Александр Геннадьевич Филиппов

 Романтика мечты

Нельзя сказать, что Александр Филиппов мечтал стать профессиональным художником. Но и сказать, что он стал им против своей воли тоже нельзя. Наш город Старый Оскол, основан по Указу царя Федора Иоанновича, сыном Ивана Грозного, русскими мужиками: ямщиками, стрельцами, казаками. До сих пор сохранились слободки, названные в их честь. Так вот служилые люди говорили, что лошадь на водопой может привести под уздцы даже слабый маленький и всего один  ребенок, но зато десять сильных крепких казаков не заставят коня пить, если он этого не хочет.

 Филиппов редко оказывался в нужном месте в нужное время. Чаще случалось, когда он приходил в нужное место, то его нужное время уже убегало далеко вперед. Приходилось догонять. А расположение планет и звезд на небе ему уже не  благоприятствовало. Все давалось не благодаря, а вопреки обстоятельствам.

Александр стал членом  Союза художников России. Значит, все же хотел подспудно, подсознательно им стать. А мечтал Саша стать моряком. Как многие  мальчишки с восторгом смотрел фильмы про морских  пиратов и слушал песни, которые напевали хриплыми голосами угрюмые, мужественные люди, поворачивая вороток ручной лебедки: «Эй, приятель, побыстрей, поворачивай парус! И о-хо-хо, дружок, веселись, как черт!»

Моряком он не стал: слишком слабое зрение было у мальчика. На море нужно уметь  хорошо и далеко видеть. Откуда взялась мечта о море, сначала не понимал.  Александр родился в Сибири, где кроме снегов и густой тайги ничего не увидишь. Взрослые брали школьника заготавливать кедровые орехи, и Саша с удовольствием взбирался на самую верхушку кедрача. Кедры были выше сосен и перед взором мальчишки простирались бескрайние моря тайги. Даже не моря, а океаны.  Вот с тех пор и представлял Саша, что лезет вверх по веткам-реям не по стволу дерева, а на корабельную мачту. Однажды на самой маковке кедра, где всегда растут самые крупные шишки, он потянулся, что бы их сорвать, а чуть было не сорвался сам. Ветку все же встряхнул и шишки медленно, и плавно полетели вниз, глухо ударились о землю.

Страх похолодил сердце: он так же мог слететь вниз, но мальчишеская беспечность пересилила тревогу – не упал же.

С этого момента Филиппов полюбил экстремальные виды спорта: борьба, горный и водный туризм стали ему необходимы.

Спускаясь на катамаранах по бурным горным речкам, разве не ощущаешь себя альбатросом, любимцем морей. Бурлят водовороты, волны всплескиваясь от ударов на поворотах  о скалы, могут захлестнуть зыбкое суденышко и перевернуть его, вытряхнув в стремнину всю команду  и моряков. И как-то раз в Адыгее так и произошло. Очутившись в холодной воде,  с Александра сразу  слетела эйфория полета над разбушевавшейся стихией… Намокшая одежда, тянула на дно, сковывая движение. Вода только сначала обожгла тело, а затем холод стал пробирать его до мозга костей и сковывать уже волю. Этот ледяной ужас, дыхание смерти и сейчас Филиппов вспоминает с содроганием. Но команда, преодолев страх и стресс от кораблекрушения, не только благополучно выбралась на берег, а сумела спасти и катамаран. Это было важно – на завтра назначено соревнование.

- Я завтра наверно не могу выступать, – выстукивая зубами дробь, вдруг сказал один спортсмен. Александр вздрогнул. Он только что думал о том же, но вслух не сказал. Парень как будто подслушал его мысли.

- На катамаране я чувствовал это, - грустно сказал тренер.-  И поэтому багорчик приготовил…

- Это за чем же? – спросил  «храбрец».

- А за тем, что бы ручкой багорчика тебя по башке шандарахнуть и оглушить. Самое страшное на воде – это паника. Голову потерял и пропал. Не только сам и всю команду можешь под монастырь подвести.

Все молчали, Александр для себя принял решение: «Я что слабак какой-то? Надо, значит, надо. Никаких сомнений – только победа нам нужна завтра. и никаких неудач».

Они выступили неплохо. Филиппову успех принес звание  - «Кандидат мастера спорта» (КМС).

Мечта о море привела Александра в кружок судомоделирования. Но чтобы сделать модель парусника, нужны чертежи, или хотя бы эскиз, рисунок. Поэтому Саша с удовольствием уверенно изображал силуэт бригантины, который с парусом полными свежего ветра летит по волнам. Рисуя парусник, он кожей ощущал  дуновения легкого бриза.

Взбираясь на горную вершину слово «покорять» Саше не нравилось.  Смешно. Покорять гору  высотой в полторы тысячи метров это тебе не Эверест  штурмовать у него пик возвышается над уровнем моря на 8882 метра. От друзей услышал притчу.  В притче говорилось о старике, который всю жизнь стремился покорить неприступную горную вершину. Задрав голову, он ночью видел возле неё яркие звезды. Отсюда от подножья старику не дотянуться до них, а так хотелось потрогать звезды руками. Старик долго делал свое восхождение и как-то ночью достиг вершины. Взглянул:  выше подниматься уже нельзя, а звезды  по-прежнему все далеки от него. А впереди – пропасть.

