Понедельник, 28 ноября 2011 10:02

А судьи кто?

Оцените материал
(1 Голосовать)

С творчеством поэта Николая Сумарокова я познакомился, прочитав  его интервью   в местном  приложении города «Великий Новгород» к российской газете «АИФ». Елена Кулешова вынесла в заголовок изречения своего собеседника:  «Правило  жизни в России – обмани ближнего».  Сумароков, как меценат, собирался   установить статуэтку птицы Сирин перед входом на  Ярославово Дворище,  а ему не разрешили. В пределах Новгородского окольного вала территория охраняется ЮНЕСКО, и никакие статуи  там ставить нельзя.

 

Но ЮНЕСКО от Великого Новгорода далеко,  да и руки коротки, до ЮНЕСКО дотянуться, а отказал-то персонально Сумарокову начальник городского управления культуры Денис Безруков. Вот Николай и осерчал на него. Махом сложил, сочинил  эпиграмму: «Жандармом от культуры стал Денис: «держать и не пущать!» - его девиз». Но Безруков-то и должен никого не пускать на территорию мирового культурного здания охраняемого ЮНЕСКО и удержать от захламления древнюю русскую святыню, как Ярославово Дворище, всякими новотельными статуэтками.  Хватит нам и того, что Юрий Лужков сотворил со стариной Москвы, снося архитектурные шедевры, расчищая центр столицы под офисы, магазины и небоскребы. А  чтобы небоскребы особо глаза москвичам не резали, позвонил Зурабу  Церетели  гигантские скульптурные  монументы поблизости возвести.

Это удивительно, что поэт и меценат так резко высказался о власти чиновника. Ведь после перла «Обмани ближнего», Сумароков через  пару фраз выдает еще один афоризм: «Во всем виноват народ, а не власти».

Но более всего меня шокировало мнение Николая Сумарокова о своих коллегах по Союзу  писателей России (разумеется, про Новгородское отделение его).

Тут не обойтись мне для наглядности без цитаты. Кулешова спрашивает поэта и, наверняка,  не без основания.  Причины для этого имеются: «У вас сложные отношения с областным Союзом писателей?».

- «Нет», - гордо отвечает Сумароков - «С графоманчиками. Ну, позвольте, как может называть себя сознательно «поэтом» женщина почтенных лет, которая хвастается, что за ночь может написать 14 стихотворений? У которой в год – в год! – выходит 20 сборников стихов. Что это, как не графомания. При этом мне непонятна политика главы Новгородского отделения Союза писателей  -  Анатолия Молоканова,  который такую даму и ей подобных, принимает в писательские ряды, мотивируя это тем, что  «она же печатается». И вот приходит такой «поэт»  с горой книг и ему сразу – удостоверение. Доказательство-то «творчества»  налицо, а что внутри получается – второстепенно… В последнее  время кого только ни «напринимали». Я с такой политикой не согласен. Это профанация самой идеи объединения писателей и поэтов.

С этого момента стоит  пояснить читателю  поподробнее: кого же считает  графоманами Сумароков? Тот, кто пишет быстро? Но только за скорость написания романа или стихотворения нельзя зачислять в разряд графоманов.  Взять хотя бы Достоевского. Он, когда ему срочно  понадобились деньги,  чтобы погасить карточный долг, обязался написать повесть «Игрок» за месяц, а сумел её окончить за 26 дней.

Автор авантюрных романов Александр Дюма, разложив листы рукописи  между бутылок бургундского вина  и тарелок   с салатом «Провансаль», издавал толстенные  тома про похождения трех мушкетеров  и д’Артаньяна с такой бешеной скоростью, что его современники диву давались, а теперешние критики  наверняка заподозрили бы классика, что он использует в своем творчестве труд «литературных негров».

Известный наш писатель и публицист Андрей Битов в недавнем интервью заявил:

- Я пишу свою прозу с такой же скоростью, что и говорю. Притом править черновик мне почти не приходится.

