Пролог
Октябрьская демонстрация в прошлом юбилейном году была попышней, чем в этом. Хотя и сегодня у демонстрантов было много кумача, воздушных шариков, радостных лиц. Но у Любы под сердцем шевельнулось живое существо, и волна нежности и своей радости затмила восторг всеобщего праздника. Леночка родилась через два дня 9 ноября 1978 года. Люба смотрела с удивлением, как не умело ткнулась крохотным личиком девочка в ее грудь. Но, через несколько дней, забеспокоилась, а умиление исчезло: новорожденная до сих пор не понимает кормление. Тревога возникла позже и мгновенно переросла в боль, как только мать поняла – ее доченька, кровиночка родная, не видит.
Елена Скрынникова видит душой
В Российском обществе современных авторов в Малом зале театра для детей и молодежи 5 декабря 2005 года проходила презентация книги Елены Скрынниковой, ее стихотворного сборника «Сон после дождя». Если сон после дождя у человека происходит от утомления, то для речки, а именно о ней идет разговор в стихотворении «Сон после дождя», которое своим названием и дало имя всему сборнику, это обновление. Речка обновляется, напитавшись влагой дождя пролившегося из таких прекрасных, но высокомерных облаков, забывших, что родились то они благодаря реке.
В зале присутствовала делегация поэтического объединения «Парус». Коллеги специально нанесли визит в РОСА, чтобы поздравить Елену с новой книгой. Поздравляли поэтессу ее друзья и поклонники, и на столике возле Скрынниковой росла и росла пирамида из букетов цветов. Даже у коробки конфет было название с намеком: Поэма.
Известный в Старом Осколе в литературных кругах поэт Валитар прочел стихотворение, посвященное Елене, и попросил никогда не называть Скрынникову поэтессой. Она не поэтесса, а поэт. Поэт – это высокое звание и она его заслужила. Эпиграфом к своему стихотворению Валитар взял строчку из стихотворения Есенина «Письмо к женщине» - «Земля корабль…».
Председатель ЦК Совета РОСА Сергей Галиченко, объединил в единое все до него сказанное:
- У Елены теперь есть своя поэтическая речка. Ей подарили корабль и парус. И она сможет спокойно отправляться в путешествие. Отплывать в страну Поэзия.
Читала свои новые стихи и сама Скрынникова. Слушая стихотворение «За миг», лучше понимаешь, как нужно бережно ценить короткие мгновения жизни. За один миг происходит столько событий в мире, что их трудно вместить в целую вечность. Белоснежный ствол березки, такой тоненький среди густой кроны, кажется Елене в июньской тишине тающей льдинкой. Это сравнение повергло слушателей в изумление. Как смогла увидеть и создать такой емкий поэтический образ девушка, которая незрячая с самого рождения? Видимо, умеет видеть Скрынникова душой.
Принимая очередной букет цветов, она вспомнила один трогательный случай. Выступая первый раз на сцене со своими стихами, ей подарили один тюльпан. От волнения перекладывала цветок из руки в руку, пока не почувствовала, что в одной руке держит стебелек, а в ладошке другой руки оказались лепестки. Выступавшая до нее женщина подарила ей свой тюльпан.
Поддержку Российского общества современных авторов Скрынникова чувствует всегда. Именно благодаря поддержке РОСА, ее литературной мастерской Елена смогла попробовать свои силы в прозе. И сразу же стала дипломантом на областном конкурсе, отправив всего один рассказ. Он же у нее пока и единственный. Сборник Скрынниковой «Сон после дождя» заканчивается стихотворением «Загадка». Елене пожелали «Отгадку» напечатать в следующем третьем стихотворном сборнике.
У порога
В первый класс пошла Лена в Валуйском школе-интернате для незрячих и слабовидящих детей. Училась в ней до 1991 года, а в 5 классе заболела, и Любовь Ивановна забрала дочь домой в Старый Оскол. Лена обрадовалась. Кончено же не тому, что тяжело заболела. Болеть, занятие неприятное, а что распрощалась с интернатской жизнью. Жизнь у нее была не сахар. В одной комнате приходилось спать девочкам по 8-10 человек. Жесткий распорядок, как в любом детском доме. Нет, интернат не был детдомом. Ведь почти к каждому ребенку приезжали на выходные родители. Летние каникулы проводили они дома. Но чужой дом, с почти казарменным уставом, не грел душу. И Лена с радостью вырвалась из интерната.