У Филиппова, взобравшегося пусть хоть и не на высокую гору, не было того огорчения, того разочарования, которое почувствовал старик из притчи. Было легко и радостно. Но после отдыха пришли философские рассуждения. Почему-то мы чаще всего живем воспоминаниями о прошлом или же мечтами о будущем. А сегодняшний день вроде бы как лишнее промежуточное звено для нас получается. Пока ждешь чего-то от жизни – она проходит. Нужно её любить такую, какая она есть сегодня.

А сегодня сразу после армии, знакомая художница заметила легкость изображения Филипповым горделивых бригантин и величавых фрегатов и принесла гипс.  Гипсом на сленге художников называют отливки частей человеческого тела: носа, ушей, пальца, кисти руки, стопу ноги. Доброжелательница почти силой навязала Александру оттачивать мастерство рисунка, копируя гипс. А затем, когда он стал делать эскизы безукоризненно, рекомендовала поступить в Курский институт на факультет худграфа. Где Саша и стал учиться.

 

Дороги, которые мы выбираем

Когда Александр занимался экстремальными видами спорта, он не писал картины. Став живописцем, забросил экстрим. Удачно найденный сюжет вбрасывает в кровь не меньше адреналина, чем головокружительное восхождение на горную вершину. Но сюжет Саша не высасывает из пальца:

- Вот сейчас все брошу, сяду на диван и придумаю сногшибательный сюжет.

Все возникает у Филиппова неожиданно, но опираясь на опыт прожитых лет. Пока что-то не созрело внутри, не набухло, не стоит заниматься станковой живописью. Так искренне считает художник.

Написал ведь он картину «Хозяйка Леса», притом в двух вариантах именно потому, что бродил по сибирской тайге, вглядывался в голубые глаза озер Карелии, хватался за хвойный лапник стланика на Кавказе. Лес только кажется, что молчит. Даже не слышно звуков, но он живое существо. Чувствуется сила, мощь леса, его  угрюмая враждебность. Человек в нем чужак, и лес, настороженно воспринимает его поступки, следит за поведением. Не привыкли люди дружить с природой, все борются с нею. Есть что-то мистическое во мраке леса: темным лесом, темным лесом – поют славяне. Эпитет темный накрепко прилепился к слову лес. Сказки и былины отражают людские страхи перед тайнами леса. Леший, персонаж русских народных сказок, может водить ротозея по кругу весь день до поздней ночи. Отчаянным людям никогда не удается ухватить за шиворот лесовичка-моховичка. Вот леший в руках храбреца – хвать, а в руках оказывается не зипун старичка.  До трухлявого пня дотронулся.

Александру Филиппову казалось, что не леший хозяин леса. Как в любом доме, при всей значимости мужчины хозяйка в нем всё-таки женщина. И вот на свилеватом дереве присела там Баба-Яга, толи просто Старая Карга, но не страшная и не уродливая, а какая-то доброжелательная старушка. Хотя видок у неё не ахти, но обаяние… Ведь у деревьев в лесу ветки корявые, кора в трещинах и в морщинах, а завораживает взгляд человека. У ног бабушки лежит серый, лобастый матерый волчище, символ силы леса и возле плеча сидит ворон – символ мистики. Черный ворон – вещая птица. Вот в таком обличье предстала перед глазами Александра Хозяйка леса.

Чуть позже, когда на несколько мгновений художник отвлекся от холста и отвернулся от бабки Ёжки, он, повернувшись снова к мольберту, увидел какую-то девушку, стройную и высокую в скромном синеньком платьице, но величаво шагнувшую из лесной чащобы на опушку. Это и была Хозяйка леса в новом её обличье. Всё тот же сильный матерый, но вовсе не злой, а какой-то мудрый волчище послушно бежал справа от Хозяйки. С левой стороны, взмахнув длинными гибкими, и от этого кажущимся ещё более мощными крыльями сидел на руке орел, вот-вот готовый взлететь.

В русских сказках часто встречается сюжет, когда воин, витязь стоит на распутье перед выбором. Оказывался и не раз в такой ситуации и Филиппов. Закончил он в Курске худграф. И что?  Жил в одной стране, и никуда не переезжая, очутился вроде бы в другой. Почему вроде бы? Да страна всё та же, название только изменилось. А вот жизнь в ней изменилась до неузнаваемости. Не дай Бог жить в эпоху великих перемен, но нас не спрашивали, как в эту эпоху жить придется. Раз живешь – живи.

Живопись никому была не нужна, не давала средства для существования. Много было сомнений у Александра. Стоит ли этим делом заниматься вообще? Да, стоял даже такой вопрос. И опять художник обратился к теме леса. Когда выходишь, как Хозяйка леса из тьмы на залитую ярким светом опушку, это ещё не конец пути, а только передышка перед дальней длинной дорогой от опушки в разные стороны разбегаются тропинки. Но нет у них грозных указателей, как перед витязем. На право пойдешь, коня потеряешь, прямо – голову сложишь.

