Книга Олега Кириллова историко-приключенческий роман «Сыны Белгородины» вышла в 2002 году. Посвящает её автор: «Молодому поколению белгородцев» с призывом «знать и помнить о славных делах наших предков».
Кириллов маститый писатель, до этого опубликовано им шесть романов, он пять лет возглавлял Белгородское отделение Союза писателей, взялся за сложную, трудную работу после многолетнего вдыхания архивной пыли при изучении исторических документов, написать роман о своих земляках, живших в конце XVII века.
Мне, хотя я уже давно не отношусь к представителям молодого поколения, захотелось узнать о делах наших предков во имя России. Но, к своему удивлению, события, происходящие на территории Белогорья занимают чуть побольше одной трети места в романе. В основном это первая часть его – «Порубежники». В двух других частях книги «Непобедимый» и «Замок Мюльхайм» все приключения происходят не в России и действуют там, в основном люди с иностранными именами и фамилиями. Они-то славу нашей Родине приносить не собирались, правда, автор и рассказывает не только об их непристойной жизни, но и о коварных замыслах направленных против России.
Название романа, на мой взгляд, так же не совсем удачно. Замысел Олега Кириллова понятен. Он хотел достичь оригинальности названия, соединив два слова: «Белгородская родина» в одно «Белгородина». Но очень неблагозвучно произносится оно. Если «Родина» ассоциируется со «Смородина», то «Белгородина» - с «Огородина», «Изгородина – уродина». Есть в Белгороде журнал с красивым названием «Белые кручи», так называли мы свою малую родину – Белгородчину, Белогорие, но Белгородина… Эпатажно.
Попытка автора пооригинальничать сыграла злую шутку. А о «Сынах Белгородины» я уже упоминал. Мало об их славных деяниях, рассказано в романе.
Взять одного из главных героев Никиту Трифонов. Его судьба и похождения его и сотоварищей показаны, как будто происходили не 300 лет назад, а совсем недавно. Они схожи с судьбами и мытарствами торговцев «челноков».
Гордиться «подвигами» челночных торговцев не приходится. Им можно только посочувствовать. Они же боролись за свое существование, выживали. И сожалеть о том, какой негативный образ русского человека они создали за границей своими баулами, котомками, тюками, в глазах граждан цивилизованных стран не приходится.
Никитин – купец и это его работа, но об огромном вкладе его в укрепление мощи России говорить, тоже не приходится. Как и о действиях удельных князьков (фамилия одного – Шацкий), которые с помощью клеветы и подлости, а в большинстве своем и, как сказали бы теперь, коррупционных связей отбирали у своих конкурентов земли, имения, имущество, власть. И заставили отчаявшегося Никиту пуститься в рискованное путешествие с обозом товаром.
Слава писателей историко-приключенческих романов многим нашим современным авторам не дает покоя. В России из зарубежных авторов авантюрных романов хорошо известен Александр Дюма, а из отечественных – Валентин Пикуль. Оба не особо церемонились с хронологией исторических фактов, но интригу сюжета закручивали так лихо, что вскружили голову юношам и девушкам не одного поколения. Взять д’Артаньяна из «Трех мушкетеров» Дюма. Где он только не побывал со своими друзьями Атосом, Партосом и Арамисом, в каких интригах лиц высшего света не участвовал и короля Франции Людовика, и кардинала Ришелье. За подвесками королевы рванули в Англию. Тверской купец Афанасий Никитин отправляется в неизведанные края и его хождение за три моря известно, как открытие новых торговых путей. Наш белгородский купец Никита Трифонов шел проторенным путем, хотя и ему по воле рока пришлось пересечь, правда, по суше, территории трех государств.
Олег Кириллов уготовил такую же участь и герою Иоганну Дэрру во второй части романа «Непобедимый». Дэрр искусный фехтовальщик, служил в Париже, в свите короля Людовика XIV, приехал в Саксонию к Августу, готовится к поездке в Сенглию, к бездарному королю Якову Второму.