Нельзя графоманами назвать и тех, кто пишет не только быстро, а и много. Разве были графоманами Лев Толстой, Михаил Шолохов или Федор Достоевский?  А написали они о-го-го сколько томов изумительной  по красоте  ума литературно-художественных  произведений.

А графоманы, если и пишут быстро  и много, да только пишут чушь собачью.  В которой нет ни капельки ума и сердца.  Родоначальник графоманов граф Хвостов страдал манией тщеславия.  Он кропал свои вирши, а настоящие поэты его «творения» не признавали  поэзией.  И тогда граф, решив наплевать на мнения каких-то Пушкиных, Державиных  издал за свой счет сборник стихотворений.

Вот теперь клеймит Сумароков  даму почтенного возраста, издавшую за один год 20 сборников. Но если рассуждать здраво, то такой результат не занесен еще в «Книгу рекордов Гиннеса», а потому это или  ирония самой дамы или преувеличение самого поэта-мецената.

Ведь сам Сумароков пытался  удивить кроме Великого Новгорода весь мир, издав в один день 1 августа 2006 года сразу три книги: «Корабль плывет» и два сборника, которые оба назвал незатейливо одинаково – «Стихотворения». Как говорится: «На зеркало неча пенять, коль рожа крива». Поражает в издании трех книг в один день Николая Сумарокова еще одно обстоятельство: в двух сборниках стихотворений  одинаковые тексты. Зачем же было нужно выпускать «махом» как восторгается рецензент во вступительной статье к сборникам   - Сергей Иванов, в то время председатель Новгородского Союза писателей России, две книги с одинаковым текстом. Не проще было бы увеличить тираж? Теперь стала  модной расхожая фраза: «Два изделия  в одном  флаконе», а Николай умудрился  в бутылки с разными этикетками налить одинаковое содержимое, не создав двух разных поэтических издания.

По этому поводу уместно будет вспомнить изречение Николая: «Правило жизни в России – обмани ближнего». Во-первых, в формулировке есть неточность.  Ведь правило – это что-то строгое, узаконенное, а в России хоть под законом и творится зачастую беспредел, но называть  всех граждан нашей страны обманщиками не следовало  бы Николаю Анатольевичу.

Когда-то западная пропаганда, по мнению идеологов СССР, чернила нашу советскую действительность, один диктор, пытаясь защитить Союзы от злобных нападок заокеанских  мудрецов, хотел воскликнуть: «Мы не позволим огульно охаивать нашу страну». Но разволновался и оговорился, произнося  сакраментальное: «Мы не позволим охуйно огуливать…».

На мой взгляд, и Николай Сумароков в интервью с Еленой Кулешовой охаивает и «огуливает» своих земляков поэтов, обвинив их в  графоманстве. В нем нет ни одного примера благополучности, стыдливо не названы ни одной фамилии графомана. А вот у самого Сумарокова в сборниках стихотворений достаточно много изъянов и обманов.

Читая сказку «Царь Мавзол», сразу же приходит на ум – это же сканирование сказки Леонида Филатова,  талантливого актера и поэта – «Про Федота стрельца».  Те же интонации, размер, обороты речи, что и у Филатова, да и сама идея, тема сказки позаимствованы у Леонида.  Приведу две цитаты:

«МВД: Дак ить как? Народ сейчас

Несознательный у нас

Потихоньку привыкает,

А пока ругает Вас.

Царь: Ничаво, пущай галдят,

Хучь на рельсах пусть сидят

Я вить, всё-таки, по жизни –

Либеральный демократ.

За кордон им не резон

Новый выпущу закон.

Мне на эти разговоры

Наплевать, прошу пардон».

«Хучь на рельсах пусть сидят» -  прозрачный намек на Ельцина,  который когда-то грозился, что если не выплатит вовремя пенсию старикам, то на рельсы ляжет. Обещал, но не  выполнил, не лег.  И, чтобы критиковать в 2006 году царя Бориса, смелость нужна необыкновенная! Когда он уже  в мире ином.