На тропинке, что выбрал Александр, была только ему понятная надпись – живопись. Какая напасть, какое наваждение на него нашло, но художник поддался этому искушению. Он  не только поддался искушению, но и создал полотно «Искушения».

Змей, как кентавр – голова красивого человека и мощный торс молодого мужчины – на картине он обращен лицом к зрителю, возвышается как айсберг над синеватой  дымкой тумана. Эта дымка скрывает упругие кольца змея и глубину его порока, как волны океана подводную часть айсберга. Искуситель протягивает обнаженной девушке яблоко греха. Она стоит спиной к нам. Если девушка  надкусит, то превратится в женщину, в другую ипостась ещё неведомую. Нельзя сказать точно, что это борьба добра и зла. Это скорее борьба желания со страхом наказания за нарушение запрета. Но запретный плод сладок и змей выжидает: возьмет яблоко девушка или не возьмет. Он видит, как ей хочется сделать это – взять яблоко. Хотя она прекрасно понимает, что за содеянное ей придется расплачиваться своим женским нутром.

 Александр Филиппов образу искусителя подарил свой лик. Это его усики проглядываются на физиономии змея. Так искушенный перед сложным выбором своей собственной судьбы: быть или не быть живописцем, он сам превратился в искусителя.  И всю гамму своих собственных чувств при жизненном выборе перенес аллегорически на холст, написав картину «Боль».

Человек прислонился спиной к кресту, вырубленному из камня. Крест наклонился и вот-вот упадет, превратившись надгробную каменную плиту с выбитым на ней крестом. Она не накроет собой, не погребет на век человека, но и не отпускает его от себя. Горло мученика сдавливает веревка, привязанная к падающему кресту. От боли тело страдальца напряглось, каждая мышца тела рельефно проглядывается как у качка-культуриста, пальцы судорожно пытаются сжаться в кулаки. Голову человек запрокинул к небу, и боль вырывается с криком изо рта. Или быть может это неистовая мольба и просьба к Всевышнему: «О, Боже, за что такие муки?! Разве я заслужил это? Смилуйся и прости меня, грешника!»

Только кажется, что мы сами выбираем нужную и правильную дорогу. А приходится идти по той тропинке, которая нам предназначается. И вымолить себе более торную и гладкую удастся или не удастся  - это никому неизвестно.

 

 

Связь времен

Первой работой, которую заметили его друзья, был невзрачный натюрморт «Картошка». Проводился конкурс на лучший рисунок по военной тематике. Юные дарования изображали войну, как им казалось, весьма  реалистично: летели вперед танки, самолеты, снаряды.  Все вокруг стреляло, горело и взрывалось. Александру не пришлось увидеть ужасы войны, и он не знал с чего бы начать.

 Потом взял кисть и нарисовал развернутую тряпицу из грубой мешковины, стиранной-перестиранной. На ней лежит вареная картошка и пара ломтей ржаного хлеба и щепотка соли.

Хлебом-солью на Руси всегда встречали самых дорогих и желанных гостей. Картошка, хлеб и соль -  скудный, но достаточный  при необходимости обед или ужин и для солдата в затишье перед боем и для крестьянина в поле. Хлеб приходилось выращивать женщинам, мужчины были на войне. Этот обед был бы кстати и для подростка, которые, подставив себе под ноги, ящик из-под снарядов (роста не хватало) точили для необходимых фронту этих снарядов головки на токарном станке.

Александр об этом не думал, когда рисовал. Он это чувствовал. Художник не помнит, кто тогда сказал:

- Вот она связь поколений, связь времен.

Это было сказано тихо, но так проникновенно, что художники-баталисты приостановили свое творчество и пришли посмотреть на чужака, получившего уже непререкаемую оценку. Главная задача конкурса как раз и была – показать связь времен и связь поколений.

Подготавливая персональную выставку «Дворы и дворики, далекие и близкие»; Александр сделал много этюдов на улицах города. Улицу Ленина он изобразил в разных ракурсах, с разных точек зрения и освещения. В снег и дождь, утром и вечером, в жару и холод.

 Когда читаешь роман Виктора Гюго, то благодаря безграничной любви писателя  к своему родному городу, к Парижу представляешь, нет просто, видишь улицы и бульвары, соборы и площади столицы Франции, как будто там сто раз  побывал. Прочитав описание достопримечательностей Парижа у Виктора Гюго вы можете без гида и путеводителя путешествовать самостоятельно.

Кто из гостей нашего города побывал на персональной выставке Александра Филиппова, не заблудится в Старом Осколе.

В этой серии Александр написал один городской пейзаж. Даже  скорее пригородный. Деревянный домик на окраине с резными деревянными наличниками на окнах, с витиеватыми украшениями, выпиленными из дерева, конька и крыльца смотрится нарядно, щеголевато, но не отталкивает внимательный взгляд прохожего и соседняя хатенка, с её простыми прямоугольниками двух окон на трех стенах и просевшей крышей.