Только теперь, с высоты прожитых лет (уже 27 исполнилось) и пережитых невзгод Лена объективно смотрит на тот период ее жизни. Она считает, что интернат стал ее первой ступенькой школы жизни. То, что казалось принудиловкой: иди на урок, делай то; делай это, вырабатывало в ней характер и жизнестойкость. Никому были не интересны твои капризы, и никто не воспринимал в серьез хныканье: не хочу. Было только железное слово – надо.
Критерием всей дальнейшей жизни Лены станет преодаление этого: не хочу, и твердом выполнении необходимого: надо. Но и что покинула интернат в 5 классе, тоже не жалеет. Вовремя это произошло. Период закаливания заканчивался, правила поведения в социальном общежитии изучены, впитаны Леной так, как впитывает в себя губка влагу. А осталась бы девочка в интернате, кроме застойного болота с затхлой водой вряд ли, что ей удалось бы узнать.
Но первую ступеньку Лена преодолела. Она свой первый поэтический сборник и назвала «у ПОРОГА». Так название и напечатано на обложке: маленькая «у» как ступенечка перед широким крыльцом, которое выложено крупными буквами «ПОРОГОМ». Стихотворение, которое дало название сборнику начинается: «Стоишь у порога потерянных грез и видишь как много сверкающих звезд».
Лену увозили домой, а она задавала самой себе вопрос: «Мечта стрелою свиснет, и с ней я полечу. Наверное, от жизни я многого хочу». Она, в принципе-то, особенно и не верит в чудо. Но, когда в декабре вместо морозной свежести, снега идет дождь и в воздухе висит промозглая сырость, у Лены родились строчки: «То тихо, то громко, то падает дождь. В вечерних потемках чего-то ты ждешь. Не зная, откуда, но зная, что зря. Зачем ты ждешь чуда в конце декабря?» Зато, как только закуржавело, замели снегом вьюги, Лена Скрынникова встрепенулась, ожила и куда только подевалась хандра: «Зима шалит порошею и в поле и в саду, какая ж я хорошая по улице иду. Вот поравнялась с ивою, что спит в снегу зимой. Какая ж я красивая иду к себе домой. В оконце лампа светится. Я печку растоплю. И всем скажу, кто встретится, как я себя люблю».
Второй шаг
Эти стихи будут написаны Скрынниковой потом. А первые свои строчки возникнут у Елены легко и просто, у колыбельки своей племянницы Юлечки. С начала десятилетняя «тетя» мурлыкала под нос тихую, плавную мелодию колыбельной песенки: «ти-ли ли-ли, ли-ли-ли». И сама не заметила, как стала подбирать слова к ней: «наша Юлечка не спит и в окошечко глядит. За окошечком темно, темной ночи полотно». Слова журчали как ручеек протекающие под сенью нависших над ним кустов. Но как обрадовалась Лена, пропев куплет своей первой песенки, своего первого стихотворения: «Наша Юлечка уснула. Я так радостно вздохнула. Ночка темная добра, будем спать мы до утра».
В интернат Лена не вернулась. Стала учиться на дому. Два-три раза приходила к Скрынниковым на квартиру то одна, то другая учительница. Объясняли новую тему по 2-3 часа за одно посещение, и задавали для самостоятельного изучения упражнения и задачи. Ах, как не хватало теперь Лене общения со своими сверстниками, одноклассниками. Уже и интернатская жизнь не казалась такой тяжелой. А тут то и спросить не у кого. Когда не получается правильное решение задачи, маме приходилось помогать. А когда и ей было что-то не понятно, Любовь Ивановна обзванивала своих знакомых.
Но если в интернате Лена справлялась с первой поставленной ей жизнью задачей – научилась подчиняться необходимости. То второй шаг по лестнице вверх ей пришлось, как ни странно, делать дома. Она стала учиться самостоятельности. Есть старинная армейская поговорка: чтобы научиться хорошо командовать, надо самому научиться беспрекословно подчиняться старшим офицерам. Хотя ни один офицер не стал великим полководцем, умея только безропотно подчиняться обстоятельствам. Без принятия самостоятельных, может даже рискованных решений, не состоится как личность ни военный, ни гражданский человек. И Лена училась принимать решения.
