Газета «Северный Байкал»:
орган Северо-Байкальского
совета народных депутатов
Бурятской АССР
перепечатано из газеты за 19 июля 1990 года
АКУКАН – свидетель трагических судеб
Сообщение в газете уже было: в урочище Акукан в сентябре 1989 года обнаружены остатки лагеря ОГПУ, где заключенные добывали слюду в 1927-32 годах. В опубликованных материалах красочно описаны случаи лагерного быта: издевательства представителей администрации лагеря Альто и Балтасарова, когда один из них на глазах у испуганных местных жителей расстрелял беглого каторжника, и страдания другого беглеца, который без ложки, по-собачьи съел с голодухи суп, поданный ему деревенской женщиной-доброхоткой. Мы волновать вас такими подробностями не будем.
Наша группа не ожидала сенсационных открытий еще и потому, что инженер-геолог Севро-Байкальской экспедиции Ю. Козлов документально подтвердил существование лагеря особого назначения ОГПУ в начале тридцатых годов на территории Акуканского месторождения мусковита. Ю. Козлов нашел эти сведения в отчете за 1956г. Геолога А.Полетаева. Но детального обследования лагеря не было, а сообщения очевидцев событий тех лет были весьма противоречивы. Потому-то и снарядили мы летнюю экспедицию: вдруг на месте отыщутся немые свидетели трагедии.
Главным инициатором ее был инструктор горкома КПСС Александр Цурик. Он первым заинтересовался слухами о сохранившемся лагере. Хотя верилось в это с трудом – минуло более полувека. Но оказалось – правда.
Цурик пригласил в свою вторую экспедицию секретарей комитетов комсомола и комсомольцев из Северобайкальска и Нового Уояна Наталью Дупак, Сергея Светлакова и его брата Виктора. Начальник райотдела КГБ Сергей Харжеев и оперуполномоченный Алексей Симонов вызвались участвовать сами - в истории не должно быть белых пятен, а свободный доступ к архивам ОГПУ и НКВД позволит нам лучше разобраться с акуканскими делами. Я представлял прессу, газету «Северный Байкал», а техническое оснащение нашей экспедиции взял на себя турклуб «Даван» под руководством Раисы Сильченко.
Палатки поставили подальше от высокой сторожевой вышки – не дай бог, рухнет. Все держится на честном слове: лестница начинается со второй площадки, расположенной метрах в четырех от земли, наклонные стойки кое-где разошлись в сочленениях. Сильченко, Яхин и мать с сыном Некрасовы стали заниматься биваком, а остальные бросились осматривать окрестности.
- Цирк, - говорит Виктор Светлаков, повертев головой, но не оттого, что ему стало смешно. Так туристы называют замкнутое горами пространство. У нас на его арене расположены восемнадцать обрушенных построек, за трибуны вполне могут сойти курумники: каменные реки-осыпи в предельно равновесном состоянии. Когда-то гранитные глыбы рухнули с отвесных скал, которые и ограждают вместо стен цирк. Мрачные скалы и светлый нежно-голубой купол небес.
- Это надо же! – то ли с восхищением, то ли с осуждением говорит Александр Цурик. – в такой глуши нашли место еще глуше. Как природа постаралась: идеальное место для лагеря – бежать некуда, а куда можно – на выходе вышка сторожевая с охранником.
- Посмотрите, что я нашел! – подзывает нас Виктор Светлаков. – Похоже, здесь кузница была.
В одно место грудой свалены деревянные короба, окованные полосовым железом, на деревянных огромных колесах с жестяным ободом – арба да и только. В такие арбы, побольше только размером, на Востоке запрягают ишаков, а здесь, в Сибири, в них впрягались заключенные. Может быть, отсюда пошла поговорка: «работает как ишак?» Рядом с кузницей – куча слюды: видимо, был склад. Выше, на сопке, наткнулись на горизонтальную штольню. Стенки и перекрытия сделаны из ошкуренных бревен, плотно пригнанных друг к другу, но через полтора метра кровля вместе со скальной породой рухнула, и пройти вперед невозможно. Еще выше – вертикальная шахта. Массив из кварца отслаивается от гранитной глыбы, и, чтобы он не свалился, эти же самые заключенные расперли глубокую расщелину длинными бревнами. Между кварцем и гранитом змеится тонкое вкрапление слюды. ЕЕ-то и добывали в каменоломне рабы двадцатого века. Через несколько метром еще одна затопленная шахта с черной и густой, как деготь, водой, потом еще одна, а дальше – несколько шурфов. Кайлом рубили камень, пытались найти слюдяную жилу. Не нашли…
Ночью ни с того ни с сего проснулся. Оказывается, не только я. Рядом сидит на прорезиненной ткани пола палатки Александр Цурик, его силуэт едва угадывается в полумраке.