Использует Николай Сумароков в своем творчестве очень часто, неблаговидный прием.  Выдерживает строчки из стихов других поэтов- клеветников, чуть-чуть перефразируя:

«Пока к сыну подошел

И спросил с подвохом:

Что такое – хорошо

И что такое плохо?»

Употребил  Маяковского новгородский поэт и в другом стихотворении, названном помпезно «Венок сонетов». И хотя ступенчатая размерность стихов Владимира Владимировича для сонетов и не очень подходит, но Сумароков втиснул в свой «Венок…» Маяковские размеренные фразы, но отдельные слова:

«Брызги

    Квоткость

              Ярость

Жизни!

Длиннота –

Блевота

Подлецов

Стотридцатитрехстрочная фраза

Зараза

И спор шизоидных творцов!»

Понятно, что Владимир  Маяковский применял лестнично-ступенчатую конструкцию стиха из-за меркантильных интересов -  платили-то ему построчно. А зачем же Николаю Сумарокову такое подражательство, угодничество. Он-то гонорары своим творчеством не зарабатывает, а на свои деньги книги издает, как некогда известный граф. Наверно для большей выразительности стал прыгать Николай по лестнице по-маяковски.

Пытается Сумароков подтянуть до своего уровня и другого классика – Сергея Есенина. Привожу цитату из стихотворения «Монолог дуэтом»:

«Раз пошла такая пьянка,

Режь последний огурец,

Развернув меха тальянки

Вас покину, наконец.

Злобно рву меха гармони

А – горите вы огнем!

Не раскрою вам ладони

Подобру декабрьским днем…»

Я уже говорил, что в стихах  графоманов нет ни ума, ни сердца.  А как понять читателю легенду о мощи родной страны в изложении Николая Сумарокова?

Он рассказывает в той же сказке «Царь  мавзол», как в древности нашего витязя пробрал понос. И не подняться бедному богатырю с корточек, а  над страной новая беда:

«Старшина:

Хлынул враг в поле тучей!

Но застрял в огромной куче (в испражнениях витязя)

Всё смешалось – люди, кони (парафраз «Бородино» Лермонтова)

Всё в дерьме

А сколько вони (строчка Сумарокова)

И не выдержав позора,

Враг бежит борзо и скоро.

2-й солдат:

Ну и в чем же туту мораль?

Старшина похоже враль

Как легенду понимать?

1-й солдат:

Чтоб державу – не просрать!»

Оказывается, чтобы не профукать державу, надо врагов задушить химическим оружием – потоком дерьма, источающего такой смрад и зловоние, когда его (дерьмо) трогают.

Хочется отметить наблюдательность Николая Сумарокова. Он заметил, что поэты как-то обошли вниманием такой  распространенный в природе  физиологический продукт деятельности пищеварения у человека.  Тема экскрементов рефреном звучит в сборнике стихотворений новгородца.  Взять хотя бы программное стихотворение Сумарокова «Похвала унитазу». Вот несколько цитат из этой оды:

«Я – унитаз!

И хоть мои задачи

Прямые,  приземленные весьма

Я чувствую и думаю иначе

Как пол, к примеру, или, там стена.

Понос словесный и раздутый кал

Я превращу в прекрасный мадригал».

Ода унитазу, очень похожа на клинический случай описанный американским психоаналитиком немецкого происхождения Эрихом Фроммом в  книге «Анатомия человеческой деструктивности». В ней речь идет о женщине,  которая страдала тяжелой депрессией и она рассказала Фромму свой сон: «Я сижу в туалете и освобождаю желудок, но процесс этот бесконечен. Нечистоты поднимаются в унитазе и, переливаясь  через край, заливают крышку, а затем и весь пол ванной комнаты. Уровень этой жижи поднимается всё выше – я утопаю. В этот момент я просыпаюсь с ощущением неописуемой мерзости».

После этого сна вся жизнь женщины – сообщает Эрих Фромм – превратилась в сплошную  мерзость. Ей казалось, что она сама не может произвести ничего кроме грязи – весь мир превратился для неё в помойку. Но о смерти она не помышляла, так как ей казалось, что если умрет, окончательно соединится с грязным потоком небытия.