В школах обычные ученики занимались по 5-6 раз в неделю. А ежедневно у них было по 5-6 уроков. Лене приходилось заниматься самостоятельно дома в 2-3 раза больше, чем ее сверстникам. Особенно трудно становилось Скрынниковой, когда она писала стихи. Писать то их было радостно, а вот когда стихотворение уже было закончено, готово и положено на лист бумаги, становилось грустно. Творческому человеку необходим обмен мнением. Без общения между собой нет движения вперед у творчества. Мнение нужно любое: хвалят ли тебя или ругают. Можно не соглашаться с любым мнением, но в спорах и рождается истина. Лене этих споров и общения не хватало.
И чтобы выверять свои мысли, разобраться в своих эмоциях, помогали книги. Специальные Бройлевские книги, магнитофонные записи читала и слушала Скрынникова. И как ангел хранитель, с ней всегда была рядом мама. Поэтому о какой-то изоляции от мира говорить нельзя. Взрослым соседям маленькая девочка пыталась привить чувство прекрасного песнями. Но они, почему-то посоветовали спеть песни Лене так громко, как она поет хозяевам их завода: «Ведь должники рабочих постоянны, от музыки твоей пришли бы в чувство. Мои соседи люди очень странные. Не понимают сущности искусства». А как хорошо она использовала общение с «хозяевами новой жизни» в своем стихотворении «Сочинение на тему:
«Мой взгляд на благотворительность». Лена раскрывает в нем «щедрость» доброхота: «Чтоб вся родня его ходила в носках из кожи крокодила. Хоть где-то здесь, хоть за границей. А что немножечко отмыться, пересчитав свой капитал, мне меценат копейку дал». Гражданская позиция не может возникнуть из ничего. Чтобы она возникла нужно создать прочный фундамент. У Лены, как у любого патриота, он есть – это родная природа: «Я люблю тебя русский наш лес, я люблю тебя русское поле, я люблю вас просторы небес и тебя бесконечная воля. На яву ли, во сне ли, в бреду по глубокой воде или бродом, ради вас там, где надо пройду со своим здесь рожденным народом».
Дороги, которые мы выбираем
После окончания школы Любовь Ивановна и Лена планировали продолжить обучение.
- Ты же ведь не сможешь сидеть на диване, сложа руки, - думала про дочку мама.
Она же хорошо знала ее характер, а Лена говорила о продолжении учебы спокойно и просто:
- Надо же что-то делать.
В Волоколамске под Москвой было специализированное высшее учебное заведение для людей слабовидящих или незрячих. Вуз со специальной базой, библиотекой имел три факультета: литературный, исторический и юридический. Привлекал Волоколамск тем, что в нем был литфак. Любовь Ивановна очень хотела. Чтобы Лена полнее могла реализовать свои литературные способности. Но мы предполагаем, Бог располагает. В Волоколамске вуз только что закрыли. Пришлось пробовать поступать в Белгородский государственный университет. Он и расположен неподалеку от дома. При собеседовании секретарь приемной комиссии объяснила одну сложность, которая возникнет у Лены, после окончания литфака. Учителю по русскому языку и литературе придется проверять много тетрадей с письменными домашними заданиями учеников.
Пришлось подавать документы на истфак. Любовь Ивановна огорчилась, а Лена даже обрадовалась неожиданному выбору. В Белгородском университете она будет учиться как равная среди равных. Лишь бы суметь успешно сдать экзамены.
В приемной комиссии думали примерно также: сможет ли Скрынникова сдать экзамены? Одна дама, не жалея своего времени, постоянно следовала за Леной. В аудитории, где проводились экзамены, мама не смогла проскользнуть за Леной. Ей делали перед дверью поворот отворот. Но по русскому языку Лена получила пятерку, она не сделала в сочинении ни одной ошибки, и не только не пропустила ни одной буковки, поставила все до единой запятой и точечки.
А ведь если точку, в конце предложения не поставила бы, но следующее предложение начала с большой прописной буквы, то к пропущенной точке в конце предложения никто бы не придрался. Такую небрежность даже самый строгий экзаменатор не посчитал ошибкой. Но даже ее Лена не допустила в экзаменационной работе.
