить услуги проститутки.

От такой жесткой оценки её речи, Маргарита оцепенела, но перестала разыгрывать  шекспировские страсти и, ни одна слезинка не покатилась по её щеке. Марго понимала, что внешние эмоции ни к чему хорошему не приведут, а макияж будет немедленно испорчен: черные потоки туши, размазанные рукою по щекам, не придадут её лицу привлекательности. И она тихо без эмоций, как это советовалось в книге «Разумный мир» вышла из кабинета Светлицкого.  Бессмысленно уговаривать согласного и переубеждать твердо убежденного в чем-то.

Но если бы знал Алексей,  какие мысли бродили в голове Марго, которые она не посмела ему высказать вслух.

Маргарита шла и про себя беззвучно выговаривала своему любимому Лешеньке всё, что накипело у неё, после неожиданного появления Ольги Фроловой на работе:

- Если ты считаешь, что молодые парни не смогут заплатить мне за любовные утехи, так как в карманах пусто и нет ни гроша, то я и в постель свою их не затащу? Я деньги с любовников не беру. Могу их самих угостить водкой или вином, а то и пивом. А ты, Лешенька, нисколько мне денег не платил, то значит и считал меня проституткой.  Или ты настолько скупой, что, имея деньги, полные карманы и кошелки, наслаждался мною на халяву? А может, думая,  что я сама изнываю без мужчины, поскольку на твой взгляд, я дряхлая старуха? И ты, проявив благородство, снизошел до меня и из жалости удовлетворил мое желание женщины, сам ждешь  за это денежное вознаграждение? Не беспокойся, мой милый, я отблагодарю тебя. Я отплачу тебе за всё сполна. И за твои ласки и за твои оскорбительные слова, за мое унижение.

Сколько бы долго не читала книгу, в которой ей советовали, как прожить без лишних переживаний, учение не пошло ей впрок. Марго, злясь на Алексея, сама понимала беспардонность своей идеи доказывать свою правоту словами.

- Да и права ли я на самом деле? – спросила Марго саму себя. – Ведь с логикой Алексея Светлицкого трудно поспорить. А вот втихаря напакостить ему сумею.  В том же, что прочитав книгу, я так и не научилась управлять собой, подавлять  в себе эмоции, большой беды не вижу. Одно дело желать, а другое дело суметь. Да и в народе говорят про таких как я: «Глядит в книгу, а видит фигу».

 

«Витязь» на распутье

В своем кабинете Маргарита Николаевна долго сидела за столом, уперев свой взгляд в одну точку.  Если бы её взгляд был, как думали некоторые сотрудницы буравчиком, то в стенке просверлила бы Марго глубокое отверстие. Но телепатией она не занималась, а предпочитала телемутию. Замутить воду среди подруг, сослуживцев, среди начальства ей всегда удавалось. Мастер – золотые руки, была в этом деле Маргарита.

Обдумав очередную интригу до мелочей, Марго стала продвигать энергично свой проект, предложенный ею Алексею. Юлия Алимова жаждала обучаться в торговой сети Светлицкого, чтобы познать азбуку коммерции. Оставалось только заинтересовать Анну Сотникову обучать уже женщину далеко не юного возраста и работающей в торговле.

- Дорогая Аннушка, остановись, пожалуйста, на секундочку, - обратилась Марго к стремительно шагающей по коридору Сотниковой. Есть деловой разговор на двести тысяч, а может быть и на полмиллиона…

- Я о деле меньше чем на миллион и разговаривать не стану, - пошутила Аня. – Чего же мелочится: брать так миллион. Любить так короля или хотя бы принца. Но мой король уже обратил внимание на другую менее деловую, зато более эффективную даму.

Анна кинула камушек в огород Маргариты специально, чтобы финансовая директорша побыстрее отвязалась, оскорбленная её колкостью. Но Марго только это и было надо: слухи о её «половой» жизни в самом прямом смысле этого слова, а она на самом деле очень часто занималась сексом с Алексеем прямо на полу, носились по офису Светлицкого не без помощи Анны Сотниковой.

-  Эта проныра, - вспомнила Маргарита, - готовая работать днем и ночью, лишь бы дело двигалось успешнее, сумела застукать нас  с Алексеем, когда мы обнаженные лежали на полу, на пледе и занимались любовью. Надо ли было ей вечером или самой к Леше клинья подбивать хотелось, но застала Анка  нас врасплох. Алексей забыл запереть дверь на ключ.

Воспоминание было для Маргариты приятным – пусть все в офисе знают о её интимной связи с директором. Поэтому, когда скрипнула, открываемая дверь в кабинет Алексея, она так стиснула, содрогающееся тело Леши, зажав мертвой хваткой в свои объятья, что ему и обернуться на входную дверь не удалось. Да он и не пытался,  наступал тот сладостный миг, тот момент, когда  никакие обстоятельства не смогут помешать влюбленной парочке. Тем более дверь до конца не распахнулась. У Анны хватило ума не открывать её до конца, а наблюдать за экстазом любовников в щелочку. Но, когда Анна просунула в притвор двери голову, прежде чем войти в кабинет директора, Марго в отличие от Алексея Сотникову заметила.

- Могу короля тебе, Аннушка, и даром уступить. Он что-то охладел в последнее время ко мне, - ответила Марго на колкости Сотниковой вполне доброжелательно, не обращая на её реплику: «Оставь его себе – я замужем»,  и предложила ей, - Зайди-ка ко мне в кабинет. Когда две женщины говорят об интимных делах, не нужно, чтобы о них услышали чужие люди.

Но и в кабинете Марго не сразу заговорила о деле, а стала разжигать в душе Сотниковой женское любопытство. Она увидела, как загорелись глаза Анны, когда ты услыхала про интимные дела.

- Причем тут замужество, милая Аннушка? Я же видела, как долго ты подглядывала за нами в полуоткрытую дверь. А мужчины между прочим, как раз любят иметь любовницей замужнюю женщину. Меньше опасности, что любовница привяжет к себе мужика, как бычка на веревочку. Они под это даже теорию разработали и говорят: «Уста чужие как елей». Но подходит время и оба партнера ощущают в отношениях между ними горечь полыни. А иногда дело доходит и до оружия: да вот беда – меч препинаний друг с другом и взаимных обвинений всегда обоюдоострый и наносит раны каждому из них.

-  И ты пока зализываешь свои сердечные раны, хочешь передать мне директора, как эстафетную палочку, -  съязвила Аня.

- Не пропадать же добру, - ответила Марго. Но тут же спохватилась и заговорила о деле. – Я собственно хочу попросить позаниматься всерьез с Юлией Алимовой. У неё состоятельные родители, которые мечтают, чтобы их дочь открыла свой магазин. Но об этом Светлицкому ни слова. Может превратно понять нас,  заподозрить невесть в чем. Я в разговоре с Юлей поняла, что она собирается  не просто пройти стажировку продавщицей у нас, а вникнуть во все администраторские тонкости.  Это ей, когда она станет полнокровной  хозяйкой своего магазина, очень пригодится. Передай ей свой опыт. Ведь ты администратор от бога, всё у тебя горит, всё получается. Алимова тебя щедро отблагодарит.

- А что мне скажет о покровительстве ученицы на продавца Юлии Алимовой наш директор Светлицкий?

- Он ничего не скажет. Откуда же Леша узнает  о твоем покровительстве Алимовой, если ты сама ему не проболтаешься, - усмехнулась Марго.

- Ох, и мстительная же вы, Маргарита Николаевна, - покачала головой Анна. – И меня готова под директора положить и все мои секреты своего мастерства раскрыть какой-то Юле Алимовой.

Услышав в голосе Сотниковой не осуждение, а восхищение, Марго встала из-за стола и по-дружески обняв Аннушку, трижды по русскому обычаю её расцеловала, но не в щечки, а в губы. У Сотниковой от неожиданности даже дыхание перехватило. Потом Марго, как своей наперснице зашептала ей на ушко, не разжимая объятий, да так ласково, будто уста её мед источали, а слова елеем вливались в нежные Аннушкины ушки.

- Как ты можешь так нехорошо обо мне думать, Анечка, - шептала Марго. – К чему такие слова: «Подложить меня под директора». Во-первых, от тебя ничего не убудет, а во-вторых, ты, когда сама захочешь это сделать, то не раз меня с благодарностью вспомнишь. Но это твое личное дело, только помни, не захочешь ты, сделают это другие. Свято место  пусто не бывает. Я тебе про секреты твоего мастерства хочу поговорить. Дело-то перспективное. Ученики всегда с благодарностью  вспоминают о своих учителях. А вдруг и у тебя не заладятся отношения со Светлицким.

Анна при этих словах выскользнула из объятий Марго и гневно сказала:

- Обычно сутенерами работают мужики.

Но крепкий долгий поцелуй Маргариты прервал её.  А, когда Марго отстранилась от Ани, то с легким смешком пояснила ей.

- Да я не о твоих интимных отношениях с Лешей имела ввиду, а о деловых. Уволит он вдруг тебя, а ты спокойно перейдешь работать к Юле Алимовой. Мне вот деваться некуда и приходилось поневоле ублажать Лешу. Исполнять все его прихоти. Поэтому если ты отроешь свой окоп  сзади поглубже, то тебе вполне вероятно удастся пережить в нем лихолетье. Тем более у Светлицкого идет в сети модернизация. Он свои магазины прикрывает потихоньку, а ставку делает на   магазины субподрядчиков-дилеров. Значит твоя роль, как администратора становится не главной, а эпизодической, зато роль юриста Вики Ивановой возносится на небывалую высоту. Все сотрудники получают вознаграждение, а значит у тебя, милая Аннушка, уменьшится заработок на значительную сумму. Вот, например, Василина Шитова, до твоего прихода получала вдвое больше. Но твой  талант администратора затмил предыдущие заслуги Василины и ей приходится мириться со своей участью. Теперь решай сама как обучать Юлю Алимову и помни о моем предупреждении. Кто предупрежден – тот вооружен.

В порыве благодарности теперь Анна Сотникова без стеснения обняла крепко и с наслаждением  наградила Марго продолжительным горячим поцелуем. А потом, подражая Маргарите, почти касаясь губами её уха, прошептала:

- Милая Марго, я перед тобой в неоплатном долгу. Выполню любую твою просьбу.

- Буду иметь это в виду, - глубокомысленно произнесла Маргарита. – И очень скоро воспользуюсь твоим предложением – выполнить любую просьбу. А пока позанимайся с Юлечкой Алимовой. Поставь её самостоятельно работать в наш магазин, пока и его не закрыл Светлицкий. Только практически и самостоятельно работая, Алимова научиться всем твоим тонкостям мастерства.

Анна Сотникова в приподнятом настроении выскочила из кабинета Марго и  отправилась разыскивать Юлю.

А Маргарита Николаевна уселась вновь за письменный стол и уперлась опять невидящим взглядом в стенку напротив.

- Как загорелась, воодушевилась девочка, - размышляла Марго. – А ведь несколько минут назад говорила о благосклонности: «Мелочи всё это, интриги». Она еще не понимает, что с мелочей всегда и начинаются  интриги, войны,  преступления.

Маргарита сладостно с вожделением потянулась, вспомнив, как напряглось тело Ани, когда она, обнимая её одной рукой, своей грудью коснулась груди Сотниковой, а второй дотронулась до низа Аннушкиного живота и сделала вывод:

- До чего же чувствительны женщины, как кошки. А доброе слово и особенно ласка и кошке приятны.

Но, вспомнив неприятный разговор с Алексеем,  её блаженное состояние  исчезло, а появилось опять  чувство мести:

- Удружу я Лешеньке по старой памяти, - подумала Марго со  злостью. – Преподнесу ему подарочек. Древние греки, когда они еще не знали о себе, что они древние, но и тогда  среди них были мудрецы. Крепостные стены Трои были непреступны  для неприятеля. И данайцы не смогли  взять штурмом город, овладели Троей хитростью. Оставив деревянного коня, полого внутри, возле ворот крепости и отошли от города. Троянцы затащили коня вовнутрь Трои, не зная, что внутри его схоронился, спрятался отряд данайцев, вооруженных до зубов. Они, когда город заснул крепким сном, вылезли наружу, открыли  ворота и Троя пала. С тех пор интригу, военную хитрость сравнивают с Троянским конем, а выражение древних греков «Бойтесь данайцев, дары приносящих» дожило до сегодняшнего дня.

Маргарита Николаевна свою операцию как опытная инригантка условно и назвала «Троянский конь». Данайцы в её плане штурма на твердыню цитадели офиса Светлицкого не участвовали, так как их воинственный дух растворился в истории и исчез вместе с народом. Марго в качестве Троянского коня решила использовать Юлю Алимову. Эта девушка в разговоре с Маргаритой Николаевной дала неоднозначно понять: её амбиции  велики, а сила воли, достаточна, чтобы добиться результата. Но самое главное, что амбиции Юли шли вразрез  с интересами Алексея Светлицкого. Но Марго неслучайно, беседуя с Анной Сотниковой, упомянула имя Василины Шитовой.

 - Шитова ненавидит Аню,  - думала она. – И превратилась в бледную тень её. А этим обстоятельством грех не воспользоваться.

Марго позвонила и пригласила Василину к себе в кабинет.

- Ну, что, Василина, - обратилась к Шитовой Марго, - и ты любовника завела? Мужу изменяешь?

Василина не ожидала такого вмешательства в её личную жизнь, тем более никакого намека, никакого поползновения не было у неё для измены своему Васе. И ответила Маргарите Николаевне резко:

- С чего это вы взяли? Никакого любовника у меня нет.

Тут Шитова  немного приостыла. Не для этого же пригласила её Марго, чтобы выяснять её морально-нравственные устои и хотела сказать ей более спокойно, превратив резкость в шутку.

- А если бы и изменяла, то ваше-то, какое до этого дело? Вы же не из полиции  нравов?

Но оба вопроса повисли в воздухе. Марго опередила её, поняв, что взяла неверный тон.

- Да шутю я, шутю. Мне, действительно, никакого дела нет – изменяешь  ли ты мужу или не изменяешь. И дай бог тебе хоть десятерых любовников, я тебя осуждать за твое любвеобилие не собираюсь.  Просто обратила внимание, что к тебе частенько шастает один молодой человек.

Маргарита Николаевна намеренно, словно, дурачась, вместо «шучу», повторила дважды «шутю», чтобы Василина перестала злиться. А Василина  и не думала злиться, всплеснув руками, она доложила Марго о молодом человеке:

- Так это мой двоюродный или даже троюродный брат, Славка Тюрлюпкин.

Но, как говорится, кто про что, а вшивый про баню. На Маргариту аргументы про двоюродного или троюродного брата подействовали как красная тряпка на быка.

-  Ах, ты какая хитренькая, Василина!  Да за двоюродного, а тем более за троюродного брата можно даже по нашим церковным законам и замуж выйти. А тем более хорошо прикрывать свою любовную интрижку своими родственными связями – братьями и всё тут.

- Отстаньте от меня и не шутите так пошло, Маргарита Николаевна, - замахала руками Василина.  Вижу, вы сами на Славика глаз положили и выпытываете у меня про наши отношения с ним, не желая перейти мне дорогу. Не так ли?

- Ты почти угадала, Василина. Если этот молодой парень будет работать в нашем офисе, то я не стала бы, отвергать его ухаживания за мной.

Василина сразу насторожилась, когда Маргарита запнулась о работе Славика в офисе и спросила:

- А кто его примет в торговую сеть? Ведь Алексей Светлицкий берет людей не с улицы, а по знакомству или по родству.

Маргарита обрадовалась, что Шитова не скрывает своего желания пристроить Славу Тюрлюкина в торговую сеть.

- Так ты же сама заявила, что Алексей Федорович принимает людей по знакомству или по родству. А Славик твой брат. То ты прикрывалась родством с ним от мужа, а теперь  тебе надо афишировать на каждом углу, для директора Светлицкого, что Слава твой брат и был бы не прочь стать администратором.

  Василина недоуменно пожала плечами:

- Так у нас же есть отличный администратор, которая контролирует работу наших магазинов, Анна Сотникова.

- Правильно, моя милая, у нас есть отличный администратор Сотникова. Но она работает в наших магазинах, которые, скорее всего Алексей Федорович ликвидирует и вся торговля мебелью «Витязь» перейдет в руки субподрядчиков-дилеров. Чтобы контролировать их и потребуется второй администратор. И им может стать Слава Тюрлюкин…

- Я об этом и не подумала, - удивилась Шитова. – Вот что значит жизненный опыт. Вы знаете, что Анку-пулеметчицу  пригласила я и порекомендовала её Светлицкому? Она же, неблагодарная скотина, оттеснила меня на обочину. Я уже сто раз проклинала себя за то, что  сама для себя вырыла яму. Но и гнать её в шею из офиса, предложив Светлицкому Славу, как администратора, тоже жалко. На работу устроиться без протеже трудно. А раз есть должность второго администратора, то это меняет дело. Я попытаюсь поговорить с Алексеем Федоровичем и замолвлю за Славу словечко. Что вы на это скажете?

   Но Марго ничего не ответила Василине. Она как хороший драматический  актер   на сцене Малого художественного театра   держала длинную паузу, для большего эффекта от последующей.

