Глава 1. Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодой

В узкую щель приоткрытой двери в тесный кабинетик Михаила Котова, размером не больше собачьей будки, который все сотрудники редакции «Рассвет» называли не иначе как каморкой папы Карло, просунулась голова Лики Солоновой.

- Михаил Михалыч, тут одна дама, бывшая комсомолка, заявилась по вашу душу.

- Почему же по мою, Лика? – возразил Котов. – Молодежные движения – твоя тема.

- Вы как всегда правы, мэтр, - даже не попыталась оказать какое-то сопротивление Солонова, чем и обезоружила коллегу. – Но не я, а вы были когда-то комсомольцем вот она, и желает переговорить с вами, а не со мной. Ей приятнее переговорить с тем, кто не расстался до сих пор с комсомолом и остается вечно молодым. Кстати это её фотография была опубликована во вчерашней газете.

- Твоим бы языком да рожь молотить, - махнул рукой Михаил Котов. – Приглашай даму ко мне.

Он вспомнил этот архивный снимок пионервожатой в окружении ребятишек, который был напечатан в колонке редактора по поводу годовщины комсомола, вместе с просьбой откликнуться и поделиться своими воспоминаниями о комсомольской юности не только героине фоторепортажа, а всем желающим.

С посетительницей, учителем математики Тамарой Леонтьевной Разиной Михаил был знаком. Написать о конфликте математички с директором средней школы, редактор «Рассвета» поручал Котову несколько раз. Поэтому он обрадовался, что ему предстоит заняться не очередной скандальной сутягой, а вполне интересной для неё темой. Комсомолу уже под девяносто, но уважаемый и почтительный «дедушка» не забыт до сих пор, несмотря на передряги 90-х годов. Об этом и стала рассказывать Разина:

- Преемников комсомола по России не счесть. Это и движение «Наши», «Молодая гвардия», «Россия молодая», управления молодежи при местных администрациях. Всё это тот же комсомол. Вроде бы нет прошлой идеологической подоплеки, и остались те же только благородные помыслы, но у участников этих движений проявляется большее рвение к власти, нежели стремление быть похожим на Павку Корчагина.

- А вы стремитесь стать похожей на него?

Разина не сразу ответила на вопрос журналиста. Она достала из сумочки комсомольский билет, тоненькую книжечку с выцветшей от времени обложкой и сказала:

- Я горжусь своим комсомольским билетом, - положив брошюру с уставом ВЛКСМ под нос Михаила, добавила. – Жила, живу и буду жить по комсомольскому уставу. Я устав не зубрила, а изучала перед приемом в Комсомол, глубоко вникая в его суть, анализируя все его позиции. Тогда каждый стремился стать комсомольцем. Если ты еще не был комсомольцем, то на тебя смотрели, как на неполноценного недотёпу, вроде как на ущербного человека. В четырнадцать лет мне казалось, что комсомольский билет станет мне «пропуском» в сознательную, самостоятельную, взрослую жизнь и трепетала от волнения в горкоме комсомола перед приемом на бюро. Я хорошо знала и ответила обо всех положениях Морального кодекса строителя коммунизма. Он и сейчас приемлем для меня, включает же он в себя Десять Заповедей Божьих. Моральные выкладки были настолько глубоки и верны, что и сейчас не потеряли своего значения в воспитании молодежи.

- Ваш пафос мне понятен, ваши убеждения мне известны, лучше расскажите о житейских впечатлениях того времени, - попытался Михаил направить разговор в нужное русло.

Тамара как будто и ждала такого поворота в их беседе. Нахлынувшие воспоминания распирали её. Они вырвались наконец-то наружу, а Котов не препятствовал её эмоциям выплёскиваться, слушал, не перебивая, изредка, помечая шариковой ручкой в своем блокнотике.

Разина с детства мечтала стать учителем. Не зря она упоминала в начале разговора, что анализировала все пункты Устава ВЛКСМ. Любовь к точным наукам сказывалась уже тогда – по математике, физике, химии у неё были пятерки, изредка четверки. Поступила на физмат.