Что поделаешь, да состарился дом, но перед Богом все едины: и молодой дом-красавец, и покосившаяся от старости хатенка. На заднем плане этой неравной пары возвышается купол не высокой, но такой родной до боли в сердце церкви. Церковь и напоминает о смирении и прохожим и прихожанам. 

Затем Филиппова пригласили дважды в Польшу на пленэр. По-французски  – это работа на воздухе.

- Когда у тебя плохое настроение нет желания работать – иди на пленэр. – Советует своим коллегам Александр. - На природе не только сам тратишь свои силы, но и подпитываешься от нее. Получаешь такой заряд бодрости, что вся хандра отлетает в сторону.

Дважды произведения художника были опубликованы (снимки их) в польских журналах. В одном журнале из работ о  художниках его картины были напечатаны на второй странице.

На картине Александр построил сюжет на контрасте двух зданий. Вежо рядом с виллой. Вежо по-польски – башня. Высокий в готическом стиле шпиль башни костела выдержан не только в строгих линиях, но в тональности цвета, он устремляясь стрелой ввысь, доминирует над приземистым, современным коттеджем, с аляповато красной, яркой крышей, но не из черепицы, а из какого-то суперсовременного материала. Создан контраст, диссонанс, но не только.

Возвратившись в Старый Оскол, перебирая фотографии своих картин, у Филиппова получился пасьянс, где карточка с «Виллой и Вежей» оказалась по соседству с фотографией  давнишней «Домик и хатенка». Как они здорово сочетались, находясь вместе. Вот она связь времен на обеих картинах. Средневековый костел и современный особняк, новенький домик и покосившаяся хатенка на фоне храма с тысячелетней историей христианской  православной Руси и не менее древнего католического западного христианства. 

Только почему-то показалось теперь Александру, что сердцу ближе его ранняя работа, хотя может быть, и выполнена технически несколько совершенно, но зато душевнее и теплее написано. «Вежу и Виллу» Филиппов написал с холодным расчетом ремесленника, точно, четко, профессионально.

- Я только копировал здания, - как бы извиняясь, произносит художник.

Зато в Ростове Великом он почувствовал какую-то беспомощность от навалившегося на него груза пролетевших веков. Стены монастыря, проходившие по периметру, были в старину стенами крепости. Они дважды опоясывали монастырь-крепость. Получалась как бы крепость в крепости. Если враги штурмом брали крепость, то  это не была ещё победа. Неприятель попадал в ловушку, защитники крепости переходили под защиту второй параллельной стены, а пространство между крепостными  стенами превращалось в неприступный ров. В него падали погибшие враги, пытающиеся преодолеть пропасть, западню между стенами.

Александр шел между шестиметровыми в высоту стенами и ощущал связь времен: он видел незримых как тени приведений воинов, чувствовал боль страдания погибающих. Пусть они были враги, но все равно же люди. А беспомощность возникала у художника оттого, что нужно не только чувствовать, понимать время, но и суметь передать все эмоции и чувства на холсте. Сумеет ли он это показать на картине? Вот вопрос. 

В Старом Осколе Саша увидел Богуслая. Филиппов обомлел. Вот он воин, русский витязь, защищавший крепостные стены Ростова Великого. Как будто только что он, чудом уцелев в смертельной сече, выполз из под трупов врагов, сложивших свою буйную, но безрассудную голову во рве между крепостными стенами.

Усталый Богуслай, присел на… трон, нет скорее на княжеское кресло. Не царское это дело сражаться с врагами. А князь с дружинниками и ест и пьет у костра и спит прикрывшийся попоной, подложив под голову седло. В дружине он первый среди равных.

Богуслай молод, не старит его  борода и усы, а коротко постриженные светло-русые волосы с небольшим рыжеватым оттенком хорошо оттеняют его голубые нежно василькового цвета глаза. Но спокойствие его взгляда только подчеркивает уверенность витязя. Правой рукой держит тяжелый большой длины кованый меч. Теперь оружие бесполезно и ненужно, но Богуслай опирается на него как на посох и не старается побыстрее расстаться с мечом. Так на всякий случай.

Кольчуга тоже еще не снята, а подпоясана широким ремнем, тоже  не стал снимать с себя  броню. Но шлема на голове нет. Про честную схватку с врагом говорят, что он дрался с противником с открытым забралом. А у славян на шлемах никогда  и не было забрала, так что бились с врагами они всегда честно.

Поразительно мощно выписаны у Богуслая руки. Это какие-то две огромные лапищи. Пальцы не округло нежные, а толстые и тупые. Разбиты в драках, в порезах от ножа, или в шрамах от  нечаянных ссадин при заточке острия меча.

Когда Суриков писал картину «Меньшиков в Березове», он на улице столкнулся с мужчиной не только внешне, но как показалось художнику и внутренне, похожего на светлейшего князя. Суриков попросил его позировать, но тот высокомерно с брезгливым выражением лица отказался. Художник умолял «двойника» Меньшикова чуть ли не на коленях, предлагал деньги за позирование, но «Александр Данилович» ни за что не соглашался. Напротив даже пригрозил спустить на Сурикова цепную собаку.