- Видишь ля моя миленькая, девочка, - наконец-то заговорила Марго. Дело в том, что свободной вакансии  на должность второго администратора еще нет. Мне придется убеждать Алексея Федоровича, что одна юристка Вика Иванова не сумеет проконтролировать деятельность магазинов субподрядчиков-дилеров. А потом доказать ему, что анне Сотниковой одной не справиться с прибавившимся объемом работы. Не разорваться ей на два фронта и уследить, как идут дела в магазинах субчиков и в собственных сетевых.

- Таким  образом, вы убьете сразу двух зайцев, - сказала Василина, восхищаясь хитроумной комбинацией Марго.  – И Славика пристроите и Анну на свое место поставите. Не доросла еще до главного администратора, посиди-ка еще на своем мягком месте ровненько, не колыхаясь.

Маргарита сделала еще одну паузу, которая показалась Василине длиннее первой. Потом с задумчивым видом изрекла:

- Опять ты милая, не видишь дальше собственного носа. Когда все собственные магазины Алексей Федорович ликвидирует, то один администратор окажется лишним. Но кто же, попадет под сокращение? Не напрягай свои мозги, дорогая. Оставят того, кто будет работать с субчиками. То есть… Славу Тюрлюкина.

Реакции Василины не последовало и Марго пришлось спросить её:

- не врубаешься.

Тогда только Шитова выдохнула:

- Уму непостижимо. Хорошо бы ваш план удалось выполнить. Но я заранее вам благодарна, Маргарита  Николаевна. Готова в ножки вам поклонится. Ведь мне со Славиком будет так легко работать…

- Надеюсь, что будет легко трудиться с новым администратором и мне. Ведь я тебе же не перейду дорогу, как ты уже выразилась, если он как мужчина заинтересуется мною?

- Что вы, что вы, Маргарита Николаевна. Если он сам не догадается,, как вас можно отблагодарить за это, то я ему подскажу.

 

Коварный план Марго выполняется

Когда Василина  зашла в кабинет Маргариты, казалось, что яркие лучи солнца ворвались в окна, хотя день был пасмурным. Такая вот лучезарная улыбка сияла на лице Шитовой. Она ликовала, а Марго  не понимала, что же такое произошло с женщиной.

- Маргарита Николаевна, спасибо вам огромное. Собеседование Славика со Светлицким прошло без сучка, без задоринки. Он стал администратором  и помогает Виктории проводить договорную кампанию с субчиками. А мне, благодаря вашей предварительной подготовке, по согласованию с Алексеем Федоровичем кандидатуру Славы не пришлось Светлицкого упрашивать. Только заявила ему, что мой брат желает устроиться администратором, сразу же спросил:

- Если твой брат здесь, то пусть зайдет ко мне. Я переговорю с ним с глазу на глаз.

Марго  удивилась, как  ей везет. Она в суматохе совсем позабыла, что обещала Шитовой замолвить словечко Светлицкому за Славину кандидатуру. И вот всё свершилось само собой, а ей остается пожинать лавры. Но сделав умное лицо, и глядя на Шитову как можно серьезнее, чтобы не рассмеяться, играть фарс бывает намного сложнее, чем драму, сказала с грустью:

- Да уж, пришлось попотеть, перетирая с Лешенькой твой вопрос. Но сумела всё-таки его уговорить. Надо уметь добиваться  поставленной  перед собой цели. Пусть трудится во благо фирмы и дай бог ему здоровья, которое у него далеко не богатырское.

- С меня причитается, Маргарита Николаевна. Может быть, устроим вечеринку  в узком семейном кругу: Вася, я и Слава и как почетная и желанная гостья вы.

Марго устало махнула рукой:

- Да будет тебе. Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. Не до вечеринок  сейчас. Дел невпроворот, да и пусть Славик немного покажет, на что же он способен. А я буду продолжать его пиарить. Все уши прожужжу Алексею Федоровичу про успехи нового и талантливого администратора. А те деньги, которые ты хотела потратить, организовывая вечеринку, давай-ка, да побыстрее мне. Я пойду в кафе, в котором любит обедать Светлицкий  и закажу столик на двоих.  Там записываться надо за неделю  вперед. Кафе престижное и свою марку держит.

Василина быстро расстегнула сумочку, достала кошелек и отсчитав  деньги, вручила купюры Марго. А она с ловкостью фокусника сбросила их в верхний ящик письменного стола, проговорила, гнусавя недовольно  в нос – стопочка купюр ей показалась худосочной:

- Ступай, занимайся своим делом. Не мельтеши  так часто в моем кабинете, а то Алексей невесть что подумает.  Может  мы с тобой заговор какой-то затеяли. А ведь будет близок к истине. Ведь мы и в самом деле действуем как заговорщики: уговоры, угрозы, подкупы.  Смотри и держи крепко язык за зубами. Слово серебро, а молчание – золото.

Но как только Василина удалилась Марго, переложив деньги из верхнего ящика в бумажник, направилась к Светлицкому. Конечно же, для того, чтобы поделиться с ним деньгами, вытянутыми обманом из кармана туповатой, по  мнению Марго Василины Шитовой. Она собиралась поделиться с Лешей добытой, а может быть, придуманной ею самой информацией.

- Я пришла к вам, Алексей Федорович, покаяться, - потупив глазки в пол,  сообщила Марго. – Идея, которую я подкинула вам о школе мастерства продавцов, с треском провалилась.

- Сотникова не справляется одна с обучением  одной  ученицы? – удивился Алексей.

- Наоборот, занимается плодотворно, рьяно, так, что на основную работу времени не остается. Поэтому ученица преуспевает и в теории и практике. Анна работала когда-то в магазине «Бубенцы». В него и поставила самостоятельно работать продавцом Алимову Юлю.

- Так что же в том плохого? – спросил с недоумением Светлицкий. – Научить самостоятельности продавца – самая  главная задача в учебном процессе у педагога.

- Но мне кажется, что Сотникова перепутала свой карман с вашим. Она пологу занимается потому, что продавщица приплачивает ей. К тому же нет в «Бубенцах» прибыли, а торговля идет. Может быть, эта сладкая парочка продает левый товар?

- Мне нужны не ваши домыслы, Маргарита   Николаевна, а конкретные факты.

- Извольте взгялнуть на документы. В них все факты, которые вам нужны – на лицо.

Марго протянула Алексею бухгалтерскую справку проводок реализации товара.  Последние три-четыре сделки Маргарита не внесла в реестр и оттого месячная прибыль магазина «Бубенцы» казалась смехотворной.  Ловкость рук и никакого мошенничества. Но о нем Марго, разумеется, не распространялась и с удовольствием смотрела в лицо разгневанного директора.

- Мне нужны сейчас позарез деньги для поездки  в командировку в Америку и в Германию. Прибыли  - хоть шаром покати.

- На счете деньги есть, - хотела успокоить Маргарита директора, но только подлила масла в огонь. – Можете снять в любое время.

- Разрешение-то у вас спрашивать  не стану, - съязвил Алексей и приказал. – Немедленно вызовите  ко мне Сотникову. Вашего присутствия при разговоре не требуется.

 Маргариту задела за живое последняя фраза, но она, пригласив Анну к Светлицкому, оставила неприкрытой дверь в своем кабинете.  Хотелось подсмотреть ей, с каким убитым видом выйдет от шефа Сотникова. Но  Анна, выскочив из кабинета Алексея,  была настроена воинственно и с апломбом бросила через порог фразу, обернувшись в сторону директора:

-  Я   не заслужила такого обращения со мной и хоть сегодня же положу вам на стол заявление об увольнении.

 Марго, выждав время, пока  милая Аннушка, как лицемерно совсем недавно обращалась она к Сотниковой, она не удалилась на  почтительное расстояние, зашла к Алексею.

- Алексей Федорович, убедились сами, что это за цаца? – то ли спрашивала, то ли утверждала Маргарита.

- Пришла позлорадствовать? – ответил вопросом на вопрос Светлицкий.

 Маргариту его ирония не смутила и она опять, как смиренная овечка, сказала с укоризной:

- Ну зачем же так сурово, Алексей Федорович. Я хочу выложить перед вашим взором еще один реальный факт, который может скомпрометировать   не только меня, но в основном вас. Ведь Сотникова не просто застукала нас, она мне призналась, что не только подглядывала за апогеем нашего секса, но через щелочку в двери сняла на мобильник наши развратные действия.  Объясняла мне, что в случае вашей агрессии в отношении её, она выложит заснятый сюжет на порно сайт. Поэтому,  чтобы обезопасить себя, вам следует спокойно переговорить с ней снова, но при этом настоять на её увольнении.

- Хорошо  говорить, не зная ситуации, «настоять на её увольнении». Да она металась по кабинету, как разъяренная тигрица и   была готова  вцепиться когтями мне в глотку. Ладно, что-нибудь придумаю. Спасибо тебе за информацию.

- А чего долго думать-то? – удивилась Марго. – Сообщите ей, что она уволена по сокращению штатов.  Этот новый администратор со смешной фамилией Тюрлюкин энергично принялся за дело и договорная кампания с субподрядчиками-дилерами скоро закончится. Вика Иванова   хорошо у вас устроилась. Она  вначале славно поработала, составляя первый договор, выверяла все каверзные пункты, чтобы не было подставы в случае суда. Юрист Вика великолепный. А теперь, когда проект договора вами  утвержден, она сидит в теплом кабинете и штудирует договоры под копирку. Теперь договор превратился в типовой,  его заполнить сможет даже безграмотная продавщица.  А  Вячеслав Тюрлюкин носится по субподрядчикам, будто скипидаром помазанный, согласовывая и подписывая документы у генеральных директоров субподрядчиков-дилеров. Слава отличный организатор.

Светлицкий внимательно посмотрел на Маргариту. Уж ей то он сделал такую выволочку, а она не только смирилась со своим положением, когда её честолюбивая дублерша намного лучше Марго разбирающаяся в бухгалтерской отчетности дышит в спину, но и его, возможно, очень оскорбительные высказывания, касающиеся их личных отношений, стерпела. Не человек, а ангел небесный. А Марго Алексей сказал:

- Вот вы мне открываете тайны, а когда я попросил Викторию рассказать  мне о кое-каких секретах на фабрике «Витязь», она спросила меня: «А вы умеете хранить тайну?». Я кивнул ей – да умею. Её ответ обескуражил меня. Она сказала: «Я тоже умею хранить тайну».

- Наконец-то, вы оценили меня по достоинству, Алексей Федорович, - умильно улыбаясь, произнесла Марго. – зачем же вам нужен такой заносчивый и самовлюбленный   человек, когда существует типовой договор, нам постоянный юрист и не нужен. Тюрлюкин вошел в курс дела и справляется с работой без помощи Виктории Ивановой. Его  надо бы как-то отметить. А в Питере много юридических контор, в которых любой адвокат возьмется разово присутствовать на судебном процессе по или арбитражным  гражданским делам.

- Хорошо, - как обычно ответил Алексей Светлицкий. – Я подумаю над вашими  предложениями.

Анна Сотникова  написала заявление об увольнении. Марго натравила на её Славика. Он при каждой встрече с Аней приставал к ней с одним вопросом: «Ну, что же ты, Анна, до сих пор в офисе обретаешься? Ведь собиралась увольняться, а, наверно, заявление некогда написать. Заработалась, что свободной минуточки нет?». Изо дня в день Славик повторял этот монолог и Аня не выдержала, написала заявление. Тем более, Юля Алимова собралась выкупить магазин «Бубенцы». А убыточную торговую точку, как ему доложила Марго, Алексею содержать не хотелось, и он продал его Юле.

С Викторией Светлицкому до отъезда за границу переговорить не удалось. Вика так спешила на встречу к одному диретору-субчику, доклад Марго Алексею про бездельницу юристку был беспардонно лживым, что споткнувшись о лестничную ступеньку, упала и сломала ногу.

Скорая помощь увезла Викторию в больницу, а она на костылях с загипсованной ногой появилась в офисе вечером уже после работы. Фролова Ольга отправилась парламентером к Светлицкому.

- Алексей Федорович, Вика сломала ногу, но заехала в офис, чтобы  на время болезни передать кому-то дела, - сообщила Оля директору.

- Пусть передаст всё Тюрлюкину, - ответил Алексей,  а Фролова продолжила разговор и попросила директора, - не смогли бы вы распорядиться, чтобы её водитель служебной машины отвез домой? Сейчас час пик и в общественном транспорте с ногой в гипсе будет трудно добраться.

- Я не смогу заставлять человека трудиться сверхурочно. У служебного водителя давно закончился рабочий день. А что вы-то, Ольга Юрьевна, беспокоитесь за Викторию?

- Так она же наша подруга и сослуживица, - болезненно восприняв отказ директора, объяснила ему Ольга. – Кто же, как не мы, побеспокоимся о ней!

- Вызовите такси, и одна из подруг пусть сопровождает её до дома, - ответил Алексей, а потом пространно стал объяснять Ольге свое отношение к дружбе, - это вы  сейчас все друзья и подруги и друг за друга горой стоите. А как только уволитесь и разлетитесь по родным  организациям, то никто не удосужиться не только встретиться где-нибудь вместе, а даже по телефону с днем рождения поздравить. Вот вам и крепкая мужская дружба, вот вам и нежная девичья. Никто и не вспомнит никогда товарища или подруги по работе.

Ольга, выслушав рассуждения директора, встала и на прощание не удержалась и съехидничала:

- Спасибо, Алексей Федорович, что не отказали в нашей просьбе.

Алексей, будто не заметив иронии, спросил её:

- А как дела со сдачей отчета?   Как вернусь из командировки уже, и сдавать придется.

-  Этот вопрос не ко мне. Согласно вашей инструкции сдает отчет Маргарита Николаевна, - ответила Ольга и пошла хлопотать за Вику.

Она вызвала такси, помогла Вике дохромать до автомобиля  и поехала вместе с Ивановой. Подниматься по лестнице, войти в лифт, не получив затворяющимися створками удар по бокам, открыть даже входную дверь ключом для Виктории Ивановой было сейчас проблематично. 

А Алексей, собираясь в Америку, наткнулся в платяном шкафу на почти новенький малиновый пиджак. Такие пиджаки были в моде в лихие девяностые годы. Их носили крутые бизнесмены, как униформу, после того, как сменилась мода на кожаные куртки. Не носишь малиновый пиджак – значит ты не крутой парень, а может быть, и  не бизнесмен. Но Алексею Светлицкому некогда было наряжаться в малиновый пиджак. Мотаясь  в машинах по Карелии такие баулы-сумки со шмотками секонд-хенда нужно  было таскать, что нужна была более практичная одежда. А пиджачок Леша купил по случаю. Мало ли, пригодится одеться  когда-нибудь на какую-то  тусовку.

- Вот что подарю я Славе за его ударную работу, - подумал он. – Ходатайствует же  Маргарита за него. Просила наградить чем-то, как-то отметить старательного парня, не ехать же мне в нем в Соединенные Штаты или в Германию. Там бизнесмены никогда не одевались так броско, не носили яркие малиновые пиджаки. Одеваются хотя и в очень дорогие, но на вид скромные костюмы-двойки.

Слава со словами благодарности  принял царский подарок с барского плеча. Но сразу же при директоре не решился померить пиджак. А у Алексея, который приобрел пиджак по случаю, так по случаю и подарил  его, голова была забита уже другим. Он, находясь еще в России, унесся мыслями в Америку и в Германию. Поэтому  не подумал, даря Славе от души пиджак, что  тщедушный и низкорослый Тюрлюкин  будет выглядеть в нем нелепо.

Ведь Алексей был видным мужиком: косая сажень в плечах, и почти на голову выше Славика.

Дома Слава примерил пиджак и погляделся в зеркало. Плечи одежды обвисали, но когда Славик выпятил грудь вперед, как петух, готовый вот-вот ринуться в погоню за курочкой хохлаткой, то  он уже не выглядел смешно, а очень смешно. А длинноватые полы пиджака показались Славе фалдами стрелецкого камзола. Чтобы все сотрудники  в офисе  знали о подарке, в пиджаке после отъезда Алексея отправился на работу.


 

Из дальних странствий возвратясь

- Ну как тебе показались Америка, Европа?  - спросил Денис, вернувшегося из командировки младшего брата.

- Когда я летел в Штаты, то фантазировал. Вот появлюсь в Америке и стану гражданином мира. Но, побывав там, немного пообщавшись с людьми, понял, что я слишком преувеличивал величие Соединенных Штатов и свободу их граждан.  В Америке есть свои догмы, а люди эту свободу не замечают или не видят её из-за примитивного образования и низкой культуры. При финансовом достатке я немного видел счастливых людей. У нас больше возможностей в реализации способностей. Вот тогда-то и потянуло опять в Россию с её подлинно великой культурой.

- Я тоже, Леша, считаю, - согласился Денис, - что счастье человека не зависит от наличия у него   большого количества денег.  Но и быть счастливым еще не значит быть свободным. Свобода предполагает выбор. Но вот парадокс,   как только мы делаем выбор, то перестаем быть свободными. Поэтому свобода и счастье, вполне абстрактные величины.

- Твои слова верны и правильны, брат. Но наличие денег и власти всё-таки раскрепощает действия любого из нас и дает свободу.

- Нет, Леша,  - не согласился с его доводами Денис. -  Свобода – это привилегия немногих. А власть  дают не деньги, а народ.