- Вышка так мерзко скрипит, - объясняет он свою бессонницу.
Верховик шуршит в листьях берез и качает ветки елей. На одной из них – воронье гнездо, но это только кажется.
- «Ведьмина метла», - объясняет Алексей Симонов. – так называется густой пучок веток елки. В каком-то месте на ветке природой завязывается узелок, и она начинает расти не прямо, а в разные стороны, пуская многочисленные побеги.
Глушь да еще жуть – метла ведьмы! Не спят и в соседних палатках.
- Даже не верится, что с этой вышки в кого-то стреляли, - шепчет кто-то.
- На то она и вышка, чтобы стрелять с нее, - вздыхает собеседник.
Рядом с крайней палаткой потрескивает костер, а Виктор Светлаков развлекает доверчивых слушателей.
- Наукой точно доказано: в этих местах в золотом веке был более высокий уровень развития цивилизации. В районе Дзелинды размещалось поселение. Трубу из тугоплавкого металла проложили от Байкала до Дзелинды. Вода в трубе по принципу сообщающихся сосудов проходила через раскаленную магму земли и нагревалась до большой температуры. Люди подключили отопление и брали горячую воду – умываться. Потом произошло землетрясение, поселок исчез, а труба осталась, обломившись где-то под землей. Из нее и льется вода термального источника.
Фантазия Виктора перекликалась с реальностью. Здесь на Акукане, тоже хотели заставить людей жить в золотом веке, правда, не сегодня, а в далеком светлом будущем. ОГПУ прекратили из-за малых запасов мускавита – в землетрясения не понадобились.
Утром хорошенько осматриваем полуразвалившееся строение. Стены выкладывали из плоских камней «насухо», без всякого раствора. Изнутри обшивали досками и устраивали нары. Верхние венцы сруба делали из бревен, бревнами-балками перекрыты помещения, чердак «утеплен» грунтом из песка и гальки, а кровля сделана из доски внахлест. Топилась в этих землянках-бараках буржуйка день и ночь.
- Нары-то, похоже, в три ряда были, - отметил Цурик. – Вот по брускам-колабашкам на стенках четко видно. Значит, в бараке человек 50-60 жили. И ни одной надписи не вырезали, не нацарапали – наказывали, значит, за это строго. А в помещении для охраны тоже ничего не написано.
Около речушки Акуканки, на самом берегу, Светлана Некрасова отыскала чугунный семиведерный котел с округлым дном и двумя ручками. На днище три цифры: 38, 25, 5. Обнаружили на двери и косяке двери одного барака все же фамилии. На косяке возле порога надпись «Глухов» обведена траурной рамкой. На двери фамилии Бальчугова, Чечеткина, Подноскина написаны в более позднее время, скорее всего после консервации лагеря.
Не видно нигде следов захоронений. Мы с Цуриком и Харжеевым обошли все окрестности – ни малейшего намека на следы кладбища. Обследуя местность напротив вышки, залезли на самый верх курумника. Лагерь просматривался как на ладони. Напротив, по сопке, по курумнику, поднимались Наташа Дупак, Виктор и Сергей Светлаковы. За полчаса они преодолели метров сто.
- Да, посади на наше место часового с «винтарём» или пулеметом – и не надо никакого ограждения с колючей проволокой. Его поэтому и не делали. Пока какой-нибудь безумец-заключенный будет карабкаться до вершины сопки, его десять раз можно будет пристрелить из винтовки. До противоположной стены рукой подать.
- А если спустить волкодава, то и стрелять не надо, сам вниз скатится, - в тон добавляет Симонов.
- Ребята, посмотрите-ка вот сюда, - машет нам Цурик.
Мы оборачиваемся и замираем. Между гор, откуда мы пришли есть узенькое пространство и в нем проглядывается ширь Байкала, сливающаяся с небом. Он, как магнит, притягивал и манил нас. А с какой же душевной болью смотрели на него заключенные? Увидев, наверное, решали: если и бежать, так только туда…
Вышел из густых кустов кедрового стланика Сергей Харжеев.
- Есть что-то похожее на дневной курган. Здесь ведь засыпать камнями легче, чем выдолбить в скале нишу.
Груда мелких камней, похоже, действительно насыпана человеком. Хотя и парадоксы в природе встречаются…
- Вопросов больше, чем ответов, - вздыхает Александр Цурик.
- Нужно сохранить остатки лагеря, - говорит Сергей Харжеев. – Обратиться через газету ко всем, кто хоть что-то знает об Акукане. Пусть не боятся за себя, даже если человек был в охране или помогал администрации лагеря. Не возмездия ждут люди, а правды.
Всех, кто хоть что-нибудь знает о ЛОН ОГПУ в Акукане, просим сообщить в редакцию.
Владимир Крайнев