Филиппову было намного легче. Богуслай хотел ему помочь, но очень занят был. Урывками, урывками, но время для художника выкраивал.  Сегодня не может, завтра придет. Завтра не получится – встретятся в студии послезавтра.  

Имя  Богуслай созвучно с прозвищем легендарного дружинника Александра Невского – Васьки Буслая. Именно с Васькой Буслаем, бесшабашно-лихим парнем 18-летний Новгородский князь Александр верхом на конях заскочили по досчатым сходням на флагманский корабль шведского полководца Бергера, решив дерзким поступком исход схватки в устье Невы. Александр тогда и стал Невским, произнеся: «Кто на нас с мечом придет, от меча и погибнет». Почти пять веков спустя Петр I  основал Санкт-Петербург. Не один он рубил окно в Европу. Многие поколения дедов и прадедов создавали ту Россию, которая живет сейчас.

И тут прослеживается  связь времен. Богуслай занимается русским единоборством средневековым оружием восстановлением исторических поединков. Он посвящает этому  все свое свободное время. В Старом Осколе в его группе много подростков и даже детей.

 

В объятиях зимы, не забывать о весне и лете

Родившемуся в Сибири Александру, как и тема леса очень близка и тема зимы. Сибиряки про свою зимушку шутят: «У нас всего-то девять месяцев зима, а остальное время года – лето!»

Но есть короткий промежуток между летом и зимой, который не очень-то нравится Филиппову. Его удручает переход осени в зиму. Листья уже опали, а снег ещё не успел прикрыть наготу деревьев.

Новый год и Рождество – эти праздники совсем рядышком друг с другом. В новом третьем тысячелетии и в России вновь на официальном   уровне они стали красными днями календаря. Рождество на Руси славится не только пирогами и блинами, да подарками, а и рождественскими морозами. Но все вместе и праздник, и трескучий мороз бодрит и веселит художника. По душе ему сама аура какой-то сказочности и загадочности этого праздника – Рождество. Александру интересно осозновать, что это время действует на него, как волшебник.

Написал он сказочную зиму со Снегурочкой, а ведь это тоже Рожество.

Картину «Мираж» он написал давно. Вспоминает с легкой грустью:

- Миражи бывают не только в жаркой духоте пустыни, где сухое горло жаждет ощутить хоть капельку влаги, а под ногами только пески, пески. И вдруг под барханами видишь в воздушном мареве сверкнула зеркальная гладь озера. Счастливый и воодушевленный бегом устремленным к нему… Ожидает же разочарование: нет прохладной воды озера – мираж.

Но бывают в России снежные пустынные пространства. Не от жары изнываешь от них, а от холода. Мираж в такой пустыне может возникнуть с желанием уютного домашнего тепла. Такое тепло в доме создает женщина.

- Женщина сама по себе у меня ассоциируется с миражом, - говорит Александр. – Вот видишь ее образ, и, кажется, он близок и понятен тебе. Но стоит поближе подойти, а он (образ)  ускользает от тебя. Женщина-то может быть ещё и стоит на том же самом месте, но она другая непонятная тебе. Начинаешь пристально вглядываться в образ. Как только начинаешь понимать, что он себе представляет. Все снова да рядом: Мираж.

В своем  «Мираже» звучат ещё и былинные мотивы… Ямская степь возле Старого Оскола, его предместье – Ямская слобода, навеяли какие-то воспоминания художнику. И мотив старинной русской народной песни: «А в степи глухой замерзал ямщик» завершил создание образа в «Мираже». Замерзающий  ямщик вспоминает только свою любимую невесту, просит передать привет родной матушке.

 На зрителей картина «Мираж» произвела ошеломляющее впечатление. Дочка художника привыкнуть вроде бы должна к красоте произведений создаваемых её отцом, но «Мираж» не оставил и её равнодушной -  она написала стихотворение, оставив в стихах  свое чувство, вызванное увиденным «Миражом».

Поэтому я не буду соревноваться с поэтессой в красноречии. То, что сказано и выстрадано душой не заменишь ни каким пусть даже мастерским словом.

Мираж

Ты один в пустыне снежной

                                       ты один.

Океана мглы безбрежной

                                       господин.

Ты устал и ты замерз,

но ты идешь.

И пристанища в снегах,

 ты не найдешь.

  Смотрят с неба на тебя

глаза.

Покатилась по щеке

слеза.

Ты не видишь эту грусть

её,

И в ушах твоих метель

поет.

Колыбельную поет

тебе,

Ты закрой свои глаза

скорей.

Закрывает сон

тебе веки

Ты уснешь сейчас,

уснешь навеки.

 

Сказать, что дочка Филиппова осталась неравнодушной – ничего не сказать. Ведь и сам Александр человек неравнодушный. Бездуховность жизни ему абсолютно безынтересна. Но иногда люди просто находятся под маской равнодушия. А на самом деле они не такие. В творчестве человек стремится быть искренним. Стремится к этому и сам художник.