- Народ? – округлил глаза Алексей. – Ты глубоко заблуждаешься! Все у кого в России появился за короткий период капитал, хотят попасть во властные структуры. Где власть, там и деньги. Но богачи прикрываются лозунгами, что они добиваются не лично для себя  власти, а для обездоленного народа. Народ же потом страдает и боится всевластия добившихся власти олигархов.  Потребности  новых нуворишей пока находятся на низшем уровне и из-за нехватки интеллекта не могут подняться на высшую ступеньку и завоевать неограниченную власть.  А ведь только добившись неомраченной власти можно приобрести безграничную свободу. 

Денис задумался, а потом осторожно  спросил Алексея:

- Неужели ты собираешься участвовать в выборах, чтобы  двинуться во власть?

- Года два назад хотел, а теперь раздумал, - ответил брату Леша. – Посмотрел  на главу поселковой администрации Дубова, деревни в которой я загородный дом построил и местного депутата Замарева, на то как они управляют селом, так сразу у меня и желание пропало. Должности у них есть, о реальной власти нет. Водопроводная колонка на все село только одна. Остальные демонтировали, а поставить новые денег нет. Не выделили из области на капремонт водопровода.  Написали жители письмо-жалобу на Дубова депутату Замареву. Дубов орет благим матом: «Всех писак уволю, разгоню, к чертовой матери. Мне денег на ремонт и установку колонок, а их десять, полторы тысячи выделили. На 1,5 тысячи можно в Питере можно только пообедать.

- Послали делегацию к Замараеву. Он депутат по списку партии «Единая Россия». Вот своим землякам и проговорился: «Я вам  советовал, чтобы проголосовали за партию «Единая Россия», а вы, неслухи, почто все пошли голосовать за КПРФ?». Вот вам и воздали по заслугам. Сунули полторы тысячи рублей на ремонт водопровода во всем селе».

- Но у тебя же, в доме есть холодная вода, - сказал Денис, - а село, значит, без воды?

- Я давно, еще до демонтирования водопроводных колонок на свои деньги   водопровод к дому подвел… А за интересы сельчан дочка моей соседки бабы Нюши, Маша, Мария Ильинична на лето из Питера приехала и стала биться. Она вместо депутата из дома Зубову звонит. Взяла трубку секретарша, а Маша ей: «Соедините меня срочно с Дубовым. Кто-кто – его  электорат». И потребовала  главу администрации  принять меры. Пригрозила, что возвратится в Питер и в приемную Путина в партию «Единая Россия» пойдет жаловаться. Как это ни удивительно, но Дубов принял меры.

- А что же можно было сделать на полторы тысячи рублей?  - удивился Денис.

- Чугунные крышки под люки, после демонтажа  колонок сверху установили, а под ними в колодце водопровода остались  вентили. Дубов распорядился купить гибкие резиновые шланги, которые для полива газонов применяют, и подсоединил двухметровые концы шлангов в каждом колодце.  И вывел их наружу на улицу, присоединив к шлангу поверху – пользуйтесь водой на здоровье, дорогие земляки.

Денис как технарь увидел сразу же непродуманность решения волюнтариста Дубова:

- Летом такой вариант, как примитивная мера сгодится. А как же зимой снимет  с колодца бабушка-старушка чугунную крышку. Она же ведь килограммов  пятьдесят весит.

- Об этом тогда никто и не подумал, - ответил Алексей. – Но и летом такое мудрое решение Дубова: дешево и сердито, не всем понравилось. Опять дочка соседки позвонила Дубову и довела его до белого каления, что он в бешенстве  затопал ногами и заорал: «Да  отвяжитесь вы от меня. Я сделал все, что мог». А Мария Ильинична ему в ответ: «Одно сделали, а другую беду сотворили. Антисанитарию  развели. Людей отравить хотите? Шланги лежат на траве сверху и возле них появились лужи. Подходят коровы и из лужи пьют, а на шланг и водопроводный кран лепешки наляпывают. Я на вас саннадзор натравлю». Бабка Нюша чуть ли не плачет: «Доченька, отвяжись ты от Дубова. Ты скоро уедешь, а я здесь останусь. На мне тут жить, мне эти депутаты и глава отыграются,  отоспятся».

- Отвязалась, - спросил брата Денис.

- Не тут-то было, -  ответил Леша, - так доконала местную власть, что бабушке Нюше из конторы администрации села сами звонить стали. Это говорят, мол, из органов соцзащиты: «Вам как ветерану труда наша сотрудница должна вручить плед. Если есть у вашей дочери возможность, то она может подойти в соцзащиту и плед для ускорения дела сама получить». Вот я и понял, что в сельской администрации я кроме головной боли ничего не получу. А поскольку я не ветеран труда  то мне при выходе на пенсию даже плед не подарят. Зато в Германии задумал новый коммерческий проект. При его реализации я смогу выйти на новый более высокий уровень в бизнесе и не придется мне выпрашивать, умоляя  у вышестоящего чиновника  полторы тысячи рублей на ремонт водопроводной колонки.

- Какие чудеса еще не случаются в нашей стране. Что только не вытерпит обнищавшее и униженное старшее поколение, - с грустью произнес Денис, а потом поинтересовался. – А ты, Леша, не горячишься, решив пробивать новый проект, завязавшись с Германией. Хватит ли у тебя сил, главное финансов. У каждого восточного шейха, султана в гареме не менее сорока девушек наложниц. Да вот беда, вот расстройство – их сорок, а он-то один.

Слова брата не понравились Алексею, и он спросил его:

-  Ты на что намекаешь? Слышал я эту пошлую частушку, которую поют бабки в нашей деревне: «Эх, раз, еще раз, еще много, много раз. Лучше сорок раз  по разу, чем ни разу сорок раз».

- Нет, - возразил Денис. – Это не частушка, не устное народное творчество.  Лирическое стихотворение для романса про гитару семиструнную с псевдоцыганским  припевом написал поэт Серебряного  века Аполлон Григорьев. И поют этот припев с удовольствием люди всех возрастов. Особенно женщины и замужние и незамужние. Притом незамужние радуются, что «лучше сорок раз по разу», а замужние частенько возмущаются, «чем ни разу  сорок раз».

- Твою критику понял, но мировой финансовый кризис заканчивается, и я знаю, как и где достать денег на германский проект. А про красавца Аполлона, покровителя искусства слыхал. Его скульптурная фигура, где Аполлон, стоя на колеснице,  управляет  квадригой коней, установлена на портике Большого театра и стала его символом. Сколько лет идет ремонт Большого театра, но вот-вот, говорят, он откроется.

- Да, - подтвердил Денис, – скоро. А вот  я  недавно видел  скандальный символ Театра оперы и балета балерину Анастасию Волочкову на улице. Она вышла из машина около скверика, увидев, что на скамейке-диванчике аллеи спит бездомная женщина, Волочкова была одета в синее длинное платье и, тем не менее, она сделала несколько  балетных па, для проснувшейся «бомжихи». Так назвала своего единственного зрителя в скверике Анастасия, давая интервью, сбежавшимся на сенсационную встречу журналистам-папарацци.  Меня поразили не балетные па Волочковой, а ответ: «Я сделала эти па, чтобы помочь бомжихе, ведь она никогда не сможет увидеть мое выступление на сцене. Билеты в театр дорогие, и она не сможет купить билет. На скамейке женщина сидела хмурая, а когда я сделала несколько па, на её лице появилась улыбка». Вот  облагодетельствовала бездомную женщину, так облагодетельствовала. Видимо считает себя божеством, вроде Аполлона и явление её к голодной, измерзшей на скамейке сквера бомжихе, это признак величайшей щедрости Волочковой. Журналистам она так и ответила: «Что же делать, если моя красота нравится народу». Неужели Анастасия не понимает, что показное «благодеяние» не доблесть, а показуха. Лучше бы Волочкова втихаря дала бы несчастной женщине  хотя бы сто рублей, так она её прекрасные ножки, которыми Настя балетные па отчебучивала, расцеловала бы на радостях.

- Слущай, брат, таких душещипательных историй, когда люди не ведают, что творят и делают я на работе насмотрелся и наслушался, - сказал Алексей. – Не  зря же говорится в русской пословице: «Заставь дурака богу молиться, так он лоб расшибет». Но есть и другое: «Прежде чем ругать соседа, попробуй  понять логику его».

- Нелогичные действия не поддаются пониманию даже самому лучшему и логичному уму, аналитику, - ответил Алексею Денис. – Как можно понять чувства и нужды простых людей, если выглядывать из-за кулис, подглядывать за ними, как реагируют  они на твой танец.

- Эх, Денис, трудно помочь тем, кто потерял веру в себя и склонил свою голову перед неизбежностью. Никакие  дареные сто рублей не помогут.

- Я не знаю, Леша, где проходит граница необходимого и достаточного. Поживем, увидим. Но пока ты ездил за границу, накопилось множество нерешенных вопросов. Их надо решать. Проблемы, особенно меркантильные разлагают людей.

- Это хорошо, что ты завел разговор о меркантильных проблемах, - встрепенулся Алексей. – Своя рубашка ближе к телу. Через три дня  нужно Маргарите Николаевне сдавать годовой отчет. Поедешь мимо кабинета Маргариты Николаевны, пригласи её ко мне.

Денис вышел, но почти мгновенно возвратился с неприятной новостью.

- Маргарита бросила на столе документы, не закончив и не сдав отчет.

- Это же катастрофа! – сдавленным голосом произнес Алексей. – Она создала мне   множество проблем. Я попаду в черный список за задержку сдачи отчета.

- Никакой катастрофы нет, - постарался успокоить брата Денис. – Я из кабинета Марго позвонил Ольге Фроловой, и она через несколько минут будет здесь. Хотя она не собиралась сдавать отчет, но все документы прошли через её руки. Поэтому Оля в теме. Ну, сдаст отчет недельки через две попозже назначенного времени. Не на два же месяца, в конце концов, сдаст отчет.

Ольга действительно появилась немедленно, присела за стол напротив Светлицкого и молча, стала дожидаться его распоряжений. В её душе не было злорадства, но какое-то недовольство из-за скоропостижного непонятного побега Марго из офиса возникло.

- Доигрался директор доэкспериментировался, - думала Фролова, - а мне теперь из-за его психологических экспериментов расхлебывайся.

Наконец Алексей прервал тягостное молчание. Он надеялся, что первой заговорит Ольга, а ему останется только детали  сдачи отчета и сроки обсудить с ней. Но Ольга замкнулась, ушла в себя.

- Вот так случилось, что тебе, Ольга Юрьевна, привалило много работы. Маргарита Николаевна, не подготовив отчет к сдаче, плюнув на ответственность, на добросовестность,  забрав из кассы деньги, которые, по её мнению, причитаются ей: зарплату и отпускные, скрылась в неизвестном направлении от нас, а точнее проще смылась. Ни один мобильный телефон не отвечает. Ей я звонил еще вчера, но она не брала трубку. Вот и подсуропила тебе много работы.

Ольга, выслушав Алексея без всякого уныния, бодренько отозвалась:

- Если работы появляется много, то её нужно делать как можно быстро. До выходных осталось три дня, два выходных банк не считает – они мои, а в понедельник, когда наступает срок сдачи отчета, я еще его сделать не успею,  но схожу и запишусь в очередь на прием моего отчета. И пока она подойдет – это два-три дня,  я смогу сдать отчет. Мне этих дней, как студентке перед сдачей экзамена, как раз и не хватает.  Так что нареканий по поводу сдачи отчета у вас не будет. Если больше ко мне вопросов нет, то я пойду работать.

- Идите, - кивнул головой Алексей. У него отлегло от сердца. Он был рад, что так удачно разрешилась сложнейшая ситуация.

 

Братская защита

- Ну, всё, Олечка, - вздохнул Денис, когда Ольга сдала отчет. – Наконец-то твоя страда закончилась, и вечерами мы будем дома вместе. Теперь у тебя ни забот, ни хлопот, кроме текущих незначительных дел.

- Нет, Денис, сдача отчета прошла, - ответила ему она, - но душе покоя не принесла, тревожно как-то. Отчет-то был за прошлый год, а полгода уже этого пролетело. И сопоставив цифры того и этого года, вижу, что дела  хуже, чем в прошлом году. И я думаю,  что много зависит от отношения Алексея к людям. Да, впрочем, ты и сам заметил, что твой брат, взяв постулаты «Разумного мира» за основу и утверждая их манту, заклинания, стал  жестче, беспощадней к людям. Сколько он уволил хороших специалистов за последнее время? Не раз сам конфликтовал с ним.

- Оля, - остановил речь Фроловой Денис, - для тебя Алексей директор, а для меня еще и мой любимый брат. И не стоит судить его по внешнему поведению. Да, я конфликтовал с ним вначале совместной работы. Притом  как ты, эмоционально воспринимая его и слова и поступки.  Может быть, в каких-то единичных случаях Леша и был не прав, но стратегически как директор,  он поступал правильно, был честным, справедливым, порядочным со всеми. Если что-то обещал, то не обманывал и выполнял всегда свои обязательства.  Есть вопросы, которые  не нам решать, а ему – кто из нас ему нужен, а кто не нужен.  Разве с тобою, Оля, не бывало таково: ты уступаешь человеку, отступаешь от своих интересов и принципов, еще раз отступаешь и вдруг ощущаешь себя загнанной в угол. И, увидев, что дальше уже отступать нельзя, то будешь, вынуждена невольно защищаться. А защищаются загнанные  в угол даже слабые существа очень отчаянно и жестко. Так поступает  и мой брат.

- Но ты же, не такой как он, - возразила Оля.

- Олечка, ты меня знаешь в домашней и неформальной обстановке, не на работе, а, выполняя свои обязанности и видя разгильдяйство,  неисполнительность я иногда поступаю намного жестче, чем брат. Сказал, что кто из грузчиков или монтажников корпусной мебели появится на работе, не то что пьяным, с запахом алкоголя, а нюх у меня непьющего  на запах спиртного очень острый, чувствительный – отстраняю от работы и отправляю на первый раз домой, на  второй раз лишаю премии, а на третий раз  выгоняю совсем.

- Так это за дело! – согласилась Оля.

- Но иногда выгоняю и за слова, - ответил Денис.

- Как это за слова? – удивилась Ольга. – За то, что кто-то тебя оскорбил?

- До оскорбления дело не доходило, - усмехнулся Денис. – Меня побаивались. А вот за провокации, за подстрекательство к неповиновению приходилось.  Надо было остаться на сверхурочную работу, а один гражданин в присутствии еще пяти грузчиков, заявил, что его приглашали на работу, где оклад на двадцать процентов выше, чем у Алексея, а сверхурочные платят вдвойне. Я расценил его слова как провокацию. Позвонил об инциденте   Леше и доложил ему о своем мнении: «Надо увольнять». А с Лешкой я уже утряс вопрос  о личном распределении фонда заработной платы, и он  переложил всё на меня,  сказал: «Решай сам, как знаешь. Я вмешиваться в твои дела не собираюсь. Мы же с тобой уже обо всем договорились.  Кто-то таких жалеет, но не я. Такие люди живут в другом мире, в который, на мой взгляд, возврата нет.  Раньше   было псевдоравенство. Один пьет и делает вид, что работает, а другой трудится на износ, пашет так, что за день две нормы выполняет.  Но я и тогда и сейчас конфликтую с такими людьми и поступаю с ними весьма жестко. Работая на оборонном военном заводе, я научился быть исполнительным сам и требовал исполнительности и дисциплины от других.

- А, когда ты позже сталкивался с ними позже, что говорили тебе люди, которые уже стали независимыми от тебя и твоей воли? – спросила Дениса Оля.

- Надо учесть, я-то я не своевольничал, а сам подчинялся воле директора.  Я мог спорить, предлагать свои варианты, выдвигать новые идеи, но как только директор  принимал решения, то я неукоснительно выполнял его,  без ссылок, что указания мне отдавал мой младший брат. Так  что потом говорили мне другие уже уволившиеся люди, больше относилось не ко мне, а к Алексею. Они говорили, что сожалеют, что ушли от Алексея Светлицкого – от добра, добра не ищут. А удалось вот собрать вокруг себя очень много  замечательных людей. Значит, каждый видел мастерство других и уважал себя, как хорошего специалиста. Это признание дорого стоит. Но с кем-то при встрече я холодно раскланивался, приветствовал кивком головы. А с кем-то оставались навсегда теплые человеческие отношения.

-  Денис, но Алексей уволил много хороших специалистов за последнее время, - сказал Оля. – Разве это не странно? Как объяснить такую метаморфозу.

- Олечка, да это вовсе не метаморфоза. Я недавно задавал точно такой же вопрос, что и ты мне. Его ответ поймут сейчас, наверно, все… «Мировой финансовый кризис уже заканчивается, а когда он только начинался, то директора многих крупных предприятий сократили численность своих  фирм вполовину, а то и побольше», - сказал  мне Алексей. – «А я почти никого не уволил. Не подписывал заявления на увольнение даже тем, кого бы и следовало выгнать, до тех пор, пока служащий сам настоятельно не потребовал подписать  заявление».  А взять хотя бы социальные  условия наших рабочих, хотя многие говорят, что бизнес безответственен в социальных вопросах: выдается спецовка, летняя и зимняя, были всегда бесплатные обеда, корпоративные  вечеринки за счет фирмы, экскурсии  и  круизы по историческим местам. На эти социальные вопросы Леша денег не жалел.