С младшими школьниками возилась всегда, ездила с ними пионервожатой в оздоровительный лагерь. Задорный характер Тамары, её стремление вникать во все мелочи жизни своих подопечных позволили её быстро стать лидером формальным и неформальным в одном лице, второе ценилось у ребятишек даже больше, чем первое, у детей своего отряда.

Они приободрились и подтягивались сразу же после начальных слов речёвки, произнесенных Разиной:

- Кто шагает дружно в ряд?

И весело подхватывали:

- Пионерский наш отряд.

А когда она с воодушевлением запевала марш Будённого:

- Мы красные кавалеристы и про нас былинники речистые ведут рассказ, - крикнув перед этим, - Ребятёнки, с песней, шагом марш!

Никто из ребят даже пусть самых хулиганистых не смел, идти в строю молча. Мелодия лилась и звала шагать, чеканя шаг. Мальчишки и девчонки энергично размахивали ручонками в такт песне. Тома, не оглядываясь, шагала впереди, но была уверена, что все идут в строю, не шалят, не балуются. А ребятёнки были рады даже необычному обращению к ним.

В комитете комсомола к её мнению прислушивались, но лидерами были спортсмены физкультурники – Петя Пышкин и баскетболистка Лида Бутылёва, которую за её высоченный рост за глаза называли Жердина. К Петьке прикрепилось прозвище Пончик, а к Тамаре – Аксиома. Кто же знал, что жизнь разведет их сначала в разные стороны, а затем судьбы Жердины, Пончика и Аксиомы снова пересекутся в родном Ворожейске.

Лида в математике неважно разбиралась, зато её рост позволял лучше и больше всех в команде закидывать мяч в корзину. Она поняла, что и в жизни нужно быть выше всех. А иногда, если нельзя быть выше всех, то хотя бы высокомерной.

Петя понял, что в игре побеждает не всегда самый сильный и умелый, а чаще тот, кто поближе знаком с судьями, с руководством и организаторами соревнований и спонсорами.

- А, что для тебя, Тамара, стало главным в жизни? – спросил, перейдя на «ты» учительницу математики, Котов.

- Я жила по девизу: «Не врать и ничего не бояться». Жилось раньше проще, в смысле добрее, честнее. К соседям в гости ходили, радовались успехам друзей, переживали вместе неудачи. Теперь каждый в своей конуре копошится, и нет ни кому до тебя дела. Я учу детей математике и, честно говоря, хотя говорить по-другому и не умею, в нынешних школьниках нет той активной жизненной позиции, которая была в нашей комсомольской юности. Помнишь Всесоюзную акцию «Миллион - Родине»? С таким призывом страна обратилась к пионерии и комсомолу – собрать миллион тонн металлолома для доменных печей и мартенов. Как дружные муравьи ринулись на поиск лома мои «Тимуровцы». Через месяц огромная гора металлолома выросла на нашем школьном дворе. Так почистили микрорайон, что ни одной консервной банки не увидишь во дворе или сквере.

- Неужели сейчас в молодежных организациях только будущие карьеристы?

- Почему же. Во все времена есть думающие люди. Однажды услышала от одной девушки интересное суждение… Самое главное, что она сама без чьей-то подсказки, осознала сказанное, дошла сама до этой мысли: «Молодежные организации чаще всего превращаются, как для маленьких детей на пляжах в лягушатники. В них не утонешь, но и плавать, хорошо не научишься». В сегодняшних молодежных организациях молодежь отгораживается или её специально отгораживают от реальных жизненных проблем. Если есть среди молодежи люди, мыслящие как эта девушка, то значит, не всё пропало.

- Вы знаете другие примеры?

