В этот момент и задал поэт Евгений Малахов своему собрату по перу пушкинисту Анатолию Александрову необычный вопрос:

- Почему в книжных магазинах Старого Оскола появилось очень много книг японской поэзии? Разве мало у нас неизданных, но хорошо известных поэтов России?  Или всплеск интереса к японской поэзии дань какой-то непредсказуемой и капризной моде?

Такого же однозначного ответа на конкретный вопрос Малахова никто не дал, хотя версий было предостаточно. В основном упирали на глубину мысли, заложенную в четырех строчках японских танок. Восхищались тем, что поэты Японии теперь считают – танки устарели и четыре строки это уже слишком много. Нужно стараться уложить свой замысел в три, две строки, а то и в одну. Как аргумент приводилась двухстрочие японца, что-то вроде:

Грустна безжизненность песчинок.

Но как они сквозь пальцы протекли?

А Евгений  Малахов всё хотел докопаться до истины и опять задал вопрос пушкинисту:

- Так, что же на смену изящным,  романтичным строчкам, обращенным к прекрасной женщине, Александра Сергеевича: «Я помню чудное мгновение, передо мной явилась ты. Как мимолетное видение, как гений чистой красоты», приходит одна строчка, в которой заложен смысл желания современного молодого человека и он обращается  к понравившейся ему девушке кратко и недвусмысленно: «Я тебя хочу».

Риторический ответ так и повис в воздухе. Но если бы Николай Буденный не ушел бы получать свой третий стихотворный сборник «Упавшая с небес», изданный в РОСА, то он бы сумел ответить, как можно соединить, казалось бы, две несовместимые вещи: краткость, мудрость мысли и живописную картину широкой русской души, тонко чувствующей любовь к женщине, матери, Родине.  А говорят, что нет пророков в своем Отечестве. Николай Буденный в одном четверостишии умеет соединить всё выше перечисленное  мной.

Но всё же классическая форма великой русской литературы, поэзии требует более объемного философского восприятия действительности, а не только любования пусть и очень мудрой, но всего одной мыслью описанной поэтом. Для Николая характерно использование в одном стихотворении двух четверостиший. Иногда, очень редко Буденный позволяет себе написать стихотворения в три строфы.

Вот как сумел Николай  уместить бесконечность времени в коротком стихе:

Большую тень из бледных снов

Как чей-то крик, как чей-то зов

Во мне звучит тот бой часов…

Он удивляется даже своему поэтическому  процессу. В стихотворении «Слова» Буденный сравнивает сочинения, создания  художественного образа из слов с бесконечным течением времени:

Явившись словно ниоткуда,

          не исчезают в никуда.

Придумал кто такое чудо –

          творить пока горит звезда.

Так, что же  для Николая любовь? В стихотворении «Веснушки»  любовь – это легкое, как сон, свежее, как сама юность, чувство, которое зовет устремиться в полет, преодолевая притяжение земли, в воздушное пространство, за своей милой и любимой подружкой:

На щеках веснушки

Всё-таки весна

Ты, обняв подушку,

Улетаешь в сны.

Милая подружка,

      счастье юных дней.

Я возьму подушку

        улечу за ней.

Или же любовь это легкий и белый лебединый пух, прилипший к его вискам, грустное воспоминание о жизненных передрягах?

Оборвалась надежда, истаяла,

Как последняя льдинка в пруду.

Гуси-лебеди, крылья в подпалинах,

На рассвет дождевой упадут.

И закружится пух лебединый,

Прилипая к вискам сединой,

Как последний привет от любимой,

Как подарок судьбы роковой.

Всё это было, было… А думается о другом. Чувство любви прекрасное и сильнее, чем о нем говорили до нас поэты и сказочники:

Без тебя, словно в воду опущен,

Без улыбки твоей  свет мне  не мил.

Проклинающий, любящий, ждущий,

Я тебя до сих пор не забыл.

Помню я твои нежные ласки,

Взмах ресниц над озёрами глаз.

Мое чувство сильнее, чем в сказке,

И проверено в жизни не раз.