- Поэтому тебе и говорили рабочие, уволившиеся из торговой сети, что они  трудились с замечательными людьми, - подытожила слова Дениса Ольга, - значит,  они оценили хорошие дела Алексея.

- Эх, Оля, очень часто люди за хорошее отношение к ним платят черной неблагодарностью. Помнишь классическую сакраментальную фразу «он любил деньги и страдал от их отсутствия». Деньги у Алексея есть, но если перефразировать эту фразу, то можно бы ему сказать так: «Он любил людей, но страдал из-за их глупости».

- Видишь, какой интересный разговор у нас получился, Денис, - сказала Ольга. – Но поясни  мне, в чем же, секрет успеха Алексея Светлицкого, как коммерсанта, как бизнесмена.

- Да нет у коммерсантов, бизнесменов  никаких  тайн и секретов, - улыбнувшись, ответил Ольге Денис. – Нужно обыкновенно пахать, как и крестьянин от зари до зари, от утра и до самой ночи.

- Но есть же,  удачливые бизнесмены, талантливые руководители и у них идут дела в гору. А есть такие, чуть любое перспективное дело – завалят. У грузин есть великолепный тост про эту плеяду людей: «Так выпьем же за успех нашего безнадежного предприятия». К этой категории людей Алексей Светлицкий не относится. Он лидер и, как и положено лидеру, относится к первому типу людей – талантливых и удачливых. О характере его я пока с тобой говорить не буду. Так только ли пахота, как ты сказал, приносит коммерсанту успех?

- Нужно упорство, - ответил Денис. – Вот копает человек  колодец. Три  метра – нет воды…   Пять – воды всё нет. Сосед  по даче уже перестал копать после того, как глубина достигла четырех метров. А этот упорный и упрямый не бросает работу.  И на седьмом метре под ногами у него  забулькала вода, забил,  запульсировал родничок.

- А если и на восьми метрах не нашли воду?

- Тут, Олечка, нужно угадать, когда же нужно остановиться. Просчитать все ресурсы, чтобы  не прогореть. Возможно, проще пробурить глубинную скважину, чем копать колодец, устанавливать не железобетонные, громоздкие кольца, а в пробуренную скважину опустить металлическую трубу такого же диаметра. Говорят, что удачу приносит чутье или интуиция. Но всё это  красивые слова. Многие не видят из-за этого красивого слова – чутье, огромного объема работ, проделанного бизнесменом. Кто-то из них специально скрывает проделанный объем работ и непосвященные, увидев только конечный результат, и ссылается на его удивительное качество – интуицию. Другие бизнесмены часто скрывают  проделанный объем работ, не хотят потраченное ими время выставлять напоказ. Чтобы их за дураков не приняли. Но кроме упорства и  колоссального труда нужно знать и законы экономики. Знать не только, что купить, а и кому продать. Угадать или вычислить оптимальную цену: и за покупку и при продаже.

- Это ты говоришь про успешных людей, но неудачников на свете больше, чем счастливчиков.

- Да, Оля, - согласился Денис. – Есть люди, которые всю жизнь потратят на бесконечные поиски, а птицу удачи, так и не сумеют ухватить за хвост. У них нет наверняка  чутья и интуиции, они  не оценивают трезво свои действия из-за полного отсутствия самокритики. Потому-то я и не занимаюсь бизнесом, коммерцией. Хотя продаю другим бизнесменам свой труд, ум, знания. Когда-то продаю за примитивные деньги, когда-то за бесценок. Короче,   я участвую в чужом бизнесе.

- Но ты же, собирался заняться   производством  мебели с Алексеем? Не получилось?

- Я не помню, говорил  ли я тебе об этом, а может ты позабыла,  что я говорил тебе, - ответил Денис Оле. – Но Алексей не обманул меня. Он хотел заняться производством мебели, а я просчитал на все лады и он определил, что небольшое производство малорентабельно. И я, и брат отказались от этой идеи.

- Так поему же сейчас наш корабль начинает штормить? Неужели виноват  только мировой финансовый климат? – спросила Оля. -  У нас же торговая сеть не мирового масштаба?  

- Если вспомнить историю и рыцарей круглого стола при короле Артуре, можно узнать, что плохо вооруженные, но хорошо организованные воины-простолюдины, легко расправлялись с закованными  в железные доспехи рыцарей-аристократов, которые бились каждый за самого себя. Как сейчас демократы, идей хороших много, а реализовать  их не могут, не хватает сплоченности. И вот парадокс: на корабле один капитан с диктаторскими замашками, но команда его честно выполняет все указания. Но мы к Алексею Светлицкому пришли не совсем умелой и подготовленной к борьбе со стихией рынка командой. Но стратегия капитана одна – никто не должен вмешиваться в его дела. Людям никогда не нравится диктат одного человека. Но только не может же,  лошадь объяснять ямщику, куда править ему, по какой дороге ехать, и в какую сторону. Несогласные – уходили, а более сговорчивые – оставались.

 

Заграница нам поможет?

Через полгода и Денис убедился, что Алексей резко изменился, как и все в мире из-за финансового кризиса.

Сначала директор задержал выплату зарплаты почти на месяц, потом на два. Но если раньше бы Алексей подошел  и каждому, как модно было называть раньше менеджеров, командиру производства, то теперь на тему зарплаты не говорил, ни с кем. Если его в лоб кто-то спрашивал: «Ну, когда же, доколе?», директор Светлицкий  нахмурившись, отмалчивался.  Как будто бы и вопроса животрепещущего и жизненно необходимого не слышал.

Однако сам отлучался из офиса то на два дня, то на три, а то и на неделю. Слетает в Германию, не предупреждая никого, и также неожиданно появляется.

- Вот ты, Денис, так яростно защищал брата, - не выдержала Ольга информационной блокады. – А людям сейчас он задолжал по зарплате месяца за три. И самое главное, ни с кем не хочет разговаривать.

- Я и сам не знаю, что происходило, - ответил Денис. – Количество поставок мебели сократилось. Хорошо, что у нас на региональном складе запасы имеются. Мебели  фабрики  «Витязь» хоть  ложкой черпай и ешь. Это только и помогает держаться на плаву без дополнительной поставки товаров.

- Товары, мебель не поступают, - вздохнула Ольга, - это еще полбеды. Горе нам, что и деньги не поступают на наш счет.  Спрашивала у Славика, он же сейчас главный менеджер у нас по субчикам, куда подевались платежи от них, молчит, как партизан. А если и заговорит, то напыщенно. Попыжится, как петух гамбургский и заявит: «Я занимаюсь только техническими вопросами. А по финансовым делам все вопросы к Алексею Федоровичу.

- Да он и сам, недоумок и хвастун, ничего не знает, - махнул рукой Денис, а Ольга сделала вывод и предположила, - Может быть, открыл новые счета без моей подписи в банке? И сам снимает наличные деньги, так как обе подписи на банковской карточке его личные?

- Это его право. Но поступают же,  ему деньги после продаж мебели в наших магазинах? – спросила снова Оля. – Василина Шитова постоянно каждый день забирает из магазинов выручку и сдает директору, а он зарплату задерживает.

- Но авансы выдает ежемесячно. А остальные деньги лежат на электронной карточке Леши и, когда  у него будет полегче финансовая обстановка, я не сомневаюсь, он выплатит зарплату полностью, - ответил Денис.

- Дорога  ложка к обеду, -  усомнилась в правильности рассуждений Дениса Ольга. – Люди привыкли жить, не ужимаясь. Рассчитывая на своевременную выплату зарплаты и уже пошло брожение и возмущение от задержки выплат денег им лично. Что же думает-то наш директор? Он же, таким образом поступая,  всю годами отлаженную сеть погубит.

Денис был солидарен в этом вопросе с Ольгой и, подхватив её мысль, произнес:

- Погубит… Он не погубит сеть, а убьет её! А может быть, у него какие-то далеко идущие планы, не зная которых, мы возмущаемся. Он мне-то по приезду из длительной загранкомандировки   в Америку, говорил о каком-то германском проекте.

- Денис, - опять с грустинкой в голосе  сказала Оля, – служащим  и рабочим глубоко безразличны планы директора. Им наплевать на его замыслы, им деньги вовремя подавай, а он не платит. Следует своей мантре, заклинило. Кстати, ты прочитал эту книгу «Разумный мир. Как прожить без переживаний?».  Нам твой брат зарплату не платит, но переживать об этом не надо, заплатит потом.

- Да читал я эту книгу, - ответил он. – Сам автор заявляет, что переживай, не переживай, а в «Разумный мир», как и в рай смогут войти только избранные.  Не каждому удастся выполнить все семь его принципов разумно. Кто не подходит для Разумного мира, пусть откажется от своих убеждений и становятся эгоистами.   Пусть мне будет хорошо и не важно, что другому рядом со мной будет плохо. Вот и вся мантра. Автор книги явный саентолог, который старается объять необъятное, смешал все религии в одну кучу, выдергивая из каждой какой-то ему пригодный поступок. А разумный мир противостоит Миру  Иррациональному. Вроде бы опять противостояние добра и зла,   Бога и Дьявола и извечная борьба  добра со злом. Как говорил комиссар Фурманов комдиву Чапаеву: «Александр македонский был, конечно, великий  полководец, только зачем же табуретки-то ломать».

Еще через полгода по офису пошли шепотки: «Директор Светлицкий собирается продать торговую сеть мебельной фабрике «Богатырь», которая находится в небольшом маленьком провинциальном городке на юге России».

Но шепотки основывались не на слухах, как это часто бывает, а на реальных событиях. Приехала делегация фабричных специалистов мебельщиков из южного городка к Алексею, чтобы ознакомиться с его торговой сетью магазинов.

Сотрудники директора всполошились, особенно его близкое окружение. И спрашивая друг друга, Алексей Светликий от вопросов их или отмалчивался или отнекивался,  что же с ними-то будет. Особенно впечатлительные чуть ли не голосили по директору: «На кого же ты нас покидаешь, отец родной?!».

Наконец-то  Слава Тюрлюкин был отправлен парламентером   для переговоров с народом. Не зная о своей исторической миссии, Славик появился перед светлыми очами шефа в малиновом пиджаке, гордо шагая, высоко подняв голову, как дворецкий, который готов громко оповестить челядь и свиту: «Государь слово молвить будет».

Но директор  сам слово молвить не хотел,  а поручил это почетное поручение выполнить Славе.

Алексей, усмехнувшись, взглянул на Тюрлюкина, пытавшегося изобразить важного вельможу и для начала решил сбить с него спесь:

- Не люблю подхалимов! – громко, хорошо поставленным командным голосом произнес директор Светлицкий.

Славик на глазах поник, потух, превращаясь в сморщенный от осенних дождей и холодов, когда-то крепкий гриб. Но вскоре Алексей Светлицкий решил, что  этого окрика для профилактики вполне достаточно, сменил гнев на милость:

- Но люблю пользоваться их услугами, - сказал он Славе и тот приободрился, в глазах появился блеск и подобострастие. Даже посторонний человек понял бы мысли Славика: «Приказывай, что угодно, повелитель. Костьми  лягу, но задание твое выполню!».

-  Обойди всех служащих и рабочих, Слава, - приказал ему директор, - и успокой. Да, я собираюсь продать часть своего бизнеса мебельной фабрики «Богатырь» или войду в их бизнес акционером.  Так что слухи о моей смерти, как коммерсанта  слишком преувеличены. А сейчас, когда финансовый мировой кризис в самом разгаре, мне нужно без банковских  кредитов пополнить оборотные средства. Если я наберу сейчас кредитов, то потом вылечу в трубу сам и с вами рассчитаться не смогу. Это им надо?

- Это никому не надо, - подобострастно наклонил  свою голову Славик. Шея его была тоненькой, а из-за   модных накладных плеч пиджака, подаренного ему шефом, казалось, что можно её взять, обхватив двумя пальчиками и сломать, как спичку.

Сказав свое резюме на резонный  вопрос Алексея Светлицкого, Слава продолжал стоять до тех пор, пока директор не приказал:

- Всё, друг мой, свободен.  Иди и приступай исполнять мое указание.

Славик повернулся на каблуках на 180 градусов, как солдат на плацу, но пошел не парадным чеканным шагом, а мягко по-кошачьи.  Чуть ли не на полусогнутых  ногах. Пусть командир производства не беспокоится. Славик сделает всё как надо и успокоит и разъяснит народу его светлое будущее.

Но деньги Алексею нужны были для разовой покупки элитной мебели в Германии. Она качеством,  немцы славятся тем, что изготовляют любую продукцию не только автомобили с отличным качеством, превосходит   мебель обеих  фабрик и «Витязя» и «Богатыря». Детали германской мебели изготовлены из массива дерева, а технологическая линия лучшая в мире.

Проблема Алексея Светлицкого заключалась в том, что нужно было вырвать  из оборота для закупки  первого комплекта немецкой мебели больше миллиона рублей денег. На специальном счету депозита деньги есть, но без  продажи торговой сети фабрики «Богатырь» не обойтись.

А, купив в Германии на свой  вкус  мебель, вбив в нее миллион слишком рублей, Алексей  рискует заморозить свои оборотные деньги надолго. Но он не зря же, мотается по несколько раз в Германию, изучает, как и что больше продается из немецкой мебели в питерских магазинах его конкурентов.

Нет у Алексея пока и потенциальных клиентов. Бизнесмены, которые способны купить для себя хорошую красивую добротную импортную мебель, свои желания не афишируют. Раньше можно было  найти сначала клиента, взять с него предоплату, а потом уже самому закупить мебель под этот заказ на фабрике «Витязь». Сейчас такой возможности у Алексея нет. Приходится рисковать.

Вот он и вылезает из кожи, прибегая к различным ухищрениям, вплоть до задержки зарплаты, чтобы совершить первую сделку с Германией.

Но с «Богатырем» он работает плотно. Договор уже подготовлен. Генеральный директор «Богатыря»  занятой человек, но пока он сам  не ознакомится с питерской торговой сетью, подписать договор не собирается. Хотя желание втиснуться в питерский бизнес у него огромное. А тут удача плывет ему в руки. Алексей Светлицкий  монопольно владеющий рынком мебели на  Северо-Западе, готов продать ему свой бизнес. И лишь только потому, что собирается торговать заграничной импортной мебелью.

Генеральный директор спрашивал Алексея:

- Почему же вы решили изменить стиль своего отлаженного рынка – продажа мебели фабрики «Витязь»? почему решили торговать немецкой мебелью? Ведь это шаг рискованный. Шаг в неведомое, не освоенное пространство.

Светлицкий ему ответил уклончиво, не выложив генералу на стол свои амбициозные притязания:

- Сначала я догонял на рынке продажи мебели  фабрику «Витязь». Потом я стал успешно с ними сотрудничать, учиться у них. А если я вклинюсь в рынок  продаж элитной мебели, то пусть теперь фабрика «Витязь» догоняет меня. А при желании, может у меня и поучиться.

После этих амбициозных заявлений Алексея Светлицкого, генеральный директор фабрики «Богатырь» облегченно вздохнул. Раз у Алексея  Федоровича такие серьезные намерения, то подставы, подвоха не будет. Подумав так «Богатырь» перешел в заключительную стадию подписания договора.

- Значит, вы не будете конкурировать со мной?! – то ли спросил, то ли сказал утвердительно  генеральный директора южной мебельной фабрики и добавил:

- Ровно через неделю.  Запишите эту дату в свою записную книжку. Я приеду сам в Санкт-Петербург и хочу увидеть не только торговые точки, но и ваших штатных сотрудников.  С ними будут вести собеседование мои психологи, бухгалтера и узкие специалисты, а также менеджеры.

- Хорошо, жду вас у себя в гостях, - ответил Алексей. – Приму по высшему разряду. У вас огромное мебельное производство, а у меня только склады, да торговые точки. Уж если я один успел за день осмотреть ваши владения, то и вы с выездной вашей бригадой успеете, наверняка, ознакомиться с моей торговой сетью.

- Я-то сам не располагаю лишним временем и улечу из Питера вечером. Но как вы сказали, моя выездная бригада будет находиться в Санкт-Петербурге, пока полностью  не уяснит – подойдет ли ваша торговая сеть нам.

- Хорошо, - одобрил слова генерального директора «Богатыря» Светлицкий. – Мне  так будет даже проще. Я хотел подготовить для вас культурную программу. Поэтому  смогу лично сам до вылета самолета ознакомить вас с самыми значимыми достопримечательностями  города. Как-никак Санкт-Петербург и культурная и северная столица. Милости вас прошу, жду в гости.

 

Куда же исчезла прибыль?

Этим  вопросом Алексей Светлицкий мучился денно и нощно. По его расчетам у него должно было остаться на разных счетах около 15 миллионов, а он не может и миллион наскрести, чтобы закупить у немцев элитную мебель. А собирался ведь вложить деньги в развитие бизнеса. Построить хорошие теплые  складские помещения, наладить новое направление в его коммерческой деятельности. В Карелии познакомился он с предпринимателем, который разводит и выкармливает в озерах форель.  Рыба ценная, дорогостоящая, свежая и наладить её сбыт нетрудно. Лишь бы был оборотный капитал.

- Но куда же, исчезла прибыль? – эта мысль свербела в голове Алексея Светлицкого.