- Конечно. Смотрю я на нынешних 14-15-летних подростков и диву даюсь, как дурно воспитало их наше телевидение, Интернет и пресловутая улица. Никаких моральных принципов: матерятся, курят, пьют пиво, целуются прямо на улицах. Бесконечные образовательные реформы нацелены на материальные проблемы, а до нравственного воспитания еще руки не дошли. Поэтому и бытует среди молодежи общий пофигизм. У неё нет уверенности в завтрашнем дне. В наше время после школы молодежи можно было устроиться учеником на любое предприятие. Сейчас всем подавай только классных специалистов, а где их взять? На работу устраивается молодежь с большим трудом и в основном в непрестижные места.

Первое столкновение

Впервые конфликт между Жердиной и Аксиомой произошел года за 3-4 до наступления третьего тысячелетия, ещё в уходящем двадцатом веке. Директор средней школы Лидия Борисовна Бутылёва благосклонно относилась к учительнице математики – Тамаре Леонтьевне Разиной. Как-то начальник управления образования еще до первого их конфликта – Лешуков Иван Юрьевич поинтересовался у Бутылёвой:

- Что из себя представляет твоя математичка Разина? Синий сухой чулок. Всё делает по букве закона, по его параграфам?

- Ну, что ты, Иван, – Лида запнулась в присутствии своего завуча, не хотелось показать, выставить напоказ теплые панибратские отношения с Лешуковым и добавила, - … Юрьевич. Тамара Леонтьевна вполне творческий человек, деятельный, а не черствый бездушный сухарь какой-то. Она великолепно владеет основами преподавания школьного предмета, возрастной детской психологией и педагогикой. Умеет применять нестандартные формы обучения. Она много уделяет внимания индивидуальной и дополнительной внеклассной работе. Работает над проблемой «Активизация познавательной деятельности на уроках математики». Стиль её работы – это продуманная организация всех этапов урока в сочетании с доброжелательностью и высокой требовательностью.

- Лида, прекрати свой официоз, - недовольно поморщился Иван Юрьевич. – Мы с вами не на планерке в управлении образования, где каждый директор школы хочет выставить свои достижения перед коллегами. Отбрось свой канцелярит в сторону и расскажи про математичку нормальным русским языком. В отличие от Лиды, Иван не стеснялся своего «ты». Он так тыкал не одну Бутылёву.

Жердина нимало не смутясь замечаниями Лешукова, продолжила характеризовать Разину, так же казенно, заучено, как говорила и раньше, как будто бы она с трибуны выступала. По-другому говорить она не умела:

- Широко использует такие интересные формы работы, как математические КВНы, турниры, конкурсы, на которых ученики реализуют свои интеллектуальные возможности, воспроизводят пройденный материал, показывают знания и навыки решения заданий. Тамара Леонтьевна имеет хороший контакт с учащимися и родителями, увлекательно проводит тематические классные часы, часто организовывает встречи с интересными людьми, экскурсии. Свою любовь к театру, музыке, живописи она охотно разделяет с детьми. Строгая, требовательная, справедливая, она пользуется уважением и родителей.

Слова у Бутылёвой выскакивали изо рта, как пулеметные очереди, она их не подбирала, не выдумывала формулировки. Перед ней, на её счастье есть возможность блеснуть своим отличным знанием своих подчиненных перед начальником, лежало представление на Разину, которое Лида только что написала. Она рекомендовала учителя математики Разину для учебной и воспитательной работы с детьми в загородных оздоровительных лагерях. Нечего ей летом на морских пляжах загорать, пусть попарится здесь за городом, занимаясь на каникулах с ребятишками.

Лешуков не оценил её эрудицию:

- Так чего же Тамара Леонтьевна мне письма шлёт и требует, чтобы я ей официально ответил – имеешь ли ты право издавать свои школьные законы. Милочка моя, парад суверенитетов союзных республик давно закончился, уже пять лет прошло, как распался Советский Союз, а ты все в суверенитет для своей школы внутри моего управления образования ищешь? Не заносись высоко. Чем выше ты занесешься в своих амбициях, тем больнее тебе будет, когда упадешь вниз.