О матерях  писать поэты не скупятся, пишут поэмы, баллады, оды, сонеты. У Николая о матери написаны три строфы, но так пронзительно и проникновенно, что запоминаются читателями навсегда:

Вытрешь ладонью украдкой,

Непрошенной грусти слезу

Мама, не плачь, всё в порядке,

Печаль твою в даль увезу.

Помашешь рукой, провожая,

К глазам, прижимая платок.

Я скоро вернусь, дорогая,

Я так без тебя одинок!

И сердце откликнется болью,

И к горлу подступит комок,

Когда мне дорогою в поле

Послышится тихо: «Сынок…».

Село  Константиново Рязанской губернии известно всей России – здесь родился её великий поэт. Это понимал Сергей Есенин при своей жизни и написал:

И это я… Я гражданин села.

Которое лишь тем и будет знаменито,

Что здесь когда-то баба родила

Российского скандального пиита.

Николай Буденный  любовь к своей малой родине выражает через гордость за всю страну, за нашу великую Россию, символом которой для него простая русская березка:

И сердцем и умом

Прирос к тебе, Россия.

Мне под твоим крылом

Мужать и черпать силы

И счастлив я  до слез

И буду тем гордиться,

Что средь твоих берез

Мне выпало родиться.

Муза Николая  не терпит массивных письменных столов и блокнотов в тисненных кожаных переплетах

Поэзия всегда жила в душе у Николая Буденного, но хранила себя и не вырывалась на свободу довольно долго. Хотя волшебная музыка стиха ему слышалась даже в обыкновенных словах и фразах из «Букваря», когда учительница в первом классе, обучая школьников чтению, нараспев произносила вроде бы далекие от поэзии слова: «Мама мыла раму. Раму мыла мама». Но всё же для Николая первичной была музыка.

Буденный играл на гармошке и на аккордеоне. И впитывал чувство мелодии ритма, без которого нельзя написать певучих строк. Музыка будила в Николае мечты и душа его стремилась в полет. Свои впечатления он сумел уместить в свои классические стандартные две строфы в стихотворении «Гармонь»:

Моя гармонь… Она играет,

Про сокровенное поет

Она одна лишь только знает,

Где вдохновение живет.

Среди пустых, затертых буден,

За поворотом – поворот.

Моя гармонь  мечту разбудит

И сердце снова оживет.

Потом  впитывал в себя мальчик Коля залихватские деревенские частушки, святую музыку стиха наших классиков, гениев великой русской литературы. Сам пробовал перо и помещал свои первые стихотворения в школьной стенгазете. Музыка стиха иногда будила его среди ночи. Николай Буденный вставал, искал хоть какой-нибудь подходящий клочок бумаги, чтобы было на чём быстренько записать промелькнувшую мысль, то ли во сне, то ли наяву во время пробуждения. Капризная муза вдохновения, подарив ему красивую строчку, если равнодушно перевернуться на другой бок и снова  заснуть, может обидеться и не станет посещать такого бесчувственного человека вновь.

И поскольку Николай оказался благодарным человеком, эта волшебная музыка стиха осталась с ним навсегда:

Святая музыка стиха

Ажурных строчек вдохновенье,

Ты так легка, и так чиста,

Как первородное творенье.

О, эта музыка стиха,

Я ей внимаю вдохновенно…

И пусть всё в этом мире тленно,

Но вечна музыка стиха!

Но запланировано, целенаправленно писать стихи Николай не умеет или не может. Когда он садиться за письменный стол, его мысли разбегаются в разные стороны, как табун диких мустангов. И сколько бы не сидел он в уютном кресле, удачу не высидишь. Чтобы собрать разбежавшихся коней, нужно движение. Когда едет Буденный в трамвае, в автобусе и вдруг ощущает толчок – мысль пришла, он берет карандаш и на странице газеты, которую по дороге домой купил по случаю, записывает свои мысли, переплавляя их в стихотворные строчки. В основном у него получается сразу цельное произведение, готовое стихотворение.