 – Марго не такая уж и тупая женщина, - думал он. – Она оказалась такой ловкой интриганкой и мастерицей по столкновению лбами моих сотрудниц и сотрудников, что диву даешься. А может она обыкновенная аферистка? Потому и бросила все документы, не сдав отчет, чтобы скрыться из Питера, пока я не увидел, сколько и куда она перечислила денег. Нет, не могла она без моей подписи  перечислить деньги со счета.

Вдруг Алексея осенило. Он перед отъездом в Америку торопился и подписал платежку для перечисления налогов Маргарите, не особенно вникая, сколько же денег уйдет с банковского счета на налоговые платежи. Платежей было несколько, и общую сумму Леша не увидел, а проверять арифметику после бухгалтерии ему показалось несолидно. Он вызвал к себе Ольгу Фролову.

- Ольга Юрьевна, ты уже сдала отчет? – сказал главбуху Алексей Светлицкий. – А проанализировать цифры, особенно прибыли не успела?

- Обижаете, Алексей Федорович, - отозвалась Оля. – Я всегда всё успеваю делать вовремя.

- А какова сумма последнего платежа по перечислению налогов, ты, случайно не  припомнишь? – спросил директор.

- Как же не помню, помню. И не случайно, - ответила Фролова. – Я очень удивилась, что вы заплатили по налогам двенадцать миллионов рублей. У меня глаза на лоб полезли – такую сумму за налоги мы никогда не оплачивали.  Подумала, что Маргарита Николаевна ошиблась в расчетах, но, проверив цифры, ошибки не нашла. И потом на платежках стояла Ваша подпись, значит, Вы в курсе…

Когда директор услышал число двенадцать миллионов, у него испарина выступила на лбу.

- Как двенадцать миллионов? – ровным голосом повторил он цифру за Ольгой, хотя внутри всё клокотало и кипело. Но возмущаться при Фроловой ему не хотелось и Алексей, оставаясь внешне спокойным, спросил её, - А может быть, эта аферистка наколбасила, чтобы мне отомстить?

-Ольга, увидев впервые на лице Светлицкого растерянность, голос  свой Алексей контролировал, но поскольку в зеркало не смотрелся и не видел выражения своего лица, не смог скрыть свои эмоции от главбуха, сказала ему:

- Мне трудно дать оценку действиям Маргариты Николаевны, и я не смогу ответить, каковы её действия: афера это или месть. Но мне кажется ни то ни другое.  Вспомните, что генеральный директор «Витязя», решив взять под контроль нашу деятельность, дал указание, а вы с ним согласились, делать нам с их бухгалтерией бухгалтерские сверки.

-  Помню, конечно, - ответил Алексей. – Память у меня компьютерная. Так причем тут бухгалтерские сверки?

- Дело в том, что Маргарите Николаевне бухгалтер «Витязя» настаивающая на перевод нас на централизованную «светлую» бухгалтерию насчитала эти двенадцать миллионов налогов. И послала сопроводительный документ с расчетами Маргарите Николаевне.

Это   известие Ольги вывело Светлицкого из равновесия, и его паровозик шумно выпустив пар белыми клубами облаков, закрыв маховые колеса локомотива, соскочил с рельс, а директора выбило из колеи, и он не сдерживая свои эмоции, воскликнул:

- Эта безмозглая  курица выполнила указание Малютова, а не мое? Придержать немного времени налоговые платежи, чтобы я успел прокрутить несколько коммерческих операций. Лучше бы потом пени заплатил.  Отдала ни за понюшку табака мою прибыль «Витязю». Сейчас, когда кризис  на самом пике или ямы своего развития и премьер-министр,  чтобы спасти банковскую систему России посылает в банки миллиарды, чтобы они не обанкротились, у меня из под носа уводят в эту черную дыру мои оборотные деньги.  Госпомощь идет не на кредиты предприятия, а кладется под проценты. Вот это помощь и забота о малом и среднем бизнесе. Крупные предприятия и банки выживут, а малые и средние потерпят крах.

У Ольги, когда она услышала, проснулась старая обида.  Подсыпал соль на рану Алексей, упомянув, что лучше бы он пени заплатил, за просрочку платежа, чем сделав своевременный платеж, остался без рубля в кармане. Ведь можно же было Марго не сразу все  двенадцать  миллионов бухнуть, а платить частями,  из текущих поступлений за новые торговые сделки, которые директор сейчас и не может из-за безденежья прокрутить.

- А как я просрочила, как он и просил платеж, то с меня-то Алексей высчитал пени, которые самому Светлицкому платить не пришлось. Я же  исправила ошибку месяц спустя, - подумала с горечью Ольга.

Но, как только разозленный не на шутку директор воскликнул:

- Появись сейчас здесь Маргарита, то я её порвал бы на части, на клочки голыми руками.

Ольга не удержалась и съязвила:

-  От любви до ненависти один шаг, - чем вызвала огонь на себя.

- Ты прекрати, Оля, способствовать и распускать бабские сплетни. У меня с Маргаритой Николаевной никогда не было, и быть не могло интимных отношений. Это у неё от долгого  полового воздержания  возобновились вдруг на старости лет сладострастные фантазии и девичьи грёзы.  Она навязывалась мне, очень хотела, чтобы я с ней согрешил, но у меня же, есть красивая жена и двое славных сыновей. На какой же бес мне этот стресс?

Эмоции Ольги опять всплыли наружу, когда в офис заявились представители мебельной фабрики «Богатырь». Вечером она поделилась своими мыслями с  Денисом:

- Представляешь, твой брат, Алексей Светлицкий, вообразил себя барином и нашу торговую сеть он, как  помещик   собирается продать свое имение вместе с крепостными крестьянами, живущими в деревнях его поместья.

 Пока Денис размышлял, что же ей ответить, Ольга снова повторила:

- Понимаешь, Денис, он собирается продать и меня и тебя и всех остальных,   как крепостных крестьян. У меня в голове не укладывается: в двадцать первом веке меня барин продает вместе с продаваемым им имуществом.

- Погоди, Олечка, не горячись, - попытался утихомирить Ольгу Денис. – Леша в договоре о продаже торговой сети поставил условие,  что он уступает «Богатырю» только торговые места, а обслуживающий персонал генеральный директор фабрики Лосев, может принять  к себе на работу, если кто-то  из нас изъявит на это желание. А кто не захочет, тот может найти себе работу в другом месте.

- Денис, ну зачем же ты пытаешься смягчить формулировку. Ведь, что в лоб, что по лбу, одинаково больно, да и шишку на голове всё равно получишь. Куда ты сейчас устроишься на работу, когда в стране масса безработных, бродят в поисках её. Кризис-то мировой.

- Так пускай наши сотрудники переходят под эгиду «Богатыря». Его комиссия ведет собеседование. А кто не пожелает уйти туда, то Алексей же не сворачивает свою деятельность. Он же, как ты и говоришь, хоть и барин, но свое имение в карты не проиграл заезжему шулеру, не пропил, не прогулял нажитое годами имущество, а только продает его.

- Если он продает торговую сеть без обслуживающего  персонала, то, что же он тогда продает? -  не сдавалась Ольга. -  Торговая сеть без людей, которые её создали и обслуживают – мертвый капитал. А все наши торговые точки мы арендуем в крупных торговых центрах.  Зачем же Лосеву покупать фантик от конфетки, а не саму конфетку. Ведь гендиректор  «Богатыря» может и без Светлицкого взять в аренду  помещение для магазина по продаже мебели в любом огромном супермаркете.  Неужели продажа нашей торговой сети Алексеем обыкновенная афера?

- Да, Лосев мог бы, не покупая нашу сеть, взять в аренду торговые места в других торговых центрах и начинать в Питере с нуля свой бизнес.  А это огромная потеря и времени и денег, - стал объяснять Оле Денис. – А Леша продает ему свой готовый бренд, это самое главное в любом бизнесе. Торговые места уже прикормлены, как любят говорить рыбаки, для покупателя.  И его сделка никакая ни афера. Гендиректор Лосев очень опытный предприниматель и если бы его Алексей пытался обмануть, то он же любую аферу за версту чует.  Стреляного воробья на мякине не проведешь.

- Но с нами-то Алексей поступил прескверненько, -  сказала Ольга. -  Хотя на эту тему я с тобой говорить, а тем более, ссориться не хочу. Он твой любимый младший брат, а это кровное родство и братская любовь застилают твои глаза.  Ты всё равно не посмотришь на ситуацию объективно, а будешь до последнего вздоха защищать брата.

- Давай разберемся с тобой про мою объективность, - насупился Денис.  Самая объективная во все времена считалась история. Так вот 19 февраля 1861 года царь Александр  II подписал указ, по которому крепостные крестьяне обрели свободу. Радость у народа России была великая, но порадовались свободе не долго. Мелкопоместные дворяне разорились, их поля остались не обработанными крестьянами, освободились крестьяне, которые умели пахать и сеять тоже были не в восторге, нужно закупать самим семена, лошадь, корову, а денег на это нет. А челядь дворянская не привыкшая к крестьянскому труду, а только прислуживать помещику, оказалась в бедственном положении.  Рухнули многовековые устои, нужно было вновь создавать закон об общественных отношениях. Всё перевернулось с ног на голову. В это время поэт Некрасов написал эпохальную поэму «Кому на Руси жить хорошо». И оказалось, что  никто не живет хорошо на Руси, даже   про кого все думали, уж так сладко живется, ни даже царю.  Убили царя-благодетеля    через двадцать лет, взорвали его, ехавшего в карете во дворец, бомбой.  Вот так и с Алексеем, он старался, работал, не зная покоя и роздыха.  А ему воткнули нож в спину, не дали во время кризиса  нормально работать, лишили его заработанных денег.

 Ольга заулыбалась и сказала Денису:

- Ты всегда любил нашу историю и оперируешь  историческими фактами, как циркач, как жонглер. А, рассуждая на исторические темы, умеешь ловко проводить параллели и чувствуешь себя при этом, как рыба в воде. Но с брендом-то ты перегнул палку. Без той команды, которая сначала и была не подготовленной, а потом стала умелой, исполнительной, дружной, бренд Алексея Светлицкого долго не продержится, рухнет.

- В этом уже Леша не будет виноват, а тот, кто купит у него бренд. За рынки сбыта дерутся насмерть, кровопролитные  войны затеваются, а тут Алексей Светлицкий предлагает выгодный для обеих сторон договор: он уступает беспрепятственно   рынок сбыта, а гендиректор «Богатыря» Лосев, заплатив Леше деньги, которые нужны ему сейчас позарез, приобретает  без всяких трений этот перспективный рынок сбыта.

- Так то оно так, - возразила Ольга, - но я не думаю, чтобы Алексей продав торговую сеть, перестал сотрудничать с мебельной фабрикой «Витязь» пусть и в меньших объемах, хотя бы потому, что у него заключены долгосрочные   договоры  с Малютовым.

На этом обсуждать тему продажи бренда прекратили. А Ольгу в офисе ждал сюрприз. Алексей вызвал Ольгу к себе в кабинет, и сказал ей: «Тебе будет сделано предложение. Не спеши отказываться, подумай», и занялся своими делами, показывая всем своим видом, что больше не задерживает Ольгу. Ольга не могла понять: о чем это он? Вышла в коридор в недоумении. И тут к ней подошел Лосев и предложил:

- Не могли бы вы, Ольга Юрьевна, прилететь к нам на мебельную фабрику и переговорить  о нашем дальнейшем сотрудничестве.  Билеты на самолет и командировочные  я вам сразу же оплачу по приезду к нам. А чтобы вы не плутали по городу, вас встретит служебная легковая автомашина. Нам необходим  главный бухгалтер из Санкт-Петербурга. Не стоит тогда слишком долго обсуждать пресловутый квартирный вопрос  дня сегодняшнего. А тем более бухгалтер, проработавший в фирме, которую я покупаю, для нас ценнее вдвойне.

Ольга дала согласие.

 

Между небом и землей

- Ты хорошо  подумала, Олечка, приняв решение перейти на мебельную фабрику «Богатырь»? – спросил Ольгу Фролову Денис. -  Ведь Алексей специально вставил в договор с Лосевым пункт, что все кадровые вопросы ложатся на плечи производственного объединения «Богатырь».  Поэтому у каждого из нас есть выбор: остаться у Алексея Светлицкого или же перейти в «Богатырь» к Лосеву. Отбрось свои обиды и совковские  мысли о том, что барин продал свое имение вместе с крепостными крестьянами другому помещику.  Теперь ведь всё равно,  у какого барина работать, лишь бы платили прилично.

- Мое решение твердое, - ответила Оля. – Мне не хочется испытать снова стресс, когда меня опять, как бездомного породистого щенка, приблизившегося случайно во двор богатого хозяина, слуги, дворня вышвырнула  на улицу, как обыкновенную дворняжку.

– Я не настаиваю, но ведь ты  не рядовая служащая, а главный бухгалтер. Тебе же придется подбить цифры, сдать отчет и передать дела своему преемнику, - сказал с безразличным видом Денис.  Он тоже просчитывал наихудший вариант по отношению себя.  Всего два часа назад Денис разговаривал с Лешей.

- У тебя есть на складе человек, который смог бы взяться управлять складским хозяйством? – спросил брата Алексей.

- Разумеется, - ответил Денис. – Я всегда подготавливаю смену, которая в случае чего может заменить меня. Отличный начальник не тот, при котором работа кипит, а тот,  у кого она прекрасно идет даже, когда командир уходит в отпуск. А почему ты спрашиваешь меня об этом?

- Да понимаешь, брат, на складе часть площадей придется передать Лосевскому «Богатырю».   Хорошо, что за торцом склада есть двое ворот. Разделим его на два отсека безболезненно.  Остатки мебели, завезенной из «Витязя» сложим в одном помещении  поменьше площадью, а все остальное передам Лосеву. У нас пока большого поступления товара не ожидается, и любой твой заместитель справится с небольшим объемом работ.

- А куда же ты планируешь поставить меня?

- В офисе случился острый кадровый дефицит. Все толковые менеджеры, продавцы и администраторы за короткий период уволились. А кто остался или бестолковые, или саботируют работу, трудятся в полсилы. Помоги мне, Денис, навести такой порядок в офисе, каким он был у тебя на складе, - попросил Алексей брата.

- Так я же наведу тебе его за неделю, - ответил Денис. – А дальше что? Буду бездельем мучиться и умирать от скуки?

- Не огорчайся, брат, - засмеялся Алексей. – Без работы не останешься, нас ждут впереди великие дела.

Поэтому Денис и спросил Ольгу:

- Слетаешь, не предупредив Алексея?

- Нет, я зайду к нему и сообщу о собеседовании с Лосевым. Полдня в пятницу, которые я не проработаю в бухгалтерии его не устроят. Сколько я вечеров и бессонных   ночей просидела в отчетные периоды, он сам хорошо знает. Сейчас у нас в офисе  образовался такой гадюшник, что я не собираюсь втихомолку слетать в «Богатырь». Кто-то обязательно настучит Алексею, так пусть же он узнает от меня самой, а не от «доброжелателей» или  его злопыхателей про мою поездку на собеседование к Лосеву.  И в «Богатыре» предупрежу, что месяца два мне потребуется, чтобы передать дела другому бухгалтеру. Если снова пригласит Маргариту Николаевну, то мне  тогда хватит положенных для отработки двух недель.

- Олечка, не ерничай, - усмехнулся Денис. – При одном только упоминании про Марго Алексей вздрагивает.  А что сама решила ему доложить о своем решении, это правильно. Уходя не стоит громко хлопать дверью напоследок. В отличие от Маргариты ты поступаешь, можно не боясь этого слова сказать, благородно.

Алексей уже знал о приглашении Лосева. И, кивнув на стул, чтобы Ольга присела, продолжал беседовать с молоденькой продавщицей. Но Фролова не собиралась просиживать в кабинете директора. Беседа могла затянуться на неопределенное время, а его у Оли не было.  Поэтому она резко вклинилась в разговор:

- Алексей Федорович, уделите мне, пожалуйста, полминуты вашего драгоценного времени. Я улетаю в пятницу на собеседование с Лосевым, и меня с обеда не будет на работе.

 Алексей, продолжая беседу, кивнул головой и махнул ладонью в сторону двери: уходи, понял твое желание.

Ольге приходилось не раз  летать на самолете, и она хладнокровно относилась и к взлету и посадке.  Но теперь, когда по телевидению насмотрелась страшилок про самолетные катастрофы, падения, пожары, про погибших пассажиров, её ещё до полета заколотила предстартовая лихорадка.

А когда вошла в салон воздушного лайнера и пристегнулась,  задолго до объявления об этом стюардессой, привязным ремнем, ощутила холодок под сердцем, на глазах Оли навернулись слёзы, и она почувствовала неожиданно для себя жуткий, почти животный страх. Взревели моторы, и Ольга вцепилась руками в поручни кресла так крепко, что от пальцев отлила кровь, и они побелели.

Фролова не помнит, как самолет оторвался от взлетной полосы, как набрал высоту. Очнулась, когда клубы  белесого тумана облаков  поднебесья  не заволокли стекла иллюминаторов.