На Бутылёву как будто вылили ушат холодной воды:

- Я всё поняла, Иван Юрьевич. Не беспокойтесь, Разина сегодня же узнает какие права, имею я, а какие она, и позабудет даже адрес управления образования, не куда ей будет посылать свои кляузные письма.

Лешуков с сомнением воспринял ответ Лиды:

- Есть в мире много истин, друг Гораций, что и не снились нашим мудрецам.

Взглянув на насупившуюся Жердину, Иван сжалился и подбросил ей идею:

- Не надо тебе права качать и про её подметные письма расспрашивать. У Разиной в классе по математике успеваемость хромает. Двоек по её предмету не меряно, и они тянут на дно показатели не только вашей школы, а всего управления образования. Проведи разбор полетов.

Огорченная директор школы даже не сумела оценить по достоинству актерское искусство начальника управления образования. Его простому русскому языку могли позавидовать многие публичные политики. Она только поддакнула ему, повторив как эхо его слова:

- Проведу разбор полетов. Ох, как я его проведу.

Они сидели за директорским столом друг перед другом и смотрели глаза в глаза. Баскетболистка Жердина, ставшая из-за умелых финтов по списанию даже нигде не значившегося (кроме бухгалтерских счетов разумеется), спортивного инвентаря в бухгалтерии управления образования, директором средней школы и математичка Аксиома, так и оставшаяся не только в душе а и в реальной жизни комсомольской активисткой. Первой заговорила директор школы Бутылёва:

- Я человек объективный, - сказала она Томе, - комиссия из управления образования пришла к заключению, что коллектив школы работает нормально, творчески и оценил нашу работу в общем и целом как удовлетворительную. На итоговом педсовете члены комиссии сделали замечание мне как администратору и отдельным членам коллектива. Начальник УО Лешуков высказался, что творчески работают два человека. Они не занимаются воспитанием детей, а ищут себе место под солнцем. Одну из них мы уже уволили за неисполнение своих служебных обязанностей. Что касается другой, а ты прекрасно знаешь, кто это другая учительница. Поняла, что Лешуков имел в виду тебя? Увольнять тебя не за что и делать это никто пока не собирается. Но контроль за твоей деятельностью будет осуществляться жесткий. Это наше право. У тебя в классе очень хромает успеваемость, много двоек. Неужели все двоечники не могут на троечку ответить?

- Даже тройку нужно заслужить, – резко ответила Тамара. – Поэтому я принципиально ставлю двойки тем, кто не работает или не хочет работать ни на уроках, ни дома.

- Ты не любишь нашу родную школу. Посмотри вокруг повнимательней – кто учит сегодня наших детей. Мне не хочется обидеть тех, кто во все времена был и остается учителем с большой буквы, настоящим педагогом. Но вряд ли родители и ученики сходу могут назвать два-три имени какого-нибудь Учителя в нашей школе. Если школьник не может разделить десятичную дробь не преступно, то кто же его так учил? Да ты сама его и учила. Ставить двойки – это не выход из положения. Когда плохие оценки идут одна за одной, то это просто отбивает у детей охоту учится.

- Зачем же вы, Лидия Борисовна, в начале учебного года приняли волевое решение принять в гуманитарный 10 класс группу отъявленных двоечников, проболтавшихся все лето без дела и так и не поступивших ни в одно ПТУ. Ваш гуманизм и привел к тому, что эти ученики, так и не взявшись за ум, фактически весь учебный год терроризировали школу, учителей, не давая нормально учиться тем, кто этого хотел. Ни для кого, ни тайна, что школу лихорадит: ни для учителей, ни для детей, ни для УО. А каково ваше мнение?

Бутылёва про себя возмутилась резкостью Томы Разиной: «Ишь, как ты заговорила?!», а вслух вежливо произнесла:

- Мое мнение – вы посягаете на личность ребенка. Он каждый день приходит на занятия, берет ручку, листочек бумаги, решает тут уж неважно как ученик решает: правильно или неправильно – главное, что он работает. Я думаю, что только от вас зависит – помочь ребенку освоить предмет.