Но в отличие от д’Артаньяна Иоганн Дэрр действует без команды, в одиночку. Иногда привлекает к себе в компанию неумелых случайных ландскнехтов, наемников, джентльменов удачи. Да и сам, вроде бы по сюжету благородный рыцарь, не чурается за большие, а иногда и очень большие деньги взяться за убийство на специально подстроенной дуэли. Ведь он же непобедимый. Таких людей, которые становятся наемными убийцами, теперь называют киллерами. Слово киллер немецкое, так и Иоганн действует в различных германских княжествах, которыми руководят малосимпатичные графы, бароны, стряпчие. Так кто же будет их жалеть? Скорее всего, посочувствуют и попереживают за новоявленного Робин Гуда.
Лишь в одной реплике, уместившейся в нескольких строках, автор дает понять, что Иоганн Ватс, извините Дэрр, наш русский парень Иван Недождев. Его отец ему напутствует, погибая от рук Шацкого, чтобы Ваня сумел выжить. Иоганн Дэрр и следует его совету – выживает. Усомниться в бойцовских качествах наших белгородцев, у меня причины нет. Взять хотя бы моего земляка старооскольца Федора Емельяненко. А у себя на родине приобрел такой колоссальный опыт в так называемых боях без правил, что уже стал многократным чемпионом мира, побеждая своих заграничных спортсменов на их же собственных территориях. Фёдору не раз вручали чемпионский пояс, и по всему миру разнеслась его слава непобедимого бойца. «Непобедимый» - главный титул Фёдора.
У Олега Кириллова огромный опыт в описаниях батальных и любовных сцен, но в изложении исторических событий бывает излишняя скука. На паре страниц уместилось и правление Рюриковичей – Ивана Васильевича четвертого и Смутное время правления совместно и двух царей романовской династии – Петра Первого и Ивана Пятого. Правда, больше всего уделил Кириллов правлению сестры Петра – Софьи. Все события происходят в основном в этот период. Смутным временем назвать правление регентши во время несовершеннолетнего царя нельзя. Это же обычное дело в любой монархии. Смутное время в России было почти на сто лет раньше. Мы теперь даже 4 ноября празднуем его окончание. Смутное время закончилось в 1612 году, когда под руководством Дмитрия Пожарского и Кузьмы Минина народ изгнал польских захватчиков, и произошло единение российского народа.
Но автор следует совету другого Кузьмы – Козьмы Пруткова, который, якобы, сказал: «Необъятное – не обнимешь».
Поэтому текст перечислений правлений государей читается как интерпретация летописи. Но это, же историко-приключенческий роман и летописный стиль тоже неприемлем… Ведь был же написан когда-то сухо, скучно, чётко и «Краткий курс истории ВКП(б)».
Есть в романе и технические погрешности. Приведу пару примеров. В разговорах белгородцев присутствует изобилие архаичных слов, псевдорусских выражений, а татарин-ордынец шпарит на красивом литературном языке, как будто в современном университете учился на филфаке. Знаменитый исторический документ, найденный Мусиным-Пушкиным памятник древнерусской литературы «Слово о полку Игореве» написан на старославянском языке. Но кто бы знал о нём сейчас, не переведи его на современный язык известные поэты XIX века.
Думаю, что назвать белгородские меловые холмы горами, можно с большой натяжкой. А сказать про них – скалы, весьма сомнительно. Скалы – это твердость, прочность, кремневый монолит. Но разве имеет такие качества порода, из которой состоят холмы – мягкий мел, и, чуть попрочнее мела – известняк. Хотя и мягкие меловые холмы Бела Города послужили хорошим основанием для твердых и прочных дубовых крепостных стен. Столкнувшись с мужеством бойцов, удалью русских воинов, засевших за этими стенами, разбили лоб себе при набеге не один ордынный отряд. Оправдалась народная мудрость: «Мягко стелем, а будем жёстко спать».
Разве можно гордиться в романе князем Голицыным, когда папские легаты считают его взгляды на происходящие события того «Смутного времени» близкими к их? Есть уже на Белгородчине засланные казачки от римской католической церкви. Автор облекает их шпионские опознавательные знаки в романе, как наличие у каждого одинаковых невзрачных перстенька на пальце. Неужели и родовитый князь Голицын их засланец?