Всё повторилось и при посадке. Ольге казалось, что самолет врезается со всего размаха в бетонные плиты посадочной полосы и от пассажиров не останется и мокрого места. Пламя после взрыва слижет всё живое. Но, когда колеса шасси тихонько тукнули от прикосновения с землей и зашипели при торможении, страх как-то бесследно исчез сам по себе, как будто его никогда и не было.  Лучи солнечного света ворвались в салон лайнера и высветили на Олином лице улыбку.

В зале прилета Ольгу встречал молодой парень мало похожий на водителя, в костюме и в белоснежной рубашке.  Галстук был под цвет костюма. В руках водитель держал плакатик  - «Богатырь»  ждет гостью из Питера».

Но, когда они, поприветствовав   друг друга, направились к автомашине, Ольга была снова поражена резким контрастом формы и содержания. Водитель, как и подобает  джентльмену из обслуги высокопоставленных  лиц, распахнул перед Ольгой дверцу старенького, видавшего виды потрепанного жигуленка шестой модели.  Фролова и  не думала, что встретят её, прикатят на ройл-ройсе или   линкольне.  Но хотя бы приличную «Волгу» как у Дениса она собиралась увидеть.  Или если и «Жигули», то хотя бы современную Ладу Калину. Но, не имея гербовой бумаги, пишут на простой, да и заглядывать в зубы дареному коню, говорят, что не прилично.

Поэтому Оля с удовольствием проскользнула в распахнутую дверцу и удобно устроилась на сиденье, обтянутом чехлом из плотной коричневой ткани с золотистым очень красивым витиеватым узором. В салоне  жигуленка не то, что снаружи было чисто, уютно и комфортабельно.

Попасть сразу на прием к Лосеву Оле не удалось. В приемной гендиректора Фролову поджидал психолог  и  бухгалтер. Прежде чем попасть к Лосеву, необходимо было Ольге пройти чистилище. Но она была готова к любым испытаниям.

Не  задаваясь, но с чувством собственного  достоинства, а может быть даже и превосходства жителя северной столицы над провинциалами, Фролова Ольга ответила на все вопросы экзаменатора и они привели её в приемную и милостиво  разрешили пройти в кабинет генерала.

 Лосев, взглянув бегло на довольные  лица своих сотрудниц, излишних вопросов не задавал, а Оля отвечала коротко и четко. А потом сказал:

- Ладно, милые девушки. Соловья баснями не кормят. Проводите нашу гостью в столовую и угостите ее, как полагается радушным хозяевам. Выдайте нашей гостье деньги, которые   она затратила на билеты в оба конца и командировочные. Я ей обещал оплатить расходы еще в Питере.  Ольга Юрьевна наш будущий сотрудник, прошу её любить и жаловать. Проведите с ней экскурсию по нашему объединению, время у неё после обеда до вылета самолета еще есть.

Все встали, собираясь  выполнить указание Лосева, но он сам задержал их на несколько минут:

- Ольга Юрьевна, а когда вы сможете приступить к работе?

- К сожалению, я дала слово нашему директору Светлицкому, что  подготовлю акт приема-передачи с моей преемницей. А слово всегда надо держать.  Поэтому решайте сами принимать меня к себе на работу или же, если вот такое положение дел вас не устраивает, то я пойму и ваш отказ.

- Отказываться от прекрасного специалиста не стану, - улыбнулся Лосев. – Требование Светлицкого понимаю, и мы будем ожидать вас, пока вы не освободитесь полностью от ваших обязанностей в фирме «Витязь».

Обед, похожий на длительный банкет со свечами, но без бокалов со спиртным, Ольге понравился. Особенно после комментарий её провожатых:

- Эти блюда приготовлены из продукции нашей агрофирмы.  У нас огромные сельхозугодия для кормов скота и для овощей – на все хватает.

Понравилась Ольге и экскурсия по четырехэтажному управлению объединения «Богатырь». Кроме информации о достижениях предприятия на всех этажах были развешены портреты Лосева.

Фролова, проходя мимо красовавшегося на портрете гендиректора, мельком отметила:

- Куда ни глянь – портрет Лосева, как будто он президент России.

- А он и в самом деле президент. Только не России, а нашей огромной корпорации, - с гордостью сказала Ольге психолог. – А многие портрет Лосева воспринимают как икону и готовы молиться на него. Сейчас в самый пик финансового кризиса он надумал расширить свои владения.  Направил свой взгляд на Санкт-Петербург.

Воспрянув духом и открывающимися перспективами обратный полет Ольги Фроловой в Питер, показался увеселительной прогулкой. Она и не заметила,  как они приземлились, а только поняла, что находится в родном городе, когда услышала голос стюардессы, объявлявшей: «Уважаемые, пассажиры, самолет приземлился в аэропорту  «Пулково».

Когда Фролова появилась в офисе она, как и полагается, написала заявление об увольнении. Алексей Светлицкий при ней начертал в левом  углу листа резолюцию: «Уволить  после сдачи отчетной документации»  и, подав  ей заявление  обратно в руки, равнодушно произнес:

- Передайте секретарю в приемную. Она передаст потом куда надо.

Ольге  не надо было объяснять,  к кому попадет её заявление, но резолюция директора устраивала: сдаст отчет и иди на все четыре стороны, куда хочешь. Оля хотела направиться на юг, не сама, конечно, ей из Питера никуда уезжать не придется. А головное предприятия будет не  на западе, а на юге, да генеральный директор у неё будет с другой фамилией – Лосев.

Получилось, что с Лосевым  в  очередной раз пришлось встретиться  не на юге, а на севере – в Петербурге.  Она как раз сдала отчет, а Лосев приехал в Питер убедиться, что его сотрудники из порта приписки и уже набранные в Санкт-Петербурге приступили к работе.

Они столкнулись  в коридоре офиса Алексея Светлицкого носом к носу случайно. Ольга заулыбавшись, поздоровалась и спросила:

- Когда можно будет приступить к работе? Я сегодня уже уволилась.

Лосев остановился, машинально поздоровался тоже, но Олю поразило его удивленное лицо и его спотыкающаяся  речь от неожиданной встречи.

- Как же так, - недоумевал Лосев. – Я его спрашивал месяц назад, когда же вы освободитесь, а он мне спокойно заявил, что вы не собираетесь переходить ко мне. Решаете свою судьбу по-другому, не увязываете планы с моим предприятием. И я принял другого специалиста.

Слова Лосева Ольга восприняла как удар обухом по голове. И на самом деле в глазах помутилось,  только вот искры из них не посыпались. Скорее слезы быстрее выступят на глазах, чем посыпятся искры.

  Голос Лосева доносился до неё тихо и глухо, будто в ушах Оли были тампоны из ваты:

- Да вы не огорчайтесь, не убивайтесь. Если через месяц не устроитесь нигде, позвоните мне. Я устрою вас работать в  вашем же офисе, но не главным специалистом, а её помощником.

Она из вежливости произнесла еле слышно: «Спасибо», а сама уже возмущалась коварством Алексея:

- Повторять подвиги Марго я не собираюсь, - твердо решила про себя Фролова и с горькой усмешкой подумала, - вот  я и опять оказалась между небом и землей. И даже никакого самолета на этот раз не надо.

Но оказалось, что реальный полет в небесах, между небом и землей, намного был страшнее для Фроловой Ольги, чем виртуальный. А дома её ободрил  Денис:

- Ну что ты забеспокоилась – светопредставление, конец света. Никакого конца света не произойдет. Я это точно знаю.

- Ты что ясновидящий? - спросила Оля.

- Нет, - ответил Денис, - слышал предсказание прорицательницы бабы Нюши, соседки Лешкиной.  Когда приезжал к нему недавно домой за инструктажем у бабушкиной калитки и увидел её. Стоит баба Нюша, опершись на клюку, и беседует со своей подружкой-старушкой.  Подруга её  пугает: «А я тебе говорю, что конец света наступит в  2012 году». А баба Нюша в ответ: «Наши-то: Путин и Медведев недавно уверенно так по телевизору сказали, что в 2014 году зимняя Олимпиада в Сочи обязательно пройдет.  Так значит, они знают, что конца света в 2012 не будет. А то, как же тогда Олимпиаду в Сочи проводить? Зачем на нее такие огромные деньжищи-то тратить».

Как  бы ни было Оле грустно, но она заулыбалась и сказала Денису:

- Ну, если прорицательница так утверждает, то нам-то что беспокоиться. Конец света отменяется.  Завтра даю объявление в Интернете: «Ищу работу»,  и  прикладываю к нему свое резюме». Что бог не делает  - всё к лучшему.  Сначала реветь хотелось, никто меня не берет работать, ни Светлицкий, ни Лосев. Я же хороший бухгалтер, у меня есть опыт, что я работу себе не найду?!

- Вот такая веселая и уверенная в себе ты мне больше нравишься, - обрадовался Денис и сказал, не дожидаясь вопросов Ольги.

- Складские помещения я Лосеву передал, и свои полномочия по складу сложил. Подготовил себе достойную   замену и передал дела своему протеже. А по просьбе Алексея стал наводить порядок в офисе. Собрал всех вечером и заявил им: «Обращайтесь сейчас ко мне по всем вопросам. Если вам самим не добиться, то мне проще и легче решить их с Алексеем Федоровичем. А кто сам с усам – вот бог и вот порог. Так что не сомневайся, порядок в офисе я наведу быстро.

- А я и не сомневаюсь. Только дальше- то что? Тоже окажешься между небом и землей.

 

Самый главный принцип Разумного мира

Вика  Иванова после перелома ноги была в замешательстве. Даже после  снятия гипса ей было трудно ходить, она прихрамывала. Денег на операцию потратила уйму, а нога, видимо, срослась неправильно. Её подруги наперебой спрашивали, что же с ней произошло, какое несчастье подстерегло её.  Расспросы вскоре надоели ей, она стала отвечать как Семен Семенович, которого играл в кинофильме Леонида Гайдая Юрий Никулин: «Шла, упала, очнулась – гипс».

А Славик Тюрлюкин расценил её хромоту не как физическую неполноценность, а препятствие для административной работы в офисе. Он мудро ей посоветовал:

- Сиди за столом в офисе и отслеживай прохождения договоров, которые мы заключили с субподрядчиками-дилерами, хромоножка. А то ходишь, ковыляешь по кабинету, как утка с подбитой ногой и крылом и своим увечьем распугаешь наших потенциальных клиентов. Что они подумают, глядя на тебя? Наверняка скажут, что директор Светлицкий за кризис так обнищал, что не может нанять администратором красивую стройную девушку.

Виктория сникла и захлюпала носом.

- Не куксись, - посоветовал ей Славик. – Подыскивай втихаря работу в какой-нибудь адвокатской конторе, а здесь сиди пока на одном месте ровно и получай свой гарантируемый государством МРОТ -  минимальный размер оплаты труда. Больше тебе Светлицкий платить не будет. Он на тебя возлагал надежды, а ты их не оправдала. Гонор  свой показывала: «Ты умеешь хранить свои тайны, и я умею».

-  Куда же мне теперь деваться? – размышляла Виктория Иванова, когда вернулась домой, а слезы непроизвольно катились по её щекам. – Мне же за съемную квартиру платить надо, а на  эти деньги разве удастся проплатить?  Этой суммы и на еду не хватит.

В это время позвонили в дверь.

- Кто это может быть? Оля Фролова вечно занята и на работе и дома и только по телефону мне позванивает, а с другими сослуживцами я теперь не разговариваю.  Посторонние,  не офисные знакомые никто  не знает мой адрес, - размышляла машинально Вика и, размазывая тушь по щекам, пошла открывать дверь. В нее вошла… Маргарита Николаевна.

- Ну чего ревешь-то, ревушка-коровушка? – с обычной своей беспардонностью и напористостью заговорила Марго. – Пойдем-ка в ванную, смоем тушь, чтобы черная полоса твоей жизни смешалась светлой, а вся чернота и грязь вместе с водой слились в канализацию.

В ванне Марго включила краны горячей и холодной воды, смешав её до теплой.  Но как только Вика попыталась набрать в пригоршню воду, она отдернула её руки в сторону, сказав:

- Лицо отмоешь, а свою красивую белоснежную кофточку извазюкаешь. Давай-ка побереги обновку, не пачкай кофточку, а сними её. Да и юбку тоже – вот халатик висит, накинь его на себя. Потом и умоешься.

Марго не только дала совет, но помогла Вике и кофточку снять. Когда Виктория отмылась, Маргарит спросила её ласковым, даже  чересчур ласковым голосом:

-  Отчего же ты расстроилась?

- Мне Слава сказал, что Светлицкий будет оплачивать только МРОТ, а на какие  шиши я буду за съемную квартиру платить?

- Эка беда, - опять вкрадчивым голосом заговорила Маргарита. – А сколько ты платила за квартиру? Ничего себе, да такая сумма и нам с тобой в хозяйстве пригодится. Я в своей квартире одна живу, а ты тоже одна, но на съемной. Завтра же откажись от квартиры, отдай ключ хозяйке и переезжай ко мне.

Вика опять зарыдала и со словами благодарности стала обнимать и целовать Маргариту.  Марго тоже только без порыва  стала оглаживать красивое  обнаженное тело Виктории, которое еще  в ванной жадно поедала глазами.

Потом Марго, всплеснув руками, воскликнула:

- Викушка, милая моя ты девочка, я-то тоже за тебя так распереживалась, что и халатик накинуть на тебя позабыла. Ну-ка быстренько укладывайся в постель под одеяло. Пойдем-ка, я тебя уложу на твой сексодром.  Хорошо, что у меня в сумке есть спиртное – и водка и хорошая  сладенькая, как ты сама, винцо.  Тебе необходимо снять стресс.  Столько уже живешь в Питере, а одна, одинешенька.

А  Маргарита цепким профессиональным глазом окинула квартирку и сказала:

- Вижу, не  водишь парней-то  в квартиру.

- Боюсь чужих-то и незнакомых, - призналась Вика, а в офисе  кроме Светлицкого и мужиков-то нет,  так у него жена. А Славик ко мне приставал, клеился, так какой с него  мужик – от горшка  два вершка. Я ему дала от ворот поворот.

- Вот он тебя и подсидел, недоумок. – Марго  придвинула к Викиной кровати  стул, налила в рюмки вино (Вика захотела выпить винца) и, поставив их на поднос, с ловкостью поставила его на одеяло. Сама уселась на стул,  одну рюмку подала Вике и произнесла тост: «За здоровье, счастье, за любовь».

Виктория, прислонив подушку к спинке кровати, полусидя, полулежа, выпила вино, не вылезая из-под одеяла. Пока она пила  Маргарита принесла обе бутылки и водки и вино со стола, поставила поднос на стул, налила в рюмки водку, приговаривая:

- Водочки для заводочки, муската для наката. Ну, Викушка, выпей-ка сначала таблеточку успокоительного, а потом уж водку. Подвинься-ка поближе к стенке, а я на кровать тоже с краешка присяду. Поднос-то  стул, нахал, захватил. Так я возле тебя и пристроюсь.

После таблетки и водки  Вике захорошело. Её охватил вдруг  необъяснимый  восторг. Маргарита, добрая и веселая тоже засмеялась вместе с Викой,  срывая с себя одежду, налила в третий раз стопки, скользнула к Вике под одеяло.

Затем достав с подноса рюмки, и вручив одну Вике,  наполнила ей:

- Два раза мы уже выпили: за здоровье и счастье. А теперь выпьем за любовь.

- Выпьем за любовь, да как же за неё не выпить! – радовалась, как ребенок словам Маргариты, Виктория.

Марго, убрав рюмки  на поднос, обняла Вику и прошептала ей на ушко с приятным каким-то придыханием:

- Любовь – это и здоровье и счастье. Она вмещает всё в себя.

Объятия Маргариты и её поцелуи не раздражили Викторию, а возбуждали.

- Наверно,  в таблетке есть не только  снотворные компоненты, но и действующие на мои эротические  даны,  - мелькнуло у неё в голове, но она  легкомысленно отмахнулась от них, почувствовав в себе какую-то бесшабашность и особую нежность к Маргарите.

Она не только решила проблему с квартирой и жильем, но и вторую.

- Я теперь не одинока, меня любит Марго,- Викторию охватила мелкая дрожь.

Возбуждение сменилось напряжением, а потом полыхнула в мозгу огненная вспышка, по телу Вики стала разливаться сладкая истома, и она провалилась в забытьё, крепко заснула.

 Очнувшись поздней ночью, она долго не могла  припомнить, что же случилось с ней, почему ей так уютно и комфортно. Вздрогнула, когда чьи-то руки прикоснулись к её груди? Чертовщина какая-то.

- Я всегда в кровати сплю одна. Даже если и забредет под вечер  бывало бой-френд, то его всегда выпроваживала из своей квартиры домой. А тут в Питере, откуда же может появиться мужчина? – подумала Вика. Обернувшись, увидела бодрствующую Маргариту и успокоилась, вспомнила, продираясь сквозь остатки сна, которые вцепились в её память как колючки терновника.

- Видимо наша Маргарита, как и Булгаковская связана каким-то образом с дьяволом, - стала опять раздумывать Виктория. – Она овладела и мной и моим мыслями беспрепятственно.   Я была словно парализована её волей и беспрекословно подчинялась Маргарите. Но, черт возьми, я и не сопротивлялась, мне хотелось ей подчиняться.