Он очень любит и весну. Весна для него – конец грусти и начало пробуждения. Одну свою картину Александр так и назвал «Пробуждение». На берегу реки, укрытая от нескромных взглядов весенней листвой нежно-изумрудного цвета юная девушка пробуждается к новой жизни. Вместе с ней пробудившаяся от зимнего сна весна такая же юная и нежная, как девушка вот-вот превратиться в цветущее лето.

В картинах «Под Рождество», «Среди снегов», «Серебристый день» - Старый Оскол погрузился в зимний сон и подобно спящей красавице поджидает своего пробуждения. И оно придет непременно весною. Происходит это счастливое пробуждение к новой жизни в картинах «Радостный май», «Весна в Коренной пустыни», «Весенний салют». А в картине «Соседушки» две кумушки судачат о своем житье-бытье в ту пору, когда зима ещё не ушла, а весна во всю принялась хозяйничать. Снега не сошли, но речка уже ото льда освободилась. И вскоре где-то в укромном местечке на берегу этой небольшой речушки и встретит свое пробуждение юная девушка.

 Деревенские сплетницы догадываются о скором её расцвете: «Разневестилась уже наша красавица». Вот и чешут во всю языки о скором чуде.

Александр Филиппов подслушал их и написал  «Пробуждение». И о любви и дружбе. Дружба и им ценится дороже всего.

Когда семья Филипповых получила трехкомнатную квартиру, у друзей Александра и его знакомых не было никакого собственного жилья. Он тогда вспомнил о своей мечте романтика моря и устроил на новоселье веселый карнавал. С женой обустроили квартиру под корабль. Сам одел костюм капитана и отвел душу. Их гости пришли в карнавальных костюмах.

Тема неумирающей мечты человека о парусах и крыльях у Александра звучит в его картинах. Путешествует в океанах времен  одинокий корабль-призрак, который так мечтают увидеть и одновременно бояться встретиться с ним моряки – «Летучий голландец». Второе название этой картины – «Вечность». Вечно будет будоражить умы людей легенда о «Летучем голландце». Встреча с ним кораблем мертвецов  по этой легенде грозит гибелью кораблю повстречавшему на свою беду  с отверженной командой матросов.

А Филиппов продолжает плыть по волнам памяти.  

 

 

Вот они условия, вот она среда…

А впрочем, для здоровья  полезны холода

Для творчества необходимы  единомышленники, а они все вместе и составляют творческую среду. Без творческой среды было бы невозможно творческое развитие художника. Александр Филиппов это особенно хорошо понял, побывав на Академической даче в Вышнем Волочке. Никакие академики на этой даче не жили. Помещик Кокорев, меценат и большой любитель живописи нежной любовью проникся к природе своего родного края. Он предложил художественным академиям Москвы и Санкт-Петербурга в 1883 году свою усадьбу. Место для пленэра талантливым русским художникам необходимое, по красоте неописуемое. Вот пусть они и запечатляют на века картины живописной природы. А чтобы их светлые головы не забивали мысли о хлебе насущном, то предложил свои услуги – полный пансион. Усадьба расположена на реке Мсте. Глухомань Тверской губернии, расположен Высший Волочок около Бологое, а это  середина между Питером и Москвой. Но она нисколько не пугала живописцев. От общения с дикой природой у них вспыхивала неисчерпаемая энергия.

Сама по себе природа не имеет художественного смысла. Только живописец придает его в своих картинах. Взять березки русские. Нежные и прекрасные, но очень разные в кисти, на полотнах различных художников. Как моральные символы  обожествлены у Нестерова, и лирические у Левитана, у Шишкина – героические, а Низкого – монументальные. В лесах вокруг академической дачи возле Мсты и озер кажется что чудеса творятся. В прибрежных кустах молодой леший спрятался и подглядывает за озерными русалками – Наядами.

Художники творческие люди, но не боги. Одни понимают натуру так, а другие этак. Просчитать, как её отобразить невозможно. На свой страх и риск, пока не ушла радость из сердца делаешь этюд – авось пригодится.

Однажды Александр увидел чудную картину. После дождя тучи рассеялись, и выглянуло солнце. Пелена тумана растаяла, небо расцвело обилием красок. Он бросился в дом к мольберту. Делал наброски и боялся вспугнуть прекрасное виденье. Остановись, мгновенье, ты прекрасно. Но не всегда можно сделать набросок. Поиски прекрасных мгновений занимают много времени. «Хозяйка Леса» была задумана в 18 лет, а написал, когда ему было далеко за тридцать. Написал на одном дыхании за два сеанса. Так сколько он писал эту картину: два сеанса или двадцать лет.

Поэтому, хотя художник и находится в коллективе, живет в обществе, но творит индивидуально.