Она, собрав всю волю в кулак, бесстрастно сдала и второй экзамен. Хотя перед ним, обществоведением, пришлось поволноваться. В школе ее личная программа была в несколько усеченном виде. И весь курс обществоведения объяснили ей всего за два урока. Перед экзаменом пришлось перечитать и осмыслить столько книг, что Любовь Ивановна забеспокоилась, что из-за такой каши в голове сумеет ли дочка выловить необходимое понятие, которое потребует от нее экзаменатор. Лена ответила не только на основной вопрос, но и на все дополнительные.
Профильный экзамен по истории был самым сложным. Преподаватель строг, сух, педантичен и пятерку у него заслужить было почти невозможно. Он студентам, которые кривились, глядя, как он каллиграфическим почерком выводит не округлую пятерку, а ровными черточками четверку, пояснял:
- Вы дорогой мой не хмурьтесь, а радуйтесь, что четверку получили. На пятерку историю даже я не знаю.
Перед этим экзаменом даже дама из приемной комиссии посочувствовала Любовь Ивановне:
- В случае чего, не падайте духом, подойдите потом ко мне.
Экзамен проходил долго, трудно, нервно, но подходить к даме и уповать на ее милость и благосклонность Лене не пришлось. Да и не подошла бы она никогда, чтобы выпрашивать для себя снисхождения: «Не остановишь ход часов ты никогда, поверь. И от несчастья на засов закрыть не сможешь дверь».
Одна против всех невзгод
Дальше складывалось более менее хорошо. Получила койко-место в общежитии. В комнате оказались доброжелательные соседки однокурсницы, болтушки-хохотушки. Ведут с ней запросто разговоры, как будто знают Лену давно, с самого детства. Опередили питаться в профилакторий, да не на месяц, как положено по путевке, а на целых два.
Но возникли трудности бытового плана. Рядом нет мамы, а подружки-соседки заняты своей жизнью. Закрутил, завертел провинциалок областной крупный город. В нем столько соблазнов. Танцы, кино, театры, вечеринки, пьянки, гулянки. Приходят девчонки в общежитие заполночь. Иногда не хотят идти на первые пары и спят до полудня. Вечером, не заходя в общежитие или библиотеку, чтобы там позаниматься, перед тем как окунуться в омут светской жизни, убегают в мужское общежитие к ребятам. Там и библиотека совмещается с культурной программой питья легких алкогольных напитков – Клинское продвинутое пиво.
Лена сначала недоумевала, как же так, неужели трудно вместе пойти в аудиторию на завтрак или сообща сделать домашнее задание. Потом поняла, что никто никому ничего не обязан. Юношеский максимализм и эгоизм соседок присущ многим: весь мир принадлежит мне и должен принадлежать только мне. А остальным пусть остается то, что остается. Каждый волен устраивать свою жизнь, как волен.
Лена стала усиленно заниматься. И опять ее друзьями и подругами стали книги, романы, повести. Она почти физически ощущала, как слабый, шквальный порыв ветра превращается в сильный ураганный рев норд-оста. А в посвисте реального ветра за окном, ей слышалось хрипловатое бормотание попугая капитана Флинта: Пиас-с-стры, пиас-с-стры. Хотя души джентльменов удачи более черны, чем их черный пиратский флаг с навевающей страх эмблемой: белыми человеческим черепом и двумя скрещенными костями, но мужества, отваги и жизнестойкости пиратам не занимать. Благородству же можно поучиться у других литературных героев: юнги Джима и доктора Ливси. На девизах из «Трех мушкетеров»: один за всех и все за одного, и из «Двух капитанов»: бороться искать, найти и не сдаваться – воспитывалось не одно поколение молодежи. Ее соседки не воспитывались на этих девизах. Такие литературные произведения девушки не читали. Поразмыслив о житие-бытие и посоветовавшись с мамой, Лена перешла жить на квартиру.
Мало выбрать дорогу, надо хорошо изучить ее маршрут
Легко сказать: перешла жить на квартиру. Нужно было выбрать квартиру так, чтобы она находилась поблизости от университета. Чтобы хозяйка согласилась готовить еду для Лены и обучила ее передвигаться по всем необходимым маршрутам: в университет, библиотеку, аудиторию, столовую. Такую квартиру, с такой хозяйкой они подыскали.