Долгое молчание Вики Маргарита истолковала как ее обиду.  И она стала извиняться перед Викторией, но каким-то иезуитским способом:

- Не сердись, моя миленькая славненькая девочка. Если не хочешь   ко мне и стать моей квартиранткой то можешь оставаться жить здесь. Я тебя ведь не неволю. А мы вчера так раздухарились, так загуляли, что поздно ночью мне было страшно выйти на улицу,  и я осталась ночевать с тобой.  Ты же не стала меня выгонять – уходи, вот я сплю с тобой под одним одеялом. Ведь у тебя же нет второй… Мне некуда было деться.

Вика всполошилась. Вариант по квартирному вопросу ей еще вчера очень понравился. Даже если она не сразу найдет новую работу, Марго не будет  же требовать сразу деньги за постой, да и цену назначит поменьше, чем теперешняя хозяйка, не будет драть с неё семь шкур.

- Маргарита Ник… -  Вика не успела договорить окончание отчества,  так как Марго прикрыла ей рот рукой и сказала:

- Называй меня без отчества только по имени  - Маргарита или Марго.  Я не люблю, когда отчеством подчеркивают мой «преклонный» возраст. Я же такая же молодая, как и ты. Не смей меня переводить в разряд бабушек.

- Хорошо, Марго, - осмелела Вика. – Мне ведь тоже как и тебе некуда деться. Давай держаться пока вместе. А обижаться или сердиться на тебя, Маргариточка,  я и не собиралась. Во-первых, на сердитых  черти воду возят, а во-вторых, я тебе благодарна за то, что ты мне даешь приют, да и вообще за всё… Провались в тартарары Светлицкий со всеми его семью принципами Разумного мира.

Маргарита   самодовольно засмеялась:

- Принципы… У Светлицкого   принципы? Тем более семь? Побойся Бога, Викушка. У него есть только один принцип -  не иметь у себя никаких принципов. А ты откуда знаешь о семи принципах Разумного мира? Он тебе рассказывал? У тебя с ним что-то было? – ревнивые нотки прозвучали в Маргаритиных вопросах.

Уловив это, Вика и  вовсе повеселела и она сама игриво спросила её:

- А  тебе-то, какое дело, какие у меня были отношения со Светлицким? Я могла бы тебе прямо рассказать о них,  но порядочная женщина при таких вопросах должна скромно и загадочно только улыбаться.

 Маргарита нахмурилась:

- А девочка-то  не так проста, как кажется на первый взгляд, такой палец в рот не клади, она его мигом откусит, - подумала Марго. – Того и глади верховодить мной захочет.

Вика спохватилась и решила направить, настроить настроение Маргариты на лирический лад.

- Марго,  совсем недавно ты уговаривала меня не сердиться, а теперь настала моя очередь уговаривать тебя -  не сердись, расскажи мне об этих семи принципах, директор всегда только упоминал о них, но ничего конкретно не рассказывал.

-  Ага, -  удовлетворенно усмехнулась Марго, - считай, что ты  меня уговорила. Я не помню про порядок принципов, а о сути Разумного мира расскажу. В нем нужно отказаться от своих прежних идеалов, убеждений, а жить в свое удовольствие, не считаясь с мнением других, и вопреки их интересов. Поэтому технология разумной жизни подходит всем, а не только избранным. Они не обращают внимания на эмоции других, не переживают за них и живут себе спокойно, берегут свои нервы.

- А что еще интересного в этой теории?

- А то, Вика, что надо сначала думать, а потом действовать и не винить других в своих действиях. Я лично так и поступаю, даже в любви. У Александры Коллонтай, посла СССР в Швеции была в молодости сразу после революции выработана теория «Стакан воды». Любовь – романтическое название половой связи мужчины и женщины, а Коллонтай считала не прикрывать естественное желание их половой близости  удовлетворять его, когда возникает так же просто, как страдая от жажды люди, выпивают, не раздумывая, стакан воды.

- А чем  же отличаются люди, живущие в разумном мире от тех, кто находится в иррациональном мире, мире, мире эмоций? – спросила Виктория Маргариту.

- Как чем? Они выплескивают свои эмоции наружу: сначала плачут и ругаются, а только потом начинают думать.  У них инстинкт преобладает над разумом. И такие сверхинстинктивные  люди по сути своей являются высоко примитивными людьми. А избранные возвышаются над примитивными людишками, становятся вершителями их судеб.

- Я в принципе-то где-то это читала, - задумчиво произнесла Вика, - да только вспомнить никак не могла. Автор  книги явно занимается или плагиатом или компиляцией.  У  Экклезиаста записано назначение царя Соломона – «Человек властвует над человеком ему во вред».

 

Пути Господни неисповедимы

Собеседование  по приему на работу Ольги проводила финансовый директор Алла Петровна Терехова. Беседу проводила без излишних сантиментов. Резюме Алла читала, но в сторону куда-то от него не уходила, а только уточняла детали.

- Кто у вас был генеральным директором? – спросила Фролову Ольгу Алла Петровна.

- Алексей Федорович Светлицкий, - ответила Оля.

- В солидной фирме вы работали, Ольга Юрьевна, - с удовлетворением отметила Терехова. – Имя Светлицкого на слуху,  в городе известная личность. А я однажды даже встречалась с ним. Он приходил в наш офис лично и расспрашивал меня о ценах на форель, о возможностях ритмичной поставки. Рыба – продукция  сезонная, все знают, что лов рыбы называется путина.  Только в путину на прилавках магазинов имеется свежая рыба. Во все другое время – рыба продается мороженая.  Но все разговоры и закончились. Что-то не сложилось у Светлицкого, и продавать рыбу он не стал. Хотя продукты питания – товар повышенного спроса.

Через минут пять Алла Петровна прекратила расспросы и к Ольгиному резюме добавила свое:

- Поверхностное мнение о вас, как о специалисте я получила, а деловые качества проверим в режиме рабочего времени. Завтра в девять утра приходите оформляться на работу. Кадровички сегодня нет, взяла один день отпуска за свой счет. Подчинять будете мне одной и никому больше.  Никаким любопытным замам и помам гендиректора финансовую информацию не предоставлять. За финансы перед шефом отвечаю лично я, а он целыми днями пропадает на производстве. Там его стихия, а не в кабинете. Поэтому вы его помощников не приваживайте к своему кабинету. Ведь рыба гниет с головы, а чтобы  она не загнила, пусть плещется в чистой озерной воде. А замы следят, чтобы рыбку нашу ловили и успевали продавать, всю без остатка.

Ольге Алла показалась авторитетной и сухой. Синий чулок, воспитательница начальной школы, а не женщина. Но проработав некоторое время, с восторгом рассказывала Денису:

- Алла нечета нашей беспутной Марго, все знает в бухгалтерии, все понимает. Я себя считала специалистом в своем деле, а, поработав  с Тереховой, поняла, куда мне до неё. Она на три ступеньки выше меня, настоящий финансист. Столько бизнес-планов и кредитных схем придумывает, что диву даешься. Чтобы  купить оборудование и получить этот огромный кредит, нужен залог. Она закладывает наши    производственные мощности, получает новейшее современное оборудование по переработке рыбы, а когда конвейер заработает на полную мощность, закладывает его под новый кредит,  который пускает на модернизацию холодильных или морозильных, не знаю как правильно назвать, цехов.

- Олечка, а не боится гендиректор Тереховой, что, набрав столько много денег в кредит, когда-нибудь обанкротится?

- Яков Иванович доверяет своему финансовому директору. Но даже не это самое главное.  Когда у нас были небольшие кредиты, а требовалось получить новые более солидные, то банковские клерки придирались к каждой мелочи. Но теперь, когда мы платим по кредитам своевременно и тут же оформлять новый  кредит, то стали нам помогать оформлять кредиты.  Банкиры, как никто лучше понимают – замрет производство и есть опасность его банкротства. А кровеносные сосуды любого предприятия, любой экономики – это деньги и банковские кредиты. Мы много  должны и поэтому ни один банк не желает, чтобы бы обанкротились.  Может быть, гений Тереховой и состоит в том, что она раскрутила такой механизм получения крупных кредитов.  Деньги, говорят, делают деньги. А крупные деньги, делают большие деньги.

- Ну, слава богу, что ты работаешь под руководством талантливого специалиста, - одобрительно сказал Денис и спросил, - А что еще новенького и интересного ты узнала на работе?

- Мне интересно работать, я почувствовала себя свободной и нужной. Да у меня и времени-то свободного теперь оказалось много. У Аллы принцип: кто не успевает выполнить поставленную задачу в рабочее время, тот плохо работает. Я после шести вечера, когда окончился рабочий день, нахожусь в кабинете не более пяти-шести минут. Столько мне как раз хватает, чтобы одеться и привести себя в порядок, покрутившись перед зеркалом. А как у тебя-то?

- Я наладил Леше, как и обещал ему, работу в офисе. Объем продаж и поступлений снизился и мне стало скучно. Не привык я пинать воздух ногами. Да и совесть надо иметь – ничего не делая получать такую зарплату.  Другим сотрудникам Алексей, если падает торговый оборот, зарплату пропорционально снижает, а мне, как брату держит на прежнем уровне.  С одной стороны это хорошо, но если взглянуть серьезно, то это непорядок.

- Тут я тебе посоветовать ничего не могу, - развела руками Ольга. – Да если бы даже что-то и посоветовала, то ты не подумай. Принимаешь решения без чьих-либо советов, только сам.

- Я весь в думах, - поделился  своими сомнениями Денис. – Мне предложили  на прежней работе одну заманчивую вещь – стать коммерческим директором. Но я не решался, так   перезваниваемся,  пару раз в неделю, поговорю с генералом о том, о сем, и на этом всё и заканчивается. А послушал твою хвалебную оду финансовому директору Тереховой Алле и совсем приуныл. Я же работал с Лешей, исполняя его указания, и никогда не принимал самостоятельных решений.

-  Денис, - энергично заговорила Ольга, - ты сколько раз мне рассказывал, что хороший тренер в футбольной команде обычно играет  на поле хуже, чем любой из игроков его команды.  Зато он умеет разглядеть талант в каждом игроке команды. Знает куда кого поставить, как направить  в сложный момент игру в нужное русло.  Организовать игру на победу, вдохновив команду, придав ей уверенности в собственных силах, а когда нужно, то и убрать в сторону зарвавшегося и зазнавшегося игрока. Ты не тренер   все необходимые тренеру качества, какие я перечисляла только что, в тебе имеются. Работая с Алексеем, ты их показал,  а также свой талант организатора. Ты сделал  слишком низкую самооценку себе. А мне-то со стороны виднее, чего ты стоишь.  Твои же сомнения означают не минус, а плюс.  Ты же сам говорил мне, что беда любого руководителя, который считает, будто он разбирается в порученном деле лучше других. Тебе работу предлагают, так встреться и поговори, уясни, что к чему. Никто за тебя решение всё равно не примет.

Но Денис, мучаясь сомнениями, всё тянул и тянул с решением выйти в открытое плавание. Дела у Алексея шли неважно. Лосев, пульнув на его счет небольшую сумму, за покупку бренда торговой сети, чего-то выжидал. И Леша никак не мог собрать необходимую сумму для покупки импортной мебели в комплекте на всю квартиру, а то и два сразу.

Тем более произошло событие, которое повергло Алексея в шок. Зайдя в один торговый центр, где у него не было арендованного места, увидел магазинчик, который торговал… мебелью  фабрики «Витязь».  Узнавать, кто это вклинился в его монополию Алексея Светлицкого, у кого-нибудь постороннего не пришлось. На магазинчике имелась вывеска, на которой черным по белому выведено подпись – «Юлия Алимова и Кº».

Алексей отошел в сторону, чтобы в магазине не услышали его разговор, а вернее шарахнулся от этой вывески, резанувшей его глаза, как черт от ладана. « - Юлия Алимова и Кампания, - застучало у Светлицкого в мозгу. -  Как же это получилось, что я обучил на свою голову эту продавщицу? Взлелеял, вскормил и вырастил для себя для самого себя конкурента. Какая же кампания у неё собралась?». И достав мобильный телефон, позвонил Малютову:

- Леонид Александрович занят. Если хотите,  я сейчас вас соединю с менеджером, который работает по Петербургу.

Алексей поморщился, но согласился:

 – Соедините! 

- Что вас интересует, Алексей Федорович? - осведомился менеджер.

- Я очень удивлен, что ваш генеральный не выполняет свои обязательства по нашему долгосрочному договору, - стал объяснять менеджеру Светлицкий. – Нет, я возмущен, что он позабыл очень важный пункт договора, в котором Малютов обязуется не продавать сторонним организациям мебель  напрямую, а только через меня. А сегодня я увидел, что у меня под носом торгует вашей мебелью с фабрики «Витязь» какая-то Юлия Алимова. В чем дело?

- А дело в том,  уважаемый  Алексей Федорович, - произнес вежливо, но с металлом в голосе производитель «Витязя», - что вам бы стоило не возмущаться на действия нашего генерального директора, а извиниться перед ним. У вас  задолженность  перед фабрикой. И немалая. Мы направили вам несколько комплектов мебели, а вы за неё еще нам не заплатили. Хотя  по достоверным сведениям, полученная мебель уже продана, а долг не погашен.

- Но сейчас кризис, покупательная способность горожан упала, - вынужден был  оправдываться Алексей. Но я принимаю меры и в ближайшее время проведу оплату. Что же касается «достоверных» сведений, то это клевета. Злые языки страшнее пистолета. Возможно, это сделала сама Алимова, а вы ей мебель продали. Меня под удар подставляете.

- Я доложу Леониду Александровичу о ваших добрых намерениях погасить в скором времени долг, -  сухо ответил телефонный объект. – А что касается Алимовой, то я не хочу принимать ваши доводы о её клевете на вас.  Это ваши домыслы. У меня нет таких фактов. А вот деньги оплачивает Алимова аккуратно и вперед, а вы должник. Не наш директор нарушил договор, а вы. Согласно договора,  вы обязуетесь вовремя оплачивать поставленную  вам без предоплаты продукцию по безналичному расчету.  А Алимова оплачивает наличными, делая предоплату. Поэтому она у нас, уважаемый клиент, а вы, извините, штрафник.  За несвоевременную оплату с вас взыщем пеню.

Обескураженный Светлицкий хотел привести весомые аргументы, но менеджер, высказав ему свое суждение, отключил телефон.  Да, впрочем, ему особенно-то и крыть было нечем. Деньги есть, как говорят, Иван Иванович, денег нет – пошел на фиг.

А когда Алексей узнал, что скрывается под символом кампании – «Кº», то будто бы земля качнулась у него под ногами.  В этой кампании  кроме Юли, которая свою фамилию с гордостью выпятила на первое место, участвуют его ранее уволившееся продавцы, менеджеры, администраторы: Анна Сотникова, Зоя Архипова, Виктория Иванова и  могиканка Василина Шитова. Только Ольга Фролова ушла в фирму никакого отношения к мебели не имеющей. Это он сам хотел с этой фирмой посотрудничать, да что-то не сложилось,  не срослось с рыбоводами у него.

- О двух ничтожествах:   Марго и Славике я ничего не знаю и знать не хочу. А вот, вроде бы, стажер-дублер  продавца оказалась достойной ученицей, - думал Алексей. – Так дала под дых, что трудно оправиться до сих пор. Но, что поделаешь, пути господни неисповедимы. Кто знает, не уготовила  ли мне  судьба Васьки Шитова.

 Но не в характере  Алексея Светлицкого  было унывать, а тем более горевать. Он направился на другой же день, предварительно созвонившись, к Лосеву. Воздушным транспортом Алексей не воспользовался, а помчался на своей иномарке. Трасса Санкт-Петербург – Москва  была ему хорошо знакома, а по дороге Москва – Дон все дальнобойщики катили на юг. И Светлицкому  оставалось поочередно их обгонять. Выехав затемно, он гнал машину, притормаживая возле КПП, где в светло-зеленых куртках гаишники могли и тормознуть за скорость,  да снижал скорость в населенных пунктах. По той же причине перед самым концом дня, как и условился с Лосевым, чтобы у генерального директора прекратился непрерывный поток посетителей, Алексей зашел к нему в кабинет.

- Как добрался? – из вежливости спросил его генерал.  Он уже прикинул, сколько пришлось отмахать километров, не выходя из-за руля и всё-таки успеть до конца рабочего дня приехать к нему из Питера.

- Да так спешил, что чуть не опоздал, - весело улыбаясь, пошутил Алексей. -  Я приехал к вам для того, чтобы опередить злопыхателей и сообщить пренеприятную новость. Я свое слово держу твердо и выполнил все свои обязательства, даже то, что продав всю мебель «Витязя» я не буду с вами конкурировать. Мебели   у меня Витязевской осталось – кот наплакал. Вы же свою освободившуюся сеть динамично не заводите, и создался вакуум – пустота.  Да только, как взрослые говорят, свято место не бывает пусто. Недавно я посетил торговый комплекс и обнаружил, что у вас уже появился конкурент, который торгует мебелью «Витязь».

- Так он и ваш конкурент, - улыбнулся Лосев.

- Позвольте с вами не согласиться, - ответил ему Светлицкий. – я передал этот бизнес вам. А вы мне пока какие-то копейки перечислили. Чтобы не дать конкурентам  освободившийся плацдарм, есть два пути или я вам перечисляю  эти копейки назад, на это денег у меня хватит, и сам буду бороться с конкурентами  или же вы оплачиваете мне полностью сумму договора и энергично включаетесь в рынок, продавая свою мебель фабрики «Богатырь». Прошу вас решить этот вопрос сегодня же. Промедление смерти подобно. Я-то свои денежки через Арбитражный суд да отсужу, а вы потеряете монополию на рынке продаж мебели. Поэтому я мчался к вам сломя голову. Тут два исхода: или – или.