Поэтому убеждаешься лишний раз, что название романа Олега Кириллова «Сыны Белгородины» притянуто за уши. И уши эти выглядывают после прочтения «романтической» любви Лизелотты и Иоганна Дэрра. Автор сам указывает, что Дэрр, прогуливаясь по Парижу, посещал дома, помеченные красным фонарём, а в них за определенную плату девицы легкого поведения удовлетворяли потребности организма молодого мужчины.
Да и сама дама сердца настойчиво требует от своего поклонника удовлетворить и её страсть, перед отъездом Иоганна в Англию, не понимая, что их встреча в апартаментах старинного родового гнезда Лоты – подстроенная ловушка, преданными близкими людьми светской дамы. Она, вращаясь в кругах близких к легкомысленным курфюрсту Августу саксонскому, будущему королю Польши, который шаловливо задирал вверх подолы пышных юбок своих фрейлин, вряд ли могла укрепить свои целомудренные взгляды.
Вот и поражаешься звериному чутью, достойному для любого разведчика, действующего в тылу врага, Иоганна Вайса, тьфу тьфу, Дэрра, благодаря которому новоявленные Ромео и Джульетта попали в силки расставленной для них западни.
Я не удивлюсь, если потомок сынов Белгородины, Иоганн Иоганнович Дэрр продолжит свою службу на благо Родины и весной 1945 года, тайно проникнув в бункер последнего пристанища Гитлера. Нанесет ему смертельный укол в ягодицу… Нет, нет, не острием шпаги, а иглой шприца с крысиным ядом… а шпагой Иоганн нанесет удар в лицо главному спецагенту Гитлера, выкравшему по приказанию фюрера итальянского союзника Дуче Муссолини.
Чтобы легче было после войны идти по следам Человека со шрамом – Отто Скорцени. Документы и подделывать в 1945 году не пришлось бы. Никакая служба Абвера и Гестапо не смогли бы докопаться до русских корней Иоганна фон Дэрра, предки которого служили еще при курфюрсте Саксонском Августе. А книжка Олега Кириллова в конце Великой Отечественной войны еще не была выпущена, где автор нарисовал картину суда в германском княжестве, на котором Дэрр, умолчав о том, как он приобрел документы с немецким именем и фамилией, достает из кожаной «барсетки» грамоты Ивана Грозного и Ивана Калиты, удостоверяющие дворянское звание Вани Недождева. Как удалось сохранить юному Ванятке эти пергаменты, скитаясь по заграницам, остается только догадываться. А может быть в этом и вся интрига романа. Рыцарские поединки проводились и нацистами.
А пока Дэрр служит Августу, который перефразировав изречение другого монарха: «Париж стоит мессы», в свое кровное: «Варшава стоит мессы».
В романе Пикуля «Пером и шпагой» его герой не только ловко владеет шпагой, но не менее умело и пером блестящего публициста. Но Августу и не требуются литературные изыскания Дэрра. Ему вполне достаточно, чтобы Иоганн брал для него на скаку неприступные доселе крепости.
В конце романа «Сыны Белгородины» купец Никита опять лоханулся. Ему под видом меценатства выделили 800 мушкетов, несметное богатство, если учесть, что в крепости Старого Оскола было 12 единиц огнестрельного оружия, вернули лошадей и телеги из захваченного обоза и отправили восвояси на Родину, но под присмотром или сопровождением «доброхотов» у которых на пальце руки таинственный знак – перстенёк шпионский. Они сопровождают Никитин обоз по своей территории, а он (им в Персию нужно) по российской земле до Волги, посуху, а там, через каспийское море, в восточное государство, которое сейчас Ираном называется. Но, попав в Малороссию, во владения гетмана Мазепы, купец на радостях напивается до чертиков, засыпает под теплым бочком в уютной постельке с местной герлой, а наутро обнаруживает, что обоз опять бесследно исчез.
Солдаты Преображенского полка, куда рядовым поступил на цареву службу, не верят Никите. Считают, что он сказки рассказывает. «Во, врёт-то!», сказал кто-то из темноты. А вот будущий император Российский Петр Первый, он же Великий поверил сыну Белгородины и отправил его с исторической миссией снова в Саксонию к Августу. Что позволено Юпитеру, непозволительно быку.