В этом году в тандеме художников-монументалистов Валерия Голышева и Павла Шляпникова праздновали   70-летний юбилей  оба автора. Шляпников родился в конце января, а Голышев в начале февраля. Творческие люди отмечают свои памятные даты творческими выставками. Не исключением стали и наши земляки, они представили на суд зрителей художественную выставку.

Поскольку у них дуэт, то и выставки было две: 30 января в Старом Осколе, а 24 апреля в Белгороде.

Последняя выставка  продлилась  с апреля по май  в  выставочном зале белгородского отделения художников «Родина».

Открытие выставки в Старом Осколе

Название зала весьма символично: оба художника – патриоты России и  во многих картинах станковой живописи они использовали исторические силуэты, когда наша Родина находилась на крутых поворотах истории. Эти переломные моменты и запечатлены на полотнах мастеров кисти.

Открытие выставки в г. Белгород

А фишка, как любят говорить теперь молодые, заключалась еще и в том, что сразу  на следующий день в «А-фишке» в новостях культуры появилсяматериал об известных  белгородских (старооскольских)  художниках с броским заголовком «В Белгороде: признание мастерства не знает границ» и в  «Культуре и искусстве» - «Двое над одним холстом».

На выставке реалистические до последнего  штриха кисти картины сменяются фантасмагорическими и сюрреалистическими видениями. Картины, посвященные новейшей истории, вызывают самые разнообразные оценки зрителей. Особенно много толков вызвало полотно «Тайная вечеря». Кто-то считает её политическим памфлетом, а кому-то именно  она больше всего и понравилась: «Очень символично и неординарно изображена наша многострадальная матушка Россия».

В книге отзывов в белгородском выставочном зале «Родина» про «Тайную вечерю» самые разные люди высказывают многоплановые мнения.  География  и статус зрителей, оставивших свой автограф   в книге отзывов, очень широки. Пишут студенты и профессора, предприниматели и школьники, профессионалы и дилетанты из Ухты, Гамбурга и,  конечно, из Старого Оскола и Белгорода. Приведу несколько выдержек из книги отзывов:

«Спасибо художникам за искренность творчества, любовь к России, профессионализм и бесконечную доброту. Выставка сложная, цельная, нужная и нам, коллегам по творческому цеху, и молодому зрителю, и всем любителям изобразительного искусства».

«Я потрясен, очень восхищен мощью, силой искусства  этих художников».    Кристиан Винберг – Германия (подпись на немецком языке)

«Не понравилась попытка поднять серьезные темы (в т.ч. «Тайная вечеря»), как-то плоско. А в целом впечатление о выставке РАДУЖНОЕ. Блестяще профессионально!»

«Вы  господа Шляпников и Голышев  - фашисты. И благодаря таким как вы и вашему искусству, рассчитанному на самый невзыскательный вкус, Россия вымрет»    Мишина, член Союза художников России

«Молодцы! Все здорово! Актуальные работы! Смысл близок и понятен! Россия не умрет!     Профессор (подпись неразборчиво)

«Спасибо за полученное эстетическое удовольство»

Просто написать «спасибо» будет мало, просто слово «красиво» - недостаточно. Часами можно сидеть и любоваться этим ПОТРЯСАЮЩИМИ работами этих замечательных людей». БМТК, 31 МО

«Удивлены смелостью. Мы бы на такое никогда не решились».

Сами  художники определяют тему «Тайной вечери» как «ситуация предательство». Только трудно среди апостолов разрушения найти только одного Иуду.

На самой новой работе Голышева и Шляпникова  «Империя и Демон» аллегорически изображена все та же Россия. Она плодородная, богатая, но спящая. Хотя её покой охраняют самолеты, вертолеты, военно-морской флот, демон, сливаясь с ландшафтом, еще маскируется вожделенно, поглядывая на «Спящую империю», но уже пальцы обеих рук вцепились в территорию суверенной России. Он готов разрушить её покой.

Художники так прокомментировали ее идею:

- Всякое благодушие приводит к разрушению.

Обе картины объединяет удивительная наполненность светом. Этот мягкий свет, кажется, будто бы исходит изнутри из глубины полотна, которое символизирует нашу Родину – Россию. Есенин, великий русский поэт горячо любил матушку Россию и, обращаясь к своей матери, так же как и наши земляки желал ей: «пусть струится над твоей избушкой тот весенний несказанный свет». Есенин то же часто обращается в своем творчестве к библейским сюжетам.

После закрытия выставки в Белгороде я спросил Шляпникова:

-  Настроение зрителей хорошо отражено в записях в книге отзывов. А к вам кто-либо обращался с просьбой разъяснить замысел ваших полотен, представленных на выставке?

- Выставка сама отвечала на все вопросы, - сказал Павел Степанович. – А вот об удивительном феномене нашего творческого длящегося уже почти сорок лет союзе, спрашивали многие.

- Меня это так же интересует. Писатели, обычно родственники, чаще братья, реже отец и сын, муж и жена объединялись для соавторства. Был замечательный неродственный союз Ильфа и Петрова, а вот художников, что-то, кроме вас, конечно, не припомню.