Дерьмовой темой пронизана и книга «Корабль плывет». Капитан направляет своего старпома, как будто тот с луны свалился, плывущего невпопад: куда же корабль плывет? Ответ хорошо известен мореплавателям, что плавает  дерьмо в проруби, а корабль ходит.

На что один член матросского экипажа в конце прозаической вещи Николая, сдобренной стихами собственного сочинения, откровенничая, заявляет, мол, и он однажды  по пьянке сходил… под себя. На обложке книги «Корабль плывет» и на самом деле плавает… нет, нет, не совсем то, о чем вы подумали,  бумажный кораблик. Мне сначала, еще не окунувшемуся в прорубь с головой показалось, что поэт новгородец, Николай Сумароков намекает на славную бардовскую песню Новеллы Матвеевой:

«Я мечтала о морях и кораллах.

Я поесть хотела суп черепаший.

Я шагнула на корабль,

A кораблик оказался из газеты вчерашней».

Присмотревшись к бумажному кораблику на обложке, увидел, что сделан действительно из газеты вчерашней. В газете не то что  вчерашней,  а может быть даже  поза-позавчерашней  прочел: «Посвящается Иерониму Босху». Так вот на что, оказывается, намекает  Николай – на свою духовную близость с нидерландским живописцем Босхом  ван Акеном?  Иероним Босх проживал во второй  половине XVII и в начале XVII веков. Средневековая Европа находилась в пучине мракобесия, где была открыта охота на ведьм и на кострах инквизиции сжигали, уничтожали этих пособников дьявола. Картины Босха отличались пессимизмом, в них преобладали фантастические темы и сложные религиозные  аллегории. Взять хотя бы триптих Босха ванн Акена, состоящий из картин «Страшный суд», «Рай», «Ад».  Хотя художник писал и на сатирические темы, обличая людские пороки, как жадность,  суеверие, глупость, его известные религиозные картины «Воз сена», «Шарлатан», «Операция от ума» переполнены сарказмом. Особенно последняя. Оказывается горе от ума, всегда вредило простому и искреннему человеку, а чтобы такие люди не страдали от горя, всегда во все времена находились «хирурги», которые делали им операцию от ума. Неужели все экстравагантные стихотворные выверты Николая Сумарокова лишь  анестезия перед операцией от ума?

Не обошел стороной Николай и народное творчество. Стихотворение «Страдания» написано  в частушечном ритме:

«Что-то стало холодать

И в груди томление,

Что ли взять и написать

Ох, стихотворение.

Что-то в жизни всё не так (у Высоцкого порезче: «Эх, ребята, всё не так»)

То ль рассохлась лодка

То ли кончился  табак

То ль прокисла водка…

Дует ветер с комбината.

Запах отвратительный

В бане моются девчата

Меряются титями

Ах, какие груди есть

Ах, какие рыжики!

Много песен мог я спеть

Только все бесстыжие».

Главная тема  его поэзии звучит у Николая  и в разделе «Но я на песенной волне», где Сумароков решил освоить мудрость  и образность японских трехстиший – хайку:

«Множатся мысли в моей голове

Шуршат, отвлекая от темы…

Очнулся по горло в дерьме».

Шуршащие  мысли заставляют Сумарокова  вспомнить снова о бесстыжих песнях. Он трёхстишную хайку, не зная японского, пишет на японский манер по-русски, имитируя перевод русской частушки на  японский язык. Вот сумароковская японистая хайку:

«Плотника инструмент уносит поток

Из древнего Кобэ…

Так уж случилось».

А в качестве  подстрочника используется Николаем народная частушка:

«По реке плывет топор

Из села Кукуева

Ну и пусть себе плывет, железяка…»

Во  втором примере бесстыжесть достигает апогея:

«Мой самурай тревожит меня обещаниями

Но я вижу, как уединившись,

Он в домике чайном ласкает кота».