Лосев размышлял недолго.

- Хорошо, - сказал он. – Можете со спокойной душой ехать назад в Питер. Только уже спешить, крутить баранку тоже не надо.  К утру, как говорят картежники: Карты не лошадь, к утру да повезет», а вы доедете до дома. А на вашем счету уже будут лежать деньги. Я проплачу вам все сто процентов до последней копеечки по  нашему с вами договору.

Генеральный директор «Богатыря» сдержал свое слово. Алексей, поспав часа четыре, взял билет на самолет, улетавший в Германию вечером.  Подремав в самолетном кресле, на такси подъехал к мебельной фабрике и в течение часа сделка состоялась. У Светлицкого было все выбрано. А в Питере по рекламному объявлению появился клиент, который положил на его счет оговоренную сумму денег.  Прибыль  покрывала все затраты Алексея и он еще оставался в барыше. Поэтому деньги Лосева Алексей мог использовать безболезненно для покупки второго комплекта. И он пошел на мебельную фабрику, чтобы выбрать по своему вкусу мебель.

Прыжок с самолета без парашюта

Утром  следующего дня Денису предстоял трудный разговор с Алексеем. Вечером накануне Ольга Фролова сказала ему взволнованно:

- Я тебя прошу, ты не открывайся ему сполна. Не рассказывай, куда пойдешь работать. Хоть ты ему и брат, но береженого бог бережет…

-  Знаю я эту  поговорку, - ответил Денис. – И дополнение к ней зековское: «А не береженого конвой стережет».  Зря ты, Олечка, так переживаешь. Я-то его больше  знаю, чем ты. Не так страшен черт,  как его малюют. А ты подружек наслушаешься и по их отношению к Алексею делаешь свои выводы о нём.  Но пойми одно, что хорошее про людей говорить не принято. Окружающих интересует узнать про них плохое.

- Почему же ты решил, что я знаю об Алексее только по сплетням подруг, - не согласилась с ним Ольга. – Когда я уже  уволилась, но пришла сдать остатки документации, то, встретив в офисе Вику после гипса, решила с ней пообедать, и пошла в столовую.  Нам по пути встретился Леша. Он отозвал Вику в сторону и тихо, но так, чтобы  слышала и я, сказал ей сердито: «Ты зачем же с Фроловой Ольгой вместе обедать ходишь? Она ведь у нас уже не работает». Много на себя берет твой братец,  хочет распоряжаться с кем я должна дружить, с кем садиться в кафе за стол пообедать, с кем разговаривать, а с кем промолчать. Я -  свободный человек и всё,  что не касается работы, мое личное дело.

- Да не горячись ты, Оля, так и не научилась жить без лишних переживаний, хотя и прочитала «Разумный мир». Кстати, как там поживает Вика?

- Снимает угол у Марго, -  ответила Ольга.  – И обе сидят на безденежье. Маргарите  уже исполнилось пятьдесят пять, а пенсионеров предприниматели не желают или если и принимают на работу, то за копейки. Вика только устроилась к Алимовой Юле и пока больших денег не предвидится… Вот они и держаться друг за друга: Вике не надо пока платить за съемную квартиру, а Марго не нужно тратить деньги на питание и думать о куске хлеба. Вика все продукты сама покупает, но живут, конечно же, скудно.

- Что же Виктория не могла пригласить Маргариту на работу к Юле? – удивился Денис.

- Ну, я же тебе уже объяснила, что у Юли пока идет раскрутка.  И лишний рот Алимовой не нужен. Марго так на неё рассердилась, а выволочку получила Вика. Маргарита на неё накинулась: «Мы все у Светлицкого в одной проруби плавали, как… Теперь снова скорешились и плаваете опять в одной проруби у Юли Алимовой, а меня отшили».

- Кошка скребет на свой хребет, - усмехнулся Денис. – За что Марго боролась на то и напоролась.

- Да, - кивнула Ольга. – Много она воды намутила. Но не о ней речь.  Я прошу тебя, не откровенничай с Алексеем. Хотя я знаю, что ты меня не послушаешь…

Алексей Светлицкий с недоумением взял стандартный листок писчей бумаги, протянутый ему Денисом.

- Ой, брат, ну и дела! – проговорил Леша.  – Нам с тобой уже и переговорить некогда. Мы теперь, как послы дружественных стран верительными грамотами обмениваемся.

Алексей взял листок и взглянул бегло на страничку, на которой был текст. В правом углу шапка с обращением, вернее с заявлением к генеральному директору Светлицкому. В ней написано не много – десять строчек. А чуть ниже поперек всей страницы две строчки, в которых и изложена суть.  Они-то эти две строчки  и обескуражили Алексея.

- Прошу… уволить… меня… по собственному… -  останавливаясь после каждого слова, для большего эффекта,  выдавливал из себя Леша, а потом, осознав написанное, воскликнул:

- Да ты, что это, Денис, такое надумал-то? С самолета без парашюта решил попробовать выпрыгнуть? Да были у меня кое-какие трудности,  но ты же понимал и терпел. А что же теперь, когда я почти проторил дорогу в крупный бизнес?  Почему же ты именно сейчас собрался уходить, а не тогда.

- Я именно потому тогда и не уходил, что тебе было трудно. Ты просил наладить работу  на складе, я её наладил.  Потом в офисе – тоже наладил. И не только.  Подобрал себе достойную замену. И там и там руководить стали люди, которым и я доверяю и самое главное ты теперь,  когда ты вышел на оперативный простор, я ухожу с чистой совестью.

- А зачем? Если только одна продажа комплекта импортной мебели  для установки в элитной квартире стоит около миллиона рублей, то чтобы этот же миллион получить, продавая мебель фабрики «Витязь», нужно реализовать минимум пятьдесят  их клиентов. Как говорят одесситы: «А это большая разница». Тем более ты сколько раз говорил,  что торговля, коммерция, не твоя стихия. Ты  же производственник и любишь что-то сначала сделать, а потом уже продавать изготовленную  продукцию, - методично приводя аргументы, убеждал брата Леша.

- Я и сейчас не отказываюсь от своих слов, мне предлагают должность коммерческого директора, поручив курировать проект  по роторно-конвейрным линиям.  Это мне интересно, - ответил Денис. – Вот я и смогу тогда и создавать проект и продавать его заказчику с учетом нашей прибыли.  Всё складывается удачно и гармония между  производством и коммерцией не встречает противоречия.

Но Алексей ответом брата остался недоволен.

- Говоришь ты убедительно, -  сказал Леша, - но власть  принадлежит не тому, кто составляет проект. Она находится у того, кто этот проект выполнил, осуществил. А ты же будешь заниматься проектом.

Денис в мыслях очень долго готовился к разговору с братом, и на каждый чих Алексея у него тотчас вылетало – здравствуй! И на  этот раз его ответ был быстр и лаконичен.

- Ты, Леша,  слушаешь меня невнимательно, в пол-уха.  Я же объяснил тебе, что буду  курировать проект роторно-конвейрных линий. А в понятие курировать входит создание их сначала на бумаге, а потом воплощение проекта, осуществление его в металле, пластике, стекле, камне и бетоне. За конкретное осуществление проекта, за сдачу объекта  под ключ и заплатит нам сполна по договору, проект которого тоже  составлю я. А это  коллективная работа. Как поработаешь, так и полопаешь.

Но и Алексей произнес много доводов, чтобы убедить брата.

- Тебя послушать, то ларчик, где ключ от квартиры, где деньги лежат,  открывается просто. Пусть ты возьмешь в руки, достав из волшебного ларца уникальный ключ к замку, но открыть вход  к богатству не сможешь.

- Отчего же? – удивился Денис. – У каждого замка есть замочная  скважина и если ключ от этого замка есть,  то стоит только  повернуть ключ на один или два оборота, как уж он был   закрыт, трудно предугадать и дверь откроется.

- А если в двери нет замочной скважины, - не сдавался Алексей.

- Но если вставлен замок, то должна быть и замочная скважины, - парировал Денис.

- А если замочная скважина только нарисована, как огоньки   в камине в каморке Папы Карло,  и котелок  под ним в котором варится вкусная еда, тоже нарисован.  И нельзя из этого котелка поесть пищу и утолить голод.

- Вот, брат, мы и приехали с тобой к цели. За нарисованной картинкой скрывалась потайная дверь, к которой и подходил Золотой ключик, раз ты помнишь эту детскую сказку.  К тому же у меня был  хоть и небольшой коммерческий опыт. Хороших, изобретательных проектировщиков мало, а в крупных конструкторских бюро всегда тоже спецы были дефицитом.  Я и при советской власти в них халтурил. А когда наступили девяностые, то брал в кооперативных проектных институтах левые заказы, трудясь, в основное время на постоянной работе.

- Неужели кроме тебя проектировщиков, изобретателей и не было больше?  Инженеров и  сейчас хоть пруд пруди, - усмехнулся Алексей. – Но в девяностые  они почему-то не ломали голову, изобретая какую-то технику, как ты, а стали «челноками». Возили барахлишко из Китая и Турции, покупая там задешево, а продавая  здесь втридорога.

К такому подвоху брата Денис был не готов. Он не над ним насмеивался, а   над всей  инженерной братией  вообще.  Но подумав, стал разгибать все крючки, которые позагибал Алексей.

- Во-первых, изобретателей-самородков и без всякого инженерного образования на Руси хватало. Взять хотя бы Кулибина, братьев Черепановых. Но и они делали  один два экземпляра и всё. А на заводе нужно изделие поставить на поток, а тут  не всякий Кулибин это сумеет.  Тут не столько изобретательность  нужна, сколько тщательно отработанная  технология. Да и инженер инженеру рознь. Были у нас инженеры корифеи с фундаментальными знаниями,  которые учились в ВУЗах в конце пятидесятых годов. А потом пришли на производство инженеры выпуска конца семидесятых, так у них были уже поверхностные знания.  Мы отрабатывали  детали газовой аппаратуры, чтобы поставить их на поток, а некоторые инженеры-проектировщики  как следует, курс школьной физики не знали. А ведь что-то правильно делать нужно, знать эти правила и соблюдать их.  А, когда тобою еще и руководят безграмотные  люди, то вся работа идет  насмарку. Повышение  конкурентности на рынке, заставляло создавать новые виды продукции, но работая по шаблону, без настоящей инженерной мысли и оставило нас позади. Европейские технологии перещеголять  не удалось.

- Вам не удалось перещеголять европейские технологии, а они  сами пришли к нам. Когда и у нас наступила демократия и либерализм, - констатировал Алексей.

Но и этот тезис не сблизил позиции братьев. Денис думал немного по-другому.

- Мы выбрали либерально-демократические западные ориентиры. А что сейчас творится в Европе, на Ближнем Востоке и в Северной Африке, да и в самой Америке. Экономика не обеспеченная  реальной продукцией, а только держащейся на эмиссии бумажных денег, давно прогнила, протухла. Её подсовывают нам, а мы эту  тухлятину жрем и жрем. Пока сами не околеем.

Алексей  на эмоциональный всплеск Дениса ответил ему спокойно:

- Я считаю, что даже талантливым инженерам  и самородкам изобретателям надо пытаться изобретать колесо.  Человек знал его и десять тысяч лет назад, знает и сейчас.  Поэтому, когда в голову приходят поганые мысли от нашей сегодняшней кутерьмы внешнего мира, из-за  отсутствия своего внутреннего мира. Попытайся отвлечься от дурных мыслей, окунувшись в мысли светлые. Читай книги в них обо всем написано. Я всем рекомендую читать «Разумный мир».  Что тебя мучает, Денис, какая беда гложет?

- Самая большая беда, - ответил  старший брат, - для любого творческого интеллигентного   человека, инженер он или изобретатель это невостребованность его знаний, мастерства, таланта. И мучаюсь оттого, что я как инженер не востребован, коммерсантом при определенной ловкости ума и особого склада характера  сможет стать каждый.

- Но ты же сколько лет не работал на инженерных должностях, а инженерные наработки не стоят на месте.  Сейчас уже существуют нанотехнологии, а ты знаешь о них не больше, чем я, не технарь. Трудненько тебе придется привыкать к новым инженерным технологиям.

- Да сегодня появились нанотехнологи. Зато раньше мы делали все на совесть. Сейчас она в большом дефиците. А когда делаешь работу на совесть, то конечный результат может оказаться эффективней нанотехнологий, - возразил Денис. – Возьми, например,  кофе или водку – внутренне содержимое  этих товаров ничем не отличается, а разнятся только этикетками, наклейками  на бутылках и пакетах. Хотя вкус и качество одинаково – в тару их упаковали или наливали из одного ящика или из одной бутылки может стоить от ста рублей за поллитровку до полторы тысячи. Всё зависит только от умения маркетолога  рекламщика убедить покупателя купить эту бутылку за полторы тысячи рублей, потому что содержание в ней обалденного качества. Такую нанотехнологию на производстве  я не хочу.  Я хочу продвигать наши отечественные технологии в производство, которыми гордились бы мы сами и завидовали инженеры  на западе.

Алексей не стал больше спорить и сказал на прощание брату:

- Ну как знаешь. Я тебе предлагал   свой вариант, но ты выбрал свой. Иди, создавай материальные ценности. Двигай производство.

 

Сердце матери

Нонна Игоревна  встретила Дениса радушно.

- С возвращением тебя в родные пенаты, - воскликнула Нонна, когда Светлицкий появился в её кабинете. -  Мы хорошо помним тебя, а от тебя ни слуху,  ни духу. Закрыл створки своей раковины и углубился в пучину бизнеса своего брата. Хоть бы  позвонил просто так, а не по делу. Много накопил денег? Хотя понятно, извини. У женщин не принято спрашивать о возрасте, а у мужчин об их богатстве. Ну, что новенького происходит в мире.

-  В мире, как всегда, нет стабильности, - отшутился Денис, - а вот, что помните меня, так это радует. Почему-то сейчас не модно хранить в своей душе память о друзьях и сослуживцах. А раз мы вспоминаем, друг про друга хорошее и светлое, то оба становимся  богаче. Как поет  Вахтанг Кикабидзе: «Мои года – мое богатство».

- Это ты хорошо сказал, Денис, - сказала Нонна Игоревна. – Деньги не могут кому-то принадлежать по праву. Кто-то  имеет право только ими распоряжаться. А вот богатство   своей души по праву принадлежит каждому. Ну, хорошо, перейдем же теперь к деловой части разговора.

Доброжелательный  разговор и будущие перспективы вдохновили Дениса. Его не ограничивают в принятии решений, в действиях.  Нужен реальный производственный результат, а тогда прибыль придет сама собой. Так было всегда:  сначала ты работаешь, чтобы заработать авторитет, а потом авторитет начинает работать на тебя. Выходя из кабинета Нонны Игоревны, Денис обернулся и спросил:

- А почему вы меня не пригласили, когда я работал у Алексея Светлицкого. Почему сделали предложение сейчас, когда я уволился от него?

- Всё очень просто, - ответила Нонна, - когда человек долго сидит на одном месте, то  обрастает как лежачий камень мхом. А, как говорится, под лежачий камень и вода не течет.   И образуется около него болотце. Тогда и утонуть или захлебнуться недолго.  А вот свободный человек или только что вырвавшийся на свободу человек, представляет сгусток энергии. А мы и без того знаем, что энергии у тебя хоть отбавляй.  А значит,  именно сейчас нам необходим и твой талант, твой ум, твоя энергия.

 Денис откланялся, сказав:

- Спасибо за добрые слова.  Постараюсь вас не разочаровать и отработать оказанное мне  доверие с честью.

Через месяц Денису позвонила мама:

- Как дела, сынок? Хорошо ли тебе на новом месте?

Он забеспокоился, ведь дней пять назад до её звонка сам звонил и объяснил, что всё в порядке, доволен новой работой.

- А почему ты об этом спрашиваешь? – с тревогой в голосе спросил мать Денис. – Я же тебе обо всем подробно рассказал в прошлый раз. У меня всё по-прежнему.

- Да это не я беспокоюсь, а Алексей, - стала объяснять она сыну. – Но только ты ему не говори о том, что после его разговора звонила тебе. Он просил не говорить тебе, что интересуется твоими успехами. Он сказал, что переживает за тебя и ценит как брата и любит.

- Спасибо, мама, я буду нем как рыба, - с дрожью в голосе вымолвил Денис. – Ведь я тоже люблю своего младшего брата и желаю ему здоровья и успехов.

- Вот ведь какие вы у меня неугомонные и неуемные, всхлипнула  мать. – сколько лет проработали вместе. Два друга, два брата и соратника. Любите и цените, друг друга, а встретиться и сказать об этом, о своей братской любви и крепкой мужской дружбе в глаза, не хотите.

Она снова всхлипнула. Денис торопливо, чтобы не услышать рыдания матери,  крикнул в трубку:

- Я тебя люблю и  целую, мама, до свиданья, моя родная, - и выключил мобильник.


 

Прочитано 4599 раз
Другие материалы в этой категории: « О Есенине Сорокоуст »