- За годы совместного творческого труда мы стали как братья. Притом родные братья, тоже ведь могут очень непросто относиться к друг другу: ссориться, враждовать, завидовать, ненавидеть. У нас настоящие творческие братские отношения.

- Неужели у вас не существует разделения труда и не бывает творческих конфликтов? Взять тех же Ильфа и Петрова. Они сами писали, что Петров бегал, собирал факты и делал черновые наброски. «Двенадцать стульев», «Золотого теленка» и над стилистикой рукописи работал Ильф. Были у них и творческие споры. Участь Остапа Бендера: убить или не убить? – соавторы решили жребием.

- Прежде чем приступить писать картину мы долго работаем над замыслом.  Обсуждаем идею, карандашом черкаем, делая наброски, подбираем композиционное решение. Как только у каждого из нас появляется полное понимание любой детали картины, приступаем к живописи. Начинает писать тот, кому уже не терпится взяться за кисть.  А там как дело пойдет. Не заладится работа, устал, глаз замылился – приступает другой художник. Эта бесконечная  эстафета длится, пока кто-то из нас, не сделает завершающий мазок. Нам спорить не приходится – надо работать над тем, о чем договаривались и каждый воспринял общий замысел как свой собственный. Сам с собой спорить не будешь.

- А как вы отнеслись к тому, что член Союза художников России Мишина  назвала вас фашистами?

Вместо ответа я услышал веселый раскатистый смех Павла Шляпникова:

- Ха – ха – ха. Мы, написавшие Гитлера в «Тайной вечере», закатившего под лоб глаза с мольбой на устах: «Боже, я со своей мощью, непокоренный всей Европой, с Великой Германией не смог погубить России. Так почему же это сделали вместо меня стоящие рядом ничтожные людишки» и вдруг – фашисты? Мы болеем душой за свою Родину. Мы гордимся своим великим народом и презираем всех тех, кто посягает на нашу свободу.

- Я видел ваш черновой набросок картины «Империя и Демон». У мужчины, подглядывающего за спящей женщиной, был ангельский англо-саксонский лик заокеанского джентльмена.  Почти копия портрета с долларовой купюры. Почему вы не приняли за основу этот вариант?

- Вот именно ангельский, хотя о портретном сходстве с долларовой купюрой даже не предполагали. А мы теперь изобразили исчадие ада. В первоначальном варианте была слабее  и композиция. Демон сам по себе, а Империя отдельно от его притязаний. Кстати, о долларовой  банкноте. У нас есть картина «Утверждение демократии» со вторым рабочим «Под  прицелом». На нас российский народ наведено оружие. Убийца разглядывает в оптический прицел, чтобы уничтожить нас. Кто-то уже убит и течет кровь, кто-то с ужасом увидел оружейный ствол. А указывает кого «грохнуть» следующий солдат в военной американистой униформе. Вот у него вместо отличительной нарукавной повязки – долларовая бумажка. Может быть, моя коллега считает нас фашистами из-за этой картины. Или из-за картины «Американская трагедия», где мы изобразили гибель двух близнецов-небоскребов от взрыва террористов, направивших на башни самолеты-камикадзе? Так и тут мы выступаем против фашизма, с чей бы стороны он не проявлялся.

- А не кажется ли вам, Павел Степанович, что русский патриотизм за рубежом все чаще и чаще стали называть русским национализмом? А теперь даже соотечественница считает вас фашистами?

- Почему-то в других странах ощущение собственного национального достоинства приветствуется, а как  только его проявляют русские, то сразу даже свои вспоминают «Уроки демократии» и вешают на нас ярлыки – фашисты. Но таких единицы. К нам очень много подходило разных людей и представители власти, и простые рабочие, они удивлялись нашим сюжетам и сочувственно говорили: «За такие картины раньше можно было расстрел схлопотать или запросто могли впаять вам 58 статью Уголовного Кодекса – измена Родины.  Но резюме у всех бесспорно: «Молодцы!».

- Я сам поражаюсь картине «Противостояние» (август 1991). В смутное, непонятное  время  вы взялись за такую тему. Предвидение или провидение на вас снизошло?

- Обстановка была тогда действительно непонятная. Но мы, же жили в ней. Было какое-то нагнетание  напряженности, над страной висели какая-то опасность: то ли идет подковерная борьба за власть, за смену власти или же назревает война внутри страны, гражданская война.

Чувствовалось и давление из вне: «вражьи»     голоса открыто, откровенно вели информационную войну, охаивая все русское, прославляя все западное, иностранное. Когда расстреливали из танков Белый дом «демократы»  восторгались американской журналисткой, которая вела репортажи с крыши соседнего дома, наши российские журналисты не додумались, а американская героически вела работу из самой удобной точки для телерепортажа. Она  ничего не думала, а знала не только то, что событие – расстрел Белого дома произойдет, а и то, что когда именно в какой час придут танки на площадь для стрельбы по парламенту. Это тоже нам преподнесли, как урок демократии.

-   Вам не нравится демократия?

- Мне нравится так называемая демократия. У русского народа она была всегда. И князей на вече выбирали и на соборе первого Романова царя утвердили. Если нас трогать не будут, мы тоже никого не тронем.