- Я писатель, - говорит Филиппов, - а окружающие меня люди, зрители на вернисажах – читатели. Чтобы написанная на холсте история получилась интересной, художнику надо побыть одному. Но одиночество не должно длиться бесконечно. С читателями должна существовать и обратная связь. Кто-то говорит, что понять картину может не каждый человек. Нужна художественная, хотя бы начальная подготовка. А мне хочется написать на холсте такое, что бы был понятен смысл изображенного на любом уровне и умудренному жизненным опытом глубокому старику и неискушенному ребенку.

Александр рад, что на его жизненном пути встретились и стали друзьями Владимир Соколинский и Владимир Нестерков. Много подсказал, критикуя а, не критиканствуя, Юрий Болотов. И сейчас их мастерская вместе в Доме художника Старого Оскола. Без критики невозможно наращивать мастерство.

Филиппов сожалеет, что в городе очень мало, всего пятеро членов Союза художников России. В Белгороде-то – 60 человек. В маленьком коллективе и финансовые возможности почти невелики, и труднее ощутить свою востребованность в обществе, нужность.       А, крутясь в водовороте бытия, среди необходимой культурной среды больше заводишься на штурм очередной творческой высоты. Потому-то и необходимы выставки, пленэры для живого творческого искусства.

Юность

Каждый художник рассматривает такое явление как юность со своей точки зрения. Юности присущ максимализм и одновременно столько у неё сомнений и противоречий, что рассказать однозначно о молодежи невозможно.

Поэт Эдуард Багрицкий увидел в юности начала ХХ века, когда и сам ещё был молод, в 21 году, романтику революции. Именно молодежь сумела, преодолев водоворот событий ступить на новую никому не понятную тогда землю советской России.

Нас бросала молодость в сабельный поход,

Нас бросала молодость на крондштадский лед.

Боевые лошади уносили нас,

На широкой площади убивали нас.

А Пушкин представил молодость как прекрасное виденье:

Я помню чудное мгновенье –

Передо мной вилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты.

Александру Филиппову близок образ юности, изображенной в живописной весне. Она – юность природы. Весной идет её обновление и нарождение новых растений, их расцвет. Для этого нужно только тепло ясного солнышка. У умного художника пейзажей на эту тему обобщенный образ юности как-то не складывался. Занимаясь моделированием, у него не было проблем с «моделями» натурщиц для своих картин, портреты молоденьких девушек пополняли картинную галерею Александра.  Юные создания наряжались для позирования по своему вкусу. Вот рыжеватые пышные волнистые локоны, как у рафаэлевской мадонны, девушка прикрыла кокетливой черной шляпкой. А молочная белая кожа лица контрастирует с темной одеждой. Но черный цвет одежды не делает её монашкой. Круглолицая с ямочками на щеках с детской припухлостью она само обаяние. Или мелькнет портрет девушки в профиль, так напоминающий знаменитый силуэт юной Анны Ахматовой.

Девушки не только с удовольствием позировали Филиппову, но и приводили с собой подружек, которые тоже хотели оказаться запечатленными на холсте. Творчеству художника такое разнообразие лиц, характеров натурщиц хорошо помогало. В теперешнее взрывное время не будешь же на улице приставать к молоденькой девушке: «Не хотели бы вы пройти в студию и немного попозировать мне». Неровен час, за сексуального маньяка могут принять и в милицию сдать за домогательство.

Поэтому когда очередная рафаэлевская мадонна пришла со своей подружкой, Александр оторопел: «Вот он собирательный образ юности! Повезло, так повезло!». Образ был до того общим, что и имя той девушки точно не запомнил. Вроде бы Женей зовут…

Но про себя Александр сразу решил -  картина будет называться  «Юность». Поэтому у оригинала нет, и не может быть конкретного имени.

Художник извинился перед очередной натурщицей, попросил перенести их встречу, а Женю усадил на стул. Нельзя терять ни минуты. Вдохновение – чувство коварное: сейчас оно тебя взбудоражило, а затем через мгновенье может улетучиться. Почти как у Пушкина – Анну Керн поэт хорошо знал, но однажды вдруг неожиданно сделал открытие: «Она прелесть, гений чистой красоты».

Про женскую фигуру, восхищаясь, говорят, что она стройна, изящна, элегантна. У Жени не фигурка была, а гибкий, тонкий стан. Он казался хрупким как тростиночка и одновременно переполнен молодой жизненной силой. Воздушность, эфемерность девушки определяла ее кофточка. Она прозрачна, светла и просвечивая, почти не скрывала, тельце Жени. Но лацканы из сложенной в несколько рядов ткани ярко-белые. Они больше походили на меховую опушку, отворотов нарядного зимнего кожушка. Эта оторочка и показывала, что кофточка то на девушке есть.

Но чудо чудное, диво дивное  явилось перед художником, когда он взглянул на девушкино лицо, на широко распахнутые голубые глаза. Как озера они выглядывали из под волос  цвета спелых хлебных колосьев, как два ярко-синих василька из колыхающейся от ветра ржи.

      Всегда, почему-то считается, что юность ветрена, легкомысленна, необязательна. Это не всегда так, но..  Александр создавая картину «Юность», убедился в этом.