Хозяйка согласилась на все предложенные условия, но заложив в прейскурант, загнула такую неимоверную цену… Она была в два, а против некоторых и в три раза больше, чем у обычных сдатчиков жилья. Надо все же отдать должное хозяйке. Не смотря на ее бескорыстную любовь к деньгам, она очень ответственно выполняла взятые на себя обязательства. С ее помощью Лена сумела освоить все маршруты за два месяца. И хотя после этого времени ей не нужна была постоянная помощь, прейскурант хозяйка не торопилась пересматривать и цена за проживание оставалась прежней. Любовь к дензнакам в хозяйке преобладала над всеми ее остальными свойства.
Зато мужское население квартиры вело себя так, как ведет себя команда со взбунтовавшегося пиратского брига. Правда, в их поведении были кое-какие национальны особенности.
- Мы же простые русские мужики, - говорили они, - а не какие-то высокомерные англичане.
И песню «И-хо-хо и бутылка рома» не пели, а сам ром не пили. На Белгородчине не растет сахарный тростник, зато вволю сахарной свеклы. И благородный напиток, который получают из нее, называют не ромом, а самогоном. Зато русский мат интернационален. Он звучит одинаково во всех портах мира. Так же он звучал и в квартире, где жила Лена. Ей раньше грубого слова то не приходилось слышать, а тут и мат стал не в диковинку.
Зато при очередной схватке мужчин никогда не слышался звон стальных клинков абордажных кортиков. Его заменял звук оплеух, затрещин и тумаков. Утихомирить их мог только капитан.
Как только для кого-то из соседей дикие вопли и крики становились невыносимыми, капитан милиции и появлялся. Добрейший человек участковый Пал Палыч невозмутимо, но весомо произносил всегда одну и ту же речь, больше похожей на команду:
- Прекратить безобразие!
Безобразие прекращалось мгновенно. Мужчины знали, что и предложение пропустить по стаканчику забористого напитка, останется без внимания. Пал Палыч не то, что самогон, а даже водку или коньяк пить бы не стал.
- Не употребляет, - сокрушалась хозяйка.
А Лена стала потихоньку осваивать маршруты самостоятельно. Как ориентировались в безбрежном море отважные мореходы викинги без компаса и береговых ориентиров? А как ориентируются птицы в тысячекилометровых перелетах? Может быть, они чувствуют магнитное поле земли? И наши архангельские поморы славились своим мастерством мореплавателей. Тут было и знание течений, гомон птичьих базаров, господствующих направления ветров, голоса тюленей и моржей. Даже запах морской воды и свежей рыбы, казался, для поморов не везде одинаковым.
Лена, уподобившись древним поморам, познавала искусство ориентирования в пространстве. Она создала свою азбуку, и бегло читала любой маршрут. Лена никогда не скрывала своего физического ограничения, но никогда не выставляла и не выпячивала его на показ для достижения каких-то меркантильных целей. Очень редко, когда понимала, что заблудилась, просила людей помочь выйти ей на нужную дорогу. Как только Лена стала уверенно и безошибочно передвигаться, то решила еще раз испытать судьбу и пожить в общежитие.
- Экая блажь на тебя накатила Лена, - поджав губы и покачав головой, удивилась ее решению хозяйка. – Но хочешь почудить, почуди маленько. Ведь через месяц другой все равно ко мне вернешься. А мужики то мои: и сыновья, и муж уже попритихли. Да и на тебя никогда обиды не было. Милицию ты ни разу не вызывала. Все соседи ябедничали, супостаты проклятые. Так что мы тебе всегда рады будем. Милости прошу к нашему шалашу, коли что.
Но уговоры хозяйки не помогли. Кое-что не случилось: «Я не закончила свою искать дорогу к раю. И жить я не перестаю, а только начинаю».
Я люблю тебя жизнь, что само по себе и неново.
Теперь Лене повезло. Ей выделили место в комнате на двоих. Со второго курса и до защиты диплома, проведут они в ее стенках со своей однокурсницей. И общение между собой у них не было в тягость друг к другу. Характеры воспринимались без раздражения каждой. Их привычки, поведение оказались психологически совместимы. А потом они и вовсе подружились. Видимо не зря космонавтов, когда отбирают в экипаж, то испытывают на психологическую совместимость. По воле случая Лена и ее соседка, обошлись без какого либо отбора.
