литературная страница «СЕВЕРЯНКА»

   От автора: Два праздника слились в моей душе воедино: мне выпала честь быть участником тринадцатой конференции молодых и начинающих писателей нашей республики как раз в те дни,  когда торжественно отмечалась 120-я годовщина Алексея Максимовича Горького. Совпадение весьма символичное, потому что этот большой литератор очень доброжелательно, по-отцовски нежно и требовательно относился к молодым и начинающим писателям.

С богатыми впечатлениями я вернулся домой. Во-первых, мне было интересно лицом к лицу встретиться с теми, кто организовал конференцию, - с писателями и критиками Бурятии, которые по-горьковски наставляли нас, вели с новичками нелицеприятный разговор о литературном мастерстве. Во-вторых, многое дало общение с теми, кто только пытается войти в литературу: среди них много подающих надежды…

Главное, что я крепко-накрепко усвоил, - это высокое требование к профессиональному уровню, к слову, которое является мерилом писательского мастерства и особенно сейчас, в перестроечные времена.

Об авторе:  ВЛАДИМИР КРАЙНЕВ, начальник СМП 607, - давний друг нашей газеты. Он всерьез занимается публицистикой, пишет рассказы, пробует перо в поэзии. С целью знакомства с его творчеством предлагаем прочитать этот рассказ.

ПРОМОИНА

Рассказ

Николай поставил на лавку ведра с водой, легонько звякнул дужками, сообщил матери:

- Пойду в Холстинку, проведаю дядю Митю…

- Через речку пойдешь, в промоину не угоди, - для порядка сказала мать, -  да на ужин не опоздай.

- Ладно, не маленький! – отмахнулся Николка и выскочил на улицу, где его ждали мальчишки: его одноклассник Мишка и первоклашка Вовка – комиссар. Комиссаром звали Вовку за то, что он неотлучно следовал за Николкой, которого все считали командиром.

Перед речкой, на краю поля, стояла изгородь в три жердины по высоте. Ее делали, видимо, для умной скотины.

Мишка и Николка лихо перемахнули через изгородь, а Вовка-комиссар захныкал: «Меня погодите!».

- Не отставай, малявка! – крикнул Мишка и бегом пустился через речку. Николка бросился вдогонку за ним.

Он не помнит, почему тогда обернулся. Наверное, хотел посмотреть, не застрял ли Вовка-комиссар, но его у изгороди не было. Не было его и на льду: он барахтался в луже-промоине посредине реки. Николка в несколько прыжков очутился около промоины.

Николка бросился плашмя на лед и животом почувствовал обжигающую холодом воду. Он одной рукой оттолкнулся ото льда, а второй крепко схватил Вовку за шиворот. Николка почувствовал, что скользит вниз: ноги его задрались вверх, а грудь погружалась в воду.

Вовка, как клещ, вцепился в Николкину шею. Он сильно ударил Вовку под дых: «Да отцепись ты!». Потом разомкнул, раздвинул в стороны его руки  и стал выпихивать на лед…

Николка взглядом попытался отыскать Мишку, но его нигде не было. Поудмал: «Неужели и он провалился под лед и не может выбраться?».

Вовка отполз подальше от промоины и притих. Николка сам  попытался вылезти из воды, но хрупкий лед подломился и Николка снова очутился по горло в речке.

«Ну вот и конец!», - спокойно, даже сам удивился, что спокойно, подумал Николка. Он где-то читал, что перед смертью человека перед глазами проносится вся его жизнь. Ему же в голову лезла всякая дребедень, но не из его короткой биографии, а из жизни соседки Верки-взнузданной.

… В молодости, говорят, она была еще красивее. Веерка своенравна. Ох, своенравна! Парням от нее – одни насмешки. Кто сдуру даст понять ей, что нравится она ему очень, - проходу тому не даст…

Виктор решил посвататься к ней. Стали родители ее уговаривать:

- Соглашайся, Виктор парень видный, а ты со своим характером как бы старой девой не осталась.