Подстрочником Сумарокову опять послужила скабрезная частушка:

«Лейтенант, лейтенант,

Хромовы самопжки

Если девка не дает

То проси у кошки».

Оценку творчеству Николая Сумарокова, родившемуся в 1953 году, уже, наверное, дамы и сами читатели. Но я приведу  и оценку того же поэта Сергея Иванова, бывшего председателя отделения Союза писателей России: «Николай занимается литературой много лет, совершенствуясь и в поэзии и в прозе. Да к тому же весьма и весьма разножанрово.  Ровным его путь не назовешь. Вот и к читателю он вышел только-только. Почему так  долог был путь  литературного «подпольщика»? Скромность ли?  Основательная требовательность к себе? Сомнения ли разного рода? (да и издаться ныне – труд немалый). Так или иначе, его книжки (сразу три!) плод многолетней работы, наконец-то увидели свет, а мы имеем возможность познакомиться с новым автором, с его попытками осознать мир в его калейдоскопичности…

Второе замечание: чрезмерно расхваливать творческую личность не след.  Так вот и  у Н. Сумарокова  просчетов и недоработок предостаточно». 

Тут с поэтом  Ивановым не поспоришь. В пятьдесят три года, выпустить «Сразу три!» книжки, каждая  всего  в 100 страниц, это действительно  потрясающий итог плодотворной работы Сумарокова. Особенно, если учесть, что  в двух флаконах налито одно т и тоже мутноватое содержимое.

Что поделаешь, история знала и не такие случаи. Просидел Илья Муромец сиднем на печи 33 года, а потом  расправил плечи, встал на ноги  и богатырской  поступью направился  на ратные подвиги.  Только он стал настоящим бойцом, а не уподобился Сумароковскому Витязю. Поражал Илюша варягов острым мечом, а не топил их  в поганой навозной куче, самим же им  её сотворив. Поэтому и нельзя считать Николая Сумарокова титаном-богатырем русской литературы, каковым пытался стать его однофамилец Александр Петрович Сумароков.  В статье «О творчестве Николая Сумарокова» её автор игриво заостряет внимание читателя: «Кстати, вы, несомненно, слыхивали в истории отечественной литературы подобную фамилию?».  Разумеется, слыхивали! Как же не   вспомнить о том, как Александр Петрович стал директором первого Российского театра и издателем первого частного журнала в России «Трудолюбивая пчела». Который правда вскоре был закрыт. Пытался писатель Александр Петрович Сумароков, родовитый дворянин, посоперничать в своих литературных  изысканиях с крестьянским парнем Михаилом Васильевичем Ломоносовым. Но пальма первенства досталась второму, нашему русскому гению, которому удалось выпустить на волю, как птицу из клетки,  свободное народное русское слово, позволив Державину и Пушкину создать на его основе современный русский литературный язык.  Как говорится язык изящной словесности.  А с Сумароковым Ломоносов враждовал. И даже фавориту Екатерина II Ивану Ивановичу Шувалову не позволил усадить его в насмешку за одним столом для «дружеской» трапезы вместе с Александром Сумароковым. Сумароков слыл убежденным монархистом как родовитый дворянин и в тоже время выступал с оппозицией к власти.  Закрытие журнала «Трудолюбивая пчела» как раз и связано с оппозиционными настроениями Александра Петровича.  У Сумарокова было такое огромное преимущество перед Ломоносовым, но сын «черного» крестьянина  (черноземельными в те времена назывались ничейные) Михаил Васильевич ставший дворянином почти перед смертью, а прожил-то он всего 54 года, обошел Сумарокова потому что  он служил не монархам, а Отечеству. Его пророчество сбылось и слова Ломоносова, что могущество и богатство России будет прирастать Сибирью, знает  любой школьник. Не в сословном преимуществе дело, а в личных качествах человека – в его уме, сердце, мужестве, справедливости и милосердии. 

Прочитано 3193 раз
Другие материалы в этой категории: « Молокановское вече Яркие стихи грустного поэта »