Когда на втором курсе студенты истфака готовили капустник, поучаствовать в нем пригласили и Лену. Она слова песни «Я люблю тебя жизнь» переложила по-своему: «Я люблю свой истфак, что само по себе и неново. От чего это так? От того, что там вижу Пенского. Много он перерыл документов прошедших столетий. Словно птица без крыл, без Пенского мы на факультете». Девушки в легких воздушных платьях с пышными прическами. Юноши в нарядных рубашках задушевно и вдохновенно пели лирическую песню. Зрители кричали:
- Бис. Да здравствует Пенсков.
Аплодисменты переходили в овацию. Друзья организаторов капустника подпевали из зала, держа в руках листочки с текстом. И почти никто из них не догадывался, кто же этот текст написал. А вот зрители уж точно ничего не знали.
Лена тоже сидела в зрительном зале, хлопала в ладоши. Конечно не для себя самой, а для исполнителей. И тихонько улыбалась. Наступил ее звездный час. Пусть текст на известную популярную песню не лучшее ее произведение. У нее уже есть хорошие лирические стихи. Даже на ее дилетантский взгляд сильнее и лучше этого простенького подражательства. Но в триумфе своих однокурсников и ее заслуга. Она не одна, она среди них. Пусть может быть не лучше их, но и не хуже. Лена стала равной среди равных.
Кто-то из зрителей не умеет писать стихи, и свои переживания записывает в дневник. Но дневниковые записи показать можно не всем, а стихи послушать может каждый. Способ общения наиболее верный и деликатный. Никто не спросит у поэта для кого и кому он объясняется в любви. Когда произошло это событие в биографии, десять дней назад или десять лет. А пока Лена слушала аплодисменты и скромно улыбалась.
- Первый раз я почувствовала себя по настоящему счастливой, - сказала Лена подруге.
Она шла по весенней улице с ней, смеялась, шутила. Была не только теплой погоды, но тепло и легко на душе: «Так здорово смеяться тогда, когда тепло. Когда огнем акации все небо расцвело. Когда ты с кем-то дружен, кто также ценит смех. Когда кому-то нужен ты в мире больше всех».
Снова о дорогах, которые мы выбираем
В рассказе О. Генри с таким названием молодой воришка бродяга объясняет старшему, более опытному товарищу, что он год назад стоял перед выбором двух дорог: пойти на Запад в город или на Юг на плантации. Жизнь в городе бродяге понравилась. И он с ужасом спрашивает друга:
- А что было бы со мной, если бы я выбрал другую дорогу?
- А было бы то же самое, что и сейчас, - ответил он ему. - Дело не в том какую дорогу мы выбираем, дело в том, что сидит в нас самих. Куда бы ты не пошел, в конце концов, вернулся бы и пришел сюда, где теперь стоишь.
После университета, который она закончила отлично, с красным дипломом, Лена до 2004 года проработала учителем. Но дети со слабым зрением, которых она обучала, по разным причинам перестали ходить в школу. Кто-то уехал, а кого-то перевели в интернат. Чтобы как-то занять себя Лена пришла в Российское общество современных авторов (РОСА). Здесь она получила духовную пищу. Но выпуск даже двух поэтических сборников материальных благ не дает ей. И получается, что вроде бы она и права на обычную пищу не имеет?
У Сергея Есенина в стихотворении «Мой путь», есть строчки, где мать говорит ему: «И потому так слезы горько льются, что знаю я на опыте твоем – поэтам деньги не даются». Но Лена тем не менее ходит в РОСА. После презентации ее сборника «Сон после дождя». Валитар подсел к ней и сказал:
- Мы с тобой идем одной дорогой.
- Не совсем так, - ответила девушка. - Может наши дороги идут параллельно, а может, они направлены и не совсем в разные стороны, а как-то под углом. Но идем мы явно не по одной дороге.
Не захотела Лена поддакивать человеку, который вроде бы и поздравил ее от души и даже стихотворение ей посвятил. Просто она не хочет шагать строем по одной общей дороге.
Прав О. Генри. Дело не в том, какую дорогу мы выбираем, а в нас самих, почему мы выбираем именно эту дорогу:
«Коль получишь ты власть, словно Бог поступать, жить, как хочется всласть, пламя звезд покупать. Если в почести круг будешь поднят судьбой. Я прошу тебя, друг, оставайся собой».