- Не останусь, - засмеялась она. – И старой девой не останусь, и с вами сидеть не буду.

Сказала так и рванула по тонкому льду через озеро в соседнюю деревню – к подружке.

Далеко только не убежала, провалилась. Молча барахталась в ледяной воде, не кричала, характер свой показывала. А мать ее на всю деревню заблажила:

- Помогите! На глазах девка погибает.

Виктор схватил в сенях вожжи, полушубок, всунул ноги в крепления лыж и по льду озера – к Верке. Бросил конец вожжей девушке. Вера пробовала ухватиться   за них, но не смогла: пальцы задубели, онемели – не сгибаются.

- Зубами хватай! – закричал Виктор, и она последовала его совету. Одним махом выудил, выдернул парень из беды свою любимую, завернул в полушубок, понес в ближайшую баню на берегу озера…

Месяц ходили они по деревне в обнимку, а потом поженились.

- Взнуздал Виктор девку, взнуздал, - судачили бабы по заугольям. – Видите, ходит, как шелковая.

Так и прозвали ее с тех пор Веркой-взнузданной.

…Вожжей Николке никто не кинет, а вот жердь от изгороди, пожалуй, Вовка принесет.

- Жердину тащи, чего разлегся! – скомандовал Николка, а сам, глядя, как неуклюже поволокся к изгороди Вовка, с тоской думал: «Не удержать ему меня. Утащу его снова в воду».

Малыш взял жердь под мышку, пошел к полынье. Толстый ее конец выписывал на снегу вензеля.

- Неумеха. Жердинку-то не по-людски тащит. Надо бы за комель взяться, - проворчал Николка и тут же пожалел Вовку: «Замерз, как цуцик, да и жердь длиннющая, толстая, тяжелая».

Тут Николка почему-то засмеялся. Вовка хлопла от удивления глазами: «Что-то неладно. Не до смеха тут, а он ржет, как конь».

- Клади жердь на лед и толкай ко мне, - крикнул Николка.

Радость расслабила его и он допустил ошибку. Тонкий конец под ео тяжестью обломился. Опять Николка с головой окунулся в воду…

- осторожнее, не надо спешить, - уговаривал себя Николка и снова подготавливал для рывка опору. Подтянулся, почувствовал под собой шершавую, сучковатую поверхность дерева. Затаив дыхание, стал продвигаться вперед на твердый, прочный лед. Вода ручьем стекала с его телогрейки, штанов, с каплями воды смешались слезы радости: «Вылез, вылез!».

Крепкие руки ухватили его за воротник и помогли ему подняться. Перед ним стоял Мишка. Стоял живой и невредимый. Но Николка не мог уже даже улыбнуться: «Гони Вовку в Холстинку, тут ближе, а я домой побегу».

Мать всплеснула руками и бросилась  к нему: «Марш на печку! Все равно не сможешь раздеться».

…Бабка Анисья ходила по деревне и рассказывала каждому встречному,  как ее внучок Миша спас непутевых Кольку и Вовку: одного  за шиворот вытащил, а второго на руках дотащил до тепла. Теперь вот, мол, болеют оба…

Узнав об этом, корреспондент сфотографировал Мишку и через неделю в местной  газете появилась заметка про его геройство под рубрикой : «Так поступают пионеры».

 Деревенские ребята заметили, что Николка и Вовка перестали  дружить с Мишкой: «Он им жизнь спас, а они от него нос воротят. Какая же кошка между ними пробежала?».

Николка на вопросы не отвечал, молчал, а мудрый Вовка отбивался: «Близорукий я, вот промоину и не разглядел»…

Через несколько лет Коля побывал в своей деревне. Шел, не торопясь по улице и вздрогнул от удара: тот самый парень хлопнул его по плечу и крикнул: «Привет, Промоина!»

 Николай свернул в переулок, чтобы не встречаться с тоскливым собачьим взглядом Мишки.