- Если у него нет базовых данных за 9 класс и предыдущие годы, то за один час урока эти проблемы не устранить. Если в его голове нет элементарных математических основ, ни одну задачу ему ре решить.

- Не стоит оправдываться, Тамара Леонтьевна, - оборвала рассуждения и доводы математички директор школы. – Кто оправдывается – тот виноват. Твои попытки вынести сор из избы понятны. Именно ты и хочешь считаться Учителем с большой буквы. Отсюда и вырастает твой популизм. А он явно не соответствует линии руководства управления образования на создание внешне благополучного образа школы.

- Вам необходим внешне благополучный образ школы, а мне хочется, чтобы у школьников были хотя бы элементарные знания математики. Это не популизм, а моя внутренняя убежденность.

Бутылёвой опять пришлось прервать пылкую речь Разиной, она снова перешла на «ты».

- Нет, ты чего-то не понимаешь. Поясняю для особо непонятливых: двойка, поставленная тобой ученику, это твоя двойка. Это – аксиома. Непреложная истина, не требуемая доказательств. Завтра я назначаю в твоем классе контрольную. Она плановая, ты же знаешь об этом, в конце года всегда проводится контрольная работа. Готовься.

Тома вздрогнула при слове «аксиома». Она напомнила ей детское прозвище не только свое, но и баскетболистки Бутылёвой – Жердина.

Разина внимательно осмотрела грузную фигуру директрисы. «Куда подевалась та грациозная, стройная девушка, как быстро она обабилась и из жердины превратилась в Тумбу, - подумала она и сама себя же поправила. - Она даже не тумба, а Монумент. Памятник самой себе нерукотворный, воздвигнутый ею же». И пошла домой.

Тамара не стала обзванивать ни родителей, ни учеников. Поздно к чему-то подготовиться. Не поможет бессонная ночь перед скоропалительно назначенной контрольной, зато после неё ещё больше взвинтятся нервы у школьников.

Поутру в класс Разиной вместе с ней вошли ещё 13 учителей. Контрольное задание принесла директор. Тамара, взглянув на него, отметила:

- Да это же задачи были областной математической олимпиады. Они тогда оказались не по зубам даже отличникам и медалистам, а тут даются для решения ученикам гуманитарного класса.

Бутылёва вручила каждому ученику индивидуально для него лично единственное задание и объявила, взглянув на спортивный секундомер по которому определяют время, бегущие на стометровую дистанцию добежавшие до финиша:

- Время один академический час – 45 минут.

Разина вяло пыталась протестовать:

- Почему же на контрольную работу отводится академический час – 45 минут, а не астрономический час – 60.

- Да потому, что, уважаемая Тамара Леонтьевна, если ученик не сможет решить задачку за 45 минут, то он её вообще никогда не решит без посторонней помощи или подсказки. А оказать скорую помощь своему классу вам не удастся.

Бутылёва обвела грозным взором 13 контролеров-учителей и те согласно закивали головами.

- Не удастся, не удастся. Каждый из нас контролирует всего два человека.

А Бутылёва продолжала командовать парадом:

- Справочную литературу, все лишние предметы, тетрадки, учебники, листы бумаги ко мне на стол.

Затем, когда школьники склонили головы над суперсложными заданиями и беззвучно, как рыбы зашевелили губами, читая условия задачки, Лидия Борисовна стала ходить между рядами столов и застывших около них по стойке «смирно» учителей контролеров (доверяй, но проверяй) и покрикивать:

- Не оборачиваться, не разговаривать, закрыть рот на замок, решать, решать…

Решение последовало неожиданное. Хотя нет, оно оказалось скорее ожидаемое и прогнозируемое. За контрольную работу из 26 человек 22 ученика получили 22 двойки. Жирную двойку поставила директор школы учителю математики.

Продолжение следует