Иногда размышляя и перечитывая уже написанное ранее, ему приходят новые мысли. Но он не переделывает то, написанное раньше, а поднимается на новый уровень и пишет совсем другое стихотворение. Идет процесс, как цепная атомная реакция. Чем больше впечатлений, тем шире становится  кругозор и тем полнее и ярче становятся образы в стихах. И возникают новые стихи про любовь. Я приведу два с  очень ярко выраженными противоположными взглядами на одно и тоже явление, как магнитные полюса стихотворения Николая Буденного:

Твои губы, как спелые вишни,

И стекали слова, словно сок.

Говорила, что я – третий лишний.

Твой вердикт был, конечно, жесток.

А я верил тебе и не верил

Был и сам на себя не похож.

Этих слов ядовитые стрелы

В мое сердце вонзались, как нож.

Во втором  четверостишии Николай с высоты жизненного опыта говорит о том же, что и в первом, но совсем  с другой интонацией:

Любви не бывает вечной,

Цените её каждый час.

И если вы с ней беспечны,

Она ускользнет от Вас.

Кухня  стихосложения у каждого поэта своя, как и внутренний мир любого творческого искателя. Один ждет, когда же спелое яблоко упадет к его ногам, и он сможет вкусить сладость спелого плода. Другие, пытаясь усовершенствовать уже написанное, так насилуют строчки, что они становятся совсем некрасивыми и теряют даже первоначальную пусть и неброскую привлекательность.

Сказать, что Николай Буденный не работает над стихом, не отшлифовывает строчки, не задумывается над смыслом, заложенным в этих строчках, у меня язык не поворачивается. Но то, что при спонтанном написании, вроде, без всякого труда появившиеся стихи звучат у него намного лучше, чем,  если бы он, выискивая ошибки, казусы дорабатывал их.

Николай сколько раз садился за стол, старался, исправлял, углублялся вновь и вновь в написанное, а потом отбрасывал текст в сторону и поджидал, когда примется за работу и душа, а не только  голова.

Жене Николая не нравилось, что муж ведет записи на клочках бумаги, на газетах и подарила ему добротную, красивую с современным дизайном, записную книжку. А красивых стихов в неё он не записал ни одного. Может быть, Муза обиделась и перестала осенять своим крылом творения Николая Буденного? Он вообще вдруг перестал писать стихи. В отчаянии Николай выбросил записную книжку и, схватив измятую газету, на уголке её написал стихотворение про промелькнувшую перед его носом бабочку.

А может быть, и не бабочка это была, а Муза?

Провожаю бабочку взглядом до цветка,

Я гляжу на бабочку малость с высока

Яркая, воздушная -  нежный огонёк

Принесла  на крылышках солнечный денёк,

В лепестках качается чистая роса

Радугу чудесную дарят небеса.

Дети  всегда радуются чему-то яркому, светлому и счастлив тот, кто до глубокой старости сохранил в себе детское восприятие мира. У Николая именно из-за сбереженных в себе им детских ощущений и рождаются такие стихи, как «Бабочка». Они интересны всем: и взрослым и детям. А сам Николай тоже преображается, его взрослого, познавшего добро и зло, не отпугивают злые силы, он вопреки ним творит добро и пишет об этом в стихах:

Как день и ночь, добро и зло

Меня всегда сопровождают

Но я творю всему назло,

В своих стихах преображаясь.

Николай  выпустил за три последних года три книжки: «Прикосновение к душе», «Начертаны судьбою письмена» и «Упавшая с небес».

Его  светлые, теплые стихи  с тенью легкой грусти сразу впечатляют и запоминаются читателю. Он и сам такой же, как его стихи – человек с легкой грустинкой, несущий и дарящий людям благую весть своим нежным добрым словом. Недаром он родился 7 апреля в день Благовещенья.

Николай умеет отличать красоту от красивости, пустословие вытесняет краткостью, которая, как известно, сестра таланта. Но и на солнце бывают пятна. Придирчивый редактор наверняка найдет в стихотворениях Николая Буденного какие-то изъяны. Ведь муза не всегда была к нему благосклонна, а без Музы поэзия не состоится никогда. Но я читал стихи Николая не как редактор, а читатель – с огромным удовольствием.