Он договорился с Женей, что необходимо для окончания полотна встретиться ещё три-четыре раза. Девушка появилась ещё раз на сеансе, увидев, что её изображение почти готово больше не появилась в студии Филиппова. Но он особенно и не переживал. Образ юности, который много лет художник пытался уловить, создать на холсте навсегда врезался в его память.  А раз он сложился в его голове, то прекрасно лег на полотно. Останется Женя на холсте вечно юной картины.  

 

Вся наша жизнь – игра

Под таким названием сделал художник театральную серию картин. Но чтобы  хорошо понять эту серию обратимся сначала к его другой работе. «Поединок» - современный сюжет из одного экзотического шоу, которое выходит из глубин амфитеатров древнего Рима. Тогда гладиаторы выходили на арену, чтобы сразиться в смертельном бою  с себе подобными или дикими хищными зверями: львами, тиграми, леопардами. Бой быков или коррида прижились только в Испании. Но коррида существует в Испании и до сих пор, а гладиаторские бои ушли в небытие. Темные силы корриды возбуждают и низменные черные чувства в человеке. Ведь результат у «Поединка» может быть только один – смерть. Прольется кровь, но зрителю даже не важно, чья она быка или человека. Зрителю нужны только азарт и черное замутненное, как алкоголем сознание: над ареной витает смерть и чувствуется запах крови.

Потому на картине Александра Филиппова «Поединок» всего два цвета: красный и черный. Тон холста красной краски, а силуэты быка и тореадора из черной.

И вот разъяренный  мощный, могучий  бык несется навстречу тореадору. А он хрупок, строен, далеко не богатырь. Он силен своей внутренней отвагой, мужеством. Тореадор способен противостоять тупой безжалостной силе. Скорее всего, он и станет победителем.

Сюжет из современной корриды написан в таких тонах черном и красном Александром не случайно. Черные контуры на стенах пещер выбивали при свете красного пламени костра первобытные художники, делая свои бессмертные наскальные рисунки.

Александру мастерски удалось совместить воедино две эпохи: начало зарождения человечества и современность.

«Во власти шута».  Извечная тема: «Художник и власть» или «Художник и толпа». Глядя на картину Филиппова, видишь, как старается шут развеселить почтенную публику. Он кривляется, извивается, корчит рожи перед зрителями. Они в восторге, радуются, подыгрывая шуту. Некогда задуматься, а может быть, шут просто издевается над толпой. Да он просто властвует над ней. У Шекспира в «Двенадцатой ночи», когда придворный Герцогини обзывает шута дураком, прекрасная женщина одергивает высокомерного слугу:

- Есть мудрый смысл в дурачестве таком. А умный часто ходит дураком.

На другой картине «Повешенный» на деревянной в трещинах стене на гвоздике висит застывший в каком-то нелепом, но  балетном прыжке кукла – Пьеро. Белый, грустный клоун освещен прожектором снизу. Пьеро тщедушно худощав, а отбрасывает тень толстого раскормленного обжоры. Забитые в стенку гвозди рядом с куклой пусты. Они, видимо, заняты на представлении в кукольном театре.

Повешенный вызывает сожаление. И непонятно отчего. Толи из-за того, что Пьеро и без того такой грустный и беззащитный остался один. Одиночество клоуна подчеркивают тени отброшенные светом прожектора от вбитых гвоздей.

А может быть, болтаясь один на гвоздике, Пьеро страдает за других клоунов, которые вынуждены кривляться, чтобы рассмешить зрителя, который заплатил Карабасу Барабасу за их выступление. Попробуй-ка, не рассмеши! Отведаешь плетки семихвостки. Хлыст у хозяина всегда наготове.

Их жизнь принадлежит не только театру и зрителю, но и ему Карабасу Барабасу. Потому-то зрители вернисажа сочувствуют не только белому клоуну на картине «Повешенный», но и всем тем куклам, которых через час-полтора снова повесят на пустые гвоздики. Ведь они не вправе распоряжаться собой.

Картины Александра Филиппова задевают зрителя за живое. Он признает только правду и старается сам всегда быть честным. И в любых делах руководствуется только совестью. Очень самолюбив, но не самовлюблен. Это спасает его от ошибок в творчестве и в жизни. Свои сказочные сюжеты основывает на тех же принципах. Он не сказочки желает рассказывать, а в сказочном сюжете пытается показать правду жизни. Сказка ложь, да в ней намек – добру молодцу урок.

В своем творчестве его идеалы – Врубель и Пластов. Александр не собирается подражать им, а вот соединить сказочную былинность Врубеля и мастерство Пластова было бы для него неплохо. Художник не считает зазорным, и ошибаться и сомневаться. Обидно другое. Плохо быть никому не нужным как его «Повешенный». Дай Бог избежать такой участи.

- Вся наша жизнь – игра! – говорит Филиппов. -  И не важно, какую роль мы играем в жизни: плохую или хорошую. Все равно все соберемся в одном месте. Пока живем, мы об этом не думаем и даже о том, что зависим друг от друга. Я беден, он богат… Но в жизни так все переплетается, что нельзя обойтись одному без другого.